Цветами на шрамах

      Работать над эскизом для Светлячка оказалось тяжело: как художественно, так и морально. Шрамов было так много, что найти общий сюжет, который мог бы соединить все линии, почти не выходило. Стелла не хотела останавливаться на простых геометрических фигурках — и поэтому рисовала, и стирала, искала сюжеты и откидывала их, подбирала композицию и меняла десятки раз.       А спустя полчаса смотреть на белые рубцы стало просто невыносимо. Каждый штрих виртуальной кисти давался с трудом, Стелла проводила вновь и вновь по одному и тоже же шраму и опять жала кнопку “отменить”.       Кажется, она в принципе сейчас стирала больше, чем рисовала.       В конце концов, Стелла, окончательно измождённая бесплодной работой, встала, потянулась и пошла на кухню, чтобы налить воды. Она бы никогда не призналась в этом Химеко, но вода и простой, слабозаваренный чай нравились Стелле куда больше кофе. Хотя и от него она, конечно, никогда бы не отказалась — особенно если нужно проснуться, и особенно если его предлагают бесплатно.       Сделав несколько глотков, Стелла оперлась о стол, скрестила руки на груди и уставилась в окно. Быстро темнело, на дорогах мелькали фары машин, фонари освещали улочки, по которым, торопясь, шли прохожие.       Стелла, не отводя глаз от улицы, вновь задумалась над татуировкой. Сперва она была уверена, что сделает геометрические цветы, затем идея разонравилась, и она попробовала простые лианы. Они оказались не такими подходящими, и Стелла следом перебрала и бабочек, и драгоценные камни, и пейзаж, и в конце концов вернулась к идее с цветами.       Почему создание дизайна для татуировки на шраме вдруг показалось таким сложным? Стелла не могла не признать — потому что опыта, скорее всего, не доставало. До этого дня она работала с более простыми случаями, будь то шрамы от самоповреждения, операций и боевых ранений. Все они имели более простую форму, давали возможность наносить татуировки чётко по линиям.       Однако, с другой стороны, кто вообще мог столкнуться с такими серьёзным случаем и успешно решить его?       …       Ответ озарил голову внезапно.       Её коллеги.       Безусловно, не было никакого смысла обращаться к Химеко или Сампо: одна специализировалась на лёгких, что называется, “воздушных” дизайнах и минимализме, другой — просто тяжело реагировал на шрамы и, если к нему записывались на перекрытие, благополучно перенаправлял клиента к другим мастерам.       А вот Дань Хэн и Ахерон… могли помочь. Собственно, именно к ним, — а также к Стелле, — Сампо всех и перенаправлял. Перекрытие шрамов было одной из главных специализаций Дань Хэна — правда, дизайны его отличались грубостью, из-за чего девушки и женщины, желающие набить нежную татуировку, всё-таки чаще обращались к Ахерон, которая удивительно хорошо маневрировала между изящностью и резкостью.       На секунду у Стеллы даже мелькнула мысль перенаправить Светлячка к Ахерон — но быстро исчезла. Если выбрали её, а не кого-то другого, и если она могла этим заниматься, в отличие от Химеко и Сампо, то определённо стоит попробовать.       Это было своего рода вызовом.       А вызовы Стелла любила и всегда с ними справлялась.       Приободрившись и сев за планшет, она набросала несколько совсем быстрых вариантов, и, наконец-то, один оказался не таким плохим. У неё получилось геометрическое, немного фантасмагорическое маковое поле, цветы на котором стояли на высоких, тонких стеблях, переплетались между собой и жались друг к другу.       Чего-то в нём не хватало. Может, цвета — Стелла ограничилась зелёным и красным, — может, дополнительных элементов. Однако пока она решила остановиться на том, что есть. На следующий день посмотрит на дизайн новым взглядом, скорее всего, что-то добавит, и непременно спросит совета у Дань Хэна и Ахерон.       Теперь же Стелла, с плеч которой наконец-то упал тяжёлый груз, с наслаждением зевнула.       Следующий день, однако, принёс с собой суету и стресс, которые помешали Стелле взяться за дело сразу. Во-первых, она проспала. Уже вторую ночь её мучали ужасные, болотистые сны, которые даже нельзя было сполна назвать кошмарами, ибо страшного в них не происходило — по крайне мере, Стелла совершенно ничего не помнила.       Во-вторых, она опоздала из-за пробок, хотя потратилась на такси и приехала в салон не за час до клиента, а за полчаса, из-за чего пришлось выпить кофе чуть ли не в один глоток, чтобы прийти в себя окончательно, и отказаться от разговоров с друзьями.       