Прости, спасибо, люблю

      Погода для апреля выдалась замечательная. Даже Чимин еле досидел до конца занятий, а ведь он был старостой, ответственным учеником, любимцем всех учителей. Наверняка эти самые учителя планировали его и сегодня задержать после школы, втянув в очередное внеурочное мероприятие. Потому-то он покинул кабинет очень резво, затесался в толпе самых шустрых и вывалился вместе с ними на школьный двор, где его дожидался велосипед.       Лишь отъехав подальше от школы, он позволил себе сбавить темп и насладиться-таки этой самой погодой. Ласковым солнцем, освежающим ветром, ароматом весны. До каникул было еще далеко, а находиться в душном помещении и пытаться впитывать в себя какие-то знания уже совсем не хотелось.       У Чимина было полно друзей: близких и не очень, но почему-то возвращаться домой он любил один, наедине со своими мыслями или же полным их отсутствием. В это недолгое время от школы до дома он как никогда чувствовал себя свободным.       Казалось, его безмятежность в этот момент не могло развеять ничто: ни подтрунивания и звонкий смех одноклассниц, которых он только что обогнал, ни Мин Юнги, пролетевший мимо на своем стареньком, дребезжащем велосипеде на бешенной скорости. Однако это случилось.       На его глазах, не справившись с управлением, казалось, на ровном месте, Юнги выкрутил руль и свалился, лишь немного отлетев от велосипеда. Ему повезло приземлиться на ладони и колено, а не голову или хребет, но не повезло подвернуть ступню, придавив ее собственным же транспортом.       Чимин догнал его так быстро, что подоспел на самые первые сокрушенные и болезненные:       — Блять-блять-блять…       Парень спрыгнул с велосипеда, бросил его посреди дороги и подлетел к пострадавшему.       — Юнги-хен, ты как? — потянул он за руль двухколесник, помогая выбраться из-под него.       — Охуенно, спасибо, — раздраженно ответил тот прежде, чем задумался, откуда спрашивающий знал его имя.       Юнги лишь мельком взглянул на Чимина, и в глазах его промелькнуло узнавание, но и легкая растерянность. Похоже, он понятия не имел, почему лицо парня казалось знакомым, и, вероятно, не знал даже имени. Но он и не собирался этого выяснять.       С шипением и неловкими попытками Чимина помочь ему Юнги поднялся с земли. Его форменные брюки порвались в районе колена, в дыре виднелась незначительная кровоточащая ссадина. Старшеклассник сделал только один шаг, и этого оказалось достаточно, чтобы правую ногу прострелило болью: не невыносимой, но весьма неприятной. Впрочем, и одного шага ему хватило, чтобы добраться до опрокинутого велосипеда и поставить его вверх колесами.       — Что ты делаешь? — выразил свое недоумение Чимин.       — Надеваю цепь.       Хоть Юнги и произнес это безэмоционально, но внутри у него уже подкипало. Меньше всего ему сейчас хотелось доносить и без того очевидные вещи. Он же буквально держал в руках масляную цепь и загонял звенья на звездочку.       — Ты что, собрался ехать дальше?! Ты хромаешь!       — Я заметил, но у меня нет других вариантов, ясно тебе, умник?       Юнги не хотел срываться на единственном человеке из всех других, что продолжали идти мимо, которому почему-то было не все равно, убился он об асфальт или нет. Но парнишка со своим беспокойством приставал совсем не вовремя.       — Ну ты и грубиян, теперь понятно, почему с тобой никто не хочет дружить.       Удивительно, что Юнги просто проглотил это, не ответив ничем взамен, хотя Чимин в действительности не имел ни малейшего понятия, почему же этот парень держался от всех особняком. Он не замечал, чтобы над старшим издевались, как не видел, чтобы и тот донимал кого-либо. Однако Чимин не учился с ним в одном классе, чтобы знать наверняка, что между ними происходило.       