Цитадель

** — Здесь ваши доспехи, принцесса. Рекомендую взять с собой боевые, а путешествовать в походных, Ваш оруженосец вполне сможет нести и те, и другие, если понадобится. Антон сделал страшные глаза, но Лиза не обратила на это никакого внимания. Бегло осмотрев остальные висящие на специальных крючках предметы обмундирования, она принялась развязывать тесемки на спинных щитках выданных ей доспехов. Усатый комендант башни подхватил их снизу, чтобы они не волочились по полу: — Горничная поможет Вам завтра, если Вы захотите, но в походе Вам придется одеваться самой — или с помощью оруженосца. Он у Вас очевидно туповат, так что ему лучше заранее потренироваться. Ну что же Вы смеетесь? — Ты разберешься с завязками? — спросила Лиза у Антона. — А мне самому-то полагаются доспехи? — мрачно спросил тот. В этой башне он чувствовал себя неуютно — все тут было не под его размер, то слишком низко, то слишком тесно — особенно трудно пришлось ему на узкой лестнице, где каменные своды буквально давили ему на затылок своей чрезмерной массивностью. Еще и пахло тут затхлостью и ржавчиной, видимо, не все оружие чистили с одинаковым рвением. — Всенепременно, — ответил комендант, и его пышные усы дернулись в пренебрежении, — вот они. Это облегченный вариант, потому что три полных набора оруженосец точно на себе не утащит, — он ткнул пальцем куда-то в угол, где были грудой свалены вещи попроще. — Но Антон ведь тоже будет на лошади? — уточнила Лиза, поправляя прическу. Ее длинные светлые волосы очень подходили к ее наряду, хотя, скорее всего, это был ее последний шанс пощеголять в расшитом серебром платье, потому что в походы такое не надевают. Жаль, подумал Антон, потому что смотрелось очень красиво. — Как Вы прикажете. — Антон будет на лошади, — кивнула она, — спасибо, ээ… — Сэр Пикадилли. — Спасибо, сэр Пикадилли. Что-то еще? Не хотелось бы лишнего Вас задерживать. — Принцесса, я чту за честь служить Вам, и готов быть рядом с Вами столько, сколько потребуется. Но я чувствую, что Вы утомились. Последнее, что я Вам передаю сейчас — это карта Вашего пути, на ней отмечены все важные точки, а вот на этом вензеле указаны стороны света — Цитадель на севере, мы относительно нее на юге. После ужина рекомендую Вам зайти на конюшню и убедиться, что для завтрашнего похода все приготовлено по Вашему вкусу. Комендант поклонился и вышел из помещения, бряцая мечом. Дождавшись, пока он скроется из вида, Антон ткнул Лизу в плечо: — Я тыщу килограммов твоих доспехов на себе таскать не буду! Даже не думай! — О чем вы, Антуан? — удивленно распахнула глаза Лиза, но губы ее подрагивали. — Ой, фу, это звучит вообще по-уродски. — Ладно. Антоний? — А это какой-то святой. Нет, давай оставим мое собственное имя, Антон и Антон, зачем что-то выдумывать? Вот будет тебя дракон есть, заорешь ты «Антоний!» — а я не догоню, что это ты мне. — И что, решишь «окей, не буду из пасти дракона ее тащить, раз она это не мне» — так, что ли? — Ой, все, — Антон раздраженно вытер пот со лба рукавом длинной рубахи, — пойдем пожрем пока, я умираю от голода. Пояс еще этот с ножнами… Выгляжу как дебил. — Ты просто злишься из-за распределения ролей. Но это же не я их назначила! Антон фыркнул. Да, тут не прикопаешься, роли выбирала система. Но система эта могла бы придумать ему задачу поинтереснее — вон какую Лизе нестандартную выдала! Тестовое игровое, которое притащил им Стас, было действительно тестовым — запущено оно было пока что на маленьком сервере для ограниченного круга пользователей, но обещало стать очередным прорывом в игровой индустрии. Антон с Лизой, вообще-то, тестировщиками не были, и в компании своей работали в айти — но не в том айти, которое кодит, а в том айти, про которое никто не способен объяснить простым смертным, что оно, собственно, делает. Прохождение игр их, так или иначе, совершенно не касалось. Стасу, однако, позарез понадобилось набрать людей «левых, но не совсем левых», чтобы и наружу информация не утекала, и лояльность была проявлена, и с точки зрения опыта игроки были полными нубами. — Ты пробовал уже виртуалки раньше? — спросила его тогда Лиза. Они отправились вдвоем на ланч, чтобы обсудить Стасово предложение — оплачиваемое, разумеется, хотя золотых гор им никто не обещал. Возможность на неделю плюнуть на обычную работу показалась, однако, заманчивой. — Играл в одну, там был симулятор звездных войн — уничтожали планету смерти, было достаточно прикольно. — И как, погружение полное? — Ну как сказать, — Антон задумчиво потыкал ложкой борщевую капустину, — ты не забываешь, кто ты такой, этот их гипноз не так работает. Но ощущение мира вокруг появляется довольно полноценное, так что вживаешься в игру сильно. Там, правда, всего на четыре часа было погружение, а тут неделя… — Вот это и стремно. Мое тело будет болтаться в каком-то непонятном саркофаге из фильмов про будущее, а я сама буду при этом в отключке… Стремноватая картинка. Мало ли что случится за это время. Целых семь дней! Аргументом Антона тогда стало, что неделю валяться неподвижно — как раз-таки его обычный отпуск, так что за это он не переживает, тем более, что их тела будут кормить, поить и даже мышцы им стимулировать, чтобы не атрофировались. Стас уверял, что все протестировано как надо, не беспокойтесь, говорил, за то, что будет снаружи, вам надо просто будет в этом мире пожить и игру пройти, насколько получится. И нет, багов там быть не должно, нам нужен именно ваш эмоциональный отчет после окончания, личные человеческие ощущения. Пока ощущения у Антона были такие, будто он в мафии в десятый раз подряд вытянул карточку мирного жителя. Ладно, хотя бы игровое тело у него оказалось что надо — вроде и его собственное, а вроде и мышц побольше, и живот поплоще. Оруженосец принцессы, похоже, реально должен был таскать за ней весь ее скарб, и физиология ему выдавалась соответствующая. Антон планировал все складывать на коня и не заморачиваться, конь же нарисованный, четвероногих в саркофаги не кладут. — Какой хороший! — все мысли о наплевательском отношении к своему транспорту улетучились, стоило Антону увидеть длинную шерстистую морду. Время шло к закату, и конюшня вся была усеяна золотистыми пятнами света. Кони вдруг показались Антону по-настоящему сказочными существами — впервые с момента погружения у него появилось ощущение, что он в фэнтази-сказке. Уздечки, подпруги, стремена и прочие предметы, названия которых он не знал, но интуитивно понимал их предназначение — все искрилось волшебным сиянием, оно отражалось в шерстинках лошадиных спин и боков и покалывало в собственных кончиках пальцев ожиданием приключения. Лошади ласково ржали, а его конь — нет, это была, конечно, кобылица — заинтересованно тянула к нему зубы и явно чего-то ждала. — О, я смотрю, тебя накрыло, — заметила Лиза, улыбаясь, — подгрузилось, наконец? — Бля, — Антон помотал головой и заозирался в поисках морковки или сахара, — я сейчас эту лошадь расцелую. У тебя с самого начала были такие ощущения? — Почти сразу появились. Но я подумала, это потому, что мне досталась роль принцессы-воительницы, — Лиза мечтательно закатила глаза, — реверсивная сказка, это же идеально! Мне сразу все показалось обалденно прикольным, и я готова была бежать, куда скажут. — Настолько не терпится спасать принцев? — Антон обнаружил, наконец, связку морковок и принялся совать их лошадиной морде. Та благодарно захрустела, не прекращая осматривать его ближайшим темным глазом. Все казалось правильным и интересным — наконец-то. Что там у них с гипнозом случилось, если на Антоне сначала сработало вполсилы, может, на его рост надо было двойную дозу применять? — Не знаю насчет принцев пока. И кто тут все это сочинял, явно не Стас, — Лиза поправила узорчатый пояс платья и сделала неопределенный жест рукой, видимо, обозначая это самое «все», — но, по-моему, это их новые импровизационные нейросети работают — те, которые сюжеты генерят в зависимости от наших предпочтений. — Ну я-то точно не загадывал быть оруженосцем! — Роли в игре должны быть разные, если бы все были героические герои, то это скучно, мы кто, Мстители? И потом, мы же не знаем — может, у тебя там впереди великие свершения, а меня орки дубинами убьют на ближайшем же мосту. Антон прислушался к себе — в груди противно засвербело. — Нет, такого я не допущу, — заявил он, — игра явно настраивает меня на то, чтобы тебе максимально помогать. Лиза, тем временем, бросила пояс и осматривала теперь свои сапожки — красивые, с серебряным тиснением, но совершенно непригодные для походов. — Надеюсь, завтра у меня будет обувь поудобнее. Под доспехи надеваются штаны, но вот насчет сапог никто мне ничего не говорил. На лошади я чувствую, что ездить умею, но не хотелось бы стереть ноги в кровь. — А то принц посмотрит на твои ноги и скажет, фу, такие мозолистые мне не нужны? — Думаешь, он футфетишист? — Ну не знаю, он же в башне сидит, кукует и