Не такая, как все

— Родители искали вчера пару раз Феликса, — вздохнула Вивиан, наблюдая, как Мари одевает Мэлвина. — Серьезно? Они заподозрили что-то? — расширила глаза от удивления девушка, что забыла застегнуть замок на брюках малыша. Мальчик вздохнул и сделал это сам. — Мы сказали, что он в уборной и чувствует себя плохо, но я не уверена, что это прокатило, — поджала губы девочка. — Черт, — потерла переносицу темноволосая и присела на край кровати. — Извини, Мари, я лучше пойду на завтрак, пока родители не начали звать пожарную тревогу из-за моего отсутствия, — усмехнулась блондинка и зашагала к выходу из комнаты. — Ну что, малыш, пойдем тоже? — взглянув на ребенка, произнесла няня и, как только он кивнул, взяла его на руки и направилась вниз. Ее сердце бешено колотилось при каждом шаге, но она старалась улыбаться и быть непоколебимой. Непринужденной остаться не получилось, как только она зашла на кухню и встретилась с несколькими парами глаз. Феликс сначала улыбнулся, встретив ее, но, словно что-то вспомнив, убрал улыбка с лица и сжал вилку в руках. Адриан и Вивиан так же сидели с каменными лицами, поглядывая на родителей. — Доброе утро, — тихо произнесла темноволосая и посадила Мэлвина за стол. Она дрожащими руками положила салфетку на колени малыша и выпрямилась. Мистер и миссис Агрест были невозмутимы. Они продолжали есть свою еду, даже не смотря на детей или няню, но было слишком очевидно, что, до прихода Чэн, между этими ребятами состоялся слишком серьезный и неприятный разговор. — Доброе утро, Маринетт, — произнес Габриэль, заставив девушку поежиться на месте. — Мы бы хотели с тобой поговорить. — Да, я Вас слушаю, — тихо ответила няня и сложила руки за спиной, взглянув на Феликса, который сразу же покачал головой, поджав губы. — Она ничего не делала, отец, — процедил юноша сквозь зубы, злясь с каждой секундой. Вмиг все стало понятно. Сердце начало биться еще сильнее, словно выпрыгнет из груди. Ноги подкашивались, что становилось трудно стоять, а головокружение от жуткого волнения усугубляло ситуацию. — Лучше бы ты так готовился к учебе, чем дерзил своему отцу, — слишком спокойно ответил мужчина, но это спокойствие не делало ситуацию лучше, а наоборот, еще хуже. Голубоглазый прищурил взгляд и сжал кулаки, нервно покусывая губы. — Где ты была вчера, Маринетт? Ты оставила детей одних, когда должна была присматривать за ними, — начала Амели. Девушка взглянула на старшего ребенка Агрестов и напряглась. Естественно, она не собиралась рассказать о том, что провела лучший вечер в своей жизни с ее сыном, но говорить что-то нужно было. Няня молчала, потому что была в полном тупике. От чего-то обманывать и что-либо придумывать не хотелось, поэтому она безмолвно стояла, теребя край футболки. — Ты вчера ушла вместе с Феликсом неизвестно куда, переделала расписание детей. Мне звонил преподаватель Вивиан и сказал, что она не появлялась на занятиях по скрипке вот уже две недели. Вероятно, это малая часть бедствий, что случились за это время, пока нас не было, — хмурясь, произнесла женщина. — Маринетт, я, действительно поверила, что ты сможешь справиться, но, очевидно, ты все еще сама ребенок и не способна следить за тремя детьми. Мы вынуждены уволить тебя, — проговорила она, взглянув на Чэн. — Наверное, мне нет смысла оправдываться, — нахмурила брови темноволосая, чувствуя, как поступает ком к горлу. — Ты нам правда нравишься, Маринетт, но быть няней, когда тебе самой даже только восемнадцать — не лучшая идея. В этом во всем виноваты и мы, — проговорил мистер Агрест. Девушкапопыталась улыбнуться и взглянула на детей, на которых лица не было. Все сидели, будто находились на похоронах, и с грустью в глазах смотрели на свою няню. Единственную няню, которая так им нравилась. — Приятного