Юнги раздраженно смахнул рукой со лба мешающие волосы, оставив на нем темный масляный след. Цепь опять сорвалась, но упрямства ему было не занимать.       — Брось уже, я отвезу тебя на своем.       Чужая нервозность передалась и Чимину. А ведь совсем недавно день был таким беззаботным...       — Чего?! — старший даже отвлекся от своего занятия, чтобы взглядом донести, какую непостижимую глупость сморозил парень, склонившийся над ним. — Ты нормальный вообще?! Где я тут его оставлю?       В самом деле пристегнуть велосипед здесь было не к чему: сплошные бетонные ограждения и заборы из профлиста. И лишь один фонарный столб, что так и будет привлекать внимание и зазывать срезать велозамок.       Чимин оглянулся на свой транспорт, что чуть позади валялся посреди дороги, вынуждая девушек обходить его. Он бы тоже не рискнул бросить его здесь на ночь.       — Хорошо! — выдохнул он разъяренно и отошел, оставив наконец парня в покое.       Вернее, так подумал Юнги. Чимин же вовсе не был намерен сдаваться. Он сделает свое доброе дело, хочет того Мин Юнги или нет.       А отошел он лишь затем, чтобы попросить одну из как раз подоспевших одноклассниц, забрать его велосипед домой, а завтра приехать на нем в школу. Благо они были в хороших отношениях, и Чимину хватило улыбки и одного «пожалуйста», чтобы Джиу согласилась.       К моменту, когда он вновь вернулся к Юнги, тот наконец справился с цепью и уже пытался поставить железного «коня» на колеса. Из-за травмированной ноги получалось не так легко, как хотелось бы, и сопровождалось тихими ругательствами. А когда удалось, Юнги едва не подпрыгнул из-за раздавшегося позади, но совсем близко звонкого голоса:       — Отлично, хромоножка, а теперь садись на багажник.       Чимин несомненно упивался своей маленькой местью. Юнги не мог не заметить этого в слишком уж довольной улыбке, когда окидывал его скептическим взглядом с легким прищуром.       — Ну что ты смотришь, сам ты с такой ногой далеко не уедешь.       Не дожидаясь согласия, парень обошел велосипед с другой стороны, без особого сопротивления отобрал руль, легко перемахнул ногу через раму и поставил ее на педаль. Его коварная улыбка будто растянулась еще шире, когда всем стало очевидно, что больше Юнги спорить не сможет и вместо этого недовольно усядется на неудобный и, казалось, вовсе не предназначенный для езды багажник.       — Ладно, отвези меня под мост, — буркнул Юнги, когда они тронулись и поймали равновесие.       — Ну зачем так радикально, уверен, твою ногу еще можно починить, — посмеялся Чимин. А вот старшему было совсем не смешно. Помимо всех прочих неудач этого дня, ему теперь еще приходилось уворачиваться от так и норовившего дать ему по лицу рюкзака какого-то школьника, который возомнил себя героем.       — Придурок, мне туда надо.       — Тебе надо в травму.       — Травма подождет.       Похоже, довольствоваться выигрышем в споре младшему довелось не долго. Юнги практически чувствовал, как тот пыхтел, и вовсе не из-за того, что крутил педали.       — Либо вези под мост, либо слезай, и дальше я сам.       — Да чтоб тебя, ладно! — сдался Чимин и послушно свернул на нужном повороте, хоть и не представлял, какие могут быть у школьника дела в таком месте. За путями разве что гаражи да шиномонтажки имелись.       — И давай поживее, черепахи бегают быстрее.       Юнги пришлось крепче вцепиться своими разодранными ладонями в сидушку, когда Чимин и правда ускорился. Держаться толком было и не за что: он старался избегать касаний с чужой задницей, несмотря на то, что его так и подмывало от души шлепнуть по ней, чтобы придать ускорения. Чего делать он, конечно же, не стал.       — Я Пак Чимин.       — А я не спрашивал.       