томно ждет, пока его спасет прекрасная дама. Какой исход тут предполагается? Что после она счастливо его задоминирует, видимо? Так что футфетиш может быть еще не худшей его особенностью. — Ой, ой, — отмахнулась Лиза, — не проецируй. ** — Отправляю тебя в путь, дочь моя, — заканчивал уже которую минуту свою речь седобородый король, — чти традиции предков и будь храброй и отважной. Нежный твой суженый ждет тебя в Проклятой Цитадели. Да пребудет с тобой удача во всех подвигах, что придется свершить тебе, и пусть звезда безбрачия навеки погаснет на твоем небосклоне! — Ужас, — прошептал Антон, — вот сделали реверсивную сказку, а без стереотипов обойтись все равно не смогли. — Мы так и не знаем, сколько тут продуманной сюжетки, а сколько нейросетковой. Модель же на основе существующего контента все генерит. Или, может, за эту часть сюжета вообще Стас отвечает! Лизин конь сделал шаг назад, ошибочно истолковав ее движение рукой, и Антон, тихо ругнувшись, придержал свою Голубку, чтобы та не метнулась следом. На площади было жарковато, толпа уже явно утомилась выкрикивать имя принцессы и подбадривать ее, а знатные вельможи, рассевшиеся вокруг королевского трона, выглядели в своих дорогих и душных нарядах совсем вареными. Перешептываний Лизы с Антоном никто не слышал — вокруг них было много пустого пространства, и зевак сдерживала цепочка стражников. Антону уже не терпелось пуститься в путь, чтобы живительный ветерок начал, наконец, обдувать его вспотевшее лицо. — Ой, — Лиза обнаружила, что вокруг уже некоторое время как царит тишина, — мне надо что-то ответить. Благодарю, отец мой, — повысила она голос. Антон поморщился, в ухе опасно зазвенело от высокого тембра, — клянусь исполнить королевскую миссию и не предать твое доброе имя! — Над вокабуляром нам надо поработать, — заметил Антон, — не уверен, что в средние века использовали слово «миссия». Они вышли на дорогу, ведущую к северу от города. Палящее солнце не прекратило своих усилий, но теперь их, действительно, обдувал ветер, а открывающиеся просторы манили своей пасторальностью. Остатки городских реалий быстро сменялись на засеянные поля и домики фермеров, стада коз то там, то сям провожали их мини-отряд равнодушными взглядами, а высоко в небе летали ласточки, оглашая местность своими тонкими криками и явно намекая на то, что дождя сейчас ждать не приходится. — А мы в средних веках? — спросила Лиза после непродолжительного молчания. — А где? — Тогда почему мы по-русски говорим? Славянские средние века не так выглядели. Тут ближе к антуражу этак семнадцатого-восемнадцатого европейского века… Что-нибудь французское или немецкое. Синтез, конечно, не реалистичная реконструкция. — Почему обязательно европейского? — Лизина эрудиция Антону всегда нравилась, но ударять в грязь лицом ему не хотелось, поэтому иногда он старался делать вид, что понимает больше, чем кажется. — Ну явно не китайские тут мотивы. И не узбекские какие-нибудь. Вообще, конечно, мы слишком заморачиваемся, это ведь просто микс из разных фэнтази. Вряд ли предполагается, что в такое историки будут играть, а если и будут — то что они начнут всерьез придираться. — Вопрос в том, что из микса ждет нас в ближайшем леске. Хорошо бы представлять ну хоть примерно, леший там будет или минотавр. Лиза промолчала — видно, опять принялась думать. Антон решил ей не мешать, и вместо этого смотрел по сторонам, а потом и себя оглядел. Штаны с кожаными накладками для верховой езды на нем смотрелись не так нелепо, как можно было ожидать, впрочем, в этом мире и ноги у него были помощнее. Голубка везла его мирно, время от времени пофыркивая, взмахивая челкой и отгоняя мелких мушек. Ее белая спина слегка напоминала диван, бередя воспоминания об упущенном отпуске в более привычном Антону стиле. Лизин конь, черный Трафарет, отличался большим изяществом и от этого пружинил интенсивнее — но Лиза держалась молодцом, только вздыхала периодически, когда Трафарет пытался укусить лист с очередной свисающей над дорогой ветки. Ветки? Они зашли уже в какой-то лес, а Антон и не заметил. — Все-таки игра называется «Цитадель», — сказала вдруг Лиза, как будто разговор и не прерывался, — а цитадели были даже в древней Индии. — Что я могу тебе точно сказать, так это что ничего индийского я сегодня не видел. Если бы Антон был на месте Лизы, то непременно бы язвительно осведомился, что именно индийское Антон бы распознал, кроме чикен масалы и палочек-вонялочек. Но Лиза была милой и дружелюбной, и с шуточными нападками старалась не перебарщивать. Антон тихонечко вздохнул. Милых и дружелюбных он любил. Но в жизни иногда хотелось и немножко перчика в форме дружеского агрессивного нахальства. Если все идеально себя ведут, то кого тогда… — Ого! — Стойте! — одновременно с Лизой заорал вышедший им навстречу человечек. Он был одет в рыжую нелепую мешковину и в соломенную шляпу, в руке его был повод, и тянулся он… Антон выпустил Голубкины поводья и протер глаза, как маленький. — Нихуя себе, — интеллигентная Лиза отреагировала более ярко. — Куда путь держишь, воительница? — Я принцесса Элизабет, — Антон одарил ее взглядом, но Лиза не сбилась с настроя, а, напротив, напустила на себя еще более царственный вид. В доспехах это смотрелось необычно — уж слишком маленькой она была, — мы держим путь к Проклятой Цитадели. Огромный еж в два человеческих роста, стоящий около человека и натягивающей своей невидимой шеей повод, шумно выдохнул. Голубка сделала шаг назад, Трафарет беспокойно повел ухом, и Антон напряг на всякий случай ноги. — Ты должна сразиться с Ежом, и это будет первое твое испытание. Но прежде ответь — что он сделал, когда небо не налезало на землю? — Чего? — вырвалось у Антона. — Подожди, — Лиза сделала знак рукой, и Антон послушно склонил голову, как подобает верному оруженосцу — кстати, оружие ей сейчас пригодится, что ли? Он перевел взгляд на Ежа. Тот стоял и шевелил своим мягким черным носом. Не было похоже, что он собирается с кем-то драться. — Перед боем — вопрос, — пояснил человечек. — Пикадилли мне говорил, что будут загадки, а не тест на точные знания! — возмутилась Лиза. — Челика звали, как кетчуп, чего ты от него хочешь, — пробормотал Антон. — Кетчуп — «пикадор», — прошипела в ответ Лиза, — и это сто процентов нейросеть из твоей башки взяла такое дебильное имя. О, иголки выпустила, посмотрите на нее, сама не хуже ежа стала. Антон с интересом покосился на Лизу — похоже, грядущая битва с гигантским монстром повлияла на градус ее дружелюбия по отношению к миру. — А у тебя, значит, про ежа что-то взяла заумное. Думай давай, Лиз, не ругайся. — Можно повторить вопрос? — Что Еж сделал, когда небо не налезало на землю? — нетерпеливо выкрикнул ежевладелец. Лиза наморщила нос, а потом вдруг дернулась, улыбаясь: — Я знаю! Это из балканской мифологии. Чаша неба была слишком мала для земли, и бог спросил совета у ежа — я и забыла, что именно у ежа, и только что вспомнила. Еж велел бить землю палками, чтобы она пошла морщинами, и тогда образуются горы, и земля поместится под небо. Так? — Твоим оружием будет как раз-таки палка! — объявил так и не представившийся человечек. Впрочем, теперь было уже не до имен — ответ, очевидно, оказался правильным, ежиный повод был брошен на землю, а растерявшийся Антон пытался нащупать собственные поводья, которые так и не подобрал. Трафарет тревожно заржал, Голубка сделала еще шаг назад, подрагивая под Антоном, как стиральная машина. — У нас есть палка? — крикнула Лиза. Вопрос был риторическим — прекрасно она знала, что у них с собой были только пара мечей, аркан и копье, причем собственный Лизин меч покоился у нее в ножнах. Копье, привязанное к седлу Антона вместе с запасными Лизиными доспехами и мешком всяких шмоток и еды, за палку могло сойти едва ли. Еж, расправив иголки и шумно фырча, двинулся на них. ** — Передай воду, — попросила Лиза. Она лежала на спине на сложенном втрое плаще и смотрела в небо. А там было на что посмотреть — миллионы звезд, розоватая дорожка Млечного пути и голубоватая дорожка дымка от их костра образовывали вместе картину, достойную как минимум пафосного инстаграмного поста. Увы, о телефонах нечего было и вспоминать. Антон протянул флягу, и Лиза взяла ее, не глядя. — Ну что ты дуешься… Ты реально хотела биться с этим ежом? Он же такой милый оказался! И нос у него смешной! — А что, если я завалила испытание? Я вообще же ничего не сделала. Ты как слетел с лошади, как накинулся на ежа, как начал его чесать и меня отпихивать… В итоге моего участия в испытании — ноль. Антон поерзал на своем плаще. С убийством или даже причинением минимального физического ущерба животным он имел проблемы даже на уровне тараканов. Поэтому симпатичная ежиная морда, надвигающаяся на них, как в наезжающем объективе камеры, оказала на него эффект, ровно противоположный задуманному. — Но мы же прошли дальше в итоге? Они нас пустили. — А вдруг миссия считается