When Does a Man Become a Monster?

– Ты все сделала правильно, и мы все очень гордимся тобой, – Карлах озвучила мои мысли. – Ты сделала то, что должна была, и я знаю, что тебе было очень нелегко. – Я должна была исполнить волю своей богини, – с грустью в голосе отозвалась Шэдоухарт. – Я должна была избавить ее от сомнений на свой счёт, но решила лишь укрепить их. – Ты достойна большего, – встряла я, положив руку на плечо бывшей жрицы. – Ты должна думать о себе, а не о богине, что заставила тебя пройти через столько страданий, что украла твои воспоминания, а взамен подарила лишь метку, полную боли. Астарион и Хальсин помалкивали, точно им нечего было сказать. Друид все ещё пребывал под впечатлением от измерения, ставшего тюрьмой Песне Ночи, он не мог отделаться от ощущения невесомости. Меня с собой не взяли, оставили у мутного озера с Карлах, сплетничать о Даммоне и других звёздах Аверно. Признаться честно, я бы не пошла, даже если бы меня кто-то пригласил... Шэдоухарт давно начала сомневаться в темной богине, и воспоминания, заполнившие ее сознание сейчас, пришлись очень кстати. Они-то и подтолкнули к нужному решению, и мое присутствие не требовалось. Фух. Ну хорошо, что хоть здесь никто не погиб, и чувство вины потихоньку отступало, разжимая свои цепкие лапы. После недолгого ухода за больным вампиром, я начала замечать, что Астарион стал относиться ко мне... Иначе. Добрее? Пожалуй, слово подходящее. Он пару раз ловил меня за локоть, когда я спотыкалась на ровном месте, показал агат, найденный им в каком-то из сундуков, поправил прядь, выбившуюся из прически. Нет, он не отказался от всех своих злых подколок, но многие из них явно перестали находить выход в свет и сгинули в этой красивой черепной коробке. Оставалось лишь наслаждаться спокойствием, даже если что-то внутри меня говорило, что затишье лишь временное. Я все еще была кроликом, попавшим на глаза голодному лису. Обратный путь прошел легче. Стараниями Хальсина и Песни Ночи большая часть теней пала, и никто не попытался разгрызть наши глотки по дороге в гостиницу. Я знала, что осталось лишь одно: главная битва второго акта. Борьба добра и зла, света и тени. Как в Мстителях! Хорошо, что уж в этой-то части путешествия я не буду участвовать, спутники мои не пожелали тащить меня на смерть. Приятное разнообразие. Когда огни таверны замаячили на горизонте, усталость как рукой сняло. Я почувствовала небывалый прилив сил, понимая, что совсем скоро смогу упасть в свой спальный мешок и хорошенько поспать под присмотром дьявольских детишек. Вероятно, они залезут в мои карманы... Ничего страшного, все равно в них пусто. Не нужно будет подшептывать льстивые похвалы темным жрицам, следить за раненными вампирами, краснеть после внезапного появления Карлах в самый неудачный момент... Кайф. Прямо как каникулы в школе. – Мне нужно немного побыть в одиночестве перед походом в Лунные Башни, – сказала мне Шэдоухарт, когда я пригласила ее пообедать вместе. – Мне сейчас есть над чем подумать. – Ты сделала шаг в сторону светлого будущего, – напомнила я, когда полуэльфка уже поднималась наверх, к комнатам. – Светлого во всех смыслах! Думай о том, как смоешь с себя все эти тени. На лице Шэдоухарт на мгновение возникла улыбка, но губы тут же сложились в тонкую ниточку. Тяжело это, вот так запросто поменять окружавшую тебя реальность. Ещё пару дней назад жрице казалось, что путь ее четко намечен, а сейчас... Сейчас она словно потеряла себя. Ту часть, что взрастили в храме Богини Ночи, ту девочку, что шариаты выкрали прямо из родительских рук и швырнули в объятья мрака. Я знала, что Шэдоухарт справится, оставалось лишь дать ей побыть с самой собой. – Эй, солдат! Карлах подкралась сзади, и за своими романтическими размышлениями о природе обмана и зла, я не заметила дьяволицу. Ее теплые руки обхватили мою талию и подбросили всю меня вверх, словно перышко. Карлах прижала меня к себе, и я даже не успела испугаться ожога, что должен был расцвести на коже. Ее могучее тело не обжигало, только грело сильнее любого другого. Я улыбнулась, поняв, что Даммон использовал ещё два куска адского железа и отсрочил неизбежную поломку движителя в ее груди. – Так тебя теперь можно трогать! – проговорила я, чувствуя, что ребра вот-вот лопнут и вонзятся в мои же лёгкие. – Как долго я этого ждала, – радовалась тифлинг, поставив меня на пол. – Как! Долго! Быть неприкасаемой – пренеприятнейшее чувство. – Я так за тебя рада! Даммон постарался на славу, – ответила я, осторожно обняв свою спутницу, и ее огромная красная ладонь прошлась вверх и вниз по моей спине. – Да. Я и не такое умею. Почему ко мне все подкрадываются? Я слабо улыбнулась, когда Карлах разжала свои объятья и позволила мне отойти от нее на несколько шагов. Кузнец стоял совсем рядом, и хорошенькое лицо его было испачкано черной смазкой. От Даммона пахло домашним скотом: вот, что бывает, когда кузница находится рядом с загоном для буйволов. Сено, пот, навоз и сталь – странное сочетание, но есть в нём что-то интересное. Тифлинг улыбнулся мне в ответ и достал тканевую салфетку из своего заднего кармана. Он осторожно вытер сначала одну щеку, а затем другую, но чёрное пятно осталось в ямочке на его подбородке. – Выпьем перед битвой? – спросил он, смотря мне в глаза и улыбаясь. – Ваши друзья вернулись из Башен совсем недавно и уже ушли спать. Похоже, что мы снова будем втроём. – Да, да, да, выпьем! – Карлах подхватила нас обоих и потащила в сторону одного из столиков. – Сидите здесь, я все разолью. И сегодня все будут пить пиво, – дьяволица потрясла пальцем у моего лица, и я несколько раз кивнула, глядя в ее желтые глаза. Ну... Почему бы и нет? Ведь сегодня мы празднуем. День избавления. Шэдоухарт предала свою злую богиню, Карлах вернула себе радость человеческого касания. Это – хороший день, и бокал пива должен сделать его лишь лучше. Карлах ушла, и я почувствовала укол смущения, смотрела ей в спину, не желая пялиться на Даммона во все глаза. Тифлинг сидел напротив меня и улыбался, это я видела боковым зрением. Сама я ничего такого не находила, но слышала от кого-то, что в его доме во Вратах Балдура можно найти какие-то БДСМ-книги и понять, что в постели он любит доминировать. – Рад видеть тебя живой и здоровой, Катя, – заговорил он, пока Карлах открывала краны и наливала нам выпить. – А уж я-то как рада быть здоровой и живой, – ответила я с тихим смешком. – В подземелье холодно, можно простыть, и… – продолжала я нервно. – Чем ты занимался, пока нас не было? – Ковал доспехи и оружие, – ну догадаться несложно. – Мне нравится работать в кузне, помогать людям, что бежали из Аверно, – улыбка осталась на его лице, но сделалась печальной и томной. – Ты была там? – Нет, – я качнула головой, вспоминая, что подземный мир в последней игре представлен лишь в виде подземелья с поющими грибами. – И хорошо, – выдохнул кузнец. – Гиблое место, охваченное войной, голодом и другими напастями. Все горе мира собрано под землей. Карлах вернулась, удерживая в руках сразу три большие кружки. Пена выплеснулась на стол, когда дьяволица опустилась на свое место, и древняя деревяшка посветлела. Тифлинг пила жадно, пиво лилось мимо рта и рисовало смешную бородку. Улыбка не сходила с лица дьяволицы, и ее жёлтые глаза сияли, точно янтарь в золотом кольце. Эта жизнерадостность передавалась всем присутствующим. Даммон поднял кружку над столом и произнес тост, который я и не расслышала толком. Я лишь кивнула, сделав мелкий глоток. Пиво горчило, оно обожгло глотку, и я поняла, что здесь не меньше девяти градусов... Крепковато для напитка, что называется пивом. Запах пшеницы ударил в нос, алкоголь оказался чуть сладковатым на вкус. Второй глоток дался легче первого, и я припала к кружке, не заметив, как голова начала кружиться. Следовало сначала поесть... Но уже поздно думать. Похмелья у меня ещё никогда не бывало, а если вдруг будет, что же... Не мне ведь идти воевать. Я буду спать в своем мягком спальном мешке хоть до обеда, лежать в тишине и ждать возвращения героев. – Я как раз собирался рассказать нашей милой подруге об Аверно. – Вонючая дыра, полная проигранных битв и смутно знакомых трупов, – Карлах скривилась, едва имя столь ненавистного ей измерения сорвалось с губ ее собеседника. – Чтобы оно сгорело. – А я думала, что оно всегда горит, – заметила я, и тифлинги хитро переглянулись. – Ну, типа… Как Ад, знаете? – А откуда к нам пришла ты? – спросил меня Даммон, не теряя своего веселого настроя. Оу... Вместо ответа я снова припала к пивной кружке, снова сделала глоток и опустила взгляд к полу. Голубые глаза кузнеца следили за моим лицом, и пауза, разделившая наш разговор на две ровные части, затягивалась слишком долго. Нужно ответить, и думать придется быстро. Я не могу рассказать ему, кто я такая и как тут оказалась, лишнее внимание