how you wish it would be all the time

В другой вселенной, когда ее сбивает машина во время игры в беглянку, она не вскакивает со смехом. В другой вселенной у нее ушиблены ребра и болит спина, вывихнута лодыжка и небольшое сотрясение мозга, которое в данный момент ощущается намного хуже. — Ты в порядке? — Он все еще в шоке, когда выскакивает из своей машины и подбегает к ней, потрясенный тем, что она только что выпрыгнула из его машины, чтобы преследовать «беглеца», потрясенный тем, что ее только что сбила полицейская машина. Это не то, что должно было произойти. — Я… — Элли пытается сесть и снова падает. Трава холодная, вокруг темнота, и ей так сильно хочется закрыть глаза и заставить все это исчезнуть. — Черт. Блядь. Тебя только что сбила гребаная машина, конечно, ты не в порядке. Блядь. Мне так жаль. Кларк выпрыгнул из полицейской машины и теперь стоит прямо рядом с ними, глядя сверху вниз на нее и Гарри. Его глаза широко раскрыты, и он не может отвести взгляда от них двоих. — Она в порядке? — По-твоему, она, блядь, нормально выглядит? — огрызается Гарри, прежде чем встать, пытаясь подтянуть Элли к себе. — Может, вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, ты поможешь мне поднять ее и отнести к моей машине. — Я в порядке, — говорит Элли, но она морщится, вставая, и не может перенести вес на левую лодыжку. У нее все еще кружится голова, и она не может перестать дрожать, и что блядь вообще происходит. Рука Гарри, обнимающая ее, теплая и устойчивая. Она прижимается к нему. Это успокаивает, и ей это нравится. В другой вселенной ее везут домой, но здесь она сворачивается калачиком на пассажирском сиденье машины Гарри, он держит ее за руку, даже когда ведет машину, потому что отказывается отпускать. Она не хочет, чтобы он отпускал ее. Это единственная часть всего происходящего, которая кажется хоть немного нормальной. Он тоже дрожит, почти так же сильно, как и она. Другой рукой он сжимает руль так крепко, что побелели костяшки пальцев, и продолжает поглядывать на нее, но ничего не говорит. Она сжимает его руку, и машина немного замедляет ход, когда он секунду смотрит на нее, прежде чем сжать в ответ. Элли хочет, чтобы это не казалось таким странным. Она хочет, чтобы все было нормально, чтобы дома ее ждала не только сестра. Чтобы они были не совсем одни. Они пока не должны были оставаться одни. Кассандра суетится вокруг нее, когда они подъезжают к дому, ее голос слишком громкий для Элли. — Какого хрена, Гарри? Как случилось, что мою сестру сбила машина посреди ночи? Скажи мне. — Они стоят в прихожей, едва войдя в дом. Двери все еще открыты, и Элли почему-то холодно, хотя на дворе конец мая. — Разве я не говорила тебе, что это плохая идея, что кто-то может пострадать, того и гляди! Кассандра выглядит так, будто собирается сказать что-то еще, но не говорит, потому что это делает Элли: — Это была не его вина. Это была моя вина. Так что накричи на меня вместо этого, окей. — И даже после этого Кассандра все еще свирепо смотрит на него, но она позволяет Гарри помочь Элли подняться по лестнице в ее комнату и не выгоняет его после этого. Гарри пытается помочь ей лечь в постель, но она смеется, она смеется впервые с тех пор, как ее ударили, и хватает спортивки, висящие на спинке ее рабочего стула. — Боже, и это у меня сотрясение мозга. — Его брови хмурятся, и она закатывает глаза. — Я не буду спать в джинсах. Гарри убирает руку с ее талии, и они садятся на ее кровать. — Мне понадобится помощь, но ты не обязан, если это будет неловко, или если ты не… — Это моя вина. Я не против помочь. Это не неловко. И Элли воображает, что обычно, когда Гарри раздевает девушек, это сексуальнее, чем сейчас (почти все было бы сексуальнее, чем сейчас), и он не дрожит так сильно, и девушка, о которой идет речь, не просто попала под машину. Но сейчас все по-другому. Он помогает ей забраться под одеяло и хмурится, когда она морщится, и улыбается, когда она улыбается. — Ты не обязан оставаться, — ее голос тих. Ей кажется неправильным громко разговаривать, когда она под одеялом. Гарри качает головой. — Я хочу. — Прости, что заставил тебя пропустить оставшуюся часть игры. И афтепати. На самом деле я был немного взволнован предстоящей вечеринкой. — Я устрою еще одну вечеринку. Только для тебя. Может быть, когда ты почувствуешь себя лучше. Она улыбается ему, закатывает глаза и закрывает их, откидываясь на подушку. — Обещаешь, что будет торт? Он смеется, впервые с тех пор, как ее ударили. — Будет торт. На секунду воцаряется тишина. Она задается вопросом, думает ли Гарри, что она спит, и как долго он останется, если это так. Она задается вопросом, действительно ли он хочет остаться, или он просто говорит это, чтобы ей стало легче. Мгновение спустя он все еще там, и она начинает думать, что, возможно, он не хочет уходить. — Спасибо, что остался. Тебе не обязательно было это делать, — наконец говорит Элли. Она больше не улыбается, но и не расстроена. Она такая странная, что-то среднее, что случается, только когда тебя сбивает машина. — Конечно, я остался. И Гарри не идеален. Он не тот, кого она хотела до того, как все это началось, или даже после, но сейчас все по-другому. И, возможно, он тоже другой. Она не хочет сразу переходить к делу. В некотором смысле, он все еще с Келли, все еще привязан эмоционально, и она солгала бы, если бы сказала, что не думала об Уилле чаще, чем хотела бы признать. Но прямо сейчас, когда он сидит рядом с ней, держит ее за руку и шепчет: «Прости. Это все моя вина». пока она не скажет ему остановиться, это кажется началом чего-то. И, может быть, это что-то хорошее, кто знает.