Цветами на шрамах

      На работу Стелла пришла, как и всегда, чётко к нужному времени, ни минутой раньше, ни минутой позже, а именно — за час до первого клиента. Она быстро и привычно переобулась в прихожей в чистые махровые тапочки, которые принесла из дома, и только после этого зашла внутрь.       На ресепшене её тут же крепкими объятиями встретила Март, — как и всегда, со спокойным макияжем и строгой одежде, в которой обязана была ходить, как администратор, и которую она сама бы с удовольствием поменяла на модную кофточку и короткую юбку. Спокойно, не встав с кожаного диванчика и не оторвавшись от книги, поприветствовал Дань Хэн.       Нос уловил сильный запах кофе — не удивительно, ибо работать в этом месте и не пить его казалось просто невозможным. Владелица салона, миссис Химеко, обожала кофе всей душой. Настолько, что Сампо даже стал шутить, не просчиталась ли она с бизнесом — какая-нибудь нишевая кофейня, которую бы высоко оценивали все истинные ценители, подошла бы ей намного лучше. Химеко на это лишь улыбалась и отвечала: «Глупо ограничивать себя одним увлечением». На её месте Стелла за такие шутки просто бы не выдала разок премиальные, чтобы Сампо научился следить за языком.       — Слушай, кто у меня сегодня после первого клиента? — спросила Стелла.       Март, будто заранее заучив — хотя, почему будто? она действительно заучивала расписание каждого мастера на день, — быстро ответила:       — На индивидуальный дизайн и кавер-ап. Первая клиентка будет новой, со вторым ты встречалась и обсуждала эскиз двадцать пятого.       Теперь Стелла вспомнила: да, и правда, обсуждала. Перед глазами сразу всплыла татуировка, которую нужно было перекрыть, и результат, который должен получиться. А вот лица или имени Стелла вспомнить не смогла — впрочем, как и всегда. На это у неё была очень плохая память и, чтобы начать узнавать человека самой, без подсказок, ей нужно общаться с ним не меньше недели.       Из-за этого она периодически первое время слушала подколы от Сампо — «Думаю, у тебя просто плохая память на людей» — и сочувствие от Ахерон, у которой тема запоминания лиц и имён тоже была болезненной.       — Стелла, как ты? — из-за угла грациозной походкой выплыла Химеко, держа две кружки кофе в руках. — Как сегодняшний настрой?       Одета она была, как и всегда, в светлый не обтягивающий лёгкий джемпер — который менялся, в зависимости от времени года то на свитер, то на футболку с длинными рукавами.       На памяти Стеллы Химеко была самым лучшим боссом, хотя на собеседовании она сперва показалась излишне строгой и даже опасной. Однако стоило Стелле его пройти и начать работать, как Химеко вдруг преобразилась и стала самой мягкой и доброжелательной женщиной на свете, в которой, тем не менее, всегда чувствуется внутренний стержень и железный кулак.       — Держи, — Химеко, не дав времени ответить на свои же вопросы, протянула кружку, которую несла. — Капучино.       А ещё она сразу же, в первый рабочий день, спросила у Стеллы любимый вид кофе. Стелла сперва даже растерялась, ибо все её предпочтения ограничивались на «без сиропов и не очень много молока» — а сорт, способ заваривания и фирма отходили на второй план.       Немного позже Стелла выяснила, что Химеко узнавала это у всех новых работников. Причины такого интереса она никогда не раскрывала.       — Спасибо, — сказала Стелла и, взяв кружку, сразу сделала несколько глотков. В такие моменты она порой начинала жалеть о том, что не ощущает разницы между хорошо заваренным и простым растворимым кофе. — Неплохо, сегодня из сложного только кавер-ап.       Химеко кивнула.       — У меня тоже сегодня лёгкий день. Акварельные цветы и лайн-ворк.       Не став больше задерживаться, Химеко ушла к себе элегантной походкой.       — Ладно, я тоже пойду, нужно всё расставить.       