Ты пахнешь жасмином

Феликс не был ранимым ребёнком. В детстве он играл с другими мальчишками во дворе своей матушки. Улыбчивая женщина в многослойном бежевом платье любила промывать небольшие раны и ссадины. Она расспрашивала его о том, куда он ходил сегодня, с кем встретился и чему научился в школе. Мама искренне смеялась, узнавая о похождениях сына в лес, горы или к реке. — Я сегодня во-от такую рыбу поймал, — разводя руки в стороны, ликовал Феликс. — Правда? А где же она тогда? Парень стушевался, пряча глаза. — Я…, — помедлил он немного, почёсывая белоснежный затылок, — я отдал её. — Кому? — Другу. — Другу? — Да. И ей не требовалось больше объяснений, женщина всё понимала. Она вздохнула, кивнув на рану. — Ну, вот и зажило всё. Мальчишка, прикрой коленку штаниной и беги ужинать. Бабушка приготовила пирог. — С малиной? — С малиной. Она улыбнулась вновь, наблюдая отдаляющуюся фигуру ребёнка. Мама знала, его ждёт трудное будущее. Мамы знают всё. Но, несмотря на это, она верила всем сердцем, что он найдёт выход из любой ситуации. Лето тысяча пятьсот девяносто первого года обещало быть последним в их жизни. Мальчик рос, скрывая свою сущность. Он бегал по полянам, собирая все цветы без разбора. Взбирался на те же самые горы, с которых открывался вид на зелёную деревню, синее небо и туманный горизонт. Казалось, в этом тумане скрывалось нечто необычное, странное, неизведанное. Феликс ходил на речку за водой и заглядывался на горизонт Сеула. Его дома. Каждый день был наполнен красками в его глазах. Пироги любимой бабушки, тёплые руки мамы, задорный хохот соседских ребят — всё это останется лишь в сердце, в отдельной ячейке памяти. Наступил сентябрь. — Кости ломит, видимо к дождю, — прохрипела старушка, допивая травяной чай, который почему-то нельзя было пробовать Феликсу. — Мама, на улице дождь идёт почти каждый день, это плохо скажется на бабушкиных костях! — Не переживай, Ликс, она ещё всех нас переживёт. Ты не хочешь собрать грибы к ужину? Мальчик взвизгнул, уже мчась к корзинке. — Я скоро буду! Мам, начинай варить рис! Бабушка, продолжай пить чай! Он не успеет остыть, когда я вернусь! Женщины засмеялись упорству и энергии маленького человека, отпуская его одного на улицу. Они знали, он не даст себя в обиду. Листья громко зашуршали под ногами мальчишки, а птицы, сидящие на ветках, запели ещё красивее. Воздух сильнее запах озоном, наполняя его лёгкие свежестью. Он бежал и думал, почему его всё ещё называют мальчишкой? Ему ведь уже четырнадцать лет. А это далеко не детский возраст! Странно, наверно они не знают такого понятия, как «взрослый и самодостаточный мужчина». Когда однажды его мама услышала это, ей стало смешно, но лишь на пару минут. Следующей ночью она проплакала в подушку до рассвета. И почему именно он? Такое юное существо. Почему только он может всё изменить? Не смотря под ноги, Феликс запнулся и полетел с полной корзинкой грибов прямо на землю. — Не ушибся? Тебе повезло, что сейчас земля не твёрдая и покрыта листвой. Отделаешься парой ссадин. В следующую секунду мальчик закричал от боли. Птицы на деревьях разлетелись в разные стороны, громко хлопая крыльями. — Подвернул ногу? — обеспокоилась девушка, глядя сверху вниз. На неё тут же сверкнула пара фиолетовых глаз. Незнакомку пробила дрожь. Она сделала шаг назад, замечая, что радужка опять приобрела естественный цвет. Показалось? — Что ты делаешь? Не трогай, ты можешь что-нибудь… Послышалось сдавленное мычание, и затем она увидела, как Феликс легко двинул ногой и встал с земли. — Ничего страшного. Я пойду, — как ни в чём не бывало, он развернулся, подбирая высыпавшиеся грибы. — Но… — Давай так, ты выглядишь старше меня, значит, всё поймёшь без труда. Ты не видела меня, а я не видел тебя. Идёт? — Не идёт, — холодно отчеканила девушка. И теперь, от удивления или от непонимания, он всё-таки обратил на неё своё внимание. — Какого чёрта…, — какого чёрта его внушение не подействовало? Перед ним, сложив руки на груди, стояла, нет, возвышалась величественно и изящно прекрасная леди. Длинные чёрные волосы с россыпью огранённых самоцветов на макушке и лбу переливались, поблёскивали на солнце. Острый подбородок и тёмные глаза с пушистыми ресницами, слегка розоватые щёки на фарфоровой коже манили к себе. Она могла очаровать любого даже без специального дара. Ветерок колыхнул подол розового платья. Теперь казалось, что в этом осеннем лесу стояли чистый и непорочный ангел и грязный по самый ворот демон. Ему придётся долго извиняться за неопрятный внешний вид. А ей, кажется, простят все проступки. — Кто ты? — задал вопрос Феликс. — Японская принцесса. — И что японская принцесса забыла в корейской деревне? — он насторожился, но почему-то не был зол конкретно на неё. Она может и не опасна, но те, кто её сюда привёл… — Я потерялась, пока собирала жасмин, помоги мне найти выход. — Не помогу, тебе лучше, если найдёшь выход сама. Я пошёл. — Стой, — приказным тоном отчеканила принцесса. И почему