В райский сад уже не вернуться.

      Сил кричать не оставалось совсем, также как и воздуха. Мысли превратились в целый, спутанный комок. Череп резало изнутри, будто в нëм находились острые иголки. Слова не складывались, поэтому со рта вырывались лишь хрипы. Губы пересохли, перед глазами всë было, как в тумане. Вся постель под человеком была мокрая, а лоб был покрыт сильной испариной. Тяжёлые, холодные руки держали горло, с дикой силой давив на него. Адам изо всех сил пытался сопротивляться, как-то оттолкнуть существо, перекрывающего кислород, но с осознанием того, что все старания проходят напрасно, оставалось только ждать своей участи. Кислород совсем перестал попадать в лёгкие. В ушах раздался громкий звон, а в глазах потемнело. Последнее,что Адам успел увидеть – это мерзкую ухмылку на его лице и светящиеся в темноте глаза...       Резко распахнув глаза, человек подскакивает на кровати в холодном поту. Горло невероятно сушит, хочется пить. Грудь тяжело вздымается. Стая мурашек пробегает по телу мужчины. Он не понимает от чего, но всë внутри него леденеет. Приподнимаясь на логтях, мужчина попытался сфокусировать зрение. Перед глазами до сих пор была пелена, не дающая увидеть окружение. К тому же, в комнате была кромешная темнота, а после кошмара, мебель, странной формы, стала выглядеть так, будто это непонятные существа, с чëрными склерами и жëлтыми точками вместо глаз. Казалось, что они тянут в сторону кровати, на которой сидел человек, свои длинные, острые и худые пальцы, будто хотят ухватиться за его тело и истерзать в клочья.       Откинув голову на подушку, ангел до звëздочек зажмурил глаза. Наконец фантазия стала успокаиваться, возвращая комнату в привычное состояние. И показывая, что на самом деле находится в помещении.       Блять. Люцифер стоял прямо возле кровати, чуть-ли не склоняясь над мужчиной. Взгляд его был затуманенным и слишком уж равнодушным, будто он не здесь, а мысленно где-то в собственном сознании. Он просто молча стоял и смотрел на человека, никак не взаимодействуя с окружающей обстановкой. Глаза светились в темноте, и выглядело это, блять, стрëмно. Похоже, что в руке он держал бутылку, с горлышка которой изредка капали маленькие капли содержимого.       Неизвестно, сколько он тут уже находится, и как долго пялится на ангела. Его присутствие сбило экзорциста с толку, поэтому Адам с недоумением лишь смотрел в ответ, не произнося ни звука.       Так, в тишине они пробыли минут десять, которые, по ощущениям, тянулись как все шестьдесят, пока Адам не прервал давящую тишину:       — Что ты... Что ты, уебан обоссанный, тут делаешь?! Это пиздец стрëмно, ты понимаешь? — только услышав чужой голос, Люцифер лениво моргнул. Развернувшись, он неторопливо направился к двери. — Понимаешь, что это, блять, не норм?! Ты... Ты конченный ублюдок! Как твой куриный мозг вообще додумался до такого дерьма? — слишком увлëкшись, Адам пропустил момент, когда падший скрылся из виду, не до конца прикрыв дверь. — Больной придурок...       Адское солнце начинало виднеться за домами грешников, впуская мягкие лучи света в комнату. Но пугающая темнота за дверью, в тëмном коридоре, всë равно заставляла напрягаться, и Адам, вскочив с кровати, на цыпочках поскакал к двери, резко захлопывая еë. С тяжëлым выдохом мужчина направился обратно к кровати. Уснуть у него больше не получится.

***

      Тело устало стекает на пол, опираясь на стену. Вино в бутылке оставалось на донышке, поэтому покачав бутылку круговыми движениями, падший заливает в себя остатки алкоголя. Жидкость обволакивает стенки горла, приятно обжигая. Капелька тонкой струйкой стекает с острого подбородка, капая на белую рубашку. Разум уже затуманенный и мысли спутались в тугой клубок. Он не помнит, как дошëл, как поднимался по лестницам, проходя очередной пролëт. Пропустил тот момент, когда вино в бутылке стало кончатся. Помнит только, как ледяные пальцы, что мëрзли даже под перчатками, обхватили ручку массивной двери.       Хоть солнце днëм и грело так, будто сейчас самый разгар лета, ночи же показывали обратное, обжигая лëгкие своим холодным воздухом.       Лениво завалившись в помещение, он прислонился спиной к стене. Желание уснуть прямо возле входа, не утруждаясь закрыть дверь, привлекательно крутилось на уме. Перспектива того, что в дом может кто-то войти очаровательно приелась на подкорке сознания. Хотя, насколько нужно быть двинутым на голову, чтоб ворвался в особняк короля Ада? Таким и памятник не жалко соорудить. В подарок к надгробию.       В таком состоянии Люцифер даже не против того, чтобы его прибили. Он так устал от всего, что готов принять свою смерть даже от рук Адама. Ха-ха. Чего только не придумаешь под действием алкоголя... Или он серьёзно?       Немного кружилась голова и в звенело в ушах, а пол покачивался под ногами, словно огромная колыбель. Мужчина ощущает слабость во всём теле, которая полыхает в нём, распаляя глубоко запрятанные эмоции. Прикрыв глаза, мужчина глубоко вдохнул, собираясь подняться на ноги. Открыв портал, падший собирался уже вернуться в спальню, но вспомнив об идее с человеком, он так любезно оказывается рядом с ним, надеясь, что мужчина ударит ему по голове чем-то тяжëлым, чтоб прилечь часиков так на двадцать.       В комнате, где мирно спит экзорцист, довольно прохладно, так как окно открыто на распашку. Холодный ветер слегка отрезвляет падшего и он неловко подходит к кровати, вглядываясь в эмоции спящего. Во сне Адам выглядит более привлекательно: густые брови раслаблены, реснички слегка подрагивают, сухие губы приоткрыты, а вьющиеся волосы растрëпанны. Некоторые завитушки падают на лоб, что выглядит довольно мило. Мило.       Ангел остаëтся маячить где-то на фоне, пока Люцифер уходит в себя.

