Инцидент с посылкой не оставил Гермиону равнодушной. К коробке, наполненной секс-игрушками, в мыслях она возвращалась не раз.
Джинни не поверила в то, что ей пришла посылка с товарами для секса. Гермиона сначала поразилась, но потом сфотографировала и отправила подруге доказательство своих слов. Ей казалось, что как только Уизли её получит, то она хотя бы извинится перед ней, но Джинни лишь подавилась воздухом на том конце провода.
Реакция подруги была достаточно правдоподобной, чтобы ей не верить. И Гермиона предложила оставить все, как есть, до приезда Уизли. И теперь чёртова коробка стояла у Джинни на столе, то и дело привлекая её взгляд.
Гермиона не считала себя ханжой. Просто… обычной. Проблема была в том, что иначе считали её бывшие. Немногочисленные, в виде троих парней, но все же.
Она лишилась девственности на первом курсе, сойдясь со студентом по обмену. Высоким, крепко сложенным, темноволосым и темноглазым болгарином. Их роман был мимолетным и ничего не значащим, однако в нём Гермиона познала первый трепет, который возникает в груди, когда тебя целует и ласкает мужчина. Виктор всем казался неотесанным и простым, однако они каким-то образом сошлись во втором семестре. Много времени проводили в библиотеке, Крам дарил ей одинокие цветы и заставлял улыбаться.
Секс у них был всего три раза. И если в первый раз ждать удовольствия было глупо, то во второй и третий… Гермионе было, конечно, хорошо, но то, что так ярко и пылко описывают в книжках, не пришло. Но она ничего не говорила. Хотя, ей иногда казалось, что этот хмурый болгарин и сам всё понимал.
Виктор уехал сразу же после окончания сессии, и расстались они тепло. К слову, до сих пор в фейсбуке они лайкали фотографии друг друга и отправляли поздравления с праздниками.
На втором курсе, практически в начале года, Гермиона решила попробовать отношения с братом Джинни — Роном. Таким же рыжеволосым, как и её подруга, голубоглазым парнем. Он тоже был простым. Любил американский футбол и вкусную еду. Времени вместе они проводили не слишком много. Гермиона не желала терять рейтинг успеваемости, а Рональд часто пропадал на тренировках. Они встречались три месяца, но этого ей хватило, чтобы понять — дело было пропащее.
Если Виктор в сексе был нежным и чутким, то Рона Гермиона могла сравнить с собой. Он был простым. Они не целовались на людях, даже где-то в компании друзей не позволяли себе этого. Рон не слишком заморачивался с прелюдией, полагая, что процесса раздевания и недолгое тисканье сделает своё дело. И если с Виктором она не кончала, но ей было с ним хорошо, то вот с Уизли это удовольствие было в разы меньше.
К слову, после разрыва отношений, Рон и сказал ей о том, что теперь крайне беспокоило её в отношении парней. Тогда он посмел это высказать ей в присутствии его сестры, за что даже Джинни не сдержалась и залепила ему пощечину. Вот только слово было сказано. И не одно.
Вернувшись с рождественских каникул, Гермиона решила наплевать на Рона, хоть они и были сокурсниками, да и друзья у них были общие. Именно поэтому она сошлась с Кормаком. Своим сокурсником, высоким и отлично сложенным блондином с зелёными глазами. Он был очень симпатичным, и она не понимала, почему он обратил тогда на неё внимание. Нет, Гермиона не считала себя уродиной, просто видела, какие девчонки вились вокруг Маклаггена.
Однажды в её голову забралась мысль, что он таким образом пытается выбесить Рона. Потому что Кормак тоже был членом футбольной сборной. Вот только в основе не играл. В отличие от Рона.
Но потом ей стало наплевать. Кормак был решительным, напористым. Знал, как польстить и рассмешить. Ей было с ним комфортно. Она ощущала себя девушкой во всех смыслах этого слова, потому как Маклагген никогда не скупился на комплименты и милые жесты, типа записок, иногда даже пошлых, и цветов.
