Hereafter (будущее)

—Подожди, подожди секунду, — выдавил Романи. —Ты только что сказала "Королева Боудикка"? Ты посылаешь своего сына за королевой Боудиккой?— Коннла вопросительно посмотрел на свою мать, но она просто строго приказала ему: —Иди.— Он равнодушно пожал плечами и ушел, а я последовала за ним с хорошо поставленным жучком на одежде, пока он прокладывал себе путь обратно во двор, но я лишь наполовину обратила на это внимание, потому что его мать только что подтвердила сенсацию. —Да,— подтвердил Ифе, как будто повторение этого имело бы больше смысла, чем в первый раз. —Королева Боудика сражается на галлийском фронте этого конфликта. Ее помощь будет необходима для того, чтобы вы благополучно добрались до столицы.— —Я-я чувствую, что в этом утверждении есть несколько ошибок!— Романи запротестовал. —Есть,— согласилвсь я. —Например, почему она сражалась за Рим, а не пыталась разорвать его на части.— Если только это не было частью искажения в этой Сингулярности. Могло ли одно из событий, сбивших с курса, быть тем самым восстанием, которое Боудика устроила против Империи? Казалось странным думать об этом, но если расхождение произошло достаточно рано по временной шкале, то, возможно, это было возможно. Возможно. Если бы только книги, по которым я изучала историю, лучше были бы, что касалось более четких дат событий, вместо того, чтобы уделять больше внимания деталям того, что было сделано, с кем и почему. Или сделал и то, и другое. Оба варианта могли быть лучше. —Хей!— Рика вскинула руку. —Неуклюжий неофит, сюда!— —Сэмпай!— Маш зашипела. Рика проигнорировала ее, склонив голову набок. —Что такого особенного в том, что эта леди Боудика сражается за Рим?— —Я ... это очень важное дело!—Романи сказал ей. —Рим — тоже по приказу императора Нерона — сделал много-много ужасных вещей с королевой Боудикой и ее семьей! Невероятно ужасные вещи! Невыразимо!— —Они изнасиловали ее,— прямо сказала я Рике, поскольку Романи, казалось, пытался подсластить это. Он побледнел. —Ее и ее дочерей, неоднократно, жестоко. Ее муж был королем Британии, и предполагалось, что у них будет союз с Римом. Когда ее муж умер, он оставил свое королевство в совместном владении обеих своих дочерей и Рима, и Рим решил, что они просто собираются забрать все это и наплевать на предсмертные желания короля.— —Те-Тейлор!— Романи отругал меня. —Если они не узнают об этом от меня, они узнают об этом от кого-нибудь другого,— упрямо возразила я. —Смирно! —Впоследствии королева Боудика подняла восстание против Рима,—тихо сказала Машу, продолжая с того места, на котором я остановилась. —Она стерла с лица земли все римские поселения на своем пути через Британию, но в конечном итоге она и ее армия потерпели поражение, и она умерла. — Еще тише Маш добавила: —По оценкам, ее силы убили восемьдесят тысяч римских граждан за время своего восстания, большинство из которых были мирными жителями.— —Она хотела отомстить,—пробормотал Рицука. —Хотя, если говорить о неразборчивости ...— подавленно сказала Рика. —Восемьдесят тысяч человек ...— Я не знала, смогу ли я действительно представить, как я убиваю восемьдесят тысяч человек в ярости ради мести. Даже в самые мелкие и гневные моменты мои самые мрачные фантазии были сфокусированы — точны. Возможно, я и ушла довольно далеко от той девушки в ванной, насквозь пропитанной газировкой и безалкогольными напитками, едва сдерживающей рой разъяренных насекомых, но я и подумать не могла, что когда-либо была способна на такой большой сопутствующий ущерб, каким бы оскорбительным он ни был. Романи вздохнул. —Политика придает ситуации больше глубины. Возможно, ее мотивировала личная боль, но в то время другим племенам и королевствам Британии также приходилось сталкиваться с римской эксплуатацией. Действительно высокие налоги, порабощение целых племен, всевозможные ужасы, которые обычно замалчиваются в учебниках истории. Это было не просто о том, как одна женщина отомстила за страдания своей семьи.