проваленной и не зачтется? — Лиз, расслабься. Я знаю, что ты не такая зануда, какой пытаешься сейчас казаться. Лиза вздохнула и повернулась, наконец, на бок. Отблески костра красиво подсветили ее белые волосы. Антон почесал собственные кудряшки и подумал, что краситься в светлое — не такая и дурацкая идея, но еще более удачной мыслью было бы сейчас постричься, да покороче, потому что кудри оказались идеальной ловушкой для паутины, когда движешься верхом сквозь лес. А убивать пауков Антон — правильно, не любил. — Ладно, ты прав, это просто игра. В реальной жизни я бы по приколу постаралась этому мужичку зубы заговорить, или что-нибудь в этом духе. Но тут у меня постоянно ощущение, что на мне ответственность лежит и что надо держать планку. — Это, наверное, часть игрового гипноза. Примерно как мое желание помогать тебе и тащить твои носки на своем горбу. Лиза отпила из фляги и отдала ее обратно Антону. Поболтав ее в руке, он сделал себе мысленную заметку сходить еще раз к роднику. В целом, перебоев с водой у них не было, но мало ли, что в игре будет дальше. — Как, интересно, этот гипноз работает, и на что именно распространяется? Вот, скажем, принц — он мне по дефолту приглянется? А вдруг он вовсе не нежный цветочек, а какой-нибудь там, не знаю… тупой качок? Мне такие не нравятся. — А какие нравятся? — Антон поиграл бровями, — те, которые разбираются в балканской мифологии? — Да необязательно, — вздохнула Лиза, — если б я сама знала еще. Антону тут же захотелось спросить про ее прошлые отношения, но он постеснялся. Лиза всегда охотно делилась опытом относительно самых разных вещей, но в контексте своих романов хранила исключительную загадочность — хотя на старых фотках Антон видел на ее пальце даже обручальное кольцо. — Ну а если он все же нежный цветочек, — рискнул Антон, — такое тебе зайдет? Он на секунду представил себе Лизу, затянутую в черную кожу и с кнутом в руках, и кого-то абстрактного перед ней на коленях. В принципе, ничего противоречивого в такой картинке не было. — Не уверена. — А если он будет, наоборот, нахальный и язвительный? Знаешь, как в ромкоме, где герои такие понаезжали друг на друга, пооскорбляли, поорали и бам! Рухнули в постель. — Кому реально нравится, когда скандалят, вне всяких ромкомов там и книг, а вот когда реально человек бесится и язвит? Кому хочется затащить его в постель при этом? Мне, подумал Антон с лёгким покаянием. Ну, ладно, не то что это было прямо его фетишем, но ему определенно что-то такое раньше уже нравилось, только он сейчас бы точно и не сказал, почему. — Ладно, в конце концов, спасение принца не обязывает тебя идти с ним в ЗАГС в реале. И мы даже не знаем пока, игрок он или энписишка. — Не называй так моего суженого! Сам ты… писишка. Антон хихикнул, и Лиза, протянув ногу, пихнула его в бедро. — Давай спать. Надеюсь, ночью нас не сожрет какой-нибудь сказочный медведь. ** Русалка была очень хороша, и прекратить пялиться на ее грудь Антон не мог. — Ну уж ее-то я могу зарубить? — с надеждой спросила Лиза. — Ага, — промямлил Антон, — да-да. — Антон! — Вторым испытанием, принцесса, — заговорила Русалка низким голосом, — будет нырнуть в омут мой и достать медный ключ, что лежит на самом дне. Без него ты в Проклятую Цитадель не попадешь! Во-он он, блестит, видишь? Озеро это они не с первой попытки нашли по карте, выданной им Пикадилли. Деревьев на берегу его было маловато, солнце снова палило, и занырнуть в приятную зеленоватую водичку казалось сейчас отличной идеей. Только если бы не одно «но». — Ты же вряд ли мне будешь помогать? — уточнила Лиза у Русалки. Русалка улыбнулась, демонстрируя четыре ряда мелких острых зубов. Рассматривать ее соски резко расхотелось, и Антон, спохватившись, хлопнул Лизу по плечу: — Ты плавать-то умеешь? — Пфф! Конечно. Мы в Гонконге знаешь сколько с ребятами на каяках гоняли! Там это целое искусство, а еще есть рафтинг, и… — Расскажешь потом обязательно, — перебил ее Антон, — а теперь давай, ныряй, как-то она неуютно на нас смотрит. Лиза огляделась по сторонам. Вокруг них не было никого, кроме Русалки, однако доспехи принцесса-воительница снимать явно не торопилась. — Мне отвернуться? — предложил Антон. — Я в рубашке поплыву. Вопрос не в этом, а в том, сразу она меня начнет жрать или подождет, пока я занырну хорошенько. Антон присмотрелся к потенциальному дэмадж-мейкеру. Русалка покачивалась в озере, рисуя длинными темными прядями красивые завитки в воде. Взгляд ее был достаточно безмятежным, но доверия к ней не возникало ни малейшего. — Давай я аркан на талию тебе закреплю, и если что, вытащу тебя обратно. Не зря же он у нас с собой! — Окей, — вздохнула Лиза, тоже залипнувшая на Русалке, — я вокруг пояса его обвяжу. Лизины доспехи упали на траву, за ними последовали ее штаны и сапоги. Русалка скрестила руки на груди, наблюдая, как Лиза пробует пальцами ног воду. — Эй. А ты, вообще, одна тут живешь? — Гениально, Антон, — прошипела Лиза. Русалка, однако, не возмутилась, а с некоторым интересом перевела на него взгляд. — У меня есть сестра. Но она в другом озере, — она нахмурила красивые брови, — мы очень давно уже не виделись. — Ты не можешь навестить ее, потому что по земле не ходишь, — осенило Антона, — слушай, это ведь ужас. Я тебя понимаю, мне когда операцию на коленке делали, я месяц ходить не мог нормально, и мои друзья тогда… ** — Ладно, признаю, это было умно. Вообще, конечно, такое впечатление, что ты к кому хочешь в доверие вотрешься. Тебе бы ведущим какого-нибудь шоу стать и вытрясать из звезд всякие интимные признания. Лиза, все еще мокрая, как мышь, выжимала свои вещи и закидывала их на ближайшие ветки. Антон, старательно не подглядывая, разводил костер — надо было скорее готовить ужин, потому что начинало уже темнеть. — Разве что какое-нибудь развлекательное. На умное шоу меня не хватит, я слишком мало для этого книг читаю. — Чтение — это еще не все. Антон поморщился, стараясь не переключаться на привычные расстраивающие мысли. Книжная полка в его доме давно покрылась метровым слоем пыли. По привычке закряхтев, он поднялся с корточек и отправился к мешку с провизией выбирать им что-нибудь на ужин. — Ты зато кино много смотришь и в музыке всякой крутой шаришь. — Нам вместе надо делать шоу, — от комплиментов Антону стало неловко — он предпочитал сам их говорить, и то, желательно, в шуточном ключе, — ты будешь за балканскую мифологию, а я за байки о том, как поссать ходить с гипсом. — Далась тебе эта мифология. И ты себя не принижай, пожалуйста. Антон бросил на Лизу быстрый взгляд — та уже переоделась и теперь сушила свои волосы над костром. — Хотя я бы на месте этой русалки сожрала тебя, конечно, — задумчиво продолжала она, — идея построить инвалидное кресло и на нем разъезжать по гостям неплоха в теории, но с точки зрения красавицы с рыбьим хвостом как-то унизительно оно, нет? Антон фыркнул. — Если бы ты не вынырнула вовремя, я бы ей еще про рации что-нибудь задвинул и про интернет. Главное — не терять контакта с жертвой. — С жертвой твоего скотского обаяния? — Ой, — отмахнулся Антон, чувствуя, как теплеют его уши, — отвали. Давай помоги мне лучше картошку почистить. — Принцессы таким не занимаются. — Давай-давай. Подготовим наш рабочий тандем в роли будущих ведущих. Антон и Лиза в развлекательно-дознавательном шоу Проклятая Цитадель! — Наверняка слово «проклятая» в эфире запретят. — Ладно, тогда просто «Антон и Лиза в шоу Цитадель». — Отвратительно скучно. Никто такое смотреть не будет. Давай сюда свой нож, ладно. — А вот и будет, — обиженно проворчал Антон, но нож выдал. ** Ключ, добытый Лизой со дна озера, легко открыл ворота, окружающие подъезд к Цитадели. За ними их ждало третье испытание, оказавшееся лабиринтом — добротным, большим лабиринтом из сплетения веток каких-то специальных кустов, как в Гарри Поттере, только без Волдеморта. Весь он был наполнен птичьим щебетанием и приятными запахами цветов, по колючим кустам его ползли яркие пятна от поднадоевшего уже солнца, и был у него еще один нюанс. — Говорить Стасу или нет, как думаешь? — Придется сказать, — Антон покачал головой. И смех, и грех, конечно — его голова торчала над лабиринтом, точно кудрявое гнездо, привлекающее потенциальных пернатых квартирантов, и именно так, наверное, сверху и выглядела. Не пауки, так воробушки, подумал он с досадой. — Ты прям видишь, куда нам надо идти? — Прекрасно вижу. На следующем повороте, например, налево. Лиза негодующе фыркнула, и даже, кажется, ногой топнула — из-за контраста света сверху и тени снизу Антону было плохо видно, что у нее там происходит. — Это опять, получается, непонятно, я прохожу испытание или ты! — Ну мы же не виноваты, что лабиринт тут рассчитан для полуросликов. Ай, да не бей ты меня. Хочешь, я сяду на корточки и пойду гуськом, а ты будешь сама честно все проходить? — Нет, это идиотизм! Тем более, может это нейросеть тупанула, и дело вовсе не в