Они встречались недолго. Их отношения закончились ещё до начала сессии, но именно с ним Гермиона впервые испытала настоящее удовольствие. Оргазм. Именно то, о чём писали в тех самых книжках, которыми она зачитывалась в старшей школе.
И ей казалось, что они хорошо провели время, да и не привязалась к Кормаку эмоционально, а потому абсолютно не жалела об их расставании. Инициатором которого был парень. Вот только в последнюю их встречу, после того, как он предложил разойтись, а Гермиона согласилась, Кормак поделился с ней мыслями о её навыках в сексе. Тогда она в принципе пожалела, что решила все же уточнить у него причину разрыва.
Именно так Гермиона в начале третьего курса осталась без отношений и полным набором критики, как сексуального партнера.
Скучная. Фригидная. Ханжа.
Ей было неловко обсуждать секс, да и не с кем. Когда она сошлась с Виктором, подруг в университете у неё не было. Когда начала отношения с Роном, она как раз подружилась с Джинни. Но не обсуждать же с ней секс с её братом, верно? Кормак Уизли ужасно бесил, а потому нормально его обсудить они тоже не могли.
С остальными девчонками со своего курса она не была близка. С матерью — тоже. Она даже не упоминала ни разу, что была в отношениях. Даже когда приезжала на каникулы. Гермиону растили в строгости, а потому с мамой она даже не обсуждала обычные вещи, типа менструации или предохранения.
Она не знала, насколько это было проблемой. Джинни говорила, что ей стоило начать с кем-нибудь встречаться, попробовать ещё, если она сомневалась, вот только Гермиона не хотела рисковать. Только не с ребятами из университета. Несмотря на то, что там училась почти тысяча студентов, друг про друга все всё знали.
И когда начался третий курс, Гермиона решила — отношения сами её найдут. Она не будет никого искать, переступать через себя тоже. Если вдруг ей кто-то понравится, значит она попробует.
Однако случай с посылкой всколыхнул в ней что-то. Гермиона посматривала на коробку весь вечер, пока в итоге не сдалась под собственным любопытством. Вновь убрав облако бумажного наполнителя, она уставилась на различные штучки для секса. Наручники с розовым мехом, зажимы на цепочке и черные бусы уже не вызывали в ней того чувства, от которых горели щеки.
Некоторое содержимое коробки было ей в принципе знакомо. Естественно, она и сама пользовалась презервативами, покупала смазку, ещё когда встречалась с Роном. Вычитала, что такое бывает и это нормально, пользоваться специальными средствами. В отличие от Уизли, который сливался цветом со своими волосами, стоило ей достать маленький яркий тюбик.
Повертев в руках упаковку с презервативами и три флакончика с различной смазкой, она наткнулась на небольшой флаер, который видимо затерялся среди товаров. Именно благодаря ему она узнала, что черные бусы действительно были для анального секса, а зажимы на цепочке — для сосков. Странными они ей показались, потому что были регулируемыми. На это Гермиона заинтересованно выгнула бровь. Но лишь посмотрела на игрушку, трогать не стала.
А дальше невинное содержимое коробки закончилось. Потому что в комплекте эротического бокса была пара анальных пробок, украшенные камнями, насадки на член со странной ребристой поверхностью, эрекционное виброкольцо, стек, обитый кожей, повязка на глаза. Ну и набор вибраторов, от мелких, в виде яйца, до вполне себе реалистичных. Целых пять штук.
Лицо Гермионы пылало. С трудом сглотнув, она опустила флаер с изображением секс-игрушек и их описанием, и взглянула на его содержимое. Всё было качественно упаковано в отдельные чёрные коробочки. Если бы не смазка, презервативы и игрушки, которые она достала из коробки в самом начале, сложно представить, что могло прийти в таком виде.