***

      Мило. Архангел наблюдает за жизнью первых людей, ловко прячась за ветками крупного дерева. Это так очаровательно. Люцифер считает, что они — лучшее творение Бога, после него конечно. Хочется узнать их ближе, потрогать, ощутить. Он мог бы поведать им столько идей, мог столько всего рассказать, мог научить. Но высшие запрещают приближаться к людям, поэтому остаëтся лишь наблюдать. Люцифер и не жалуется...       Ему стало ещë скучнее, чем было прежде, когда у Отца появилась глиняная кукла. Бог и до этого проявлял ему самую малую долю внимания. Вечно был занят! А после создания «куклы» из праха и вовсе забыл про него. Про Люцифера!       Я был первым, малыш. Я был первым после своих Отца и Матери. Я был альфой и омегой, началом и концом. Тот, у кого были ключи от смерти и жизни! Один из самых красивых и неописуемых существ, созданных Богом, с его мудростью и красотой, описываемыми как совершенные. Древние народы поклонялись ему до эры Адама как Сыну Божьему, Князю Мира и как Богу Света и Божественности.       Что же изменилось, отец?       — Хелель, сын мой, видишь их? Они прекрасны... Правда? Они начало и отворение! Таких мир ещë не видовал. Вам стоит поклоняться моему изобретению, — в сердце серафима что-то больно кольнуло.       — Прости, Отец, но что ты имеешь в виду, под словом «поклоняться»?       — Это словно новая игрушка... Я доверяю их тебе. Они бесценные, невозможно дороги мне! Присматривай за ними, дорожи, поклоняйся, — монотонный голос звучал твëрдо. Да и кто Люцифер такой, чтобы идти против воли Бога? Уважение к создателю – прежде всего, так ведь?..       — Да.       Они так похожи на других ангелов и серафимов... Только лишь крыльев нет, да и магии. Чем они будут защищаться? Что Бог в них нашëл? В чëм их особенность?..       Игрушка... Всего-то? А Люцифер? Люцифер тоже был игрушкой, до появления этих дохлячков? Самый очаровательный ангел стал бесполезным аксессуаром... Люди тоже станут очередной фигуркой в колекции после того, как Бог придумает "новую" чепуху с ходячими пародиями на ангелов? Хах, хоть в чëм-то они похожи. Ну ничего, Люци то за ними приглядит!       После изматывающей полуденной жары, солнце, наконец, клонится к горизонту, смягчая свой яркий свет и удлиняя тени. Глядя, как солнце медленно опускается за горизонт, золотя своими лучами зеркальные воды озера, ребята непринуждённо болтали и смеялись. Вскоре небо окрасилось в нежные розовые оттенки и все невольно залюбовались чудесным закатом. Затем последние солнечные лучи скрылись из виду и природа погружается в прохладную тень. Неумолимые сверчки хором продолжают свой концерт. Они будут петь до глубокой ночи, которую незаметно сменяет прекрасный летний вечер.       Люди собираются возвращаться в подобие дома, чтобы поскорее встретить следующий рассвет.       Дождавшись, когда они скроются из вида, Люцифер опускается на свежую, влажную траву. Оглядевшись вокруг, чтобы точно убедится, что пара ушла, серафим достаëт что-то похожее на блокнот с острым кусочком чëрного угля.       Он знает, что Адам часто приходит именно в это место, отдыхая от общения со спутницей. И когда он увидел, что мужчина чиркает камнем что-то по стволу дерева, очищая его от коры, в голову пришла такая идея. Должно быть, жить без занятия – та ещë скука, поэтому Люци решил поразвлекаться с ребятами. Всë равно, никто не узнает, что творится в отдалëном от рая месте – Эдеме. Братья, самые приблежëнные к Богу существа, вечно чем-то заняты. Может, им и вовсе нет никакого дела до мечтательного братца...       Так приятно было в то время...

***

      В реальность его возвращает обеспокенное лицо человека. Жаль, что беспокиться ангел не о нëм. «А ты всë так же мил» – остаëтся крутиться на языке...       Не обращая внимания на недовольство мужчины, Люцифер неловко уходит из комнаты, теперь уж точно возвращаясь в спальню.       Утомлëнное тело плюхается в большую кровать, в форме круга. Сил, чтобы укрытся не осталось. Сон приятно обволакивает с ног до головы, а алкоголь в организме лишь подсобляет этому. Так, где-то между сном и реальностью падший шепчет: — Я бы хотел вновь вернуться в то время... Мне жаль.