Стелла обожала подготовку к нанесению татуировки. Было что-то расслабляющее, приятное и спокойное, как принятие ванны после утомительного дня, в расставлении баночек с нужной краской, в обработке кабинки, где набивалось тату, в протирании кресла антибактериальными салфетками, в складывании на рабочий столик инструментов в герметичной упаковке, которая с громким шелестом откроется только при клиенте. Такие бытовые действия, которые Сампо и Ахерон находили скучными и утомительными, для Стеллы служили своеобразной медитацией, помогающей привести не только рабочее место, но и мысли в порядок.       Стоит признать, кабинет в «Белой галактике» был одним из лучших, в которых Стелле приходилось работать. Он не особо просторный, но при этом удобно разделён на две части: одна, самая небольшая, со столиком, на котором можно рисовать в перерывах — однако стоит признать, что чаще всего его использовали как обеденный, — парой стульев и невысоким комодом; вторая, уже побольше, предназначалась для набития тату. В неё, ради соблюдения санитарных норм, разрешалось заходить только в перчатках и только по двум причинам: для подготовки и для непосредственной работы.       Закончив, Стелла вышла, сняла и выбросила перчатки в небольшую мусорку, стоявшую у столика. Она хотела достать планшет и стилус, чтобы доработать эскиз, который начала прошлым вечером, но вдруг в дверь постучали.       Спустя год работы в «Белой галактике» Стелла уже могла по характеру стука в дверь определить, кто пришёл. Март, например, стучала быстро, легко и энергично, как птичка; Дань Хэн — чётко три раза, и, если после этого никто не отвечал, — ещё три. Сампо старался выстукивать короткую мелодию, которую, кроме него, никто не могу понять, — только через несколько месяцев работы Стелла узнала от Март, что это — белобожский жесткий бас.       Химеко стучала ради приличия, после чего сразу же заходила, не дожидаясь ответа. Она никогда не забывала, что является владелицей салона, и, несмотря семейную атмосферу, которую сама же и создала, пользовалась всеми правами, которые ей давал статус. На этот раз в кабинете раздалась быстрая дробь, которая была характерна для Ахерон.       — Да, входи!       Дверь приоткрылась. Ахерон, одетая, как и всегда, в облегающие джинсы и объёмную футболку с принтом любимой рок-группы, встала на пороге и скрестила руки на груди. Не став медлить, она сразу перешла к сути: без приветствий, без вопросов о самочувствии и расписании.       — Мы сейчас поговорили с Март и подумали, что завтра вечером можно сходить в бар всей компанией. Не хочешь с нами?       Стелла пожала плечами. По сути, Ахерон могла даже не спрашивать, а молча записать её в список согласившихся. Стелла любила бары — удивительно, как простая музыка, играющая до оглушения, и вкусные коктейли могли помочь отдохнуть, — и любила коллег, которые уже давно стали хорошими друзьями. Почему она должна была отказываться?       — Да, хочу. Кто ещё будет?       — Март и Дань Хэн. Остальных пока не спрашивала.       Стелла покивала.       — Как обычно?       — Да.       «Как обычно» был бар «Золотой миг», находящийся в нескольких минутах ходьбы от «Белой галактики». Туда часто наведывалась и сама Стелла после работы, и всегда там собиралась их компания. Они заранее бронировали столик — чего, по сути, делать было нельзя, но Ахерон без зазрения совести пользовалась личным знакомством с барменом, который там работал, — затем шли и болтали, и пили по три часа минимум. Иногда кто-то приводил других знакомых: Химеко — мужа, Сампо — парней, а Март — Поли, — хотя последнее происходило совсем редко, так как Поли не была любительницей баров.       Ахерон слегка улыбнулась и тихо прикрыла за собой дверь.       — Опаздывает, — сказала Стелла, посмотрев на настенные часы.       Она сидела на ресепшене, вместе с Март, которая быстро-быстро, стуча наманикюренными ноготками по клавиатуре, вносила информацию о новых записях.       — У неё ещё есть пять минут, — ответила Март.       Стелла отпила капучино из крафтового стаканчика и протянула: «Хм-м-м-м».       — Не волнуйся, всё будет славно!       — У меня после неё ещё записи. Если опоздает, то будут проблемы.       Март закатила глаза и ярко улыбнулась.       — Сегодня же только эскиз, — не вопрос, а утверждение.       Стелла пожала плечами и сделала ещё глоток прежде, чем ответить.       — Ну да.       — Тогда всё точно супер!       — Не волнуйся, если опоздает на пятнадцать минут, то запись просто отменится, — сказала Ахерон, неожиданно вышедшая из своего кабинета и, видимо, услышавшая край разговора.       — Справедливо, — ответила Стелла.       Вот только отмены записи она не хотела. За несколько лет работы тату-мастером, конечно, нельзя не привыкнуть к постоянным срывам записей: иногда молчаливым, о которых не предупреждают, иногда — письменным, поступавшим администратору. Вот только относиться к ним спокойно не выходило. Они всегда отчего-то злили, словно то, отменит клиент запись или нет, зависело лично от Стеллы.       Она бы хотела относиться к такому как Ахерон или Сампо, которые радовались неожиданно освободившемуся времени так, будто от этого не зависела их зарплата.       Вдруг, как ветер, в прихожую влетела немного растрёпанная и невысокая девушка. Глаза у неё были растерянные и испуганные, будто совсем недавно она увидела смерть близкого человека, а не просто чуть не опоздала.       Март выскочила из-за стойки и, выйдя в прихожую к клиентке, взяла мягкие тапочки с полки для обуви.       — Здравствуйте, к какому мастеру? — весело и ради приличия спросила Март, потому что и так всё прекрасно знала: и время, и мастера, и имя самой клиентки.       — К Стелле, на час. Для эскиза.       Март кивнула, улыбнулась весело и подбадривающе и положила тапочки на пол. — Переобувайтесь, мастер вас уже ожидает.       Стелла наблюдала за ними всё с того же места и немного устало хлопала глазами. Сегодня ей спалось плохо от странных, липких снов, которых она, к счастью, не запомнила. Если на первом клиенте Стелла ещё могла сохранять бодрый вид, то постепенно, в ожидании второго, такая способность окончательно утратилась.       Не смог помочь ни двойной эспрессо, ни капучино. Сейчас Стелла бы лучше поспала, а не работала, но взрослая жизнь сурова: к сожалению, взять выходной по причине «плохо спала» ей бы никто не позволил.       Март вернулась за стойку и снова быстро начала печатать что-то на компьютере. Стелла потянулась, оставила стаканчик с недопитым кофе на стойке и сказала небрежно:       — Пойдёмте.       Девушка робко, словно стесняясь, кивнула и последовала за ней. Стелла попыталась вспомнить её имя: чёрт возьми, читала же в начале дня, но теперь память словно вычистили подчистую и не оставили ничего, кроме знаний о том, как набивать татуировки. Когда они сели за столик, Стелла взяла карандаш, открыла скетчбук и дружелюбно настолько, насколько могла, спросила:       — Как я могу к вам обращаться?       — Светлячок.       — Меня зовут Стелла, — формальности, конечно, но им необходимо было следовать. — Что бы вы хотели видеть на своей татуировке?       — Что-то вроде… цветов… или звёзд, или птиц, может, бабочек, — заторопилась Светлячок, словно боялась не успеть.       Стелла нахмурилась. Все идеи — довольно популярные, с ними легко можно найти эскизы в интернете или взять из каталога тату-салона. Однако, вроде как, эта клиентка записывалась на индивидуальный дизайн. Или Стелла ошиблась? Нет, едва ли: она могла забыть имя и время, но никогда — подробности, связанные с татуировкой.       — Может, вам понравится что-то из нашей базы?       Стелла уже потянулась за альбомом, как вдруг услышала резкое:       — Нет. Мне нужен свой.       — Могу я узнать почему?       