Сложив все обратно, даже прикрыв сверху бумажным наполнителем, Гермиона пошла в ванную. У неё покраснели щеки, уши и даже шея. А глаза лихорадочно блестели, словно при болезни. И она-то себя считала не ханжой? Тогда какого черта её так одолевало смущение?!
Плеснув себе в лицо холодной воды, Гермиона постояла пару минут с закрытыми глазами, а затем посмотрела на себя в зеркале. Её половая жизнь была простой. Ей нужен был только парень и кровать. Она никогда не задумывалась о том, чтобы использовать что-то… такое.
Став вспоминать, Гермиона поняла, что её секс всегда происходил за закрытыми дверями спальни в полной темноте. Под одеялом на безопасной территории. Лишь предварительные ласки, легкий петтинг и поцелуи не ниже груди. Ей было страшно даже стонать. А вдруг услышат соседи? Не хотелось потом ловить на себе их взгляды. Хотя Гермиона прекрасно знала, что Джинни о таком не заботилась даже. Несколько раз её стоны даже спасали их от неловких ситуаций.
Что же… Гермиона немного грустно улыбнулась себе в зеркале. Возможно она и правда была скучной в сексе. Потому что она даже никогда и не представляла себе, что может ей понравиться. Чего там говорить, если она мастурбировала-то всего пару раз в свои двадцать один.
Секс занял её мысли прочно. И не эротические фантазии, а именно научный подход. Что? Когда? Почему? Как? И все это касалось непосредственно её. Гермиона пыталась вспомнить свои разговоры с парнями на эту тему, и поняла, что говорила о близости лишь с Кормаком. Да и то, вскользь.
С Джинни разговоры о парнях, конечно, были, но только о её. Она сама не понимала, как так получилось. Уизли встречалась с однокурсником Гермионы на пока училась на первом курсе. Гарри Поттер был лучшим другом Рона, да и её тоже. Отличный порядочный парень, который смотрел на Джинни с нежностью. Но к концу своего первого года обучения, Уизли решила, что Гарри ей не подходит. Её отношение к нему больше было как к брату. Пусть с ним она и лишилась своей невинности.
Вернувшись с каникул в этом году Джинни успела побывать на трёх свиданиях с тремя разными парнями. Да еще и с кем-то встречалась на каникулах. Лишь раз это дошло до постели. Всё остальное — лёгкий флирт и переписки. По-крайней мере, так говорила Уизли.
Гермиона знала лишь, что в данный момент времени у Джинни «никого не было на примете». Вот только теперь она в этом сомневалась. Ведь если Джинни ничего подобного не заказывала, то кто? Чья-то шутка? Гермиона не была так уверена.
Выдохнув и поправив спальную майку, она вошла в спальню. Оставив только настольную лампу включенной, Гермиона взяла со стола свой старенький ноутбук и улеглась на кровать. Обычно в это время она занималась, делала домашнее задание или проекты наперед, иногда смотрела фильмы, но…
Её мысли было не остановить. Гермиона бросила задумчивый взгляд на коробку и закусила губу. Черт. Возможно в тех словах её бывших и была часть правды. Гермиона никогда не задумывалась об этом. Даже о собственном удовольствии. А может стоило?..
Сев поудобнее, она открыла поисковик и уставилась в пустую строчку запроса. Курсор нетерпеливо мигал, подстегивая её нервозность. Облизнув пересохшие губы, она поднесла пальцы к клавиатуре и вновь замерла.
А после все же написала единственное, что пришло ей в голову.
«Секс»
Непривыкший к такому браузер тут же выдал плашку с запросом подтверждения возраста. Да уж… Убедив бездушную машину, что ей уже есть восемнадцать, Гермиона посмотрела на выпавший список ответов.
Естественно, первой выпала вездесущая «Википедия» с научным обоснованием слова. Затем шло несколько сайтов, подобные ей. После шел целый раздел заблюренных роликов с вполне невинными названиями.