аппетита, — с трудом сказала Мари и поспешила выйти из кухни, сдерживая слезы. Ей было не столько жаль, что ее уволили, сколько то, что она попрощается с детьми. Ей просто напросто не хотелось этого делать, но, видимо, это было необходимо. С другой стороны, девушке в любом случае пришлось бы расстаться с ними, и, наверное, это к лучшему, что она лишилась работы именно сейчас, а не когда окончательно бы привязалась бы к ребятам. Как бы то ни было, ни одни утешения не помогают. Именно сейчас Маринетт поняла, насколько сильно полюбила детей, мистера Стивенса... Феликса. Пока брюнетка с горечью в сердце собирала свои вещи, семья молча сидела за столом. Каждый был окутан в свои мысли, мысли о няне. — Что-то резко аппетит пропал, — сжал челюсть голубоглазый и встал из-з стола, минуя его и направляясь на второй этаж. — Я, пожалуй, тоже наелась, — тихо проговорила Вивиан и встала за старшим братом. — Постой, я с тобой, — отодвинула от себя тарелку Мэлвин и побежал за сестрой. Адриан взглянул на родителей, которые выжидающе смотрели не него, и поджал губы. — У меня нет отмазки, поэтому я просто сваливаю, — поставил он руки перед собой, вставая с места и направляясь на выход. Мистер и миссис Агрест переглянулись и глубоко вздохнули, взглянув через секунду на Боба, который старательно вытирал посуду, делая вид, что ничего только что не видел. — Мы ведь правильно сделали? — осторожно спросила женщина, заставив дворецкого усмехнуться. — Думаю, в глазах ваших детей есть ответ, — проговорил старик, продолжая работать. Складывая вещи в чемодан, девушка попутно сдерживала слезы, карая себя за глупость. Ей всегда удавалось испортить все. Сколько раз она получала шанс быть счастливой, но постоянно упускала его. Да, она не отличалась серьезностью, в ней было столько наивности, ребячества и забавы, что порой она забывала, что следовало бы вести себя, как взрослая девушка. Ей казалось, что это ни к чему, ведь еще куча времени впереди, чтобы стать серьезной. Кажется, она немного не рассчитала. — Странно... Только вчера был лучший день в моей жизни, а сегодня какое-то дерьмо, — стоя в дверном проеме, проговорил юноша. Маринетт, услышав его голос, поспешила вытереть слезы незаметно для него и сделать непринужденное лицо, что казалось самым сложным заданием сейчас. Парень молча наблюдал, как Чэн складывает вещи в чемодан, и злился с каждой положенной вещью. Его убивал факт, что он даже ничего не может сделать. Если его родители что-то решили, то это даже не обсуждается потом, ведь они «делают все для блага детей». Юноша считал это полным абсурдом, но был бессилен. Феликс так внимательно следил за Дюпэн-Чэн, что даже не заметил, как в комнату забежали дети и накинулись на няню, крепко обнимая. — Пожалуйста, Мари, не уезжай, — прижавшись к девушке, захныкал самый младший. — Я бы очень хотела остаться, но ты ведь понимаешь, что нельзя, — крепко обнимая Мэлвина, произнесла девушка. — Вы можете приезжать ко мне, я буду рада провести с вами время. — Когда ты уйдешь, мы будем вновь, как в армии, поэтому мала вероятность, что у нас появится время для встреч с тобой, — грустно проговорила Вивиан. — Я буду скучать, Ри, — всхлипнув, обняла  девочка Чэн. — Мари, ты прости, что я изменил тебе с другой, но мое сердце всегда будет отдано лишь тебе, — усмехнулся Адриан, заставив няню засмеяться. — Иди ко мне, — потянул к себе мальчика девушка. — Вы даже не представляете, как сильно я люблю вас, — дала волю слезам она, уткнувшись в шею мальчика. Голубоглазый, наблюдая за всем этим, глубоко вздохнул и покачал головой. Между ними только начали налаживаться отношения, а теперь он должен расстаться с ней. Да ему даже стыдно ей в глаза смотреть, ведь отчасти виноват он сам. Если бы не его день рождения, если бы не желание