журнал.

— Посмотри на эту рожу! — восклицает Шерлок. Уильям смеётся мягко, тычется носом куда-то в шею и любовно целует в щёки. — Самая красивая рожа, Шерли. Шерлок с презрением посмотрел на фотографию и отметил, что Льюис его всё-таки ненавидит. Спасибо, что хоть кадр, где Холмс моргает, нарочно не ловил. Эта фотосессия вышла спонтанной, как и все последние события, хронология которых уже забывается. Но там что-то о мальчике с автографом. Франция и Чарльз-урод. Первая встреча с новым фотографом, но вторая с будущем бойфрендом — один человек, кстати. А потом поцелуи под луной и перед зеркалом. Шёпот о любви. Уильяма второй раз подряд обвиняют в заболеваниях. Чарльз-урод, возможно, умер. Ирэн и Моран трахаются, Льюис затрахался, Альберт и Майкрофт теперь не трахаются — у них появилась маленькая девочка Ева из сиротского приюта. Ну а в остальном ничего нового, но стоит подметить, что Шерлок и Уильям встречаются целый год и у одного из них на заднице татуировка «I love Liam» (у кого же?). И сейчас практически не верится в то, что они вот так вот лежат; под боком мурчит тёплый Билли — рыжий озорной кот, которого Уильям исхудавшего (на данный момент вполне упитанного) притащил с улицы. Тогда весь вымокший, словно его окунали в Темзу, и побитый, будто его стабильно три раза в день пинали; сейчас он, грациозный, чёсанный и со стриженными когтями, потоптался по бедру Уильяма, попытался побалансировать, но благополучно упал и, обидевшись на ногу хозяина, виляя пушистым хвостом, удалился просить еду у мисс Хадсон и жалобно орать, мол, никто его не гладит (этим обычно занималась Ева). Тоже не менее важный момент: они перебрались на Бейкер-стрит. Шерлок несколько месяцев назад прибывал в неминуемой осенней хандре (или просто бросал курить (рука до сих пор оккупирована тремя никотиновыми пластырями)) и постоянно хныкал, что хочет вернуться домой и булочек от мисс Хадсон. Долго уговаривать Уильяма не пришлось, у него, с вечными командировками по Европе, появились невероятные способности приспосабливаться к переменам и тут же отпускать прошлое, поэтому переезд в новую (более того, старую для Шерлока) квартиру не составил трудностей. И Холмс, очутившись в родной гавани, прямо-таки расцвёл. Уильям тут впервые услышал игру Шерлока на скрипке и после первой честно расплакался, почувствовав там невероятный смысл, который даже приземлённому исполнителю было не понять (он вообще просто собрал ноты в кучу). Они успели попутешествовать. Особенно запомнилась их первая поездка на лайнере, где они угадывали профессии людей и чуть не вывалились за борт, когда хотели повторить сцену из «Титаника». Тогда Шерлок предложил момент с машиной, но Уильям сказал, что она вряд ли здесь найдётся, потом покраснел, затем заявил, что не намеревается осквернять судно пошлыми фантазиями и мечтами Шерлока Холмса, который из трагичного фильма запомнил только потрахушки Розы и Джека. А ещё, они вместе начали ходить в спортзал и Уильям постоянно засматривается, когда Шерлок делает что-то сексуальное (практически всё, за исключением его потных и вонючих объятий, но это всё равно мило). А ещё Шерлок постоянно обыгрывает Уильяма в карты, но проигрывает в шахматы, и расстраивается, что преферанс был на интерес, а не на раздевание. А ещё у них была очень блядская фотосессия. Но это Шерлок так её назвал, Уильям же находил в ней «эстетику мужских тел». Кто кого уговаривал — непонятно, но обоюдное согласие всплыло сразу же. Так как Уильям очень серьёзно подходил к выбору фотографов, он предпочитал всегда знакомых профессионалов, с которыми у него были тесные взаимоотношения. Но Шерлок будет в роли модели, поэтому с камерой в руках стоял ошарашенный Льюис. Он, наверное, всерьёз думал, что брата и ученика настолько захватит страсть, что они потрахаются прямо при нём и, возможно, что-то даже попадёт в кадр. Но если секс и был, то только зрительный. Поначалу все эти фотографии должны были уйти в альбом Шерлока и Уильяма, но их совершенно случайно (ну или совершенно специально) увидел Альберт. Он так