В-третьих, почему-то именно в этот день у Ахерон оказалось так много клиентов, что она почти не выходила из своего кабинета, а у Дань Хэна так мало, что он ушёл на перерыв из салона после того, как закончил с первым.       Всё это, конечно, удручало и откладывало дело, которое Стелла хотела решить как можно скорее, но не закрывало целиком. Поэтому пока ей оставалось заниматься тем же, чем и всегда: набивать татуировки уже пришедшим клиентам.       — Ты сегодня какая-то вялая. Не боишься захерачить мне тату? — небрежно спросила Волк, оторвавшись от телефона.       — Я никогда не порчу тату, как бы себя ни чувствовала, — уверенно сказала Стелла.       В ответ ей только хмыкнули, пожали плечами и вновь уткнулись в телефон.       Волк была постоянной клиенткой Стеллы, которая приходила к ней ещё во времена, когда она не работала в “Белой галактике”. Волк всегда просила небольшие цветные татуировки, которые хаотично лепились на левое предплечье, как наклейки.       Несмотря на общую неразговорчивость, Волк всё-таки когда-то рассказала, что каждая — своеобразный знак, который она придумывает после того, как победила в чём-то.       — Эта, — говорила она, показывая на уже набитую татуировку в виде игрового автомата, — напоминает мне о первом выигранном матче с серьёзным денежным призом. Я часть как раз на неё и потратила.       — Эта, — говорила она, показывая татуировку в виде цветного пластыря, которую набила ещё до того, как нашла Стеллу, — напоминает о победе от зависимости.       — А эта, — говорила она, когда обсуждала дизайн новой татуировки в виде пары роликовых коньков, — поможет не забыть заниматься собой.       Таких маленьких тату было много — около десяти штук, — и к годам, наверное, сорока, если Волк не захочет их удалить, накопится под полсотни.       Однако в последний раз Волк попросила набить ей полноценный, сплошной рукав на правой руке. Они долго работали над дизайном — два сеанса, — и ещё дольше над ним корпела Стелла дома. Для постоянной клиентки, которая стала даже кем-то вроде подруги — несмотря на то, что виделись они только тогда, когда Волк приходила набить новую тату, — хотелось разработать дизайн, который бы бросался в глаза своей индивидуальностью и нестандартностью.       В некотором роде доверить Стелле нанесение рукава было рискованным решением со стороны Волка — Стелла не специализировалась на них. Она пробовала перенаправить клиентку Сампо, который, в основном, занимался рукавами и большими татуировками на тело, и даже советовала найти другой салон. Однако Волк оказалась непреклонна — ей хватило всего трёх примеров рукавов, которые Стелла набила за всю свою карьеру, чтобы решить стать четвёртым.       В конце концов они сошлись на рисунке в пиксельном стиле, сочетавшем в себе все игры, которые Волк любила в детстве, несколько видов портативных приставок, игровые автоматы, и среди всего этого кое-где ещё затесался тамагочи.       Шёл только третий сеанс, на котором Стелла просто закрепляла контур — самая лёгкая часть. В дальнейшем ей предстояло долго и тщательно заполнять рисунок цветом — на одном участке два раза, чтобы точно закрепилось, — и вновь работать с контуром.       Стелла погрузилась в процесс и из-за этого не сразу уловила, как ей говорят:       — Эй? Ты меня слышишь вообще?       Она остановила машинку и подняла голову от рисунка.       — Да, что такое? Слишком больно?       Волк закатила глаза.       — Всё окей. Я кое-что спросить хочу.       — М? Да, конечно.       — Как там работа над эскизом Светлячка?       Стелла поморгала несколько раз, а затем пожала плечами, будто сама не мучилась над ним весь прошлый вечер.       — Отлично. Один вариант придумала, этим вечером ещё поработаю.       — Хм. Ладно.       — А вы знакомы?       Волк удивлённо приподняла бровь, будто Стелла и сама должна знать ответ. Её тон звучал так же:       — Ну, да? Я к тебе её и отправила?       Стелла нахмурилась. Теперь стало ясно, почему выбрали именно её, а не Ахерон, у которой опыта было побольше — всё дело в сарафанном радио. Она покачала головой.       — Я не знала. Она не говорила, что ей кто-то меня порекомендовал.       — Хм-м-м-м-м… — протянула Волк и замолчала на пару секунд, отвлёкшись на телефон и быстро что-то запечатав.       Стелла начала вновь работать над татуировкой, услышала резкий вдох и почувствовала, как рука под её пальцами слегка вздрогнула. “Всё окей” — ага, как же. Она не стала погружаться в дело слишком сильно, ибо понимала: разговор не закончен.       — Вот ведь… — сказала Волк будто для самой себя, опять сделала небольшую паузу и продолжила: — Ладно, чёрт с ней.       — Ты не ответила не вопрос. Вы знакомы?       — Ну да. Мы, типа, лучшие подруги.       “Ого!” — подумала Стелла. Представить Волка и Светлячка лучшими подругами казалось делом весьма… сложным. Одна — просто замкнутый интроверт, который скорее предпочтёт разговор с роботом, чем с реальным человеком; вторая — крайне зажатая и, судя по всему, несколько запуганная девушка, которая, как показалось Стелле, не раскроет рта, если к ней не обратиться.       — Как познакомились? — спросила Стелла несколько отстранённо.       Не сказать, конечно, что её это сильно интересовало — просто захотелось немного занять время и поговорить. Тем более что последнее с Волком удавалось сделать крайне редко.       Ей ответили, только когда допечатали что-то на смартфоне.       — Мы в один интернат ходили. Ну как. Я попала туда на год, потому что меня посчитали одарённым ребёнком, а затем выгнали, потому что мне было лень тратить время на учёбу, плюс нагрузка была бешеная. Мы за этот год сдружились, и всё. Продолжили общаться потом.       — А Светлячок доучилась там?       — Ага. Ей родители там учёбу оплачивали. Туда как бы пускали или если ты умный дофига, или если родители могли оплатить.       Вот как. Значит, Светлячок — дочь богатых родителей, которая училась в интернате с большой нагрузкой. Конечно, никогда нельзя судить по такой обрывочной информации, но Стелле теперь действительно стало ясно поведение Светлячка.       Дальше продолжать разговор не было смысла: Волк, стоило Стелле промедлить и не задать ещё один вопрос, включила на телефоне прямую трансляцию любимого ютубера, который наигрывал в какую-то новую рпг-игру. Первое время Стелла даже немного послушала его комментарии — мнение о персонажах и о сюжете, — но скоро целиком ушла в работу.       После двух клиентов, ближе к вечеру, Стелле всё-таки удалось поймать Ахерон. Она постучалась к ней в кабинет и почти сразу получила разрешение войти. Ахерон сидела за рабочим столом и ела острую лапшу быстрого приготовления. Перед ней стоял планшет, на котором, наверное, шло какое-то видео на Ютубе, пока не появилась Стелла.       — Что такое?       — Не хочу отвлекать, но мне нужна помощь.       Ахерон пару раз кивнула, одной рукой махнула в пригласительном жесте, а другой выключила планшет.       — Показывай, — сказала она и съела ещё одну вилку лапши.       Стелла, пока искала нужную фотографию, кратко описала ситуацию — так и так, появился настолько сложный случай, что она не понимает, как найти выход. Ахерон слушала внимательно и расслабленно, продолжая понемногу есть. Её лицо не изменилось даже тогда, когда Стелла показала фотографию руки — только в глазах мелькнуло что-то вроде жалости, но больше ничего.       Дожевав, Ахерон спросила:       — Накидала хоть что-то?       Стелла показала дизайн с маками, которым очень гордилась. Ахерон посмотрела на него пару секунд.       — Как по мне, отличный. Только добавь немного желтого и голубого в просветах. Чем тебе не нравится?       — Мне нравится! Я пообещала клиентке сделать несколько дизайнов на выбор, но больше не могу придумать ничего подходящего.       — Х-м-м-м-м-м, — протянула Ахерон. — Давай сюда планшет, накидаю тебе чего-нибудь. И не стой уже. Садись.       Ахерон, получив планшет, отодвинула ещё недоеденную лапшу, подключила стилус и за пару секунд загрузила фотографию в программу для рисования.       — Смотри, — Ахерон, не размышляя ни секунды, стала сразу набрасывать рисунок поверх шрамов. — Я думаю, ты и так понимаешь, что сюда лучше подойдёт. Но здесь всё немного сложнее, чем обычно, поэтому выбор нужен более чёткий. Мне нравится, что ты выбрала цветы, плюс маковое поле выглядит хорошо. Но сюда ещё подойдут любые цветы с острыми лепестками, с ними даже в геометрию можно не особо выходить.       На шрамах появились необычные огненные остроконечные цветы, которые отдалённо чем-то напоминали колибри. Следом к нескольким бутонам, разбросанным по всей руке, присоединились зелёные листья — более крупные и плавные, которые вписывались в шрамы благодаря прожилкам. Ахерон не останавливалась ни на секунду, её рука двигалась быстро и плавно, и в каждом движении чувствовался огромный опыт.       — Что это за цветок? — спросила Стелла.       — Стрелиция. Думаю, она тут больше всего подойдёт, потому что у неё бутоны такие…. — Ахерон ненадолго замолчала, не в силах найти нужное слово. — Стоячие, скажем так. Очень подходят.       Накидав набросок простыми линиями и не закрасив их, Ахерон сохранила проект и создала новый файл. Прежде, чем начать, она замерла на несколько секунд, приложив край стилуса к нижней губе. А затем ещё быстрее, чем в прошлый раз, стала рисовать.       Под рукой у неё сразу родились фиолетовые цветы, очень похожие на ирисы, но с опущенными бутонами и на более тонких стеблях.       — Это ирисы?       — Почти. Это крокосмия. Вообще они красные, но я решила попробовать другой цвет, так выглядит более ярко и красиво.       Всего через пять минут Ахерон сохранила и этот проект. Она сделала небольшой перерыв, съела пару вилок лапши и уточнила:       — Сколько набросков нужно?       — Я думала предложить четыре.       — Мгм. Хорошо.       В третьем скетче Ахерон отошла от цветочной темы и накидала небольшой городской пейзаж, состоящий из множества домов, вытянутых и жмущихся друг к другу. Она не стала его раскрашивать и сказала, что оставила бы только чёрные толстые линии.       С тем, что у Стеллы заняло весь вечер — и то не особо успешно, так как по итогу она сделала только один дизайн, — Ахерон справилась за двадцать минут. Стелла знала, что она занимается татуировками на десять лет дольше, но до этого момента никогда не ощущала разницы так ясно.       — Спасибо!       — М-м-м, не за что, обращайся, если что. Только доработай их перед тем, как отправить.       Стелла покивала. Стоило ей оказаться в своём кабинете, как она сразу же принялась за дорисовку.       В девять часов вечера, когда рабочий день подошёл к концу, все встретились у ресепшена. Хотя как все — только Стелла, Сампо и Химеко. Март, которую владелица великодушно отпустила немного пораньше, убежала домой, чтобы переодеться. Рабочий день Ахерон и Дань Хэна уже закончился, так что они тоже разошлись, предпочтя немного отдохнуть у себя, в спокойствии и уединении, а не дожидаться остальных в тесном кабинете.       Сампо выглядел измотаннее, чем обычно: под глазами у него пролегли неглубокие, но видимые морщины, и в целом он щурился так, будто готовился вот-вот заснуть. Однако, несмотря на это, вёл себя, как и всегда — шумно и активно.       — Жаль, что ты не пойдёшь с нами! — сказал Сампо, слегка наклонившись и хлопнув в ладоши.       Стеллу такая пантомима несколько раздражала, и она едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. Химеко — к которой слова Сампо и были обращены — улыбнулась. Она вообще всегда улыбалась в ответ на любые, даже самые неприятные слова — а потом пресекала всё очень резко и так чётко, что ни у кого больше не хватало смелости пойти против неё.       Химеко пожала плечами.       — Ничего. В следующий раз буду со всеми.       Она надела сумку через плечо.       — Ну, нам пора. Всем хорошего вечера.       — Хорошего вечера! — в один голос ответили Сампо и Стелла.       В баре за столиком в углу, который они всегда бронировали, уже сидели их коллеги. Ахерон задумчиво и как-то меланхолично мешала негрони, смотря прямо в центр бокала. Её брови хмурились, будто она пыталась решить очень сложную загадку, от итога которой её жизнь может свернуть в другое русло. Март — уже в любимой голубой кофточке — энергично рассказывала что-то Дань Хэну, а тот кивал и иногда отвечал.       Стелла невольно заметила, что друзья — кроме Март и Химеко, которые или и правда никогда не унывали, или хорошо скрывали своё уныние — стали более уставшими. Даже Сампо, совсем недавно входивший в ряды “вечно активных” как-то успокоился и посмирел.       Стелла, махнув друзьям рукой, подошла к барной стойке. Там, как и всегда, стоял Галлахер — вечный бармен “Золотого мига”, хороший друг Ахерон и человек, который бронировал им столик, несмотря на запрет. На его лице всегда отражалась какая-то особенная, почти вечная утомлённость, перемешанная со скукой.       Стеллу сильно пугали огромные глубокие шрамы на его правой руке, которые Галлахер никогда не пытался скрывать, но при этом всегда молчал на вопрос о том, как они появились. Ахерон, как и подобает всем хорошим подругам, тоже ничего не рассказывала.       Стелла бы не отказалась подружиться с Галлахером, но два “но”: его ужасное, судя по всему, прошлое, о котором знать не очень-то и хотелось, и загруженный график — не позволяли этого сделать. Так что оставалось довольствоваться простыми, ни к чему не обязывающими отношениями “бармен-клиент”.       — Как дела на работе? — обычный вопрос, который Галлахер постоянно задавал Стелле.       Немного подумав, она пожала плечами.       — Как и всегда. С одной клиенткой вышла неприятная ситуация, совсем не могла подобрать ей дизайн. Но Ахерон помогла, так что теперь всё вроде как наладилось.       Галлахер только кивнул и не стал ничего уточнять, за что Стелла была ему безумно благодарна.       — Как всегда?       — Да.       — Хэ-э-эй, Галлахер! — неожиданно к стойке подлетел Сампо, о котором Стелла уже подзабыла.       — Привет, Сампо, — спокойно ответил Галлахер.       — Ты всё ещё злишься? — Сампо быстро-быстро заморгал глазами и надул губы.       — Всё в порядке. Тебе как обычно?       Стоит признать, но Галлахер держался очень хорошо — особенно рядом с человеком, который недавно в порыве драки чуть не разнёс половину бара.       Каждый раз, когда Сампо приходил в бар, он начинал играть в азартные игры с какими-нибудь бедолагами, не подозревающими о его высоких шулерских способностях. Чаще всего мошенничество сходило ему с рук — напившиеся соперники, как выяснялось, всё-таки имели голову на плечах и заканчивали игру раньше, чем успевали проиграть все деньги.       Однако в последний раз игрок попался до ужаса скандальный и не знающий меру ни в ставках, ни в алкоголе. Как и все, он проиграл, но не остановился. Дело в итоге кончилось весьма прозаично: игрок полез с дракой, а Сампо ответил. Разбилась пара бокалов, сломался один барный стул, Химеко пришлось заплатить за ущерб — но в целом всё закончилось как нельзя лучше. Галлахер, правда, запретил Сампо играть в баре, но Стелла искренне сомневалась, что этот запрет продлится долго: уж кто-кто, а Сампо умел уговаривать.       — Нет, сегодня я хочу зомби и бульвардье.       — Будешь ждать или принести?       — Умоляю, принеси, — сказал Сампо, сразу же оторвался от стойки и ушёл к диванчику, где сидели все.       Стелла наблюдала, как он, сев рядом с Ахерон, присоединился к разговору с Март. Стелла часто думала, почему Химеко оставляет Сампо на рабочем месте — снисходительно относится к шуткам, терпит мошенничество в барах, — но на самом деле прекрасно знала ответ.       Чёрт побери, Сампо — гений в области татуировок. Он был одного возраста со Стеллой, делом занимался больше всего на два года, но рукава в стиле биомеханики и биоорганики бил так, словно его стаж — не меньше десяти лет. Каждый раз у Стеллы сжимало грудь, когда она видела его клиентов с законченным тату в этом стиле — они выходили жутко реалистичными.       Однажды к ним в салон зашла женщина с обнажёнными мышцами на плече, и Стелла внутренне содрогнулась, ибо на секунду правда подумала, что с клиентки слезла кожа. Всего через несколько минут она узнала, что татуировщик, который это сделал — Сампо, и тогда у неё не осталось ни капли сомнения в том, заслуженно ли Химеко держит его в салоне.       Что касалось других стилей, в которых он специализировался: олдскул, ирезуми, треш-полька — всё у него выходило так искусно и профессионально, что Стелле оставалось только работать и работать для достижения такого уровня.       Пожалуй, за такое правда можно было простить и специфический характер, и дурные шутки — но Стелле подобное давалось тяжело, и ей оставалось только радоваться, что она — не владелица салона.       — Твой коктейль.       Галлахер протянул виски сауэр. Стелла благодарно кивнула, сразу сделала глоток и прокатила кислость на языке. Потрясающе, как и всегда. Не задумавшись, она сказала:       — Повтори. Принесёшь потом за столик?       — Да, конечно.       Со стаканом в руке Стелла пошла к остальным и села рядом с Ахерон и Сампо. Их столик состоял из двух диванов на троих и двух мягких стульев — один из них всегда пустовал, так как в “Белой галактике” работало не больше семи человек. Хотя, нет, периодически его занимали: то Вельт — муж Химеко, — то очередной парень Сампо, то Поли. Однако то было лишь изредка, и все привыкли, что он всегда свободен. Другой пустовал впервые за несколько месяцев — совсем недавно уволилась вторая администратор, которая его занимала.       На столике стояли коктейли и лежало два меню. Стелла, полистав немного, отложила его в сторону — есть пока что не хотелось.       К разговору она, в отличие от Сампо, присоединяться не спешила: только слушала. Оказалось, что всё это время Март, методично вливая в себя мохито, жаловалась на то, как тяжело быть единственным администратором в салоне.       — У меня уже сил нет. Химеко помогает, конечно, и всё такое, но работать четыре через один просто невозможно.       — Зато у тебя зарплата больше будет, — справедливо дополнила Ахерон.       Слышать такой комментарий от неё было странно, ибо из всех собравшихся Ахерон зарплата в “Белой галактике” волновала меньше всего. Помимо салона она также работала на фрилансе и время от времени рисовала иллюстрации для книг, и ещё редко, но дорого продавала собственные картины.       — Да, но-о-о-о… — Март надула губки и помешала коктейль трубочкой. — Мне и так хватало! А теперь у меня нет времени, чтобы тратить эту повышенную зарплату. Почему бы вообще не нанять трёх администраторов, а не ограничиваться двумя?       Весьма справедливый вопрос, по мнению Стеллы. Ответ на него все знали.       — Миссис Химеко не сможет заплатить третьему администратору, — сказал Дань Хэн.       Март вздохнула.       — Я зна-а-а-аю. Но, если честно, я бы предпочла получать зарплату поменьше и отдыхать подольше.       — Я бы, конечно, мог помочь, — начал Сампо, поправив чёлку, — но у меня записей на месяц вперёд. А так бы… я бы брал всю работу на себя и получал больше. А ты бы отдыхала. Но как сложилось…       Издевается, сразу поняла Стелла. Ни за что на свете Сампо бы не стал брать большую часть работы на себя — зато подразнить коллегу он был всегда рад.       Март фыркнула, откинулась на спинку и скрестила руки на груди.       — Плюс того, что ты татуировщик, в том, что количество твоих клиентов зависит от твоего уровня рисования, а не от общения с ними.       Сампо сцепил руки в замок, выпрямился как струнка и сделал самое несчастное выражение лица, на которое только был способен.       — Так жестоко! На месте Химеко я бы ни за что не подпустил тебя к клиентам.       — К счастью, ты не на месте Химеко, — парировала Март и взяла трубочку губами, показывая, что заканчивает перепалку.       Тут подошла официантка, поставила нужные коктейли чётко к заказавшим и, пожелав хорошего вечера, удалилась. Сампо взял бульвардье и парой глотков выпил половину.       Ненадолго все замолчали, чем только подчеркнули общий утомлённый дух.       Через динамики громко играла энергичные попсовые песни, сцена пустовала — на ней одиноко стояли музыкальные инструменты, за которые в выходные дни садились музыканты. Несколько молодых мужчин и женщин играли в покер, люди постарше — в блэкджек и баккару. Пахло деревом и искусственной кожей, запах приятно щекотал нос.       Неожиданно Стелла захотела перекусить после того, как почти выпила весь бокал виски сауэра.       — А никто не голодный? — спросила она.       — Мы уже всё заказали, — пожала плечами Ахерон.       — Я пока не придумал, чего хочу, — вставил Сампо и сделал ещё глоток. Кажется, этим вечером он планировал хорошо напиться, и Стелле эта затея не нравилась.       Она заказала сэндвич с пастрами и, подумав ещё немного, в качестве десерта добавила шоколадный фондан. Стоило официантке уйти, как Стелла глубоко зевнула.       — Вы все такие вялые сегодня, — сказал Сампо. — Как-то даже скучно.       — А ты что хотел? Неделя сложная, все хотят отдохнуть, — ответила Ахерон. — Я бы вот с удовольствием помолчала в приятной компании.       Сампо показательно и наигранно зевнул, ясно показывая, как относится к планам Ахерон.       — Помолчать я могу и сам с собой. Я прихожу в бар, чтобы веселиться и обсуждать клиентов.       — Да ты и так в последний раз здорово повеселился, — ответила Стелла, усмехнувшись.       — Это была не моя вина! Тому парню следует легче относиться к проигрышам.       — Тебе следует меньше мухлевать, — сказала Март, которая никогда не упускала возможности указать Сампо на его проступки.       — Так это скучно!       — Это честно.       Сампо закатил глаза.       — Кому нужна честность в азартных играх? Если бы каждый игрок в покер хотел играть честно, то он бы не играл в покер. Я играю по всем законам.       — Рано или поздно и тебя кто-то так обыграет.       — Да я буду только рад! В отличие от некоторых, я умею достойно принимать поражения.       Стелла и Ахерон внимательно следили за перепалкой и периодически переглядывались с усмешкой. Дань Хэн пил зимнее яблоко спокойно и отстранённо, не вмешиваясь в диалог, и, казалось, был совсем не заинтересован в происходящем. Стелла не сполна понимала, почему он вообще принимает все приглашения в бар — всегда Дань Хэн за весь вечер вставлял не больше десяти реплик.       — Сампо! — прозвенел высокий женский голос где-то над ухом. — А ты что тут?       На стул резко и, кажется, совершенно не регулируя себя, села низенькая девушка. Короткий красный топ с восточными узорами крепко фиксировал небольшую грудь, а длинная юбка свободными волнами доходила до самых щиколоток. Волосы, заплетённые в два высоких хвоста, придавали лицу незнакомки немного детский вид. Несмотря на полное отсутствие акцента, по карим раскосым глазам Стелла поняла, что девушка, судя по всему, из Изумо.       Сампо немного растерялся и как-то неверяще уставился на подошедшую, будто то, что она появилась, предвещало полную катастрофу.       — Ханаби! — протянул он. — Откуда ты здесь?       Все за столиком крайне заинтересованно следили за происходящим — Март же вообще прикусила нижнюю губу и взглядом пожирала незнакомку, которая словно материализовалась из пустого места.       Ханаби закинула ногу на ногу, облокотилась о коленку и, положив подбородок на ладонь и хитро сощурив глаза, ответила:        — Так ты встречаешь старых друзей? Как грубо.       Стелла никогда не видела, как Сампо испытывает неловкость — настоящую, а не театральную и насмешливую. Однако сейчас она могла поклясться, что он весь напрягся и занервничал так, будто задолжал Ханаби огромную сумму и до этого момента успешно скрывался.       Стелла толком не знала Ханаби, но уже была почти готова благодарить её за способность ввести Сампо в подобное состояние.       Стелла не ненавидела Сампо, несмотря на крайне дурной характер — искренне привязалась к нему за год работы, — но она бы соврала, сказав, что её совсем не раздражает вечный полуиронический тон голоса, глупые шутки и способность влезать в неприятности.       Сампо всё-таки смог взять себя в руки.       — Очень рад, несомненно! Но возвращаясь к моему вопросу, что ты тут делаешь?       Ханаби зевнула, прикрыв рот ладонью.       — Почему так серьёзно? С каких пор встреча старых друзей не приносит радости?       Сампо не ответил. Ханаби, скучающе посмотрев на него некоторое время, уступила первой:       — Я уже год живу здесь. А кто твои новые друзья?       Март, видимо, ждавшая этого вопроса, представилась и добавила:       — Мы коллеги по работе!       Ханаби, как показалось Стелле, чуть не раскрыла рот от удивления — однако глаза всё-таки округлила, а потом — часто-часто заморгала, одной мимикой показывая, как ошеломлена. Затем она голосом, полным глубокого удивления, немного насмешливым, сказала:       — В жизни бы не подумала, что ты правда устроишься на работу. А ты кто?       — Тату-мастер, — Сампо закатил глаза.       — Да ладно?!       Было неясно: играет Ханаби или действительно не может поверить в сказанное. Первоначальное расположение Стеллы к ней как-то поутихло, и на его место пришло недоверие. Под приглушённым светом неоновых ламп наконец удалось разглядеть и лёгкую безумную искру в глазах, и небольшие ямочки, появляющиеся от улыбки, и тонкие руки, которые находились в постоянном движении.       Люди выбирают себе в друзьям таких же, как они сами — теперь Стелла видела, что в Сампо и Ханаби больше общего, чем сперва показалось.       — Смотрите!       Ханаби наклонилась к столику поближе и пальцем указала на татуировку в виде цветочка над ключицей. Никто, кроме Март, не пошевелился и не присмотрелся получше — не имело смысла, свет, пусть и не очень яркий, всё равно позволял разглядеть рисунок чётко.       — Это мне Сампо набил! Года… три назад? Четыре! Да, четыре!       Не дав времени хоть как-то отреагировать или бросить быстрый взгляд в сторону Сампо, Ханаби без капли стеснения приподняла юбку над правой ногой и обнажила бедро. На нём — карпы и золотые рыбки в стиле ирезуми, в которых уже узнавался почерк Сампо.       В этом заключалась ещё одна его гениальность — в типичные, в самые стандартные техники он добавлял собственный характер. Стелла не сполна могла осознать, в чём он заключается, но примерно представляла, что дело в линиях — будто слегка дрожащих и волнующихся, но при этом — удивительно гармоничных и ровных.       — А вот это как раз три года назад!       — Ого! Красиво! — воскликнула Март.       Сампо, казалось, одновременно был горд напоминанием о том, что ещё три года назад мог набивать талантливые рисунки, и раздосадован поведением Ханаби.       В истории появлялось всё больше вопросов и белых пятен. Что произошло между ними, если общение прекратилось, судя по всему, минимум на год?             