нас. Ладно, пойдем… Очень весело, конечно. Там хоть минотавров не просматривается впереди? — Пока не вижу. По центру есть какое-то сооружение, полагаю, нам туда. — А разве нам не в Цитадель сразу? — Не, вот сейчас прям четко видно, что Цитадель на скале такой стоит, к ней подходов как будто бы и нету вообще. Наверняка там какой-то трюк предполагается с центром. — Ладно, разберемся. Веди давай, мистер жираф. А лошадей наших тебе видно? — Да что им сделается, где были, там и остались. Голубка с Трафаретом мирно потрошили большой душистый стог у ворот. Антон убедился, что никаких намерений ускакивать в их позах не просматривалось, и вернулся к разглядыванию верхних краев стен лабиринта. — Вряд ли нам придется к ним возвращаться, — сказала Лиза, — но мало ли… — Слушай, Лиз — там по центру какое-то шевеление как будто. ** — Предполагалось, — произнес недовольный женский голос, — что с Ежом ты сразишься с помощью копья, Русалку поймаешь арканом, а перед катапультой вступишь со Стражниками в бой на мечах. — Стражники — это те гномики? — уточнила Лиза. Они приземлились на мягкую гору сена, которая, служила, очевидно, посадочной площадкой для посетителей Цитадели. Катапульта, обнаруженная ими в центре лабиринта, не стала дожидаться, пока они поймут, как именно она работает, и сама запулила их в воздух со страшной силой, в результате чего они совершили полет по огромной дуге и упали на балкон Цитадели. В реальном мире они бы после такого костей не собрали, но тут из них только дух слегка вышибло. — Гоблины, — поправил голос. — Антон сразу заскочил на катапульту и меня туда же затянул. Гоблины эти ваши до нас даже допрыгнуть не могли, не то что мечом дотянуться. Зачем нам с ними драться было? Антон поднялся с сена, поскользнулся, снова поднялся и подал Лизе руку. — Верх грации, конечно. Теперь говорящую стало видно. Она оказалась весьма симпатичной и даже стояла, изящно выгнувшись. Одета она была в черное платье и узкие перчатки, а в волосах ее блестела диадема из чего-то подозрительно белого и явно костяного… — Ты ведьма! — Я Олеся, — отрезала ведьма, — но можете говорить и «ведьма», ладно, хотя я предпочитаю называться «верховная магийка». Так что по Ежу? И по Русалке? Антон открыл было рот, чтобы поведать все, что он думает о дизайне квеста, где копье называется палкой и этой палкой предлагается тыкать в симпатичных зверей — а русалки готовы бросать все и переключаться в режим нытья, дай им только повод — но его внимание привлекло какое-то движение наверху широкой лестницы, что вела, очевидно, к другим этажам Цитадели, и он осекся. — Как ты плохо с гостями обращаешься, Олеся. — Охуеть, — прошептала Лиза, — ничего себе. Антон, вот такой нежный цветочек мне, пожалуй, нужен. Принц был, за неимением лучшего слова, сногсшибателен. Он, вероятно, был в каком-то специальном образе, одет со вкусом и жестикулировал со смыслом, но офигевший Антон никак не мог сфокусироваться на картинке целиком — взгляд его метался, выцепляя то красиво обтянутые тканью коленки, то гордо вскинутый подбородок, то мягкие завитки темных волос — почти как у Русалки, только еще лучше. И глаза эти синие. Ужасно. Вот иногда смотришь на человека, и сразу понимаешь — пиздец. А ведь он даже не с голыми сосками в воде сидит. Антон представил на секунду и это — и почувствовал, что воздух в легких закончился резче ожидаемого. В ушах зашумело. Спешно пытаясь вернуть своему организму нормальное функционирование, он закашлялся, и звук гулко разнесся по стенам башни. — Что это с Вашим оруженосцем? У такой прекрасной барышни — и такой нелепый слуга… Ладно. Антон перестал кашлять и помотал головой. Возможно, принц окажется мудаком — это поможет, это определенно поможет. Принц, тем временем, спустился на середину лестницы и принялся с любопытством их осматривать. — Я принцесса Элизабет, Ваше Высочество, — Лиза опустилась на одно колено и задрала голову. В глазах ее светился восторг, — и я пришла спасти Вас от Вашего проклятия. ** — Олеся, ты могла бы одеться и поприличнее, — кисло произнес принц, ковыряя маленькой золотой вилочкой ананас. Антон внутренне возмутился, но вслух говорить ничего не стал — только засопел погромче. Принц одарил его взглядом — уже не кислым, но недружелюбным — и снова повернулся к Олесе, — и не дует тебе? — Мне прекрасно, — ответила Олеся совершенно невозмутимо, и повела белыми плечами, демонстрируя соблазительную ложбинку своего отороченного мехом декольте, — отстань от меня и ешь свой завтрак. — Ты мне не указывай. — Я тебе указую. То есть указываю. Кушай, давай, давай, вот молодец… — Я тебе пес, что ли, — оскорбленно дернул головой принц. Завитки его волос красиво приподнялись и легли обратно на место. Антон вздохнул. Рядом вздохнула Лиза. Антон покосился на нее и подавил желание еще раз вздохнуть самому — а то скоро можно будет уже мыльную оперу снимать, где все по сто часов молчат, смотрят друг на друга и вздыхают — тоже молча! — и это каждый раз считается за пиздец какой важный момент. — А ты что стенаешь? — Не знаю, куда смотреть, — туманно ответила Лиза. Мотнув головой, она отрезала кусок сыра и немедленно отправила его в рот — с аппетитом у нее никогда проблем не было, Антон это и в реальности уважал. В предыдущий вечер, когда их отвели в покои, покормили и велели готовиться к финальным испытаниям, Антон думал, что они полночи будут обсуждать, как вести себя назавтра. Однако оставшись наедине, оба погрузились в собственные размышления и к разговорам оказались вроде как не расположены. Прокрутившись в постели добрых полчаса, Антон, все же, не выдержал: — Понравился принц тебе? — Хороший принц, качественный, — осторожно ответила невидимая в темноте Лиза, — такого грех не приласкать — ну, или чего он там захочет. С характером он только, и это я еще преуменьшаю даже, пожалуй. Отшлепать такого тоже не грех. Больше Антон ничего спрашивать не стал и уснул мрачный. — Принцесса! — воскликнул принц. Принца звали Арсений, но поскольку слуги обращались к нему «Ваше Высочество», а Олеся говорила в основном «ну-ка цыц», то имя его они выяснили, только когда Лиза напрямую спросила. Арсений зажиматься не стал, галантно поцеловал ей руку, правда, в воздухе, не касаясь, и представился по полной форме. Свое имя ему, очевидно, нравилось. — Принцесса, отведайте обязательно трюфелей. Они будто созданы для ваших прекрасных губ. У Антона трюфели ассоциировались главным образом со свиньями, которые с помощью своих пятаков отыскивают их в земле, но озвучивать свои мысли он не стал. «Энписишки вы или нет, — раздумывал он вместо этого, — ну не могут люди с такими именами сгенериться случайно… Или могут? Уж слишком оба, сука, красивые». Как ни странно, вопрос этот пока был в его голове даже не на первом месте. Игровой гипноз работал на полную катушку — Антон чувствовал, как переживает за Лизу, как желает ей справиться со всеми испытаниями и как готов прийти ей на помощь в любой момент. И вместе с тем идея, что она разобьет проклятие и получит в награду принца противно колола его куда-то меж ребер. — Слышь, — говорила, тем временем, Олеся принцу, не крича, но и не особенно стараясь быть потише, видимо, вопросы этикета волновали ее редко, — пока мы еще не доели. Ты куда мою волшебную пудреницу дел? Она тебе без надобности, у тебя с кожей все в порядке, а мне нужна! — Я понятия не имею, о чем ты. Я не знаю даже, что это такое. — Ну конечно! Ты в три раза чаще меня перед зеркалом вертишься, то ему одно надо, то другое. Я не удивлюсь, если ты даже жопу свою пудришь. — Ага, чтобы тебе удобнее было. Потому что, Олеся, вот что я тебе скажу — поцелуй мой зад, а не пудри мне мозги своей пудреницей. — Да как же! Мечтать не вредно! — Вообще, не очень похоже, что принц тут прям проклят, — пробурчал Антон так, чтобы слышала только сидящая рядом Лиза, — лясы точит тут целый день со своей ведьмой, ест-пьет что хочет… — Ну, это же игра, — рассеянно ответила та. — А проклятие-то в чем состоит? В том, что Олеся с ним постоянно рядом? Так это, по-моему, скорее для Олеси проклятие… — Последнее испытание начнется сразу после трапеции, — звучно сказала ведьма, отпив из кубка и поставив его на стол. Слуга поспешил было к ней, чтобы наполнить его снова, но она покачала головой. — Трапезы, — поправил ее Арсений. Он явно оживился и принялся вытирать губы салфеткой. — Ну да, я так и сказала. Куда ты спешишь? Пусть принцесса доедает, наливается силами. — Так вообще не говорят, — Арсений с сожалением уставился на пирожное, от которого отъел пока едва ли треть. Да поешь ты нормально, подумал Антон, сидишь мусолишь несчастную тарталетку, если ты человек, на твоей настоящей фигуре она никак не скажется, а если энписишка, так тем более. Кстати, это мысль — продавать сидящим на диете людям возможность в виртуальной реальности кушать, сколько душе угодно… Антон повернулся к Лизе, чтобы поделиться с ней своей ценной идеей, но Лиза