восхвалял тот огонь между младшими, что предложил им выпустить это в журнал и когда те отказались, настоял и те всё же дали согласие. — Посмотри, как ты тут выгибаешься! — Ой! Убери! — Уильям с позором зажмурился, а Шерлок лишь тихо усмехнулся, но покорно перевернул страницу. На следующей фотографии они были оба растрёпанные с неправильно застёгнутыми рубашками, по губам Шерлока размазалась помада, а у Уильяма вышла за контур и явно стёрлась. На полу валяется чёрный галстук, который по сюжету принадлежит Шерлоку, но все в той комнате знали, что это самая настоящая ложь — он не сумеет его даже завязать. Огненные глаза Уильяма сверкали хитро — сразу видно, что что-то задумал. Шерлок же хмурился, не понимал, но продолжал контролировать ситуацию, нависая сверху и пытаясь разгадать загадку. Непонятно, сможет ли кто-то разглядеть в этом не просто горячие снимки, а самую настоящую историю, в которой Шерлок играл детектива, а Уильям преступника. Но, наверное, всех будет больше интересовать, как получше устроиться на диване, чтобы на это подрочить, чем спрятанная лупа в кармане расстёгнутых брюк. — Какая твоя любимая? — спрашивает Уильям. — Все нравится, — честно признаётся Шерлок. — Не знал, что когда-нибудь смогу вытворять что-то подобное… — Сексом заниматься? — хохотнул Уильям. — Эй! — Шерлок деловито ущипнул юмориста за нос. — Не бояться быть с… такой стороны на людях. Раньше даже зеркала пугался. — Не говори так, будто мы снимались в порно. — В следующий раз попробуем? На этот раз шикал уже Уильям. Он забрал из рук Холмс журнал и отложил его в сторону. Перекатился и удобно устроился всем собой на Шерлоке. Они долго смотрели друг другу в глаза, не находя в этом контакте никакого немого диалога. Им просто нравилось всматриваться, искать что-то и находить своё отражение в зрачке, прежде чем веки не закроются, а губы не соприкоснутся. Их поцелуи утратили прежнюю робость, в них чувствовалась вседозволенность с обеих сторон. — Мне кажется, у нас было бы лучшее порно, — говорит Шерлок, чуть отстраняясь. — Хочешь пополнить свой архив для мастурбации? — Я искренне надеюсь, что если мне захочется подрочить, то ты мне с радостью с этим поможешь. Уильям цокает и закатывает глаза, явно не ожидая, что Шерлок воспользуется этим моментом, и вот они уже совершенно в другой позе: Холмс щекочет своей чёлкой лицо, снова ловя зрительный контакт и, кажется, это вызов играть в гляделки, но Шерлок проигрывает сразу же, стоит Уильяму совсем невинно потереться своей эрекций о член напротив. — Не будь наглецом, мистер Холмс, — тянет Уильям, расплываясь в своей хитрой улыбке. — А то накажешь меня? — Как насчёт мытья посуды? — Не знал, что у тебя такие фетиши. Они снова целуются. Пальцы Уильяма привычно обретаются в тёмных прядях Шерлока, а руки Холмса задирают чужую футболку, обжигая ладонями холодное тело и заставляя ощутить контраст температур. Первый стон Уильяма приходит на дорожку скользящих пальцев по соскам. Этот звук выбивает все посторонние и оставляет на второй план. Их губы, влажные поцелуи совсем не вульгарны. Шерлок напрягает ягодицы, лишь бы хоть чуть-чуть ощутить, как крепнет стояк Уильяма. Ведь так прекрасно понимать, что тебе доступно невозможное для других. Уильям млеет, его кадык дёргается, проглатывая вскрик, когда Шерлок щекочет шею, ведёт языком к ключицам, а пальцы практически невесомо обводят соски. Уильям до ужаса чувствителен, а ласки его изводят. Он то давит на затылок Шерлока, то оттягивает. Он любит руки, наверное, за то, что сейчас они мнут бёдра. Пускай и через ткань, но Уильям готов ждать, тем более когда есть повод отвлечься на вопрос, а может ли язык трахать сосок? Если нет, то что тогда делает язык Шерлока? Уильям выгибается так же, как на той странице журнала, стонет то ли «чёрт», то ли «Шерлок», то ли всё вместе (всё равно синонимы). Причмокивания плавят слух и хочется утонуть в этих звуках, на фоне тоже что-то происходит: мисс Хадсон гремит посудой, мяукнул Билли из соседней комнаты, какой-то звонок в дверь, ненужные шаги по лестнице, стуки