Младший лишь негодующе покачал головой. Он уже и не ожидал услышать в ответ что-то нормальное, но почему-то его это совсем не злило. И, несмотря на грубость Юнги, он все еще не жалел о том, что протянул ему руку.       — Ты навернулся, потому что слетела цепь?       — Да, — прозвучало уже не так раздраженно.       — И часто она у тебя слетает?       — Каждый раз, как разгоняюсь.       На осознание у Чимина ушла лишь доля секунды. Этот полоумный собирался их убить.       — И ты говоришь ехать быстрее?! — парень взорвался возмущением, что позабавило Юнги.       Ему пришлось очень постараться, чтобы скрыть в голосе ухмылку, когда произносил:       — Именно так, я тороплюсь, так что шевели булками, Пак Чимин.       Весь этот день был какой-то злой иронией. Юнги планировал прогулять последний урок, но попался учителю, и улизнуть не удалось. А потом, как назло, их задержали с тестом по математике. Он, конечно, написал организатору с просьбой сместить его баттл, но не мог быть уверен, что ему пойдут навстречу, как и в том, что успеет хотя бы к концу.       А потом этот полет и падение. Сильная боль в ноге и упрямый Пак Чимин. Хотя, возможно, он был его спасением. Сейчас Юнги на другое не приходилось надеяться.       Несмотря на опасения Чимина, они без происшествий спустились под мост узкой тропой. И, едва отъехав от путей, стали петлять между гаражами, как требовал того Юнги. Чимин отчаянно пытался не думать, во что ввязывается, но это расписанное матерными словами и соответствующими рисунками место невольно подкидывало ему нехорошие мысли. Он не думал, что в их маленьком городке распространена наркоторговля, но, в общем-то, где ее нет? И то, что Юнги мог оказаться курьером, было даже не самым страшным подозрением, что успело закрасться в голову Чимина, пока они подъезжали к конкретному месту.       Но, что это оно, младший понял сразу. Постройка была чуть выше большинства остальных, не выглядела заброшенной, и граффити на ней были не просто приличные, но и красивые. Кажется, даже имелась вывеска — обычная тряпичная растяжка, но с этого ракурса Чимин не мог разглядеть не то что слова, но и цвет полотна. Оттуда на округу раздавалась музыка, но звучала она как из бочки, потому кроме басового бита ничего не было понятно. У входа собралась небольшая шумная толпа: они курили, громко возбужденно говорили, а кто-то и вовсе нарывался на драку.       И именно туда заковылял Юнги, спрыгнувший с багажника, как только Чимин подъехал достаточно близко.       — Мин Юнги, я выступаю, — сообщил он бугаю на входе, который следил, чтобы местные страсти не вылились в серьезную потасовку.       С выражением лица «кирпич» мужчина немного лениво вытащил из кармана бумажку, будто не замечал, что парнишка перед ним торопится, хотя тот даже руку сразу протянул в ожидании браслета или штампа. Прошерстив глазами список, он тихо, но, казалось, утвердительно хмыкнул, а после перевел взгляд Юнги за плечо.       — Этот с тобой?       Парень тоже обернулся. Чуть позади, так и не выпустив велосипед из рук, неуверенно мялся Чимин. Чувствовал он себя здесь явно не в своей тарелке, оттого Юнги пришлось потратить еще несколько драгоценных секунд на обдумывание.       — Да, — все же ответил он, подозвав школьника рукой.       А когда их запястья украсили синие штампики, Юнги вновь обратился к охраннику с нагловатой ухмылкой:       — Приглядишь за великом?       