— Похоже, это каким-то образом улучшило ситуацию с гибелью восьмидесяти тысяч невинных людей. С другой стороны, Гитлер просто пожелал устроит резню, и Бойня Девять существовала, так что виды зла, которые люди могли совершить против случайных незнакомцев, меня больше не удивляли. —Возможно, это даже не имеет отношения к делу,— добавил Эмия. Он обратился к Ифе. —Мы предполагаем, что Боудикка - Слуга, но можете ли вы подтвердить, что она не человек?— Значит, я была не единственной, у кого была такая мысль. Да, половины проблем, которые могли бы возникнуть у нас с Боудикой, можно было бы избежать, если бы ее восстание еще даже не началось, потому что она все еще была жива и здорова. С другой стороны, живая Боудика, которая была в разгаре своего восстания, когда сформировалась Сингулярность, была бы намного большей проблемой, но не имела бы смысла, если бы она предположительно сражалась на стороне Рима. —Так и есть,— подтвердила Ифе. —События, о которых вы говорите, уже произошли.  Королева Боудика уже мертва, ее восстание подавлено. Королева Боудика, сражающаяся на галлийском фронте, действительно Слуга, еще один из тех, кого вы назвали бы свободной.— Эмия мрачно усмехнулся. —Вызвана сюда, чтобы сражаться за империю, которая убила ее и пытала ее семью, менее чем через небольшой промежуток времени после того, как технически была нанесена рана. Я ей не завидую. — Я тоже. Но с другой стороны, я оставила своих демонов позади, когда пришло время сражаться с Зионом. Они были слишком мелочными перед лицом конца света. Для меня имело смысл, что Слуги, призванные на дело спасения мира, могли делать то же самое, даже если их страдания были по величине больше, чем когда-либо были у меня. Что ж, возможно, это тоже зависело от Героического Духа. Думаю, я была бы больше удивлена, если бы, например, Мордред и король Артур сражались бок о бок. —На вопрос о чувствах королевы Боудики может ответить только она,—заявила Ифе так, словно это был закон. "ъ—Что бы она ни чувствовала, она решила одолжить свой клинок и колесницу Риму ради исправления истории. В этом вы можете быть уверены. — —В чем-то подобном всегда можно быть уверенным, - зловеще сказал Эмия, - вплоть до того момента, когда ты обнаруживаешь нож в своей спине.— —Я думаю, мы должны дать ей презумпцию невиновности,—вмешался Рицука. —У нас нет никаких причин не доверять ей, верно?— Эмия пожал плечами. —Если это та позиция, которую ты хочешь занять. Хотя, мастер, вы должны простить меня, но я бы не выполнял свою работу вашего Слуги, если бы не присматривал за ней, на всякий случай.— —Ты будешь делать то, что считаешь необходимым, Эмия, — торжественно согласилась Рика. А затем, словно для того, чтобы смягчить этот серьезный момент, она продолжила: —Просто убедись, что ты не наблюдаешь за Королевскими Холмами слишком пристально! Я не хочу, чтобы ты отвлекался!— —С-Сэмпай!—Маш зашипел, когда Эмия подавился. —Рика,— раздраженно пробормотал ее брат. Мы с Романи оба вздохнули. Араш, с другой стороны, усмехнулся. —Не волнуйся, Рика,— добродушно сказал он. —Я тоже присмотрю за Эмией, чтобы убедиться, что он не отвлекается на ... добычу королевы Попки.— Рицука застонал, когда я скорчила гримасу, а Машу бросила на Араша ошеломленный предательством взгляд. Эмия закрыл лицо руками и ущипнул себя за переносицу. Рика, с другой стороны, засияла, как рождественская елка. —Я не знаю,—с сомнением сказала она, хотя улыбка, все еще натянутая в уголках ее рта, выдавала ее. —Это может оказаться слишком большой добычей даже для тебя, Араш. Что, если ты тоже отвлекёшься?