30 дней до моего самоубийства

—Как долго длится ваш депрессивный эпизод? —10 лет. —Что травмировало вас в 15 лет? —Домогательства со стороны отчима. —Расскажите подробнее, пожалуйста. Мне нужно знать эти подробности. Если бы он только знал, сколько раз я слышала эти слова...я тяжело вздохнула, мельком взглянув на психолога, который что-то записывал в своем блокноте, поправляя вечно спадающие очки. Я посмотрела, закрыла глаза и будто вновь провалилась в тот кошмар, длившийся для меня вечность, лёжа на этом чёрном кожаном диване, который, казалось, подобно чёрной дыре, затягивал меня в себя, возвращая на десять лет назад 10 лет назад. 24 сентября. Вернувшись домой с вечерней подработки, я открыла дверь небольшой коммунальной квартиры. Мы жили вместе: мать, отчим и я. Соседями были алкоголики каждый день выяснявшие друг с другом отношения. Стоит ли говорить, крики здесь были делом обыденным. Сколько себя помню, нам никогда не хватало денег на собственное жилье. Мы скитались из одной квартиры в другую. Откуда мне было знать, что деньги, которые обычные отцы тратят на свою семью, мой тратил на свою новую женщину, к которой он потом и ушёл, оставив нас вдвоём и без того бедных, почти без средств к существованию. Не вытерпев этого, мать пристрастилась к алкоголю, разложивший её окончательно. Я больше не узнавала свою любимую мамочку, которая заботилась и любила меня, теперь она могла с легкостью разбудить меня ночью, и в порыве слепой и пьяной ярости тащить за волосы к выходу, называя отродьем, дрянью поганой и многим другим. «Она опустившийся человек» – иногда говорили наши немногочисленные знакомые. К сожалению, я была с ними согласна. Я видела в ней опустившегося человека. Вы представляете, она могла блевать в стакан с водкой и выпить его. Не пропадать же добру. На мои плечи упала огромная ответственность. Как-то было нужно найти путь к выживанию. Я бралась за самую мелкую работу, куда брали. Мыть полы, ухаживать за собаками, помогать инвалидам. Пусть денег я не приносила, но приносила продукты, которые помогали нам выжить. Мать не задумывалась над тем, что они заканчивались. Однажды за хорошую работу мне дали кольцо колбасы. Впервые вместо хлеба или картошки. Этот запах колбасы, я не могла перестать дышать им по дороге домой. Так хотелось насладиться ей, придти домой и отрезать кусочек, но я понимала, что сразу нельзя съесть все, ведь это как день рождения - один раз в году. Её необходимо сберечь. В очередной раз придя домой, меня встретила шатающаяся мать. Сегодня она была не одна, с ней сидел блондинистый мужчина лет 36 плотного телосложения, с небрежной щетиной. Сидел как хозяин, как барин, широко раздвинув ноги и наливая в два стакана водку. —Эй, у нас закуска кончилась.- вскрикнул он, ударив по столу — Ты, женщина, приготовь что-нибудь. Мать вздрогнула и резко посмотрела на меня. Я спрятала кольцо колбасы под свою уже маленькую, не по размеру, куртку. Сохранить, только бы сохранить. —Что ты прячешь? - пьяным, грубым голосом спросила она, резко дернув меня за руку. Колбаса упала на пол, но ненадолго. Пускай и трясущимися руками, мать довольно быстро подняла её.. —Хах, дрянь, думала одна сожрать, наверное. Какая же ты конченная эгоистка! Для родной матери колбасы пожалела! Небось жрешь там такую каждый день. Удар по лицу сбил меня с ног, но куда больнее ударил её взгляд. Полный отвращения. —Мерзость - взяв колбасу, она как ни в чем не бывало, положила её на стол перед мужчиной. —Вот и закуска. Я лежала на полу, пустым взглядом смотря на них, пока с моей губы стекала кровь от недавнего удара и наблюдала за моей колбасой. Они не отрезали её,они были похожи на свиней, терзали ее зубами, раздирая даже несъедобную упаковку. Желудок предательски скрутило, а они, не замечая меня, доедали последний кусок. Кое-как встав, я побрела в свою комнату. Я не помню как легла на кровать, но отлично помню как сжимался мой желудок. Я ничего не съела в тот день. Так прошло 2 года. И теперь этот мужчина жил с нами. Наконец я нашла что-то похожее на нормальную работу. Официанткой. Устроившись, я стала тайком воровать остатки с кухни, в то время как моя мать теперь вечерами уходила из дома. Жизнь с этим мудаком больше не казалась ей сладкой. Он бил ее, избивал до крови, не жалея кулаков. На мне он срывался тоже, но боялся что кто-то узнает, и бил не со всей силы, в отличии от моей матери. Можно сказать, мне в каком-то роде везло. Тогда, открыв дверь, меня с порога накрыло едким запахом водки. Его невозможно было вывести, и эта