Труднее всего было справиться с лестницей, что, вопреки ожиданиям Чимина, вела не вверх, а вниз. Юнги пришлось принять помощь парня и опереться о его плечо, иначе бы он спустился лишь к ночи. Внутри же все поменялось. Пусть и прихрамывая, но Юнги шел впереди, как ледокол, продираясь через толпу, позволяя Чимину беспрепятственно и покорно следовать за ним. Последний, к слову, выдохнул. Это место не напоминало наркопритон с обдолбанными нариками и оргиями на каждом углу. Обычный клуб в черных тонах, с крупными цепями на стенах и какими-то металлическими конструкциями, что вероятно были нужны для освещения, ведь ни единого окна здесь, естественно, не имелось. Зато был небольшой бар и еще меньше — сцена, на которой подкачанный парнишка под одобрительные возгласы толпы зачитывал рэп рядом стоящей девушке.       Разглядывающий обстановку Чимин даже не заметил, как рюкзак и пиджак Юнги оказались в его руках. Тот все снял на ходу, пока продирался к сцене. Галстук тоже был стянут и засунут в карман брюк так, что его кончик немного болтался снаружи.       — Мне с тобой нянькаться некогда, — сообщил Юнги покорно плетущемуся за ним парню после того, как третий человек на сцене прервал читку рэпера и под вой толпы поднял вверх руку девушки. — Не понравится — выход ты видел.       А после он тоже поднял руку вверх и махал ей до тех пор, пока человек со сцены не разглядел его.       — А ты куда? — крикнул Чимин, наконец поравнявшись с ним.       — Я? — Юнги повернулся к школьнику, и его губы вдруг растянулись в ослепительной улыбке, что даже открывала десны. Кто бы мог подумать, что он умел улыбаться, еще и так.       На долю секунды растерянный Чимин ошибочно принял это на свой счет, но тут же понял, что дело было совсем не в нем и даже не в его глупом вопросе.       — Туда, — кивнув на сцену, подтвердил эту мысль Юнги.       А после вновь отвернулся, но не успел сбежать. Чимин вцепился в чужую рубашку в районе лопатки и потянул назад прежде, чем до конца продумал свои действия. Он вынудил Юнги развернуться к нему, и на лице последнего четко читалось недоумение, от улыбки не осталось даже намека. А если бы Чимин промедлил хоть на мгновение, он бы и вовсе увидел в чужих глазах жажду убийства. Но Чимин не медлил, ведь организатор уже объявлял имена следующей пары. Не раздумывая долго, он поднял руку и вытер со лба Юнги грязный масляный след рукавом собственной рубашки, поскольку больше у него не было ничего подходящего.       Старший из-за этого действия словил ступор, но лишь на пару мгновений, большего он позволить себе не мог — банально не было времени. Не обронив ни слова, он вновь отвернулся, более никем не удерживаемый, пробрался в первые ряды и вскарабкался на сцену высотой примерно с метр прямо из зала.       Из-за падения у него была прорвана брючина школьной формы на коленке, запылившиеся рукава рубашки он закатал, явив всем на обозрение тканевый напульсник на одной руке и пару цепочек на другой. Не совсем тот образ, в котором Юнги планировал сегодня появиться на сцене. Но хоть он и брал с собой одежду для выступления, переодеваться было уже некогда. Впрочем, и так сойдет. Если какой-то школьник в форме размотает состоявшегося дядечку, его победа будет выглядеть еще круче. А в победе он не сомневался. Только за сегодня Юнги скопил достаточно злости, чтобы утопить в ней любого.       Чимин откровенно потерялся, когда в руке Юнги оказался микрофон. Когда после знакомства с противником, он подхватил ритм и стал зачитывать своим по-приятному шершавым голосом совершенно неприятные вещи, вынуждая Чимина ловить мух открытым ртом. В музыку он не только вплетал рифмы, но и движения. Ему приходилось наступать на больную ногу, чтобы подходить к противнику, прессовать его вместе с гулом толпы. Но в этом была его сила. Юнги не скулил, он рычал в микрофон, конвертируя в звук даже собственную боль. Оттого и рэп его звучал эмоциональней, чем то, что пытался выдавить из себя противник, чья очередь настала. Очевидно, первый раунд остался за Юнги.       