А вот дальше уже шли статьи поинтереснее. Что-то типа «100 советов о сексе», «Секс для мужчин и женщин» и тому подобное.
Приподняв бровь, Гермиона щёлкнула на вкладку с советами и погрузилась в чтение. Сначала всё было вполне себе безобидно. Информация про женщин, мужчин, их удовольствие. Гермиона удивлённо выгнула бровь, когда речь пошла про время. О том, что прелюдия не должна быть меньше 13 минут, что нужно делать, чтобы отсрочить оргазм мужчины или ускорить его. Освещение, ласки, куннилингус, соски и даже мифическая точка G.
Первую статью она прочитала быстро и даже успела заскучать. Советы были скорее для мужчин, да и некоторые вещи казались странными. Ну, странными для неё. Это она поняла, когда дошла до совета по поводу ласковых прозвищ интимных мест.
Вздохнув и нахмурившись, Гермиона перешла на следующую вкладку, которая показалась ей более полезной. Статья была более научной, однако при этом там говорилось и о видах секса, об отношении мужчин и женщин к нему. О предпочтениях, которых было крайне много.
Гермиона читала, читала, читала. Статья за статьей. И узнавала слишком много нового для себя. Про ласки, самоудовлетворение и удовлетворение партнера. О том, что и как стоит делать, а что — сначала попробовать, ведь такое подходит не всем.
В какой-то момент её глаза наткнулись на слово, которое заменяло в некоторых статьях «пристрастие» или «предпочтение». Кинки и фетиши. Неклассические сексуальные практики и то, что усиливало возбуждение. Удивительно, но в её голову приходило только БДСМ, да фут-фетишисты, но авторы статей утверждали, что кинков и фетишей на самом деле очень много.
Гермиона задумалась. А что, чёрт возьми, нравилось ей? Воспоминания о прошлых отношениях ясно дали понять, что, в плане секса, она была скучной и простой. Но могло ли быть что-то ещё, верно?
Закусив губу, Гермиона вспомнила цитату из одной статьи. Там говорилось, чтобы определить нравится вам то или иное в сексе, для начала стоит хотя бы представить это на себе. Что организм отзовётся, если вас будет что-то интересовать или возбуждать.
Быстро достав из ящика стола один из пустых блокнотов и ручку, она вернулась к ноутбуку и ввела в поисковую строку новый запрос.
«Кинки и фетиши. Виды»
И снова — десятки статей, заблюренные картинки, но это уже не так смущало её. Гермиона открыла самый популярный сайт, где говорилось о паре сотнен кинках и фетишей. Словно вооружившись ручкой, она пошла по списку.
И тут же запнулась на первом номере.
«1. Fisting — сексуальная практика, которая подразумевает введение нескольких пальцев (фингеринг) или кулака в вагину или анус»
Гермиона перечитала пару раз это сообщение. Она понимала, о чём речь. И разницу между несколькими пальцами и кулаком. Но воображение уже рисовало картинки.
Сглотнув, она решила пойти дальше, а после ещё вернуться к этому пункту. Вот только…
«2. Branding — брэндинг (клеймение) — на кожу наносится рисунок раскалённым железом»
— Люди все-таки бывают странными… — пробормотала она себе под нос. — Так-с. Никаких предрассудков.
В голову действительно лезли нехорошие мысли. Но прочитав десятки статей, Гермиона поняла, что люди действительно очень разные. Особенно когда дело касалось удовольствия.
Первое, что отозвалось к ней, шло под номером пять. Засосы и укусы. Не до крови, как пояснял автор списка, а нечто более легкое. Да. Такое было ей по душе.
Воодушевленно улыбнувшись, Гермиона сделала первую запись в своем безымянном списке.