Светлячок робко кивнула, и кое-что такое отразилось в её глазах, что Стелла поняла всё до ответа. По крайне мере, думала, что поняла, ибо жизнь порой любит преподносить сюрпризы.       Первая догадка оказалась верной:       — Мне нужно перекрыть царапины на руке.       Светлячок подняла рукав и показала предплечье, вертикально и горизонтально исчерченное глубокими и поверхностными шрамами. Их оказалось так много, что, наверное, во времена, когда они были свежими, на руке не оставалось живого места.       Чёрт возьми, царапины — слишком мягкое и неподходящее слово для такого. Будь Стелла как Март, то непременно бы порывисто вздохнула и прикрыла рот ладонями, но, к счастью, природа не наградила её такой впечатлительностью.       — Да, конечно, я могу всё перекрыть, но для этого понадобится большое количество сеансов, — Стелла сама удивилась тому, как смогла сохранить тон таким безразличным.       — Это не всё.       О эоны, подумала Стелла, но тем не менее вежливо спросила:       — Что такое?       — Есть ли возможность набить две татуировки за один сеанс?       Вопрос, вообще-то, довольно типичный, но сейчас Стелла явно почувствовала в нём какой-то иной, более глубокий подтекст.       — Могу я узнать о ваших планах поподробнее?       Светлячок прикусила губу, задумалась на пару секунд. Вдруг её щёки залил лёгкий, едва заметный румянец, словно то, что она собиралась показать, было самой стыдной вещью на свете.       Затем Светлячок кивнула уверенно, встала и, задрав юбку, показала внутреннюю часть бедра, на которой некрасивым рубцом, со следами от медицинских ниток, затянулось ножевое ранение.       Стелла видела много шрамов: у молодых людей от селфхарма — прямо как у Светлячка на руке, — у взрослых женщин, которым не повезло с мужьями, у почти престарелых мужчин, работавших в опасных профессиях и решивших на пенсии перекрыть ранения. И, в целом, шрам, который Стелла видела сейчас, был не самым худшим. Однако то, как он уродливо выделялся на нежной, скорее всего, тонкой коже, казалось неестественным, словно его нанёс профессиональный гримёр.       Интересно… как он появился? Какая у него история? Стелла бы непременно спросила, если бы не чувствовала неуместность вопросов. Может быть, когда-нибудь, в момент нанесения на шрам татуировки она и спросит. А может — нет. В конце концов, это не её дело.       — Боюсь, ваши случаи слишком сложные, чтобы наносить две татуировки одновременно. Это будет большой стресс для организма, — небольшая пауза. — Скажите, пожалуйста, на второй руке у вас такая же ситуация, как на той, которую вы показали?       Светлячок, к тому времени уже севшая на стул, кивнула.       — Хорошо, — по инерции сказала Стелла и чуть не ударила саму себя. Она поморщилась, но продолжила: — Для одной руки нам понадобится два-три сеанса, для заживления нужно немного больше времени, чем обычно. На какую руку вы бы хотели сперва нанести тату?       Светлячок, видимо, не думала над этим вопросом. Она нахмурилась, немного по-детски надула губы. Стелла заметила, что в какой-то момент Светлячок чуть не потянулась к правому рукаву, наверное, хотела посмотреть шрамы и сравнить, но почему-то резко передумала. Стелла не торопила: времени оставалось ещё много.       — На правой, — в конце концов ответила Светлячок.       Стелла кивнула и слегка наклонилась вперёд.       — Тогда предлагаю нам сперва заняться дизайном для этой руки, а через несколько сеансов для следующей. Поднимите, пожалуйста, рукав, и положите руку на стол. Мне нужно посмотреть линии повреждений, чтобы подобрать рисунок.       Светлячок положила предплечье, которое до этого показывала, и отвела взгляд в сторону. Стелла, ужаснувшись ещё раз и тихо выдохнув, стала аккуратно, как огранщик, ощупывать её. Кожа действительно оказалась очень мягкой, и шрамы на ней лежали кривыми и сплошными полосами. Большинство сравнялось с поверхностью — от них остались только светлые линии, как болезненное напоминание об ошибках прошлого, — но некоторые были выпуклыми и образовывали рельеф.       