Midnight Ruminations

— Игнис! — Гейл выкрикнул заклинание, и обжигающее пламя появилось в руках. Тав видела, как огненный шар пронёсся по пещере, неведомо куда направляясь — он озарил темноту Подземья, став маяком грядущего побоища. Когда пламя достигло цели, у Тав свело живот — она увидела, как огонь врезается в гигантский, ужасающий глаз Наблюдателя, — парящего шара с клыками и нескончаемой ненавистью. Взрыв заставил всех разбежаться. — Блять! — не удержалась девушка, потеряв опору и скатившись по мокрой насыпи навстречу огромному существу. Оно испустило жуткий крик, когда пламя охватило гигантскую морду — став единственным источником света во тьме. Пасть широко раскрылась, обнажив ряды крупных кинжалоподобных зубов. Два глаза на стебельках беспорядочно метались, отражая муки существа. Ошеломлённая столь чуждым обликом и действиями, Тав не успела вовремя сориентироваться: она впилась пальцами в землю. Разум метался в поисках ответов. Как сражаться с парящим огромным глазом? Один из стеблей с глазами обратил свой взор на Тав, разгневанный её присутствием. Из глаза извергся ослепительный фиолетовый свет, и девушка наконец-то почувствовала прилив адреналина. Взрывной снаряд пролетел на расстоянии вытянутой руки — сила удара, обрушившегося на землю рядом, пронзила ударной волной и из-за взрыва она скатилась ещё ниже. Остановить падение Тав не смогла и оказалась почти под самым носом у зависшего над землёй Наблюдателя. К счастью для девушки, спутники отвлекли внимание от её положения — в воздух взметнулся ещё один огненный шар и снова ударил по монстру. Лаэзель появилась в поле зрения дроу и бросилась на тварь с мощью, которую она демонстрировала против каждого врага. Она вскрикнула, подняв меч над головой: тяжёлый металл заставил мускулы напрячься. Не без труда она позволила весу меча помочь ей, обрушив удар на тварь, прежде чем та успела среагировать. Она чуть не попала в стебель, от которого её отделяли всего несколько дюймов, и чёрная кровь забрызгала землю. Наблюдатель издал ещё один вопль, однако усталости в движениях не чувствовалось. Паря в воздухе, он плавно приблизился к Лаэзель, но опустился поближе к Тав. Гитьянка ловко увернулась, избегая попадания в его челюсти, и звук щелчка раздался эхом по лабиринту пещер. Тав воспользовалась моментом, чтобы вонзить кинжалы в брюхо чудовища, но лезвия не прошли слишком глубоко. Шкура Наблюдателя была толстой, как панцирь, и прочной, и кинжалы с трудом пробивались сквозь неё. Атака лишь привлекла внимание к дроу, и ужасающее лицо повернулось к ней. Дыхание Тав сбилось, пока Лаэзель пыталась снова нанести удар по незащищённому боку существа, но в этот момент в неё ударил мерцающий луч зелёного света, от силы удара гитьянка упала на землю, ударившись головой о камень, и гулкий звук разнёсся эхом по пещерам, и Тав охватил страх. Девушка хотела было телепортироваться, но не смогла отыскать место, куда могла бы попасть: все внимание было приковано к пасти, приближающейся к ней. Лёжа на спине, Тав быстро попыталась скрыться, отползая по земле на локтях. Стрела, выпущенная как раз вовремя, просвистела в воздухе в тот момент, когда Наблюдатель готовился к удару, пронзив его глаз. Он моргнул и снова завопил, отчего у Тав заболели уши. Астарион показался из своего укрытия на возвышенности, выпустив ещё одну стрелу. На этот раз она попала в тело, но отскочила от зелёной кожи. Этого было достаточно, чтобы ещё больше разозлить существо; его стебель снова обратил внимание на дроу. Заметив, как легко он отвлекается, Тав продолжила отступать, крикнув остальным. — Нужно отвлечь его внимание! Так мы выиграем время и сможем правильно атаковать! — скомандовала Тав, успев встать на ноги, в то время как Наблюдатель направил ещё два луча в сторону Гейла и Астариона на склоне. Астарион изящно увернулся, но Гейлу повезло меньше — его окутало фиолетовое сияние, посох упал, а руки свело. Движения Гейла, казалось, с трудом поддавались контролю. — Будь я проклят! Это заклинание паралича! — закричал волшебник, борясь с