и срабатывает сигнализация, что секс сегодня оборвётся. Уильям распахивает веки резко, оттого перед глазами вскакивают вспышки, будто и впрямь оказался под фотоаппаратом. Он не обращает внимания, отстраняет Шерлока и тот бурчит, что это слишком грубо. Задранная футболка падает вниз, из-за тонкой ткани область сосков намокает оставшимися слюнями. Шерлок всё ещё не понимает, что происходит, но когда слышит Хадсон, успевает лишь ахуеть. — Что? — из комнаты кричит Шерлок, стараясь побыстрее сообразить, что сделать с паникующим Уильямом и со своим неплохим таким стояком. — К тебе мистер Ватсон! — отзывается домовладелица. — Пусть потом зайдёт! — У него что-то срочное! Ну вот что может быть срочнее секса? Был вариант просто всех проигнорировать, совершить ахуенный половой акт и в хорошем настроении пойти болтать с давним приятелем, но вот нет ведь. Надо было ему что-то срочное! Никого же не убили, а если и убили, то почему это должно касаться члена Шерлока? Тяжёлый поступью (или просто шаркая ногами) Шерлок доходит до двери и открывает её, сразу же видя обеспокоенное лицо друга. — Шерлок. «Уже двадцать один год я Шерлок и могу остаться без данного мне судьбой секса», — думал про себя Холмс, но вслух лишь промычал. — Ты не видел мою шляпу? «А ты стояк мой не видел? Стоп. Шляпу?!» У Шерлока глаза на лоб полезли. Какую нахуй шляпу?! — Шляпу?! — вторил своим мыслям Холмс. Наверное, если бы Джон стоял прямо на пороге, то получил бы закрывшейся дверью по носу, а сейчас только остался с недоумевающей рожей, ибо, а что не так? Шерлок, всё так же громко топая, вернулся в спальную, думая, что уже всё обреченно на провал: сраная шляпа Джона умудрилась своим отсутствием опустить целых два стояка. Ну вот надо же так. Он отворил дверь в спальную. И это картина его очевидно порадовала. Видимо, паника Уильяма длилась недолго, ибо как ещё объяснить его руку под резинкой штанов? Шерлок закусил губу, чувствуя, как снова на него несётся волна возбуждения. А как тут иначе? Уильям дышал рвано, сдерживал тихие стоны, ткань штанов мялась, рука напрягалась от давления белья. Растрепавшиеся волосы хотелось накрутить на кулак, а раскрасневшееся лицо расцеловать. Шерлок в стороне стоять не собирается. В конце концов, он зря что ли отходил? Теперь понял, что прерванный секс создаёт ещё более желанный. И хотелось верить, что Шерлок не сожрёт Уильяма. Холмс в пару шагов оказывается на кровати и не сдерживает не дрогнувших «ай-ай-ай». Мориарти на ответки время не тратит. Кажется, его тоже сильно разгорячило ожидание. Он вытаскивает руку из штанов, практически бьётся губами о губы Шерлока, кое-как успев ладонью убрать спавшую тёмную чёлку. Его пальцы подцепляют края футболки, тянет вверх. Приходится ненадолго отстраниться, но они тут же вновь встречаются в поцелуе. На этот раз Уильям не стесняется в касаниях: его ладони шастают по оголившейся груди и пытаются надавить сверху, чтобы повалить Шерлока под себя. Получилось бы, если бы Холмс не сделал это раньше. И Уильям, как прилежный побеждённый, отдаёт инициативу под контроль Шерлока. Найти в себе силы, чтобы оторваться — пытка, но Холмс её проходит, сразу же пожалев, что они не находятся в дешёвом эротическом романе, где на каждую спальню по тумбе со всем секс-арсеналом. Уильям хватается за завязки на своих штанах, стягивает их вниз, пока Шерлок роется в кармане своего пиджака, где остался их уже подходящий к концу флакон лубриканта. От своей одежды он избавляется прямо по пути обратно к постели, оставляя валяться вместе с трусами на полу. Будто и не отвлекался вовсе — член стоял, да ещё как. Уильям усмехнулся, очевидно, своим заслугам. Так моментально возбуждать надо уметь, а он ведь даже ещё голову не запрокидывал — секретный метод, от которого Шерлок на месте кончает. Он открывает лубрикант и клубничная смазка вытекает на ладонь. Уильям, пользуясь моментом собственного бездействия, находит занятие быстро. Его ладонь обхватывает член Шерлока и тот от неожиданности охает. Непонятно, откуда он собирает частички разумности, чтобы