— Араш поднял одну руку, а другую прижал к сердцу, как будто давал клятву. —Я буду как монах, клянусь. Меня ничто не отвлекёт!— Рика ухмыльнулась. Перестань подбадривать ее, я строго сообщила Арашу. Араш даже не вздрогнул; он просто продолжал улыбаться, как будто я вообще ничего не говорила. —Хорошо, что директора Анимусфии здесь нет,— сказал Романи. —Она бы вас всех выгнала за это.— Правильно, в данном случае, я не произнесла. —Если оставить в стороне королеву Боудику,— начала я, пытаясь вернуть разговор в нужное русло, —есть ли еще какие-нибудь слуги, о которых нам следует знать в будущем? Есть ли еще заблудшие, которых мы можем ожидать найти?— Ифе, наблюдавшая за происходящим с какой-то озадаченной улыбкой, задумчиво поджала губы. —Есть несколько,— в конце концов сказала она. —Спартак обычно сопровождает королеву Боудикку, но что касается других Слуг на стороне настоящей Римской империи, то здесь в основном эти двое и мы трое. —Она указала на себя и Ланселота, а также на отсутствующую Коннлу. —Если есть еще союзники императора Нерона, я о них не осведомлен.— —Спартак?— Романи снова зашипел.—П- подожди секунду! Почему другой Героический Дух, восставший против Рима, также сражается на его стороне!— И, возможно, я не так хорошо разбиралась в этом, как думала минуту назад, если это все еще удивляло меня. Даже если я понимала идею отложить в сторону старые обиды ради общего блага, мне все равно казалось, что должен быть хотя бы один или два Слуги, которые не были бы настолько прагматичны. Были ли Героические Духи просто настолько лучшими людьми, чем кейпы, рядом с которыми я сражалась во время "Золотое утро"? Где была фракционность, которая расколола наши силы тогда, тот же эгоцентричный образ мышления, который в первую очередь сделал необходимым мое превращение в Кхепри? Где были междоусобицы и эгоизм, мелкие прихоти и месть? Возможно, это и было тем, что на самом деле означало быть Героическим Духом. Что ты был настолько исключительным, что на самом деле не был человеком в том смысле, в каком были обычные люди. Ифе пожала плечами. —У него свои причины. Если тебе удастся интерпретировать какую-то форму его вразумительного ответа, тем лучше для тебя.— —Знаешь, этот ответ не становится лучше, чем больше раз ты его используешь!— сказал Романи. Рука Рика снова поднялась. —Неуклюжий неофит!— весело защебетала она. Я подавила стон. Заметьте для себя, одна из вещей, которую нам нужно было попытаться втиснуть среди всего прочего, чему я учила их в промежутках между Сингулярностями, - это уроки о главных Героических Духах и соответствующих исторических деталях. —Спартак был гладиатором,— послушно ответила Маш. —Он возглавил восстание римских рабов против Империи, одержал несколько решающих побед над римскими легионами, но в конечном итоге потерпел поражение и погиб в бою.— —Тот факт, что он был гладиатором, означает, что он также был рабом,— добавил Романи. —Несомненно, это как-то связано с тем, насколько успешно он объединил свое восстание. Если бы он был римским полководцем или кем-то в этом роде, это была бы просто внутренняя политика.— —Значит, у него столько же причин ненавидеть Рим, сколько и у королевы Хол... я имею в виду, у королевы Боудики!— размышлял Рицука. Рика хихикнул над своей оплошностью. —Если ты простишь меня за то, что прерываю, - возразил Ланселот, - мы, Слуги, формируемся после нашей смерти. Хотя это правда, что нам нелегко избавиться от чувств, которые были у нас при жизни, есть определенная перспектива, которая приходит с работой Слугой. Возможно, именно поэтому Спартак сражается за Рим, хотя и восстал против него.