На удивление, дальше пошло немного легче. Ничего такого, что, казалось бы, мерзким или противным. Скорее
неподходящим. Но список Гермионы к первой сотне пополнился целыми пятнадцатью пунктами. В него же входили игры с едой, что показалось ей весьма романтичным, игры с температурой, которые со стороны виделись страстными и таинственными, дразнение и даже спанкинг — проще говоря, шлепки ладонью или специальными приспособлениями. Краснея, Гермиона вспомнила стек, который лежал в коробке, и признала для себя, что правда была бы не против попробовать.
Вторая половина списка далась ей тяжелее. Многое было для неё неприемлемым, что-то просто не отзывалось в ней. А некоторые вещи она выносила в список под знаком вопроса. В статьях она читала, что глубокий минет парням нравится, хотя женщинам делать его сложно из-за рвотного рефлекса. Что же… Сам минет-то был для неё в новинку, чего говорить о глубоком. Поэтому данный пункт она вынесла под знаком вопроса. Туда же она отправила секс-игрушки, грязные разговоры, сенсорную депривацию, секс в воде и демонстрацию себя.
Список ей казался бесконечным. Две сотни пунктов, часть из которых приходилось заново искать в интернете, просто сводили с ума. Некоторые, действительно откликались в ней. Закончив свой список на тридцати пунктах, Гермиона осталась довольна собой. Закрыв блокнот и ноутбук, она отставила их на стол и бездумно уставилась в темный потолок.
И почему она раньше про это не думала? Хотя… Что ей теперь-то с этим делать? Поговорить с Джинни? Возможно, почему бы и нет. Опробовать некоторые пункты из него? Вот только с кем? В ней по-прежнему была убежденность, что искать кого-то не стоит. А значит, списку суждено было ждать.
Зевнув, Гермиона вытянулась на кровати, сладко потягиваясь и с изумлением почувствовала это. Влагу. Влагу на собственных трусиках. Черт возьми! Она возбудилась, пока составляла этот треклятый список, но была слишком поглощена собственными размышлениями, чтобы осознать это.
Её внутренние мышцы отозвались приятным томлением, стоило ей свести ноги. Гермиона поняла, что её губы вновь пересохли, а дыхание участилось.
Она начала вспоминать то, что прочитала недавно. Про то, как женщинам нравится ласки груди, про то, что нужно пытаться узнавать себя, прежде чем пробовать что-то. Сначала этот совет казался ей странным, но на него можно было взглянуть и под другим углом.
Гермиона опустила ладонь на свою грудь. Прикосновение к соску отозвалось легкой приятной щекоткой, а плоть тут же затвердела. И ощущения невесомо, но изменились. Щекотки больше не было. Удовольствие стало немного больше.
Облизав губы, второй ладонью Гермиона прошлась по животу и опустила пальцы к трусикам. Пройдясь легким движением по ткани, она надавила на ткань, которая оказалась чертовски мокрой и почувствовала сладкое ощущение удовольствия, что отозвалось от самого клитора и разошлось по низу живота. Гермиона повторила это движение ещё пару раз, прежде чем проникла под ткань. И легкое прикосновение подушечек пальцев к влажной плоти было в несколько раз острее и приятнее.
Шумный вздох сорвался с её губ. Гермиона обвела пальцами мокрые складочки, размазывая влагу и вновь вернулась к напряженному комочку нервов. Ей нравилось. Очень. Закрыв глаза, она словно увидела себя со стороны. Прячущуюся во тьме и ласкающую себя так, словно её вот-вот могли застукать.
Она сама не заметила, как покоящаяся на груди рука пришла в движение и стала ей словно неподконтрольна. Пальцы оглаживали соски, чуть сжимали их, легкими движениями проходились по ключицам и шее. Она даже обвела подушечками приоткрытые губы, ловя себя на мысли, что могла бы облизать их. И эта картинка в голове словно взорвала её сознание.
Тихий стон сорвался с её губ и растворился в темноте комнаты. Её бедра непроизвольно дернулись, подаваясь навстречу пальцам и усиливая нажим. Влаги было много. Гермиона почувствовала капельку, стекающую по ягодице, и прошлась по её следу, словно смазывая след. А затем решилась-таки ввести в себя палец. Сначала один, который практически не изменил ничего, а затем и второй.