может меня убить. Буквально. «Я приехала из маленького села, жила в частном доме, мой папа работает вахтами на севере, а мама – в пекарне». Так я говорила одногруппникам на первой встрече… На плечо мое опустилась рука, ладонь мягко прошлась по прикрытой мантией коже, и Астарион остановился рядом, улыбнувшись всем присутствующим. Карлах тут же отодвинула для него один из стульев, и эльф сел рядом, избавив меня от своего властного касания. Даммон улыбнулся, в его глазах не нашлось ни капли раздражения. Я же понимала, что сейчас снова стану для названного гостя мишенью. – Ох, не спрашивай ее, Даммон. Это место ещё хуже Аверно, дай Кате о нем забыть, – Карлах попыталась помочь мне, помня о том, что тайна моего происхождения должна остаться тайной. – О, вы ностальгируете по дому? – встрял Астарион. – Как мило. Решили предаться сладкой грусти перед боем, в котором мы все можем бесславно умереть? – Мы лишь немного поговорили об Аверно, – Карлах на мгновение оторвала губы от края кружки. – И все, закрыли тему. – И пытались расспросить Катю о ее доме, – вскользь заметил Даммон. – Но если тебе не хочется обсуждать, я не буду настаивать. Вампир подарил мне весьма недовольный взгляд. Он предупреждал, что мне стоит держать язык за зубами, и, очевидно, сейчас решил об этом напомнить. Астарион хотел бы запереть меня в палатке и никуда не выпускать, лишь бы его шар с предсказаниями никто не украл. Вместо ответа я отвернулась и сделала ещё один глоток. Крепкое пиво бодрило, придавало сил, но туманило разум. Конечно же в своем милом райцентре мне уже доводилось пробовать алкоголь, но это не значит, что я успела выработать иммунитет к опьянению. Тифлинг продолжал улыбаться, не замечая, что над столом повисло напряжение, и искры заблестели в густом воздухе. Карлах выжидательно молчала. – А почему бы тебе не рассказать, Катя? Ты ведь любишь болтать… – вампир приподнял бровь, глядя мне в глаза. – Развлечь нас историей о том, откуда ты пришла и куда планируешь вернуться. Историей о том, кто ты такая, – его губы сложились в довольную улыбку. – В конце концов, мы же все здесь такие близкие друзья, немного откровенности не повредит. Мне казалось, что вся таверна тут же замолчала, и рогатые детишки потянулись к нашему столику, любопытно тараща глаза. Я смущённо оглянулась по сторонам, и наивные большие глаза Даммона отчего-то начали вызывать во мне раздражение. Кузнец и правда не мог понять, почему я не отвечаю. Уж если они с Карлах могли говорить об Аверно, зачем молчать мне… Я прикусила губу, жалобно взглянув в сторону Астариона, но тот лишь изобразил обиженное выражение. Он не собирался останавливаться. – Ну же? – вампир выпятил губу. – Разве это такой большой секрет? Ты не доверяешь нам? Боишься? – Астарион, – шепнула Карлах, смотря то на меня, то на эльфа, гнущего свою линию. – Боишься, что лишняя болтливость загонит тебя кому-то на нож? – он театрально поднял брови, изображая удивление. – Или ты рассчитываешь на что-то... Более мягкое, – Астарион бросил недвусмысленный взгляд в сторону Даммона. – Замолчи, – произнесла я тихо, таверна перестала существовать. Мы больше не беседовали все вместе, четверо хороших «друзей» перед смертельной схваткой. Остались лишь двое: я и Астарион. Его красные глаза светились счастьем, придурку нравилось мучить меня, нравилось дразнить, понимая, что я не могу выдать тайну своего происхождения без последствий. Астарион по-птичьи склонил голову, а я чувствовала, как слезы обиды вновь подкатывают к глазам. Из-за пива все его колкости ранили сильнее, чем должны были. Карлах подняла руку, но жест этот не остановил болтливого эльфа. – Жаль. Ты бы, наверное, предпочла более интимную атмосферу для этого диалога, но без минимального опыта, – Астарион цокнул языком. – Увы. До чужой постели не добраться так просто. Так что начни рассказывать прямо тут, у всех на виду, а потом, раз уж ты так откровенна, вы с Даммоном могли бы... Я не стала слушать дальше. Подняться получилось так резко, что стул мой качнулся и упал назад с оглушительным грохотом. Гномы притихли за моей спиной, обернулись, наблюдая за интересной сценой. На лице Астариона не отразилось ни сожаления, ни грусти, нет. Он испытывал чистейший экстаз от своей маленькой победы. Я побежала к двери, слыша, как Карлах пытается вернуть меня обратно. Никогда ещё в прошлой жизни мне не приходилось так часто драматически завершать диалог и