Перекрыть такие — дело трудное. На любой коже — трудное, потому что никогда нельзя знать наверняка, как поведёт себя организм, как ляжет пигмент. Однако в этом случае на предплечье почти не оставалось живого места, не задетого лезвием, и опираться приходилось не на чистые участки, а на выпуклые шрамы.       За что эта девочка — Стелла не могла подобрать иного слова в этот момент — наказывала себя таким ужасным образом? Как долго?       — Хочу сразу предупредить, — сказала Стелла, закончив осмотр. — После завершения работы может через время потребоваться корректировка. Светлячок только кивнула, и, не дождавшись иного ответа, Стелла продолжила:       — Я предлагаю сделать геометрические фигуры или цветы. Их я смогу грамотно вписать. И ещё предупреждение: у некоторых шрамов есть фактура, и они в любом случае будут выделяться при рассмотрении. Вы готовы на это?       — Да.       — Хорошо. Тогда, если вы не против, я сфотографирую вашу руку, чтобы потом сделать дизайн, который впишется.       — Я не против.       Стелла видела, что просьба смутила Светлячка, но, несмотря на сочувствие, не могла предложить иного варианта. По существу, и вопрос-то был риторическим: если бы Светлячок отказалась, то пришлось бы просто потратить больше времени на объяснение, почему нужно сделать так, а не иначе.       Стелла, не став медлить, быстро щёлкнула камерой несколько раз — чтобы наверняка, — и продолжила:       — С нынешней нагрузкой смогу нарисовать несколько вариантов эскиза примерно за четыре дня. Оставьте свою почту, я пришлю все варианты, когда закончу.       Она открыла блокнот на пустой странице и протянула Светлячку вместе с ручкой. Клиентка ненадолго замерла перед листом, словно забыла собственную почту, а потом медленно, будто не до конца уверенная в правильности, написала и вернула.       Посмотрев вскользь на адрес, Стелла отметила, что почерк был удивительно изящным.       — У вас точно нет никаких пожеланий?       — Нет.       —Тогда на этом мы можем сегодня закончить. О цене за подобный эскиз и за будущий сеанс вас проконсультируют на ресепшене.       — Хорошо, спасибо!       Светлячок ярко улыбнулась так, как обычно улыбаются люди тем, кто спас их жизнь, и быстро выскользнула в холл.       Стелла тяжело вздохнула. Для сеансов с разработкой индивидуального дизайна салон выделял час, и обычно проходила хотя бы половина от этого времени. Стелла внимательно выслушивала пожелания, рисовала эскизы прямо на месте, показывала, уточняла, подбирала цвета, и к концу сеанса у неё уже оставалась готовая работа, которую можно было использовать. Иногда, когда требовалось, как и сейчас, перекрыть шрамы, Стелла хотя бы получала информацию о том, что клиент хотел бы видеть, и сразу пыталась прикинуть: хорошая эта идеи или нет, как её следует подправить. Теперь же от всего сеанса прошло не больше десяти минут.       Стелла вышла в холл и не увидела Светлячка.       — Неужели уже рассказала всё? — спросила она Март.       — Конечно. Вообще, насколько я поняла, её не особо волновала цена. Она так покивала немного ради приличия и быстро убежала.       Светлячок казалась… странноватой, болезненно-замкнутой — такими обычно бывают люди, которые не родились интровертными, как она сама или Ахерон, а закрылись с течением времени, под какими-то страшными, порой трагическими обстоятельствами. Шрамы на руках — тому подтверждение.       Очень скоро Стеллу из размышлений о новой клиентке вывел Сампо, решивший отчего-то, что именно она станет его сегодняшней жертвой для выслушивания идиотских шуток, а затем — третий клиент.       Однако иногда, в течение оставшегося дня, перед глазами на несколько секунд удивительно чётко всплывало печальное лицо Светлячка.