Она поняла, что это было за чувство ранее. Пустота. Она чувствовала пустоту в себе, которую хотелось заполнить. Пальцы давали небольшое давление, но этого словно было недостаточно. Тогда Гермиона вспомнила о коробке на столе, а еще об одном совете из статьи: включите воображение.
Затихнув на миг, она словно погрузилась в себя. И картинка в её мыслях преобразилась. На кровати она была не одна. Она не видела его лица, это была лишь безликая фигура, которая ласкала её тело и сводило с ума. Почему-то мысли о том, что это мог делать кто-то другой, возбудили Гермиону ещё сильнее.
Пальцы вновь вернулись к клитору и стали поглаживать его круговыми движениями. Второй рукой она чуть сильнее сжала грудь, поняв, что ей это даже нравится. А в её фантазиях некий мужчина ласкал её сильными руками. А ещё она поняла, что он что-то шептал ей на ухо. И от этих слов она заводилась сильнее, но и чувствовала, как краснеют щеки.
Стоны уже легче срывались с её губ, но всё ещё были тихими. Почувствовав приближение разрядки, Гермиона усилила нажим и чуть сменила движение. Не круговые вокруг клитора, а скорее поглаживающие. Вверх-вниз-вверх-вниз. Ощущения стали сильнее.
Её фантазия тоже жила своей жизнью. Там мужчина усмехнулся на её сладкие пытки прошептал ей на ухо:
—
Давай, милая, кончи для меня… — Гермиона с силой сжала губы и отвернула голову, сдерживая стон. Внутренние мышцы сокращались, а сердце колотилось, как бешеное. Она тяжело дышала и пыталась прийти в себя.
На это Гермионе потребовалось пара минут. Она смотрела в потолок и пыталась понять собственные ощущения. Кроме удовольствия, разумеется. Ещё никогда она не думала о ком-то
так. И никогда не замечала, что её фантазия может с ней говорить. Пожалуй, это был самый сильный оргазм в её жизни. И новое открытие заставило Гермиону улыбнуться. Отчего-то на душе стало легче.
***
Топот ног в коридоре вырвал её из сладкого сна. Так крепко она не спала давно. Удивившись слишком раннему переполоху, Гермиона потянулась к телефону, который лежал у неё под подушкой и тут же подскочила на месте.
Часы показывали «7:40». Она проспала!
Подорвавшись с кровати, Гермиона заметалась по комнате, пытаясь одеться и привести волосы в порядок. Как же, чёрт возьми, это случилось?! Ни разу за три года, даже после сумасшедших вечеринок, она не просыпала и не опаздывала. А вечером, похоже, настолько увлеклась, что просто не поставила будильник. Идиотка.
Наспех умывшись и собрав волосы в неряшливый пучок, Гермиона натянула джинсы, облегающую черную кофту и кроссовки. Ворошить сумку времени не было, потому она просто схватила ноутбук, который был ей нужен на лекции, несколько тетрадей и выскочила за порог, поправляя съезжающую лямку с плеча. До лекции оставалось всего пять минут, она знала, что опоздает, но все равно хотела прийти в корпус как можно быстрее.
Она неслась по коридору, пихая ключи и принадлежности в рюкзак, когда налетела на кого-то. Да так, что просто рухнула на пол, выпуская из рук, часть тетрадей.
— И какого черта ты так несешься, Грейнджер?! — голос коменданта, раздавшийся над головой, напугал до чертиков. Филч ненавидел, когда кто-то спешно передвигался в коридорах, да и строго следил за дисциплиной. Она испуганно вскинула голову, чуть сжавшись, но тут же опустила взгляд и начала собирать разбросанные тетради. Хорошо ещё что ноутбук успела спрятать в сумку. Иначе он просто сломался бы от соприкосновения с половой плиткой.