разглядывала Олесю с Арсением и на него внимания не обращала. — Отстань, — отмахнулась, тем временем, от принца Олеся, — если принцесса докажет, что она достойна принца, и пройдет испытание с честью, то проклятие спадет. Тогда ты, Элизабет, сможешь идти с Арсением, как говорят, на все четыре стороны… — Никаких сомнений в достоинствах принцессы нет, — снова перебил Олесю принц, — все противники ее и так падут сразу при виде ее стати. И мужества. — Хосспади, — скривилась Олеся. Лиза вдруг рассмеялась, слегка напугав не ожидавшего этого Антона: — У Вас, Ваше Высочество, не было особой возможности практиковаться в комплиментах дамам, правильно я понимаю? — В смысле? — возмутился принц. — Да нет, я так. Завтрак закончился в некотором напряжении. Антон не понимал, почему они медлят, но оказалось, что Олеся ждет определенного времени — где-то забили часы, и слуги сразу же принялись убирать со стола. — Накушались? — спросила ведьма, вытирая руки и поправляя оторочку своего декольте, — тогда вставайте. Оруженосец, подай своей принцессе меч. — Ну наконец-то, меч! — обрадовалась Лиза. — Да, наконец-то! — подхватил принц. — А то сил никаких нет смотреть, как Вы, отважная Элизабет, стоите в стороне, пока этот дурень всяким ежам носы чешет и мешает Вам. — А ты это откуда… В смысле, откуда Вы про это знаете, Ваше Высочество? Принц сделал вид, что застегивает перчатку и вопроса не слышал. — Да у нас зеркало есть волшебное, — ответила за него Олеся, обмахиваясь веером, — мы видели и слышали все ваши приключения, я ж откуда, по-вашему, знаю про нарушения правил? Арсений от него прямо отлипнуть не мог. Обычно он пропускает половину, а тут все чего-то разглядывал. — Олеся! — На принцессу Элизабет, наверное, смотрел, — Олеся захлопала ресницами. Губы ее дрогнули. — Разумеется, — сердито подтвердил Арсений, — на ее чудесные волосы и прекрасные — эм… — Глаза? — Именно. — Ох, Арсений, Арсений, — покачала головой Олеся. — Ладно, все, Элизабет, застегивай доспехи и спускаемся в подвал! ** Тролль был огромным, но Лиза справлялась на ура. Антон порадовался, что наконец-то словосочетание «принцесса-воительница» было оправдано в полной мере — Лиза грациозно скользила, падала на колени, делала подсечки, обводки, прыгала и полосовала шкуру бедного тролля, точно он был огурцом для ее салата. Только вот тролль попался какой-то неубиваемый, все рычал да рычал и продолжал махать своей дубиной. Поначалу, когда все, кроме Лизы, расселись вдоль стенки за небольшой оградкой («она магическая, до нас ничего не долетит», — пояснила Олеся, подбирая свое платье), и решетчатая дверь откатилась, выпуская тролля, Антон думал, что принц будет невозмутимо наблюдать за сражением, как какая-нибудь снежная королева на минималках, но его предположение оказалось, мягко говоря, ошибочным. — Красотка! — кричал Арсений, подпрыгивая на стуле и вцепившись в свои коленки, — давай, давай! Антон пытался не смотреть на него и следить за Лизой. Помощь сейчас ей была явно не нужна — но он все равно переживал за нее, хотя понимал, что игра вряд ли причинит ей существенный вред. Тем не менее, полностью впасть в цинизм не получалось — было ли дело в игровом гипнозе или в личной Антоновой вовлеченности, но сердце его то и дело замирало от слишком удачных взмахов троллиной дубины. А потом он вновь почему-то обнаруживал, что смотрит вовсе не на сражение. Лиза, тем временем, запрыгнула на середину решетки и карабкалась по ней на верх двери. Тролль подался назад, явно прикидывая, как ее оттуда снять. Антонов взгляд вновь метнулся к раскрасневшемуся Арсению, который, похоже, всерьез болел за Лизу. На этой мысли Антоново сердце снова дрогнуло, уже по другой причине, но ее он предпочел не анализировать. Лиза прыгнула и нанесла троллю резкий удар прямо в полете — он оказался сильнее прошлых, и тролль низко заревел. Меч рассек ему бровь, и зеленая кровь полилась на каменный пол — ну наконец-то, подумал Антон, а то казалось уже, что он из какого-то бетона прямо сделан. Разъяренный и частично ослепленный, тролль замахнулся наугад и попал прямо по Лизиному шлему. От удара та села на землю, и тролль, радостно воя, вновь отвел дубину назад. Антон вскочил было на ноги, но Олеся подняла руку, подсвечивая магическое заграждение. — В пах ему бей, в пах! — заорал Арсений. Лиза, сумев скомпоноваться в последнюю секунду, перекатилась и ткнула мечом туда, где у тролля мог бы быть хвост, но виднелась только серая мотня набедренной повязки. — Ты анатомию в школе учила? — возмутился Арсений. — В письку целься! Так понятнее? — Заткнись, — огрызнулась Лиза, — под руку он еще говорит! — Правильно, принцесса, — согласилась Олеся, — делай, как сама считаешь нужным, не слушай мужиков, вечно они все знают лучше всех. Услышала ли Лиза всю эту фразу целиком или нет, осталось непонятным — она из последних сил дернула тролля за ногу, отчего тот упал, и, навалившись сбоку, прижала меч к его серому горлу. — Режь! — крикнул Арсений. — Стой! — крикнул Антон, — ведьма! Олеся! Она ведь уже победила? Считается? — Ты сама как считаешь, победила? — спросила Олеся у Лизы, не обращая внимания на Антона. — Еще как! — сипло ответила Лиза, сплевывая скопившуюся во рту кровь троллю на грудь. Тот дернулся, взревел — и рассыпался на сотню маленьких звездочек. — Люблю звезды, — пояснила Олеся, надевая обратно перчатку, — всегда использую этот эффект. Лиза медленно поднималась с пола, опираясь на меч. — Ты молодец! — закричал Антон. — Принцесса красотка, — подтвердила Олеся, — очень стильная победа. Проклятие снято, дальнейших испытаний не требуется, — постучав по губам, она убрала магическое ограждение, и Антон ринулся к Лизе. Арсений, однако, опередил его — он перемахнул оградку одним легким движением и протянул Лизе руку. Та взялась за нее и оба застыли, будто не зная, что им делать дальше. — Принцесса, — Арсений опомнился первым, — я покорен и сражен, сам, как тролль! Готов пасть у Ваших ног. Лиза окинула его нерешительным взглядом и повернулась зачем-то к Олесе: — Мне понравилось драться, — сказала она, — но спасибо, уважаемая ведьма, что не заставили меня в конце его убивать. Это был очень тонкий и умный ход. Я в восхищении от Вас, если честно. Вообще-то, это была моя идея, подумал Антон, про неубивание, но Олеся улыбнулась, становясь сразу гораздо приветливее и симпатичнее на вид, и Антон быстро перевел взгляд на Арсения. Тот сжал губы. На мгновение на его лице промелькнуло явное неудовольствие, но он тут же изящно встряхнул челкой: — Две прекрасные дамы для меня — это еще лучше, чем одна прекрасная дама, — начал было он, но Лиза, отняв у него руку, фыркнула: — Еще чего удумал. Можно мне где-нибудь помыться? ** — Свадьба, получается, уже завтра, — Лиза умывалась в большом рукомойнике, отплевываясь от холодной воды. На левом плече ее наливался большой синяк, на виске красовалась ссадина — но она была так горда своей победой, что, похоже, все это ее совершенно не волновало. — Быстровато, — заметил Антон, вкладывая Лизин меч в ножны. Троллиную кровь с него, к счастью, пришлось отчищать не ему, местные слуги постарались, — но не год же нам тут торчать, с другой стороны, пока вы не выучите все привычки и недостатки друг друга. Или сколько там полагается встречаться до брака? Лиза промычала в ответ что-то неопределенное. Антон уныло поглядел на пятно зеленой крови на ее рубашке. Вся чистая одежда у них уже кончилось, а стирать он не умел. — Скоро мы выезжаем? — Олеся сказала, что они с Арсением отправятся в замок в карете, — сказала Лиза, — не знаю, почему тут ведьм, которые вроде как виновники всех бед, зовут на праздники, но она, похоже, уверена, что должна там присутствовать. — А мы своих лошадей, значит, должны найти? — Да искать не надо, их уже привел кто-то на конюшню. Там за основной башней, оказывается, нормальный подъезд есть, и всякие еще разные здания. Кухня, кузница, и да, конюшня. Я видела в окно. Антон хмыкнул. Ну, понятное дело. Не всем же через лабиринты ходить. — А в чем проклятие-то было, ты поняла в итоге? Лиза со вздохом принялась вытирать руки полотенцем, ворча, что не всю грязь из-под ногтей удалось вычистить. — Лиз? — Откуда мне знать? Видимо, тут фишка была не в самом проклятии, а в способе его снятия. Мне надо было почувствовать прямо полноценно, что победила. — Ты чувствуешь? — Да. Офигенно. Вынырну, пойду, может, какой-нибудь борьбой заниматься. — И принца завоевала. — Ну да. — По-моему, лупасить тролля тебе понравилось больше, чем идея жениться на этом… выебистом, — осторожно заметил Антон. — Ну, это ж понарошку все. В игре-то хоть на ком можно жениться, хоть на подсвечнике. К тому же Арсений нереально хорошенький, не будешь же ты спорить? Антон пожал плечами и вышел из комнаты — нужно было оседлать лошадей и, вообще, дел перед поездкой в замок у него было по горло. Вот, сейчас он их себе придумает, еще секунду, щас, лишь бы не продолжать этот