(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Первый

Еще только два из трех солнц успели выкатиться на красное, прошитое сетью дымчатых облаков небо Внешнего Мира, а у стен дворца Шао Кана уже собралась средних размеров толпа. Жители этого благословенного края часто ошивались вокруг обители императора; торговцы развертывали кибитки с товаром, газетчики во все горло выкрикивали своеобразные анонсы свежих сплетен, о которых можно прочесть только в новом номере «Внешнемирского соглядатая», лоточники выкладывали на прилавки жареные в масле пирожки с требухой, салом и прочей гадостью. Каждый надеялся тем или иным способом привлечь внимание тех, кто шел в замок или покидал его, поэтому со всех сторон доносилось: — Расстегаи, кулебяки с мясом молодой собаки! Покупай, покупай, все до крошки доедай! — Продаются ботиночки, деревянные, на три пары ножек, с набойками! Порадуйте вашего плясуна! — Хурма, свежая хурма! Вяжет так, что лицо вывернется наизнанку! Хурма, свежая, сочная, как кость височная! Хурма, у меня хурма! — Чума, у меня чума, пожалуйста, помогите, кто-нибудь, Старшими Богами молю… Принцесса Китана стояла на балконе и курила, меланхолично стряхивая пепел на землю или кому-нибудь на голову. Обычно бурный гомон у дворцовых стен успокаивал ее. Как копеечный натюрморт с персиками на стене — ты не обращаешь на него внимание, но если его нет, все как-то не так. Однако сегодня этот шум действовал на нервы. Давил. Раздражал. Мешал сосредоточиться. Китане даже захотелось в кои-то веки воспользоваться статусом императорской дочки и попросить стражу разогнать горлопанов, но от этой идеи пришлось отказаться — дежурным все еще оставался Кирок, который наверняка затаил на принцессу зуб. А ведь зубов у таркатанов много… Перед глазами снова встало слишком живописное изображение Милины и Хамелеон в Ямах Плоти. Китана помотала головой, пытаясь прогнать наваждение, но оно уходить не торопилось. «Моя вина, и только. Они не понимали, на что шли. Одна дурочка, и сотни лет еще не прожившая, а вторая человек подневольный, исполняющий чужие приказы. Мои чертовы приказы». И та часть Китаны, которую грызла совесть, сейчас хотела пойти прямиком в покои к императору, во всем повиниться и сказать, что да, она готовила заговор и вовлекла в него тех двоих, но они ничего не знали. Пусть делает с ней все, что пожелает, но отпустит Милину и Хамелеон. Но если уж ей идти на плаху, то только вместе с Куан Чи и Шанг Цунгом — этой сладкой парочке тоже кранты. А она примет смерть — иного варианта, конечно, наказание за измену не предусматривает — и примет ее с достоинством, как подобает воительнице. Но другая часть, более рациональная, удерживала на месте. «Турнир вот-вот начнется, — говорила она. — не сегодня, так завтра. Милина и Хамелеон пока что останутся живы в любом случае, они нужны Куан Чи, потому что ему нужна ты. Поэтому пусть все идет своим чередом, а там, может, и казнить их уже будет некому». Как бы привлекательна ни была совесть, все ее аргументы сыпались перед одним, но очень важным. Китана хотела жить. Очень хотела. Выкинув очередной окурок в большую медную пепельницу, она тяжело вздохнула и облокотилась на перила. Третье солнце лениво выкатывалось на небо, устраиваясь аккурат над первыми двумя. День обещал быть довольно жарким, как, впрочем, и почти все предыдущие, Китана уже собралась заглянуть в трапезную и пропустить пару стаканов лонг-айлендского ледяного чая, когда вдруг шум и гам внизу сделался совершенно оглушительным. Сначала она сочла, что опять началась массовая драка — нередкое в этих краях явление, но передумала, когда увидела, как отряд таркатанов в золоченых кирасах под предводительством Бараки несется к дворцовым стенам. Обычно элитные гвардейцы никуда не спешили, а напротив, заставляли себя чуть подождать. — Это уже любопытно, — сказала Китана самой себе и выскользнула из покоев. Наружу пришлось пробивать себе путь, причем не только громким словом — пропускать в толпе никто не спешил. поэтому Китана свернула парочку носов, дабы организовать для себя проход. Наконец это удалось, и, подхваченная людским потоком, она в два счета добралась до площади у высоченных дворцовых ворот. Обычно ее появление вызывало у народа радость — конечно, для того, чтоб стать популярнее Шао Кана, достаточно просто не есть детей, но Китана все равно оставалась довольна. Ее любили, а это всегда приятно. Но не сегодня. Сегодня она была одной из многих. Возможно, никто даже и не заметил ее. Но и позиция сейчас досталась не лучшая — чужие спины напрочь скрывали от причину столпотворения. В перегретом чаду послышался свист. — Закройте рты, — зарычал командор Барака, зачем-то водрузивший на голову шлем с пером, — всем расступиться! Толпа покорно уступила — никому не хотелось попасть под гвардейские лезвия. Воспользовавшись моментом, Китана прошмыгнула за таркатанами и через пару секунд оказалась в первом ряду аккуратного кольца. В глаза ударил жгучий солнечный свет, и когда она прикрылась от него рукой, то увидела с десяток потрепанных незнакомцев. Они стояли плотно, почти спина к спине, и настороженно озирались по сторонам. В толпе носились столь же напряженные шепотки, которые усилились, как только кто-то заметил у одного из пришельцев оружие. Барака, тоже обративший на это внимание, вышел вперед и пристально уставился на пришельцев. Перо колыхалось в порывах горячего ветра. Взгляд Китаны уцепился за что-то знакомое. (толстяк) (девчонка с розовыми волосами) (они добрались!) Голова пошла кругом, и она хлопнулась бы на землю, если бы смуглая женщина, стоявшая рядом, не подставила плечо. — Держись, милочка! Ишь, жарынь какая на улице… — прошептала она. Еще пара гвардейцев присоединилась к Бараке. Они многозначительно чиркали лезвиями друг о друга и, подобно их начальнику, исподлобья сверлили незваных гостей глазами. — Что ж, дорогие мои Тотошки, — произнес один из этих гостей, — кажется, мы уже не в Канзасе. КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА (17.03.2022 – 29.04.2023)