— Простите, мистер Филч, — пролепетала она. Плюнув на потерянные пару ручек, Гермиона вскочила на ноги, чувствуя на себе разъяренный взгляд коменданта. — Простите, я очень сильно опаздываю!
— Грейнджер! Отправлю на отработку!..
Плевать! Гермионе было плевать на всё, кроме стрелки часов, что неумолимо мчалась по циферблату. Благо, занятие было в главном корпусе, да ещё и на первом этаже. Вот только это не спасло её от пятиминутного опоздания и грозного взгляда профессора Макгонагалл.
— Мисс Грейнджер, — протянула женщина, глядя на влетевшую Гермиону поверх очков. Казалось, замерла вся аудитория, ожидая продолжения. — Вы же знаете, что я могу снимать баллы успеваемости за опоздания?
— Да, профессор, — пытаясь восстановить дыхание, ответила Гермиона. Было стыдно. Очень стыдно. Привычка к хорошей учебе и примерному поведению была доведена до автоматизма за школьные годы. Как и искреннее раскаяние за проступки, которые можно было пересчитать по пальцам обеих рук.
— Присаживайтесь, мисс Грейнджер. Обсудим это с Вами после занятия.
Гермиона благодарно кивнула и поспешила занять свободное место. Обычно она сидела в первых рядах, но эта пара шла у двух потоков, а потому и свободные места остались либо в самом центре, либо на самом верху.
Преодолев пару десятков ступеней, Гермиона бросила сумку на скамью и села подальше ото всех. Наконец она могла перевести дух.
Именно в тот момент, когда её сердце перестало сумасшедше колотиться, дверь в аудиторию вновь отворилась, а на пороге объявилось трое парней. Кучерявый шатен с карими глазами, стриженный почти налысо мулат, а также сероглазый блондин. Все трое были высокими, симпатичными и популярными. А ещё учились с Гермионой на одном потоке.
По залу вновь прошел взволнованный шепоток.
— Мистер Малфой, Забини и Нотт, — произнесла профессор, явно недовольная тем, что ей снова приходится прерывать лекцию. — Ладно мистер Нотт, его успеваемость оставляет желать лучшего, но мистер Забини видимо решил покинуть первую четверть списка, а Вы, мистер Малфой, первую десятку?
— Ну что Вы, профессор, — протянул Драко Малфой — тот самый блондин с серыми глазами. Он растянул губы в усмешке, в которой и не пахло уважением. — Пятнадцать минут ведь ещё не прошло, — парень кивнул в сторону настенных часов и, казалось, вся аудитория посмотрела на циферблат. Малфой был прав. До конца отведенного на опоздания студентам времени оставалось всего тридцать секунд. Технически — время не истекло. И профессор это понимала.
Она перевела тяжелый взгляд на троих студентов и растянула губы в не предвещавшей ничего хорошего улыбке.
— Обсудим это с вами позже. Займите свои места.
***
К себе Гермиона вернулась поздно. Об утреннем инциденте уже ничего не напоминало, кроме пары красных пятен на ладонях. Профессор Макгонагалл не стала снимать баллы успеваемости ни с неё, ни с опоздавшей троицы, но высказала своё предупреждение. Второго не было. Профессор снимала баллы за провинность сразу.
Вернувшись в свою комнату, Гермиона подумала о том, что стоило бы пойти поужинать, но отмахнулась от этой идеи. Кафетерий был в половину цены для студентов, да и работал допоздна, вот только идти туда нужно было в соседнее здание.
Повесив сумку на привычный крючок, Гермиона достала оттуда ноутбук и прошла в комнату. Однако до стола так и не дошла. Её взгляд упал на ровную белую поверхность, а мозг экстренно пытался соображать.
Она понимала. Какой-то частью своего сознания. Потому что мысли об этом возвращались к ней в течение дня. Одна даже промелькнула во время последней пары: пройтись ещё раз по списку…
Которого не было.
Блокнота не было.