он остановился? — Я заплачу тебе. Сколько ты хочешь? — Мне ничего не надо, — продолжил путь мальчик, как его вновь грубо остановили. К такому он не привык. Однако это было довольно интересно — узнать, что ей надо. — Тогда я пойду за тобой. — Свои драгоценные туфли не испачкаешь? — Мне купят новые, — довольно обыденным голосом ответила девушка. Обернувшись, он долго её разглядывал, думая, стоит ли ей помогать. Но он ведь не изверг какой-то оставлять принцессу на погибель? — Ладно, пошли. Девушка оживилась, мило улыбнулась и обрадовалась своей победе. Она прижала к себе свёрток листиков и веточек жасмина и подбежала к нему, чтобы идти наравне. — Как тебя зовут? — Феликс. — Какое замысловатое имя. А меня зовут Хаори Юнг. — Будешь Ри. Выговаривать сложно. Спорить со своим спасителем она не стала, да и сил не было. Хотелось есть. Живот не намеревался скрывать это. — Есть хочешь? Мама готовит рис с грибами. Но из-за тебя я опаздываю. — Сколько тебе лет? — Четырнадцать. Через два дня будет пятнадцать. — Правда? А ворчишь как шестидесятилетний старик. Он ухмыльнулся, но отвечать ничего не стал. — А мне семнадцать. — О, правда? А в лесу теряешься как пятилетка. Думал, вот-вот и заплачешь. — Ха-ха-ха. Очень смешно, — откинув волосы, Хаори закатила глаза. На пороге уже поджидала мама. Время близилось к вечеру. Закат почти скрылся из виду. — Ты где был так долго? Что-то случилось? Почему ты весь грязный? А кто эта юная леди? — вопросы засыпали его с головой. — Я споткнулся пока бежал обратно. Рассыпал грибы и подвернул ногу. Там я встретил Ри. Она японская принцесса. Девушка выпрямилась и поклонилась в знак уважения. — Не сердись, пожалуйста. Со мной всё хорошо. А вот её надо будет вернуть домой. Женщина тяжело выдохнула. С последним она была согласна. — Заходите. Помойте руки и садитесь за стол. А ты ещё и переоденься. Мальчик кивнул принцессе, указывая, куда ей стоит идти, а сам ушёл умывать себя полностью и менять одежду. Небольшой домик казался принцессе чем-то сказочным, будто избушка в эльфийском лесу. Всё маленькое, потолки низкие, лавочка узенькая, но уют вокруг создавали цветы и растения. Рассматривая большими глазами убранство этого жилища, она встретилась взглядом с мамой нового знакомого. Та выглядела не очень дружелюбно. — И как же ты здесь оказалась? — Я собирала жасмин и потерялась. Хотите я вам дам веточку жасмина? Не успела она ответить, как на кухню зашла бабушка, а мимо неё проскочил Феликс. Принцесса встала и склонилась в поклоне. — Янги, пусть девочка оставит одну ветвь нам. Порывшись в тканевом свёртке, девушка достала самую красивую и ровную веточку. — Вот, спасибо за то, что не выгнали меня. — На улице уже темно, давайте поужинаем и будем ложиться спать. С рассветом в их дом громко и настойчиво постучали. Настроение уже было подпорчено, но увидев на пороге японцев, глава дома разозлилась не на шутку. — Кто вы? Что вам надо? — она не сразу вспомнила о японской принцессе в их жилище. — Хаори Юнг, — далее последовала непонятная японская речь. — Говорите по-корейски. — Хаори Юнг, девочка, семнадцать лет. Пропала, мы не найти. Знать? — грамматика оставляла желать лучшего, но она поняла о ком речь. — Ждите здесь, — жестом указав на линию порога, она прошла в спальную комнату и разбудила детей. — Что такое? — спросил сонный Ликси, еле поднимая веки. — За ней пришли. Собирайся, Хаори. Девочка растерялась, но затем собрала себя в руки и даже, кажется, расстроилась. Она не хотела возвращаться в свой дом. Там было холодно и неуютно. Совершенно противоположное место. Там думали только об одном. И это точно не была любовь или поддержка. — Хорошо, я сейчас приду. Можно я скажу Феликсу пару слов на прощание? — Да, только быстрее, — сочувственно покачала головой женщина, она чувствовала, что девочка не была рада приходу своих подданных. Когда они остались только вдвоём, Хаори засунула руку в карман многослойного платья, не похожего на традиционный ханбок. — Это тебе. Спасибо, что спас меня, это мой кулон. Пусть он приносит тебе удачу. Мне ведь принёс, — следом он оказался в объятиях хрупкой девушки. Кулон выглядел довольно обычным и ничем не привлекательным, но внутри оказался синий бриллиант размером с речной камушек. Словно заточённый в клетке, он болтался, не находя себе места. И зачем ему кулон? Задавался вопросом Феликс. Должен ли он что-то дать взамен? Просканировав взглядом спальню, он вспомнил про единственную подходящую вещь — кольцо с рубином. Однажды он подобрал его на улице и не посчитал это кражей, ведь хозяина или кого-то другого не было на улице. — Я дам тебе тоже кое-что, — он потянулся к заставленному всяким хламом столику и взял диковинную вещицу. — Тебя ждут, второй раз обниматься не будем. Он бы соврал, сказав, что ему не понравилось. — Спасибо ещё раз и с наступающим днём рождения, — она улыбнулась и помахала мальчику, который так и остался сидеть на тёплом полу. Там он и сидел неподвижно, пока не приготовили завтрак.