неудобный разговор. ** К свадьбе, разумеется, в замке все было практически уже готово. Энписишный король встретил вернувшуюся дочь торжественно и доброжелательно, поздравил ее с победой и благословил ее и ее избранника. Избранник, очень хорошо одетый, но весь какой-то дерганый, извинился, сообщил, что его укачало в карете, и попросился отдохнуть, «чтобы завтра предстать в надлежащем виде перед отцом прелестной Элизабет и перед самой прелестной Элизабет». Весь замок был в цветах, всюду сновали слуги со стульями и подносами, то и дело обновляя обильно текущие воском свечи. Торжество должно было состояться наутро, и Лизу увели мерить платье и крутить кудри — или что-то в этом духе, Антон не до конца дослушал объяснение. Договорившись встретиться с ней перед церемонией, он отправился к себе в комнату. Комната явно была рассчитана на то, что игрок оруженосца уже подзаебался от своей второстепенной роли и желает теперь чуток комфорта. Золота и шелков в помещении не наблюдалось, но убранство его было вполне аристократичным, тяжелые красные шторы скрывали выход на небольшой балкончик, а кровать выглядела большой и удобной. В нише напротив нее примостилась просторная фарфоровая ванна. Как следует вымывшись, Антон выудил из сундука чистые подштанники, надел их и рухнул на постель. Теперь, когда игровой гипноз совсем не ощущался, и беспокойство за Лизу сошло на нет, получалось соображать уже достаточно объективно. В целом, игра оказалась увлекательной. Антон сам поучаствовал во всех испытаниях, кроме последнего, и даже если бы его роль была и меньшей — степень детализации этого мира была настолько крутой, что его интересно было даже просто рассматривать. Множественность возможных решений, к тому же, давала большой простор для импровизации, и даже начав с маленькой роли, можно было стать полноценным участником сюжета. На свадьбу идти не хотелось. Стас говорил, что из игры, теоретически, можно выйти в любой момент, и Антон покатал кодовое «перикларамеридон» на языке, но произносить его вслух все-таки не стал. Не хотелось смазывать Лизе впечатления от концовки, еще один день он вполне потерпит. Поспать, проснуться, съесть шикарное свадебное угощение, послушать церемонию, посмотреть, как Лиза целует Арсения и утаскивает его к себе в покои — и вот тогда, наверное, можно будет и выйти, и никто уже не обратит на уход Антона никакого внимания. А ночь-то нынче была дивная. Бархатная, теплая, южная. Даже жалко было, что она станет последней в этой игре. Шторы всколыхнулись, и Антон лениво посмотрел в сторону балкона. Надо бы закрыть дверь, оттуда может начать дуть, и вряд ли он, конечно, тут прямо простудится, но мерзнуть во сне не хотелось. Он начал было приподниматься, но тут шторы дернулись еще раз. Резко спустив ноги на пол, он прислушался, а сердце его быстро забилось. На балконе определенно кто-то был. Игра не закончилась? Он бросил взгляд в угол — его так ни разу и не использованный меч валялся на полу у сундука. Если он прямо сейчас рванет к нему, то, возможно, успеет его схватить. — Это я, — сказал ночной посетитель, и осторожно откинул штору. — Принц? — поразился Антон. Он вскочил на ноги, соображая, что полагается ему сейчас сказать по этикету — и насколько этот самый этикет нужно применять. — Ваше Высочество? — Не шуми, — недовольно цыкнул Арсений, змейкой просачиваясь в комнату и немедленно туша самую большую свечу. Комната погрузилась в полумрак, — нас тут не должны видеть. — Шторы просто задерните тогда, — оторопело сказал Антон, — чего свечки тушите? Арсений не обратил на его слова никакого внимания. Бегло оглядев комнату, он выпрямился и скрестил руки на груди. Антон, чувствуя себя крайне глупо, тоже вытянулся перед ним — и увидел, как скользнул вдруг взгляд принца ниже, по голому Антоновому животу, и как заморгал беспомощно его владелец. — Э-э… — Завтра игра закончится, — торопливо сказал Арсений, опуская глаза в пол. — Но сначала свадьба, — тупо заметил Антон. — Да, свадьба, — принц повернулся к балкону, который так и не прикрыл, и сильнее обхватил себя руками. Перчаточные пальцы сжались на острых локтях. Что за жест депрессивной барышни, подумал Антон, невольно разглядывая фигуру принца. Пояс его был затянут туго, рубашка — заужена, и талия поэтому очень красиво переходила в то, что располагалось пониже. Облегающие брюки однозначно были выдумкой нейросети, а не базой настоящего лора средневековья. К слову о брюках… — Я оденусь, Ваше Высочество? — Нет, — Арсений обернулся и поморщился, — в смысле, не надо, отдыхай. Я сейчас уйду. Я просто хотел посоветоваться с тобой про… про Лизу. Ты ведь знаешь ее давно? Взгляд его бегал. — Ты знаешь про игру — значит, ты не энписи, — медленно сказал Антон. — Нет. — Тогда что тебе до Лизы? Завтра поженитесь и сам все узнаешь, а потом и сказке конец. — Я… — Арсений сделал к нему шаг, и Антон уловил запах его духов — терпкий и сладкий одновременно. Принц был очень привлекателен, даже слишком. А ведь игра могла преображать их до любой степени — вот, Антону аж кубики пресса нарастило, а он их с восьмого класса у себя не видел. Но думать об этом сейчас получалось плохо — синие глаза будто бы таили в себе что-то совершенно непотребное, и вместе с тем их обладатель явно сильно нервничал. — Ты чего боишься, а? — собственный голос прозвучал в тишине комнаты нехарактерно ласково. Молчание длилось, наверное секунд пять, а потом Арсений поднял взгляд, и Антон увидел, как в тревоге заламываются его брови и как он все-таки перебарывает себя и тихо произносит: — Не знаю, как себя вести с тобой, если честно. Внутри Антона точно расслабилась сжатая до того пружина. Сердце вновь забилось быстрой, но полной уже надежды птичкой. Он преодолел последний разделяющий их шаг и легонько взял Арсения за руку. — Какой же ты… и пахнет от тебя так хорошо, — он втиснул палец в узкую перчатку и осторожно погладил там. Запястье оказалось горячим и нежным, — поцелую? — Пожалуйста, — попросил Арсений совсем шепотом. Антон начал с того же запястья, сдергивая перчатку дальше, целуя в открывшийся участок кожи и не отрывая взгляда от Арсения. Тот часто задышал, приоткрыв рот и во все глаза рассматривая его в ответ. Антон улыбнулся и потянулся выше — губы у Арсения оказались тоже горячими, и он сразу задвигал ими, как будто боялся что-то упустить. — Тих, тих, куда торопишься? — Антон обхватил его руками и прижал к себе теснее. Кружево рубашки заскользило по голой коже, и Арсений замычал что-то беспомощное, снова потянувшись к Антону. Он выглядел очень трогательным сейчас и явно ждал ласки. Какая Лиза, какая Олеся, подумал Антон. Все мимо. Он поцеловал Арсения за ухом и вдохнул пряный запах. Нежный цветочек. Немножко с ядом, но ничего, мы такое любим. — Я тебя не бешу? — спросил вдруг Арсений. — Бесишь, — легко отозвался Антон, зажимая меж зубов его краешек уха, — ты бесючий. А что? — Ничего, — Арсений мотнул головой, подставляясь шеей, — а еще какой? — Еще нравишься мне. Арсений вдруг толкнул его, и Антон охнул, отступая и мягко приземляясь на кровать. Арсений вскарабкался на него сверху и принялся судорожно бороться со своими перчатками. — Оставь их? — предложил Антон. — Нет, я хочу тебя трогать. — Ладно, — Арсению хотелось помочь, но пуговицы его кружевной рубашки поддавались Антону с трудом. Расстегнув ее, наконец, и разведя ее полы в стороны, он огладил голые теплые бока и надавил, заставляя Арсения плотнее сесть на себя. Арсений застонал, и его брюки спереди натянулись. Антон ухмыльнулся. Как же он любил, когда результат усилий можно было оценить сразу же. Он протянул руку и ухватил Арсения сквозь ткань. — Сука, — выругался принц не слишком по-королевски и испуганно попросил, — ты не очень торопись, Антон… — Имя мое вспомнил, смотрите-ка. — Я его и не забывал. Ох… да подожди ты, я же сейчас… — У нас вся ночь впереди, — бессердечно отрезал Антон, продолжая гладить его, — мне нравится, какой ты, когда ты вот такой. — За литературный слог двойка, — Арсений нырнул к его губам, надеясь, видимо, отвлечь, и Антон сам обхватил его сзади за шею, целуя теперь уже глубоко и совсем беспардонно. Не хватало третьей руки, чтобы стиснуть царственный зад, но чужая плоть под ладонью уже дергалась, а ткань брюк окончательно пропитывалась смазкой, негигиенично, мокро и отвратительно возбуждающе. — Вечно ты самовольничаешь, — задушенно выдохнули ему в рот, стоило ему немного отпустить чужие губы, — ежей гладишь… русалок клеишь… таблицы перекрасил… никакой на тебя управы нет, — он всхлипнул, потому что Антон сжал его еще крепче, присасываясь одновременно к одуряюще пахнущей шее и чувствуя, как расцветает под его губами болючий засос, — ужасный ты человек, ужасный, — он толкнулся вперед бедрами, раз, другой, и Антон только собрался перевернуть их, как почувствовал, как под ладонью становится совсем мокро, — блядская хуета. — Угу, — Антон осторожно вытянул руку из сплетения