— —Или он просто сумасшедший,— вмешалась Ифе. —В конце концов, он берсеркер.— Ланселот кивнул и признал правоту. —Это тоже возможно.— —Берсеркер?— Романи хмыкнул. —Это здорово. С ним будет невозможно вести переговоры. Нам повезет, если мы поймем хоть слово, которое вылетит из его уст.— —Действительно,— сказал Ифе, и в её голосе прозвучало очень много веселья. Романи глубоко вздохнул. —Я думаю, это лучше, чем иметь его врагом с самого начала.— —Королева Боудика и Спартак... Почему именно они? Жанну призвали в противовес Жанне Альтер, Зигфрида - в противовес Фафниру, Георгия - в противовес вивернам, Брадаманте была героем французской саги, и даже Мария-Антуанетта была, по крайней мере, французской королевской особой, несмотря на то, что я не имеал удовольствия встретиться с ней на самом деле. Но помимо слабой связи с Римом — причем враждебной — и, возможно, более общей связи с этой эпохой, почему королева Боудика и Спартак были призваны на помощь империи, которую они ненавидели? Возможно, я никогда этого не узнаю. И что более важно… — Тогда, если эти двое на нашей стороне, - сказала я, - как выглядят силы противника?— —Я говорила тебе, не так ли? — спросила Ифе. —Коалиция римских императоров во главе с Ромулом.— —Более конкретно— я сказала —Ты ожидаешь, что я узнаю их всех в лицо?— спросила она, приподняв одну бровь. —Героический Дух, взошедший на Трон Героев, получит представление о тех героях, которые были как до, так и после, это правда, но даже в этом случае очень немногие настолько заметны, что их можно узнать только по внешнему виду. Ни один Героический Дух не смог бы спутать Экскалибур с каким-либо другим мечом, но это не значит, что никто, кроме тех, кто знал его, не узнал бы короля Артура в тот момент, когда увидели бы его.— —Даже это не гарантия,— добавил Ланселот. —Любой рыцарь Круглого стола никогда не смог бы спутать короля ни с кем другим, но есть те, кто назвал бы сэра Гавейна королем Артуром, потому что он служил дублером короля в моменты, когда у Артура были другие обязанности.— Неудобно, но я поняла суть. Иногда об этом было легко забыть, но до появления Интернета и легкодоступных камер единственным способом узнать, как кто-то выглядит, не видя его собственными глазами, было услышать о нем от других людей. Даже тогда подобные описания могли быть расплывчатыми в лучшие времена, и это означало, что то, что один человек вызвал в своей голове, могло и будет сильно отличаться от того, что представлял другой. Все это даже не обязательно было выглядеть как настоящий человек. Скульптуры и памятники помогли. Но даже они не могли передать всего, и некоторые из них были сделаны на основе рассказов из вторых рук спустя столетия после смерти реального человека. Жанна была хорошим примером, потому что единственными современными изображениями ее были каракули, нацарапанные на полях судебных документов. —Значит, вы не знаете личности ни одного из вражеских слуг?—Спросила Маш. Ифе подняла пару пальцев. —Кроме Ромула? Наверняка только двоих. Плацдармом Объединенной империи в Галлии в настоящее время командует Юлий Цезарь. Другой, кого я могу подтвердить, - это Калигула, который склонен действовать как дубинка против целей, представляющих интерес для Объединенной империи, а не как оккупационная сила.— —Юлий Цезарь?— Романи застонал. —Et tu, Brute?— —Я не знаю ни о каких туту бруд-хейз, - сказала Рика, - но даже я слышала о Юлии Цезаре.