бежать в пустоту. На этот раз я вышла на улицу, двинулась в сторону заднего двора, туда, где Хальсин открывал свой портал. Слезы так и лились по щекам, и ноги плохо слушались после выпитого пива. Мне здесь не место, мне не место в этом мире, если меня так ранят простые слова... Я вспомнила, как ухаживала за этим придурком там, в Храме Ночи, как следила за его дыханием и подавала Шэдоухарт припарки и мази. Наивная дура. Я-то думала, что хорошим отношением смогу вызвать в Астарионе ответную благодарность, растопить его сердце и дать понять, что ему незачем обижать меня, но ошиблась. Вампир уважал только силу, а ее мне никогда не получить. Вытерев щеку краем рукава, я села на первый попавшийся камень, ягодицами ощутив могильный холод. Воздух пропитался сыростью, запахом гнили и разложения. «Луна», – подумалось мне. Огромный белый диск висел высоко над головой, тонкие черные облака разрезали его на две ровные части. До похода к старым гробницам она разве была здесь? Я шмыгнула носом, когда тело снова сотряслось от рыданий, от некрасивых всхлипов, заполнивших пространство вокруг меня. Я хочу домой. Колючая трава дрогнула под моими ногами, лёгкий порыв ветра качнул ее вперёд, и очередная порция завываний сорвалась с моих сухих губ. Пиво не восстанавливает водный баланс организма, какая неожиданность... – Жаль, что мой милый малыш Юргир не убил его там, в Храме Шар, правда? – голос Рафаила не застал меня врасплох. Возле моего лица тут же появился расшитый золотыми нитями платок, его комбион протянул особенно осторожно. Он остановился рядом, и я поняла, что этот раз не слышала, чтобы где-то открывался портал. Видимо, дьявол ждал, догадывался, что совсем скоро я выйду из геройского логова. Я приняла платок, случайно задев его пальцы своими. Кожа Рафаила снова показалась мне слишком теплой на ощупь. – Большое спасибо, – шепнула я севшим голосом, так похожим на голос Пятачка из советского мультфильма. – Как приятно встретить хорошо воспитанную девушку! Редкость в наши дни, – усмехнулся Рафаил. Если сейчас он скажет, что я – особенная, слишком умная для своих лет и не такая как все, я точно позвоню в полицию. Если здесь ловит связь... Ситец впитывал слезы, и комбион вышел вперёд, своей крепкой фигурой загородив мне белую луну. Пространство вновь помрачнело. Я подняла взгляд, понимая, что выполнила свою часть работы, Юргир вернулся в лапы своего хозяина. Если все честно, то Рафаил должен выполнить свою. – Не трать зря нервы, милое дитя. Ты найдешь свое спасение под Вратами Балдура, в подземелье, – говорил дьявол. – он смотрел на меня сверху вниз, но я отчего-то не испытывала страха. – И исчезнешь, чтобы не путать мои планы. – Там будет портал? – голос мой был хриплым после рыданий. – Нет. Там будет ведьма, что откроет для тебя портал туда, куда пожелаешь, – комбин устало улыбнулся. – И уверяю тебя, никакой заковырки тут не будет. Тебе не нужно четко следить за тем, как ты формулируешь слова, чтобы не отправиться на необитаемую планету. Дьявол и Джинн – разные вещи. – Спасибо, – я не уверена, что высказала свои сомнения вслух. – Как я узнаю ее? – Найдешь по карте, – бумажка тут же материализовалась из воздуха и упала мне в раскрытые ладони. – Вот здесь, – комбион тыкнул пальцем в центр, отмеченный пятиконечной звездой. Я молчала, не зная, что ответить. Карта была подписана... На моём языке. Русским по белому. Никаких ромбов и треугольников, что я видела на всех знаках по пути сюда. Мурашки прошлись по плечам. Откуда комбион знал русский алфавит, откуда он знал кириллицу? Взглянув в его глаза, я поняла, что не хочу знать детали. Свернув карту в свиток, я прижала ее к груди, поближе, точно переживая, что дьявол заберёт свой щедрый подарок. Сделка завершилась, но Рафаил все смотрел на меня сверху вниз, пока губы его не разомкнулись. – Скажи мне вот что, прорицательница, – это обращение он выплюнул с неприятной усмешкой. – Раз уж скользкая тварь из призмы не слышит тебя… Корона Карсуса... Я не спрашиваю, получу ли я ее, но хочу знать, – он выдержал паузу, не разрывая зрительного контакта. – Ее ведь можно снять с Нетерийского мозга? – Можно, – ответила я, вспомнив Гейла, что очень даже успешно поднимает корону со дна моря и надевает на свою голову. – Чудесно, – просиял дьявол, разведя руками. – Приятного вечера, Екатерина. Когда дьявол исчез, я снова вытерла слезу, стекавшую по щеке. Отлично. Я. Иду. Домой.