девушки хоть чем-то развлечь парня, то ничего бы не произошло. — Ну, пойдемте, проводите меня, — улыбнулась Маринетт и вытерла слезы, хватая чемодан. Как только она добралась до Феликса, который ели сдерживал эмоции, она улыбнулась ему и хотела сделать шаг, как юноша перехватил ее руку и выхватил чемодан, зло таща его вниз. Переглянувшись с ребятами, темноволосая зашагала за парнем, как и дети. Блондин стоял перед дверью, крепко держа ручку чемодана и сжимая ее. Он даже не обернулся, когда ребята вышли на улицу. — Что ж, пора прощаться, — вздохнула Маринетт и крепко обняла всех, сдерживая очередной поток слез. — Мы будем скучать по тебе, — проговорили в голос дети, заставив улыбнуться няню. — О, я тоже. Очень буду скучать, но мы не прощаемся навсегда, — отстранилась от них темноволосая и грустно улыбнулась. Ее взор в сторону входной двери, откуда вышел мистер Стивенс с поникшим лицом. — Оставляешь меня, коллега? — горько усмехнулся он. — Прости, Бобби, — улыбнулась Маринетт и подошла к нему, сковывая в объятиях. — Может, ты и не самая лучшая няня, но ты прекрасная девушка, Мари. Еще никто так хорошо не справлялся с этими детьми, и, как жаль, что мистер и миссис Агрест не увидели этого, — поджал губы дворецкий, погладив девушку по волосам. Вытерев слезы, Дюпэн-Чэн направилась к Феликсу и встала перед ним, коснувшись рукой ручки чемодана, но почувствовала теплое касание сверху. Юноша сжал ее руку и взглянул в ее голубые глаза, облизав губы. — Ну... пока, — больше как вопрос прозвучало из уст Мари. — Прости меня, Чэн, — покачал головой Агрест. — Ты ни в чем не виноват, Фел, — нахмурила брови от недовольства темноволосая. — Это был лучший месяц в моей жизни, благодаря всем вам, — произнесла она и обняла парня. Тот сразу же обнял ее в ответ и уткнулся носиком в ее шею. — Самое досадное, что я успела влюбиться в тебя, — усмехнулась она и сразу же отстранилась, беря чемодан в руки. — Пока, — тихо проговорила она и, махнув в последний раз ребятам рукой, направилась к своей машине, которая стояла за воротами. Феликс провожал ее взглядом, играя скулами и думая, что делать дальше. Она не должна уходить, она должна быть няней в их доме, потому что детям она нужна... Она нужна ему. — Ты так и будешь стоять, как идиот, или, может, сделаешь уже что-нибудь, — проговорил Адриан, подойдя к брату и встав рядом с ним. Что, собственно, нужно делать? Не одной умной мысли не было в голове парня, поэтому он просто побежал за Дюпэн, которая уже пыталась засунуть свой чемодан в багажник своей машины. Захлопнув с трудом багажник, Маринетт только хотела сесть за руль, как ее схватили за руку и обернули к себе, целуя в губы. От неожиданности она распахнула глаза, но сразу же блаженно прикрыла, поняв, кому принадлежат эти губы, которые так трепетно целуют ее. Девушка обняла парня за шею, заставив его покрыться мурашками и прижать ее к машине, не отрываясь от столь приятного дела. — Ох нифига себе! — воскликнул Адриан, пока его сестра умиленно улыбалась, сложив ручки на груди. — Когда я его просил сделать что-нибудь, я имел в виду совсем другое, но... Это мне тоже нравится, — выпятил губу он, наблюдая за этой милой картиной. — Если ты думаешь, что все кончено, то ты ошибаешься. Я не отстану от тебя, Чэн, потому что мне слишком сильно это понравилось. Хочешь ты или нет, не имеет значения, я буду рядом еще чаще, чем раньше, — тяжело дыша после чувственного поцелуя, произнес Феликс. Мари смущенно улыбнулась после нескольких секунд шока и потянулась к парню за новым поцелуем, но через пару секунд отстранилась, не дав насладиться им Агресту. — До встречи, зануда, — проговорила она и, открыв дверцу своего автомобиля, села внутрь. — До скорой встречи, Чэн, — улыбнулся голубоглазый, поймав милую улыбку в ответ.