— —И это должно точно сказать тебе, сколько проблем он может доставить нам,— мрачно сказал Романи. Он снова повернулся к Ифе. —Я предполагаю, что даже тебе трудно победить его? Его вызвали в Рим, и он один из самых известных императоров в истории человечества. Вероятно, это было бы похоже на попытку сразиться с Наполеоном во Франции.— Романи имел в виду, что слуга будет на пике силы. —Кто тебе это сказал?— Хладнокровно спросила Ифе. —Объединенная Империя в основном воздерживалась от тестирования меня — возможно, из хорошо развитого чувства самосохранения. Они послали пехотинцев, чтобы попытаться оценить мою защиту, но я еще не встречала никого из их Слуг в бою.— Я удивленно уставилась на нее.—Ты хочешь сказать, что на самом деле не сражалась ни с кем из Слуг с тех пор, как тебя призвали?— Кровожадная воительница, воспитавшая злобную хеллион, известную как Коннла, была настолько консервативна, что даже не ушла, чтобы утолить свою жажду крови? Неужели я настолько недооценила ее личность? — Я же говорила тебе, что я привратница, охраняющая Британию и Эир от этого конфликта. — Она скрестила руки на груди.—Ты забыла? Я королева. Хотя королевство, которым я правила, давно распалось, моя ответственность перед моим народом не уменьшилась. Я не могу быть для них мародерствующим тираном, каким была при жизни, ведя в бой огромные армии моих неукротимых учеников. Вместо этого я должна стать северным ветром, великой и ужасной силой, чтобы преградить врагам путь на их земли. — Другими словами, она не была готова сдвинуться ни на дюйм, если это означало рискнуть хотя бы одним солдатом Объединенной Империи, пересекающим Ла-Манш. Убедить ее помочь нам будет не так просто, как заключить контракт с Зигфридом. Я повернулась к Ланселоту. —А ты?— Он склонил голову. —Мое присутствие здесь также действует как форма устрашения. Хотя это правда, что королева Ифе - грозная сила, равная практически любому врагу, даже самых могущественных воинов можно победить, если враг соберет достаточное количество. — —Итак, вы хотите сказать, - сказал Романи, - что вы здесь для того, чтобы Объединенная Империя не могла просто измотать ее, объединившись против нее всей сразу. — Ланселот кивнул и бросил короткий, исподтишка, взгляд на Машу, такой короткий и подлый, что я не была уверена, что кто-то еще его заметил. Я не была уверена, что с этим делать, кроме как добавить это к списку подсказок о Героическом Духе внутри Машу. Если бы я спросила, он, вероятно, сказал бы что-то в том же духе, что и король Артур в "Фуюки", о том, как этот Героический Дух хотел, чтобы Маш заработала свою силу, а не передал ее ей с самого начала. Неприятно, но я не думала, что способна выведать у него секрет. Рыцарь времен Артура, которого уважают как король, так и сэр Ланселот… Черт возьми, но этот список все равно был слишком огромен. —Она также не может быть везде одновременно, и поэтому я также могу действовать там, где она не может, если враг попытается атаковать с нескольких сторон,—продолжил Ланселот. —Я признаю, что мне неприятно наблюдать за борьбой народа Галлии со стороны, но однажды я повернулся спиной к своему королю и королевству, которому я присягал. Кажется, меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить этот грех, - это охранять земли, которые однажды станут Камелотом. — —Так вы, ребята, так и будете сидеть здесь, сложа руки?— Спросила Рика. —Пока эти придурки из Объединенной Империи разносят по кусочкам остальной Рим?— —Еще раз, кто сказал что-либо подобное?—Риторически спросила Ифе. —Мое место здесь с момента моего призыва, в целях защиты Британии и Ирландии. У меня не было возможности уйти и действовать более прямолинейно. У меня нет ни Мастера, который предложил бы мне поддержку, ни достаточно сильных союзников, которые были бы рядом со мной на поле боя. Если это не изменится, я просто не могу позволить себе уйти .