заклинанием. Он упал на колени и пополз по грязи к своему посоху. Астарион возник из другого угла пещеры и выпустил в чудовище ещё одну стрелу, чтобы оно не мешало Гейлу. — Как, по-твоему, нам отвлекать троих? — кричал Астарион через всю пещеру Тав, пока она взбиралась на более высокую точку. Лаэзель только что пришла в себя после падения и быстро поднялась, крепко держа оружие в руках. Она была вне себя от ярости, дыхание прерывисто. — Выбери глаз и сосредоточься на нём. Ослепи его! — крикнула Тав, наконец достигнув высокого скального выступа. Она выпустила мистический заряд, и красный свет с треском пронёсся по воздуху в правый нижний глаз Наблюдателя. Глаз закрылся, покрывшись волдырями от удара. Когда он снова открылся, глазное яблоко почернело и частично расплавилось. — Давай! — крикнула Тав. Наблюдатель, как и ожидалось, повернулся к ней. Лаэзель издала боевой крик и снова атаковала чудовище. На этот раз ей удалось попасть, отсекая второе нижнее щупальце. Тёмная кровь хлынула из раны, и существо издало мучительный вопль, извиваясь в воздухе. Тав почувствовала комок в горле, наблюдая с ужасом, как извивающееся чудовище мчалось к Лаэзель, оказавшейся в пределах досягаемости челюстей. Астарион выпустил стрелу, но промахнулся, и Наблюдатель впился в гитьянку. Она издала истошный крик, когда челюсти сомкнулись вокруг тела. Звук скрежета зубов о сталь доспехов заполнил пещеру. — Нет! — вскрикнула Тав, ощущая, как ужас заполняет её. Она выпустила ещё один мистический заряд, на этот раз более мощный. Чёрный дым вспыхнул, обволакивая спину зверя. Лаэзель не смогла освободиться из челюстей, но сражалась, отчаянно ударяя по центральному глазу кулаком. Зверь тряс её, словно собака игрушку, от чего у Тав похолодело внутри. Она бросила отчаянный взгляд на Астариона. В течение доли секунды они приняли решение и вместе бросились на чудовище. Спрыгнув с выгодных позиций, Астарион метнулся вперёд с кинжалами, а Тав призвала доспехи агатиса, окружив себя защитной магической оболочкой, которая излучала белое сияние. Астарион первым достиг цели, нанеся удар по ничего не подозревающему Наблюдателю. Хотя его клинки и не смогли полностью перерезать стебель, но тот теперь оказался обездвижен. Тав выпустила огненные лучи, и три из них поразили Наблюдателя. Их совместные усилия заставили существо зарычать и отпустить Лаэзель, швырнув наземь. Она покатилась, оставив за собой следы крови на камнях. Тав затаила дыхание, боясь за Лаэзель, но та, к удивлению, уже поднималась, испачканная в грязи и зелёной слюне. На лбу красовалась ярко-красная рана, — если она не была в ярости раньше, то сейчас точно. К сожалению, оружия не было видно. Когда Наблюдатель обернулся к Астариону, Тав заметила меч Лаэзель, застрявший в нижней части пасти, прижимая язык к полости рта. Глаза существа расширились от боли, рот невольно раскрылся. Ядовитая смесь крови и слюны начала капать на землю, едва не заставив Астариона поскользнуться. — Меч! — воскликнула Тав, указывая на его уязвимое место. Быстро, как удар хлыста, Астарион ловко метнул оружие, но этого оказалось недостаточно. Наблюдатель метнул вампира последним стеблем, отбросив его в соседний скальный выступ. — Чёрт! — вырвалось у него среди стонов боли. Прижавшись к стене, он на мгновение потерял сознание от удара. Наблюдатель, казалось, готовился нанести решающий удар, но Тав, охваченная паникой, выпустила луч красной молнии, достаточно мощного, чтобы отбросить тварь в сторону от Астариона. Страх полностью овладел ею, осознав, что она осталась одна против монстра. Внезапно, глядя на меч, застрявший в пасти чудовища, у Тав возникла безумная идея. Монстр извивался в агонии, невольно причиняя себе боль. Потребовалась вся сила воли, чтобы не пошевелиться, пока Наблюдатель висел над ней, готовый вот-вот уничтожить. — Боги, защитите меня! — прошептала она, когда Наблюдатель рванул к ней. Магический щит был разрушен зубами, но удар был сдержан, оставив меч в руках. С последним усилием она вонзила оружие в тело монстра под нужным углом, чувствуя, как