их тел и уложил Арсения на бок, — ты как? Арсений отвел взгляд и поджал губы. — Да я уже давно понял, что что-то тут нечисто, — сказал ему Антон. Собственное возбуждение тяжело пульсировало внизу, но глаза Арсения бегали, и Антон взял его за подбородок, заставляя смотреть на себя, — слишком ты ебанутый, Арсений. Сейчас я дам тебе полотенце, ты вытрешься и объяснишь мне, какие еще таблицы я там перекрашивал? — Перикларамеридон, — прошептал Арсений, и его фигура рассеялась в воздухе миллионом сверкающих звездочек. ** «Игрок номер четыре покинул игровое пространство. Продолжать игру — да/нет?» ** Саркофаг открылся не сразу. Его пробуждения так рано никто явно не ожидал — и минут пять или десять он лежал в темноте и тишине, медленно возвращаясь сознанием в реальность. В чем-то такой плавный переход оказался даже уместен, потому что оставлял время на подумать. Слава богу, хотя бы эрекции в этом теле у него не было — в голове остались только отголоски возбуждения, но это явно было что-то психологическое, а не физиологическое. Наконец, створки сверху раскрылись, и Антон увидел обеспокоенное лицо Стаса. — Ты в порядке, Шастун? Стаса отодвинула медсестра — или как их тут называют? — которая осторожно помогла Антону высвободиться из оплетавших его трубок. Он медленно сел, пробуя, как работают после долгого бездействия мышцы. Горло слегка саднило, и он кашлянул, прежде чем ответить: — Нормально все. — Почему вышел? — Стас звучал взволнованно. — Первым вышел не я. — Да, — он рассеянно потер лоб, — вам день всего оставался, но в целом, игру-то вы доиграли? — А тебе не видно было? — он вдруг испугался — он впервые об этом подумал. Могли ли разработчики наблюдать за ними, как Арсений и Олеся наблюдали в свое волшебное зеркало, или такое действовало только внутри игры? — Нет, конечно, ты что. Ты принцип игры забыл? — Я его и не знал, — кряхтя, он начал вылезать из саркофага, и сразу завалился на Стаса всем телом. Тот поддержал его обеими руками — все-таки разница в росте у них была существенная — и раздраженно хмыкнул: — Да, действительно, мы ведь почти ничего вам не говорили, для чистоты эксперимента. Отвечая на твой вопрос — нет, вы там сами внутри своей вселенной бродили, какая у вас сгенерилась, такая и сгенерилась, ну, с базовыми условиями, конечно. Разработчики после старта в игровое поле заглянуть без гипноза не могут — а такое только в экстренных случаях может понадобиться. — Это в каких? — Антон ощупал свое трико — на нем было натянуто что-то среднее между одеянием Лилу из пятого элемента и костюмом циркового акробата. Он не вонял, но ощущения все равно было неприятными, хотелось скорее все это с себя снять. — Ну, это если у тебя что-то с показателями здоровья не в порядке, но ты при этом сам не выходишь из игры. Тогда оператор-спасатель подключается к вам туда и вытягивает игрока. — А что, вы просто так нас выключить не можете? — Можем. Но это очень неприятное ощущение и не рекомендуется из-за психологических аспектов. — Ладно, — Антону все это, если честно, казалось сейчас довольно сомнительным. Слишком сильно он доверял иногда Стасу в профессиональных вопросах, — а где Лиза? — Лиза с Олесей остались в игре. — О… ого, — Антон попытался представить, почему, и решил, что эти рейтинговые картинки ему сейчас ни к чему, — Стас, а четвертый игрок… — что-то забрезжило в его сознании, и ему показалось, что его вот-вот затошнит, так закружилась вдруг его голова, — ой, ё… — Да, — смутился Стас, — извини. Я не знаю, почему я его послушался. Вечно с ним так, говорю ему «нет», а потом все равно получается так, как он хотел… Антон уже не слушал его. Опустившись на ближайший металлический стул, он ловил ртом воздух и жмурился, чтобы крутящийся пол не нанес его психике большего вреда чем ей и так уже, кажется, нанесли. Антон знал Арсения. ** На нынешней своей работе Антон появлялся не так часто, раз или два в неделю, много сидел дома на удаленке, а когда попадал в рамки жужжащего муравейника их бизнес-центра, то предпочитал, как мог, закукливаться. Хотите найти Шастуна — ищите чела в капюшоне и в наушниках, укутанного в максимально гигантскую толстовку, и скорее всего он найдется за самым дальним угловым компом. В прошлой своей фирме он был пораскованнее, а может, дело было в более юном его поначалу возрасте — там он сразу завел нескольких приятелей. Они ходили пить пиво и смотреть футбол, со временем к их тусовкам присоединились друзья его детства, и так сложилось, что к приходу на новую работу все его потребности в общении уже оказались закрыты. Он был вполне приветлив и всегда помогал девочкам менять воду в кулере, но на корпоративных праздниках и тусовках коллег почти не появлялся. Единственной, с кем он на этой работе проводил больше положенного регламентом времени, была Лиза. А единственным, с кем он на этой работе ругался, был Арсений Попов. Арсений работал даже не в соседнем, а в соседнем от соседнего от них отделе. Он занимался внутренней статистикой компании и, видимо, по долгу службы припирался время от времени к ним и ворчал на то, как ужасно они оформляют все свои отчеты. Антон мало обращал на такие вещи внимания, однако Арсений был въедлив и любил цепляться, особенно, по неизвестным причинам, конкретно к нему. Антон же считал, что он делает все правильно, и не арсениям всяким решать, где именно ему считать среднее, а где медиану. Поэтому он позволял себе время от времени невинные шутки — вроде перекрашивания всех общих таблиц в гуглдоках в нежно-голубой и установления запрета на их редактирование. Но это происходило редко, а так — если честно, Антон не помнил даже в точности, как Арсений выглядит. Высокий, темненький, ходит в чем-то этаком с принтами, и вроде бы в очках. Пахло разве что от него всегда хорошо — это Антон заметил. А еще он смешно бесился и немножко этим что-то будоражил внутри во время яростных перепалок. Но, в целом, основной ассоциацией с именем Арсения Попова у Антона было «заебал», и он забывал о существовании коллеги, стоило тому выйти за пределы их опенспейса. Антон никогда не ходил к Арсению сам. Он даже не знал, где находится его отдел, поэтому ему пришлось спрашивать дорогу у трех разных занятых сотрудников, пока один из них не сжалился и не указал ему нужный этаж и кабинет. — Не знал, что ты такая важная шишка — аж отдельную комнату себе выторговал. Все в опенспейсе жмутся, а у тебя тут люкс-комфорт. Арсений, отпрянув от компьютера, чуть не упал на пол — видимо, он мирно качался в кресле, и ворвавшийся к нему Антон категорически не вписывался в его планы на день. Ну что ж — ту бэд. — Шастун, — залепетал Арсений, выровняв свое положение в пространстве, — ты чего тут?.. — Что я тебе настолько сделал ужасного, — Антон оперся обеими руками об его стол и навис над ним, стараясь выглядеть повнушительнее, — что ты решил надо мной так поиздеваться? Вопрос был довольно риторическим. Антон и сам понимал, что цели там были какие-то другие, но хлопающий ресницами Арсений вызывал в его душе какое-то мстительное удовлетворение. Выглядел он, кстати, в точности, как в игре. Ну, может, волосы не так блестели и густо вились, и плечи были чуть поуже. Но в целом — не отличить. Удивительно. Вынуть из футболки и джинсов — и будет как прошлой ночью. Сука. Каким образом Антон ухитрялся не обращать на него все четыре месяца, что он тут работает, никакого внимания? Арсений, тем временем, решительно нахмурился и поправил очки. Очаровательно, подумал Антон, бесстыдно на это залипая. — Я тебе объясню все. Я узнал, что мы будем тестировать игру вместе — и подумал, что наши не слишком… хорошие рабочие отношения повлияют на ее прохождение. Это нарушило бы эксперимент, и я попросил Стаса подкрутить игровой гипноз всем участникам, чтобы они меня забыли — и чтобы ты не относился ко мне в рамках игры предвзято. Олесю ты и так не знал, она вообще не из нашей компании, а вот меня бы узнал и нормального сюжета бы не вышло. Звучало все совершенно логично. — Пиздеж, — решительно покачал головой Антон, — давай реальную причину. У него, наверное, какой-то кинк на моргание прорезался — иначе почему он не мог прекратить пялиться на то, как этот прохиндей лупал своими глазками? Арсений непроизвольно потянулся к вороту футболки, оттягивая его. Занервничал, занервничал. — В смысле? Похоже, это может затянуться надолго, а Антону уже хотелось перейти к той части, где он укладывает хозяина кабинета на стол. — Ты мне понравился, Арсений, — сказал он, внутренне обмирая — все равно ведь страшно, как ни накручивай себя и не хорохорься. Секунду ничего не происходило. Потом Арсений выдохнул, и на щеках у него расцвели красные пятна. — Но не сразу, — ответил он тихо. — Я слишком долго не обращал на тебя внимания, и ты решил попробовать подкатить ко мне в сказочном сеттинге? — Нет. — Да какое уж там «нет», — Антон оторвал ладони от стола и начал медленно его обходить. Арсений на всякий