— Точки соединились в моей голове, и мне захотелось издать долгий разочарованный стон. Конечно. Единственный способ, которым Ифе согласилась бы присоединиться к нам, - это победить ее в битве, как мы победили Коннлу. Что там сказала Коннла? Древние кельты уважали только тех, кто хорошо сражался, и принимали поражение только от тех, кто побеждал их полностью и решительно. Если бы Ифе была такой же, то она помогла бы нам, только если бы верила, что мы достаточно сильны, чтобы быть достойными ее уважения. Отлично. Казалось, что я не смогу отказаться от этого способа ведения дел, поэтому, даже если это было по шаблону, который я пыталась сломать, победа над союзником путем избиения его до полусмерти все еще была достаточно знакомой почвой, чтобы чувствовать себя старой шляпой. —А если бы мы могли предложить тебе и то, и другое?—Я спросила ее. Ее взгляд метнулся ко мне, и намеки на улыбку притаились в уголках ее губ. —Сможешь?— парировала она. —Ты победила моего сына, Коннла, это правда, но мне еще предстоит увидеть твою боевую доблесть собственными глазами. Твои Слуги одержали победу, только уничтожив жалкую игрушку, с которой я дала им поиграть.— Жалкая игрушка, да? Я намеренно удерживала себя от взгляда на зловещее красное копье, которое она в какой-то момент отложила и которое сидело на своем округлом конце, идеально сбалансированное и прямое. Она была Райдером, но я была готова поспорить на свой протез, что копье было одним из ее Благородных Фантазмов. Учитывая ассоциации в ее легенде, я была почти уверена, что это был Гаэ Болг, копье настолько смертоносное, что каждое его использование приводило к смерти. Но даже у такого рода вещей должны были быть свои слабости. —Мы можем,— уверенно сказала я ей. —Вы не должны недооценивать нас,—согласился Эмия, рокоча и растягивая слова с характерной ухмылкой. —Мы Слуги Халдеи. Нас бы здесь не было, если бы мы сами не были героями. — —По крайней мере, это должно стать хорошей разминкой,— добавил Араш с уверенной улыбкой. —П-подожди, подожди секунду!—Вмешался Романи. —Это не обязательно должно сводиться к драке! Мы можем решить это как цивилизованные люди, не так ли? Словами?— Ответная улыбка Ифе была полна зубов и острых углов, как у акулы. Она напомнила мне ухмылку Коннлы. —Ты когда-нибудь слышал, что римляне говорят о нас, кельтах? Мы дикие, кровожадные люди, которых невозможно приручить. Мы решаем наши споры кулаками и копьями, а не словами.— —Я ... это действительно необходимо?—Романи взмолился.—Мы все здесь на одной стороне, не так ли? Избиение друг друга не поможет никому, кроме врага!— —Доктор Роман, пожалуйста, не волнуйтесь,— сказала Машу. Она смотрела на Ифе сильным, уверенным взглядом, крепко сжимая свой щит. —Если королева Ифе хочет испытать нас на прочность, то я не разочарую ее. Ради нашей миссии я не могу позволить себе отступить.— Романи повернулся к близнецам. —Рицука, Рика, вы ее Мастера... — —Извините, Док,— сказала Рика, ухмыляясь. —Похоже, из этого нет выхода.— —Мы выжили в Орлеане,— сказал ее брат. —Мы победили Жанну Алтер и Фафнира. Мы можем это сделать— Наконец, Романи повернулся ко мне. Это было не то, что он хотел услышать, но я пообещала ему: —Я не допущу, чтобы ситуация вышла из-под контроля.— Выражение его лица дрогнуло, и он испустил долгий, побежденный вздох. —Ты же не начнёшь драться прямо здесь, прямо сейчас, верно?— он спросил Ифе. —Последнее, что кому-либо нужно, это чтобы замок рухнул всем вам на головы— —Нет,— согласилась Ифе. —На самом деле, трое на одного звучит для меня довольно несправедливо, тебе так не кажется? Я думаю, было бы лучше, если бы стороны были немного более равными.