Стелла взялась за подбородок и глянула на Ахерон. Та ответила такой же задумчивостью.       Ханаби опустила юбку.       — Ничего, что я посижу тут с вами? Это ведь не корпоратив, да?       Было мило с её стороны спросить о разрешении остаться — особенно когда все прекрасно понимали, что оно никак не повлияет на её решение. Ханаби походила на колибри в своей нетерпеливости и на кошку своей своевольностью — а с таким набором едва ли чужое слово имеет хоть какой-то вес в её глазах.       Ахерон махнула рукой.       — Мгм. Мы просто отдыхаем.       — Как-то скучно отдыхаете.       — Прошу прощения, но не вам оценивать, как мы отдыхаем, — сказал Дань Хэн.       Ханаби округлила глаза и удивлённо посмотрела на Дань Хэна так, будто до этого момента даже его не замечала. Она насмешливо улыбнулась и положила подбородок на ладонь.       — Почему? Я же имею глаза и могу сказать, что сейчас наблюдаю крайне скучную картину.       — С вашей точки зрения, — холодно ответил Дань Хэн. — Нас же всё устраивает.       — Правда? — Ханаби окинула всех взглядом и повторно задала вопрос, обращаясь уже не только к Дань Хэну. — Правда?       Стелла кивнула, как и все — даже Март и Сампо не остались в стороне.       — М-м-м-м… Как серьёзно, — лицо Ханаби помрачнело, но через секунду к нему вернулось прежнее хитрое выражение. — Ну, ладно, как скажете. Сампо, не хочешь сыграть в покер?       Сампо, не задумываясь, ответил с улыбкой:       — Только не с тобой.       — Почему?!       О, Стелла очень хорошо узнала эту интонацию — с такой часто говорил Сампо, когда ему отказывали или делали несправедливое, с его точки зрения, замечание.       — Играть на деньги с тобой — себе дороже. А иные ставки здесь не принимаются.       Ханаби обнажила в улыбке два небольших выпирающих клычка — кажется, она осталась довольна ответом, чем ввела Стеллу в недоумение. Пожалуй, пора было и привыкнуть к тому, что шулера не стыдятся приёмов, которые используют для победы, но такое откровенное удовольствие от того, что кто-то высоко оценил мошеннические способности, не показывал даже Сампо.       Стелла была готова к любому исходу: к тому, что Ханаби начнёт уговаривать, что скажет что-то неприятное и дерзкое, что выведет Сампо на эмоции, что начнёт провоцировать остальных, что из ниоткуда достанет собственную колоду карт и предложит сыграть так, без ставок. Однако Стелла не учла один исход — тот, в котором Ханаби просто скажет:       — Ну, как хочешь.       А затем встанет, театрально поклонится и убежит к стойке, от которой как раз отходила официантка с едой и напитком для их компании. Стелла не могла отвести взгляда от маленькой и тонкой фигуры, от хаотично развевающейся юбки, и из-за этого не пропустила, как Ханаби, подхватив с подноса и выпив коктейль, скрылась за дверью в шумности улиц.       Через несколько секунд до Стеллы дошло, что Ханаби не поставила стакан обратно на стойку и, по сути, украла его. Галлахер, прекрасно это заметивший, совсем никак не отреагировал, не показалось и охраны. Ханаби исчезла так же быстро, как и появилась.       — Это было… странно, — сказала Март.       — Не то слово, — ответила Стелла.       Сампо пожал плечами.       — Всё как обычно. Она всегда так делает.       — Ворует стаканы? — спросила Ахерон с лёгкой иронической усмешкой.       Её, судя по виду, ничего в Ханаби не удивило. Наверное, сказался опыт — Ахерон жила дольше каждого здесь собравшегося минимум на десять лет, и удивить женщину, которая и так за всю жизнь видела немало, оказалось не такой лёгкой задачей.       Зато Стелла и Март явно остались в осадке — это читалось и по растерянному взгляду, и нервным движениям пальцев.       Сампо посмеялся.       — Да, и это тоже.       Он, Ахерон, Дань Хэн — и даже Март — забыли про Ханаби всего через несколько минут, увлёкшись едой — по крайней мере, каждый сделал вид, что забыл. Стелла же, откинувшись на спинку дивана, немного ещё думала о лёгкой смуте, которую внесла Ханаби.       Остальной вечер прошёл мирно: они поговорили, пошутили, выпили — некоторые потеряли контроль, так что после встречи Дань Хэну пришлось довозить Март до квартиры.       Перед тем, как выйти из бара, Стелла мельком зацепила среди сидевших знакомый затылок. Но он появился и исчез так быстро, что понять, чей он, не получилось.       В целом, вечер после ухода Ханаби оказался приятным и лёгким, так что на следующий день Стелла — под грузом ежедневных проблем, занятости и похмелья — уже забыла все странности.