случай вжался в свое кресло, — одного я не понимаю — ты же и там не подкатывал ко мне? Ну, кроме как в последнюю ночь? — Я… — взгляд Арсения уперся куда-то Антону в шею, — я как-то понял, что мне в итоге странно, что ты меня не знаешь, и, если честно, очканул, а потом перед свадьбой — меня вдруг накрыло, что сейчас все закончится, а я все бездарно проебал. И я… — Что — ты? — Я вылез со своего балкона и полез по плющу к твоему. — Дурачина, — сказал Антон, становясь между его ног, — а если бы сорвался? — Там балкончики везде сплошняком, зацепился бы за какой-нибудь из них. — И очутился бы у Олеси в покоях. — Ага, а там Лиза, — Арсений поднял руки и неуверенно устроил их на обтянутых джинсами бедрах Антона. — Ты тоже так думаешь? — Они должны сегодня вечером обе вынырнуть, вот и узнаем. Антон погладил его по щеке и снял с него очки. Теперь Арсений смотрел на него снизу огромными глазами и все еще явно нервничал — и Антон разом отбросил идею сунуть ему член за щеку и решить все их проблемы именно таким образом, потому что сейчас надо было сделать совсем иначе — надо было опуститься на колени, понежнее притянуть к себе Арсения и понежнее же его поцеловать. ** Нежности хватило секунд на пять — и Арсений уже целовался отчаянно — вздрагивая и распаляясь с завидной скоростью. Оторвавшись на миг и скосив взгляд вниз, Антон убедился, что джинсы его натягиваются не так явно, как сказочные брюки, но эффект поцелуя тут все равно был очевиден. Он положил на эту очевидность ладонь, но Арсений тут же засопротивлялся: — Попробуй только его не достать! Об джинсы же нафиг все сотрется… — Прям на первом свидании? — со смешком осведомился Антон. Арсений тут же поменялся в лице: — Нет, я в смысле… — Арсений, — прервал его Антон, — я понимаю, что ты принц во всех смыслах, в некоторых даже, может, и принцесса, не знаю, посмотрим еще, — Арсений злобно зыркнул на него, облизывая губы, — но еще ты вроде бы на одной со мной сейчас волне. И на этой волне двум взрослым мужчинам за тридцать можно слегка посекситься, если им того захотелось. — Что-что поделать? — расширил глаза Арсений. Предчувствуя лекцию по лингвистике, не хуже той, что уже была дана как-то о разнице между медианой и средним, Антон поспешно расстегнул его ширинку и, аккуратно наклонившись, взял в рот не стесненный трусами симпатичный член. Вот почему Арсений еще боялся стереть себе все, теперь понятно. Арсений, по счастью, оказался из тех, кто во время минета старается только не стонать, и на нотации больше был не способен. Аккуратно перекатывая во рту скользкую головку, Антон примерился запустить вторую руку поглубже между красивых ног, но его запястье тут же перехватили. — Нельзя? — спросил он, выпуская член изо рта. — Можно, — ответил совершенно красный Арсений, — но поосторожнее. — Когда это я тороплюсь вообще, — Антон показал ему язык, и Арсений слабо мекнул, — на козлином не разговариваю, извините, но комплимент засчитываю, а знаешь, для чего еще такие большие языки подходят? — Заткнись, — зашипел Арсений, — ты дверь, вообще, закрыл? — Самое время проверить, — Антон поднялся, поправляя собственный член, и направился к двери. Она оказалась, конечно, не заперта, но этот вопрос решился одним щелчком. Обернувшись, он оценил открывающуюся ему с этого ракурса картину и склонил голову на бок. — Что? — осведомился Арсений, убирая руку от члена. — Положи, как было. Ничего. Классный ты очень. Арсений прикрыл глаза, явно балдея от комплиментов. Рука его, однако, не шевелилась — видимо, для перформансов было еще рановато. — Полезай на стол? — предложил Антон, ни на что, особенно, не рассчитывая. Арсений, однако, послушно встал, и в груди у Антона что-то сладко екнуло. В этот самый момент в дверь застучали. — Занято, — заорал Антон. — Ты дебил? — возмутился Арсений, спешно натягивая джинсы. Вид у него был совершенно неприличный, но Антон не рискнул ему это озвучивать. Отпихнув Антона, он открыл дверь и высунул в проход голову. — Какой запуск? Он еще через неделю только, отстань, я прошлые цифры подбиваю еще, — на повышенных тонах начал говорить Арсений кому-то невидимому. Антон, не удержавшись, огладил его округлый зад, а потом не удержался второй раз, и в третий. Зад рассерженно вильнул. Арсений, спешно окончив разговор, всунулся обратно в кабинет и снова захлопнул дверь. Грудь его ходила ходуном, а глаза метали молнии. — Въебешь? — с опаской осведомился Антон. Вместо ответа Арсений в два прыжка вернулся к своему столу и уперся в него локтями, выгнувшись в пояснице. Антон шумно сглотнул слюну, дергаясь за ним следом, как на магните. — Презервативы взял? — спросил Арсений напряженно. — Взял, — признался он. — Очень самонадеянно, — Арсений прогнулся еще сильнее, и у Антона слегка потемнело в глазах, — ну давай уже. — Прям можно? — Прям можно, Антон. Я, эмм… прям можно. — Тоже довольно самонадеянный, да? — жарко зашептал Антон ему в ухо, притираясь сзади и вновь расстегивая ему ширинку. — Ну, я очень рад. Джинсы свалились на пол. Круглые светлые половинки легли в его руки просто идеально, и Антон сразу запутался, чего он хочет больше — то есть как именно и чем их хочется потрогать в первую очередь, — но Арсений тут же недовольно обернулся и заерзал: — Давай, мне неловко! — Ты ж мой хороший, — умилился Антон и вновь наклонился, целуя его сзади в выступающие позвонки, торчащие над воротом футболки, — ща, — он высвободил собственный член и, торопясь, раскатал по нему латекс. Арсений снова заозирался, пытаясь что-нибудь рассмотреть, но Антон чуть надавил ему на поясницу, плотнее укладывая на стол, и, облизав пальцы, толкнулся на пробу внутрь. Арсений застонал и скинул на пол степлер и какую-то стопку маленьких бумажек. — Смазку… принес? Антон принес — но чтобы разорвать ее одноразовый пакетик, потребовалось применение зубов и не одна попытка. В конце концов вязкая жидкость оказалась там, где надо, и Антон с удовольствием въехал пальцами на полную теперь глубину. Доступные предметы для скидывания со стола закончились, поэтому Арсений, выдохнув, стукнулся локтем о прикрученную к столу лампу и замер, привыкая к ощущениям внутри себя. Антон погладил его по красивым длинным ногам, насколько дотянулся свободной рукой, и сосредоточился на основной задаче, и несколько, видимо, даже переусердствовал, потому что Арсений вскоре выгнулся и, задыхаясь, попросил его сбавить темп. Смазав член остатками смазки, Антон уронил пустой пакетик на пол и, наконец, втиснулся в жаркое тепло. — Блять, — выругался Арсений, — ой. — Больно? — Нет. Не больно. Подожди. Антон ждал, нацеловывая его плечи и водя руками по вздрагивающим бокам. Арсений весь был в родинках — в игре этого, кажется, не было — ему они что, не нравились? Вот балда. Ужасно хотелось двигаться, член пылал огнем, а по лбу ручьями тек пот. Антон вытер его рукавом так и не снятой рубашки, и Арсений дернулся от его движения, заскулив. — Вытащить? — Нет… подожди, я сказал. Выглядел он на Антоновом члене потрясающе — пусть пока и статично, но это изящное мышечное тело, с раздвинутыми бедрами, эта узкая поясница, эти острые лопатки-крылышки, видимые даже сквозь футболку, эти сильные плечи — если сказки, то именно такие, подумал Антон, и если принцы в них, то только ебанутые. Потом Арсений велел ему двигаться, и Антона хватило всего на десяток, наверное, движений, но после ему милостиво позволили снова засунуть в Арсения пальцы и довести его до оргазма, мягко массируя его внутри и поглаживая одновременно напряженную головку его члена. Потом они медленно и чуть неловко приводили себя в порядок, и Антон целовал Арсения в закрытые веки, щекоча себе губы его острыми ресницами и испытывая щемительную нежность. Потом Арсений разрешил ему проводить себя домой, но не пустил в свою квартиру, и Антон подумал, что он пока что ничего не понимает в динамике этих отношений. Потом они встретили в столовке Лизу и Олесю, и те устроили им долгий нагоняй, и заодно с негодованием отмели все подозрения на свой счет, обозвав их беспочвенными — чем только еще больше их усилили. Потом им пришлось провести полдня со Стасом, который желал узнать все до единой подробности их игрового экспириенса, и остался в итоге совершенно недоволен, потому что рассказывать вы, ребята, не умеете, и придется мне запускать тест еще раз на ком-нибудь уже другом, и скажите, хотя бы, ну до болотной кикиморы вы дошли? А до одноглазого лиха? Нет? А как вы шли вообще, я ничего не понимаю! И наконец, под самый конец этого затянувшегося рабочего дня, Антон, смущаясь, позвал Арсения в кино, то есть на выставку, то есть в театр, то есть я не знаю, ты сам-то куда хочешь, а, Арсений, и тот засмеялся и потрепал его по кудрям — и сказал, что, в принципе, ему все равно — он пойдет с Антоном куда угодно, хоть за тридевять земель, хоть на кудыкину гору, хоть в любой другой сказочный сеттинг. Лишь бы принц там в конце концов достался оруженосцу. Fin