Но и на втором он не сдулся. Бил не только словами, рифмами, но и интонациями и экспрессией. То, что досталось сегодня Чимину и близко не стояло с тем, как Юнги вкатывал оппонента в асфальт, как хоронил его под тяжелыми словами с неистовой поддержкой публики без единой возможности выбраться. С Чимином, можно сказать, он общался ласково, почти нежно. И противник от такого обращения закипал. Вот только если Юнги злость помогала, ему откровенно мешала: язык заплетался, а все заготовки вылетали из головы.       Рефери даже не стал дослушивать его жалкие попытки и поднял руку Юнги, объявив победу за Глоссом. И, к сожалению, это была его единственная победа на сегодня. Даже если кто-то и захотел бы бросить школьнику вызов, он появился слишком поздно. По расписанию сцену нужно было отдать профессионалам, поскольку баттлы ноунеймов вроде него пока годились только для разогрева перед крупными звездами андеграунда.       Юнги не хотелось хромать через всю сцену, потому спуститься с нее он решил так же, как и поднялся. На адреналине это показалось ему отличной идеей, однако, не выплыви Чимин из толпы и не помоги, он наверняка травмировал свою уже и так опухшую ногу еще сильнее.       — Я… ты… ого! — лепетал младший тем временем, не зная, как выразить свою мысль и бурю эмоций.       — Так ты все же не ушел? — прежнее бурчание выветрилось из голоса Юнги. Состоявшееся выступление его наконец расслабило, и даже уголки губ довольно приподнялись вверх, хоть и назвать это улыбкой можно было с трудом.       Он и правда не следил за Чимином, был слишком сосредоточен на музыке, словах и оппоненте. Потому немного удивился, когда тот вновь появился, чтобы помочь ему спуститься.       — Конечно, я еще не отвез тебя в травму.       Незнакомые люди подходили к Юнги, хлопали его по плечу и поздравляли. Ему совсем не хотелось уходить, упуская эту маленькую минуту славы. Все-таки он ходил по таким мероприятиям не только за опытом, но и чтобы засветиться и запомниться. Но Чимин был прав, ему нужно было позаботиться о своей многострадальной ноге, чтобы не пропустить и другие возможности для выступления, ведь вряд ли этот парнишка мечтает стать личным водителем такого грубияна на ближайшие n недель. Но Юнги все же не мог не попытаться:       — Говорили, сегодня будет Джей выступать. Он хорош. Мы могли бы остаться.       Но уже по беспокойным глазам Чимина понял. Юнги получил, что хотел, и не должен был больше настаивать, как и отнимать чужое время. Младший и так его сильно выручил.       — Ладно, — примирительно произнес Юнги и стянул с плеча парня свой рюкзак, накинутый поверх другого. Благо у него там ничего тяжелого не было: пара тетрадей да одежда.       До травматологии они добрались практически молча. Юнги не нужно было указывать дорогу, неусидчивый Чимин был частым посетителем сего заведения, поскольку очень уж любил ползать по деревьям, заборам и крышам и нередко срывался с них.       Единственный диалог, что между ними состоялся:       — Глосс?       — А что не так? — Юнги не бросал вызов, казалось, он действительно хотел услышать мнение Чимина.       — Ты, конечно, и правда блистаешь, особенно когда улыбаешься, — поведал младший о неожиданном открытии, поразившем его едва ли не больше всего, — но мне не кажется, что этот псевдоним тебе подходит.       Молчание Юнги немного затянулось. Удивительно, ведь он не лез за словом в карман, когда выступал там, на сцене. И Чимину подумалось, что для него он подбирал особо тонкий и красивый посыл, но в итоге не получил этого.       — Возможно, — обронил Юнги, хмыкнув, — но это не важно, его все равно потом придется сменить.       