— Романи побледнел и посмотрел на Ланселота. —П-подожди, ты же не собираешься втягивать его в это, не так ли? Я- я думаю, что это переворачивает колоду в противоположную сторону! Величайшие воины двух разных эпох - это не то, на что можно чихать!— —Я буду просто наблюдать,— сказал Ланселот. —Мне нет смысла испытывать тебя.— Напряжение в плечах Романи немного ослабло. —Тогда кто? Команда матери и сына?— —И вознаградить его за его прежние шалости? Я думаю, что нет,— сухо ответила Ифе. —Нет, я думала по-другому. В конце концов, королева Боудикка тоже из тех героев, которые проверят тебя, прежде чем позволить сражаться рядом с ней. Не было бы удобнее сделать и то, и другое одновременно?— Дыхание со свистом вырвалось из моих ноздрей. Был ли это ее план с самого начала? Она уже отправила Коннлу за королевой Боудикой, якобы чтобы помочь нам найти союзника, но она только что признала, что королева Боудика не согласилась бы объединиться, не проверив нас сначала сама. Намеревалась ли она провести собственное испытание нашей силы с тех пор, или она работала над этим с того момента, как мы попали сюда? Думаю, я недооценила ее. Это была не тупой, безмозглый бугай, больше заинтересованный в хорошей драке, чем во всем остальном, это была элегантная, утонченная королева, которая знала, как повеселиться, не забывая при этом выполнять свою работу. То, что она носила одежду из грубой ткани и прочной кожи, противоречило резкой, царственной женщине, которая скрывалась за этим красивым лицом и поразительными глазами. —Тогда нам стоит вынести это во внутренний двор?— Спокойно предложила я. —Там должно быть достаточно места для боя. На нас не обрушится крыша, если мы не будем осторожны.— Ифе улыбнулась, словно существо холодного голода, и это зловещее красное копье, казалось, почти загудело, когда она снова схватила его одной рукой, как будто оно вибрировало в ожидании грядущей битвы. Такая же кровожадная, как и она. —Да, двор звучит вполне неплохо,—любезно согласилась она. —Коннла тоже скоро должен вернуться с королевой Боудикой, при условии, что на них не устроили засаду.— —Похоже, ты так и планировала,— сухо прокомментировал Эмия. Ифе не подтвердила и не опровергла это, и, возможно, мне это показалось, но ее улыбка, казалось, стала чуть шире. —Думаю, я понимаю, что имел в виду Эмия, когда сказал, что она страшная,—пробормотала Рика. —Я бы не хотел быть ее врагом,— ответил ее брат. Я бы тоже такого врага не хотела, - подумала я про себя. Жанна Альтер была в некотором роде простой и прямолинейной, несмотря на то, что в ее основе лежал тактик, такой же умный, как настоящая Жанна. Мощный, но немного неуклюжий. Никаких хитрых стратегий, никаких сценариев победы или ловушек, которые застали бы нас врасплох, только засады, внезапные атаки и невероятная сила. Если бы у нас с самого начала был Зигфрид, мы могли бы прикончить ее в Ла-Шарите и завершить Орлеанскую сингулярность прямо в ее начале. Ифе оказалась умной и утонченной, хотя на первый взгляд была дерзкой и импульсивной. Даже я не видела ловушки, которую она только что расставила, до того момента, как она была готова ее захлопнуть. Если бы Грааль был у нее и нам пришлось сражаться с ней, чтобы получить его, что ж, это могло закончиться очень плохо. —Тогда нам лучше отправляться,— сказала я вслух, как будто близнецы ничего не говорили.—Чем скорее мы покончим с этим, тем скорее доберемся до Рима и начнем разбираться с этой сингулярностью.— Ифе усмехнулась. —Не нужно спешить. Объединенная империя не будет побеждена за один день. Сейчас нет ничего плохого в том, чтобы немного повеселиться, не так ли?— Почему-то я не думала, что ее определение веселья и мое являются похожими.