Тэхён ненавидел этот непрекращающийся шум. Он слышал мысли каждого, порой голоса создавали чудовищную какофонию в его голове. Невыносимо. Безумство, приправленное страхом, брезгливостью и ненавистью. Ушёл. Ушёл в тот самый лес, откуда не возвращаются.

За ним снова следили, шли по пятам, не отставая ни на шаг, но и не приближаясь. Чимин не видел, но чувствовал преследователей, будто ощущая кожей их фантомную хватку. Он никогда не мог разглядеть их лиц.

— Отвратительно-серое… — Что, простите? — переспросил Чимин, посмотрев на того, в кого врезался — лицо, будто застывшая маска, не выражало никаких эмоций, даже вполне уместного раздражения, взгляд карих глаз был направлен куда-то вперёд. — Небо отвратительно-серое, — не глядя на него, повторил незнакомец и, обогнув, пошёл прочь, пересекая пешеходный переход.

Маленькая история о том, как Юнмины ёлку новогоднюю покупали.

Между врачами приёмного и врачами скорой помощи негласное, а бывает, но крайне редко, и гласное, противостояние еще со времён тех самых египетских пирамид, а может и древнее. Если, конечно, в Древнем Египте существовала служба скорой медицинской помощи. *** «Чёрт! Опять эти полоумные! Сегодня не мой день?» - не вслух, а про себя, конечно, подумал Чимин, и уронив на пол приподнятое после утренних посиделок с Джином настроение, с безразличным выражением лица уверенно подошёл к ним.