продолжать растирать смазку между ладонями, а не падать на простыни со стонами, как это случается обычно, стоит Уильяму сделать хоть что-то подобное. Шерлок подсаживается ближе, заводит руку Мориарти за спину. Входит как всегда правильно, под нужным углом и заставляет стонать от одного, блять, пальца. Уильям даже на секунду ладони от члена убирает, лишь бы найти опору в виде широких плеч, на одно из которых он тут же опускает голову, уперевшись в левую лунку ключицы. Шерлок останавливается. Во-первых, потому что даёт привыкнуть. Во-вторых, чтобы Уильям уловил намёк, что надо продолжать стимулировать член. Их руки находят один темп и они из последних сил умудряются его сохранять. Где-то совсем рядом мявкнул Билли, и Уильям почти смутился, но второй палец, ударивший по простате сместил внимание на себя. Уильям как в бреду шептал «быстрее», а сам кое-как работал ладонью, выдавливая остатки смазки на член Шерлока. За окном сигналит машина, Уильям снова пытается смущаться, когда вспоминает, что они забыли закрыть штору, но и эти мысли выбивает третий палец. На этот раз он уже не выдерживает, упирается обеими ладонями на плечи Шерлока и пытается насадить себя, но тот вовремя удерживает его под бёдра, немного отрезвляя. — Спокойнее, — шепчет Шерлок и Уильям бы повиновался, вот только ощутив пустоту практически зарыдал. Холмс вскинул бровь. Как бы ни хотелось, но смазки им не хватит. Такое ощущение, будто всё хочет предотвратить их секс. Чмокая Уильяма в висок, он благополучно попадает губами в глаз. Просит подождать и, щеголяя во всём ничего, выскакивает из спальной в соседнюю комнату, где у них была ванная. Уильям хнычет, подавляет желание как следует себе подрочить. Он подкладывает подушку и встаёт в колено-локтевую позу, от изнеможения прогибаясь в спине. Оттопыренный зад непременно радует Шерлока и новая традиция сегодняшнего дня. Видимо, помимо того, что всё хочет помешать их сексу, ещё и всякий раз, когда Холмс выходит из спальной по возвращению видит Уильяма в позе эротичнее предыдущей. Он снова оказывается на кровати. Футболка Уильяма стекает по спине через голову вниз и падает на пол. Шерлок всего на мгновение даёт себе возможность полюбоваться лопатками, а потом, заслышав жалобное мычания, наконец подходит ближе и тянет бёдра Уильяма на себя, заставляя того ещё сильнее вскинуть зад. Смазка, даже после рук, остаётся прохладной и вместе с горячими ладонями это ощущается, как в снег после бани прыгать. Уильям мямлит что-то невнятное, кусает наволочку и качает навстречу тазом. Шерлок размазывает лубрикант по члену и стенкам, а потом, подставив головку к проходу задаёт совершенно глупый вопрос: — Готов? Уильям, который потерял своё самообладание ещё когда Шерлок отходил к Ватсону, лишь протяжно стонет и Холмс принимает это за «да». Он толкается плавно на середину, но и этого достаточно, чтобы Уильям в полный голос стенал. — Глубже, — требует он с придыханием. Шерлок выходит почти до конца и снова входит, но уже так, что их тела плотно между собой соприкасаются. Уильям выкрикивает, с хрипотцой умоляет: — Быстрее, грубее… Шерлок слушается. Отстраняется, толкается, ударяет по простате. Шлепки и возгласы смешиваются воедино. Если Ватсон всё ещё тут и, может, пьёт чай с мисс Хадсон в соседней квартирке, то наверняка понял, почему Холмс был так резок. Ну, по крайней мере, испугавшийся Билли точно понял: не выдержав такого зрелища, убежал в соседнюю комнату. Уильям сминает простынь, жмурит глаза. Хочет сказать, что вот-вот, но не может выдавить из себя ничего, кроме стонов и нечленораздельных звуков. Это и не требуется. Шерлок сам чувствует, как сжимающиеся вокруг его члена стенки доводят до исступления. Они кончают практически одновременно. Уильям был первым, а Шерлок, толкнувшись последний раз, вышел и излился следом. Прежде чем обмякнуть в объятиях друг друга, они лениво отмечают, что полностью испачкали несчастный журнал, в которым на обозрение всем предстала их секс-жизнь. Ну и пусть. Ещё купят. Ну или отфоткают новый. Прямо сейчас можно начать.