И они замолчали, погрузившись каждый в свои раздумья. Чимин вспоминал о том, как старший смотрелся на сцене. Нет, он не блистал, он поглощал и завоевывал. Заполнял собой все-все пространство, как грозовая туча жарким летним днем. Юнги же думал о том, что на еще один крохотный шаг приблизился к мечте. И это окрыляло, вдохновляло. В голове уже крутились новые идеи и бит. Ему бы их срочно записать, но придется потерпеть до дома, а пока повторять, чтобы не забыть.       В травматологии Юнги сделали снимки обеих ног. Саднящая коленка оказалась в порядке, ее лишь отмыли от запекшейся крови, обработали на скорую руку и залепили пластырем. Со второй ногой тоже повезло: не обнаружилось ни трещин, ни вывиха — всего лишь растяжение связок голеностопа. Он и пробыл-то там от силы час и то потому, что сначала принимали экстренных пациентов. Юнги отделался повязкой эластичным бинтом с примотанным к ней хладопакетом. А самым большим затруднением оказалось то, что пришлось расшнуровать правый кед, поскольку иначе в него нога просто не влезала.       Юнги искал в своей потрепанной раскладушке номер какого-нибудь такси, пока медленно спускался по невысокой лестнице, но не успел набрать, еще прежде к нему подбежал Чимин и уже привычно поднырнул под руку, не предлагая помощь, а оказывая ее.       — Тебе что, домой не надо? Почему ты все еще здесь? — в очередной раз подивился Юнги.       — Кто-то же должен тебя отвезти, — ответил Чимин, беззаботно пожав плечами.       — Я думал, вызвать такси с большим багажником.       — А… — глуповато протянул младший. — Ну, раз уж я все еще здесь…       — Раз уж ты все еще здесь, — усмехнулся Юнги, закрыв раскладушку, и протянул Чимину ключ от велозамка.       На небе горели всполохи красного, когда они в уютной тишине возвращались домой. Вернее, возвращался лишь Юнги, Чимину же еще предстояло пройти от его дома несколько автобусных остановок. Но он был совсем не против прогуляться. К тому же ему надо было хотя бы попытаться разобраться в себе, ведь когда он прощался с Юнги, тот сказал нечто, сбивающее с толку, а быть может, и рушащее устои…       — Завтра отвезти тебя в школу? — предложил Чимин, как только парень слез с багажника.       Но Юнги лишь помотал головой:       — Не, — он открыл калитку и махнул рукой, показывая куда закатить велосипед. — Врач мне прописали сначала пиздюлей, а потом покой для ноги. Пару дней буду на больничном точно.       — Вот как, — улыбнулся Чимин. — Это хорошо, поправляйся.       Приперев велосипед к ограждению, он быстро вернулся к калитке, что по-прежнему была распахнута для него. То ли так Юнги намекал, чтобы он проваливал поскорее, то ли просто минимизировал свои прыжки на одной ноге. В любом случае младшему все равно давным-давно пора было домой, его и правда там ждала куча дел.       Но прежде чем он ушел, неловко улыбнувшись на прощанье, Юнги окликнул его:       — Чимин.       — М?       — Спасибо.       И совершенно неожиданно для Чимина он снова улыбнулся. Не так лучезарно, как ранее в клубе, но очень тепло и искренне. Так, что младший отчего-то даже смутился.       — После всего, что я слышал от тебя за этот день, мне даже немного удивительно, что ты знаешь такие слова…       — «Прости», «спасибо», «люблю» — не такие уж сложные слова, как многим кажется.       То, что Юнги как раз относился к этим «многим», он добавлять не стал.       Чимин опешил от услышанного, поскольку не сразу догадался, что все это не предназначались ему. А когда понял, так и не смог разобрать своей реакции. Было бы слишком странно вдруг услышать от Мин Юнги, с которым они едва знакомы, «люблю», потому он испытал облегчение. Но и само по себе это слово было слишком приятным, потому он ощутил и разочарование, ведь на долю секунды допустил это возможным. И все же улыбка коснулась его губ. По крайней мере, сегодня между ними уже появилось «спасибо», а что будет завтра — кто знает.