ужасная вонь стала для меня привычной. Я взглянула на койку, где спал мой отчим. Его, когда-то белая майка, превратилась в засаленную ткань с бурыми пятнами жира. Конечно, если изо в день вытирать свои пальцы об неё. Из койки раздавался его отвратительный храп вперемешку с перегаром, повенчавшим эту койку, эту квартиру, эту жизнь с ним. В действительности был похож на свинью. Грязную, отвратительную свинью. Матери дома не было. Видимо, опять ушла. Подойдя к старому обветшалому столу, я увидела остатки хлеба и разбросанные контейнеры еды, которые я приносила из ресторана. Надо было убраться, и я, тяжело вздохнув, стала исправлять как-то весь этот хаос, оставленный ими. Наклонившись, чтобы убрать обертки лежащие на полу, я неожиданно почувствовала дыхание на своем затылке. Чужие сильные руки развернули меня за плечо, и я увидела своего отчима. Мне хотелось закричать. Знаете, почему, доктор? Он смотрел на меня сальным затуманенным взглядом, в то время как его потные и грязные руки проскользнули под мою рабочую майку, сжав мои слегка округлые бедра. Я застыла в ужасе, а он, наклонившись к моему уху, прохрипел в него —Ты стала такой сексуальной- от него ужасно воняло водкой смешанной с табаком из самых дешевых сигарет, которые он вечно стрелял у наших соседей. Отмирая, я ударила его по коленке. Он было согнулся, но тут же схватил меня за волосы, с силой ударив об стол лицом. Я почувствовала как какая-то жидкость капает на стол из моего носа. Не успев ничего понять, последовал второй удар,но более сильный. Отчим же буквально визжал —Сука мелкая, ты живешь в квартире, которую я снимаю, неблагодарная мразь.Сейчас будешь отплачивать за то, что я даю право жить здесь! Его рука схватила меня за грудь. —Помогите! - вырвался из моего горла отчаянный крик —Зови, кричи сильнее, никто тебя не спасёт, – раздался над ухом хриплый и насмешливый голос отчима. И правда…кому какое дело до того, что происходит. Я ощущала как его руки блуждали по моему телу. Сдерживая рвотные позывы, я продолжала отбиваться от него,пинать, даже кусать. но он был сильнее, намного сильнее. Навалившись на меня всем своим весом, он прижал меня к полу Я извивалась словно змея, пытаясь вылезти из под него, и отчаянно билась ногами. Но он лишь смеялся над моими попытками. Нет, ему было не все равно на мои слезы и мои крики. Казалось они приносят ему садистское наслаждение. —Прекра - не успела я ещё закричать, как он ударил меня по челюсти. О, этот металический вкус на языке был очень отчетлив —Заткнись мелкая дрянь - он стянул с меня футболку оголяя мою верхнюю половину телу. Мою, едва округлившауюся грудь, торчащие ребра и плоский от недоедания живот. Его руки легли на мою грудь, сжимая ее. Мерзко.Противно. Кашлянув на пол кровью, и еле держась в сознании, я посмотрела на дверь. Там стояла моя мама. Застывшая мама. Сейчас она спасет меня, убьет выродка поступившего так с ее родной дочерью. —Ах ты,шлюха! - закричав это, она оттолкнула отчима от меня, хватая меня за волосы. Я закричала, пока моё тело отчаянно волоклось за матерью, тащившей меня к выходу. —А, шлюха,мужика моего захотела мелкая падаль?! - она кричала все громче. Кричала всё громче и громче и я от несправедливости и боли. Моя родная мать выбросила меня за дверь. —Ты мне больше не дочь,забудь дорогу сюда. Приземление пришлось на холодный камень между дверью и подъездом. Я моляще смотрела на нее опухшими от слёз глазами, пытаясь перебирать ногами и руками, но боль от синяков по всему телу не позволяла мне этого. В носу застыла запекшаяся кровь. —Мама…прошептала я, протягивая руку и подползая к ней —Мама… - слезы вновь потекли с моих глаз. —Мерзкое отродье! - и она закрыла дверь, прищемив мою руку, что я так отчаянно к ней тянула. Я отчётливо услышала как ломаются мои пальцы, увидела как они краснеют. Последнее что помню, доктор, перед потерей сознания как сказала. —Не бросай меня… Часы звенели набатом в моей голове и комнате, уже, кажется, минут десять, но заметила я их только что. Я открыла глаза, посмотрев на психолога, который ручкой порвал страницу в блокноте. Он сглотнул слюну. —Мне кажется… - выдержав паузу - Вам нужен более широкий специалист— закончил он Было видно, как вздулись вены на его руках, как раздулись ноздри. —Знали бы вы доктор, как долго я это слышу - Встав с дивана и взяв сумку, я положила на стол стопку купюр. — здесь ровно та сумма, о которой мы договаривались. Не дожидаясь прощания, я направилась к выходу, но остановилась, услышав вновь его голос. —Есть один способ.