лезвие проникает внутрь. Зверь издал стон и отпустил её, покрыв кровью и слизью. С отчаянием он отступил и рухнул мёртвым грузом — и даже в смерти выражение морды было грозным. Тав на мгновение замерла, измотанная, смотря на тело врага. Она опустилась на колени, ощущая острую боль в плече, откуда капала кровь. Зубы пронзили её правое плечо, оставив глубокую рану. — Ах! — простонала она, инстинктивно ложась. Мир плыл перед глазами, ей становилось холодно. В бреду она даже улыбнулась. — Давай, вставай, не время для игр, — услышала она голос Лаэзель. Воительница склонилась над ней, выражение её лица смягчилось, увидев состояние Тав. Без лишних слов она приложила руки к ране, вызвав всплеск боли. — Почему твоя плоть так слаба? — скорее упрекнула, чем спросила Лаэзель, обращаясь к остальным, когда они подходили к поверженному Наблюдателю. — Ей нужно зелье исцеления. — Тав осмотрела Лаэзель: несмотря на то, что она была в крови, её раны казались лишь царапинами по сравнению с теми ужасами, что пережила дроу. — Как, к чертям, ты выжила? — с трудом выдохнула Тав, каждое слово было мукой. Лаэзель насмешливо усмехнулась и надавила на рану девушки сильнее, заставляя кровь просочиться меж пальцами. — Меня больше удивляет, как ты осталась жива. К счастью, я была рядом, — с иронией заметила та. Если бы Тав могла, она бы поднесла руку к сердцу от умиления, на лице появилась искренняя улыбка. — Не думала… что тебе не всё равно на меня, — промурлыкала Тав, чувствуя себя все хуже. В её поле зрения появился Гейл, который, несмотря на травмы, был жив. В его руках блестел флакон со спасительной красной жидкостью. — Я удивлён, что ты считаешь это заботой, — пошутил Гейл, присев рядом с ней. Он поддержал её голову и аккуратно поднёс флакон к губам. Зелье на вкус было как металл, по консистенции напоминая скорее сироп, чем воду. Тав почувствовала немедленное облегчение, ощущая как сила возвращается, несмотря на потерю крови. — Слава алхимии, — тихо сказала Тав, почувствовав, как боль уходит, оставляя после себя лишь дискомфорт. Рана как будто сама начала затягиваться, внутренние ткани сливались воедино, кожа медленно восстанавливалась. Лаэзель ослабила давление на плечо Тав, когда кровотечение уменьшилось, и дроу, выпив зелье до дна, почти была готова встать. Она повернула голову, её зрение прояснилось. Она заметила, что Астарион стоял особняком, держась за бок, куда ударил Наблюдатель, и смотрел на мёртвого врага. — У тебя нет случайно ещё одного зелья? — спросила Тав, чувствуя, как её голос становится твёрже. Её вопрос вывел Астариона из задумчивости, но его лицо осталось непроницаемым. — К сожалению, нет, — почти с сожалением ответил Астарион. Он уставился на неё, на что Тав смогла лишь бросить недоуменный взгляд, решив не настаивать. Гейл с подозрением смотрел на происходящее, но ничего не говорил. *** В ту ночь небеса разразились грозой, серые тучи потемнели до черноты, и небо окутал мрак. Тав отсчитывала секунды между мгновенными вспышками молний и последующим громом, дрожью проходящим через землю. С первыми каплями дождя группа решила вернуться в лагерь раньше, чтобы укрыться от непогоды. Тав была почти благодарна за это — напряжение между ними усиливалось после столкновения с Наблюдателем. Она сомневалась, что сможет сегодня вечером сидеть у костра, притворяясь, что ей всё равно. Ей было трудно понять, как воспринимать благодарность или безразличие. Палатка Тав была обустроена с уютом: пол был устелен разноцветными ковриками для защиты от каменистой земли, а сверху лежали овечьи шкуры для дополнительной мягкости. У подножья ложа стоял деревянный сундук, где хранились ценности, кошельки с монетами, зелья и доспехи. Масляная лампа тускло освещала палатку, свет танцевал на голубой ткани, защищая Тав от стихии. Звуки дождя, бьющего по ткани палатки, заглушали все внешние шумы, а иногда молния освещала пространство, заставляя Тав моргать. При мерцающем свете она вглядывалась в слова на пергаменте, который крепко держала в руках. Это было письмо, найденное в Подземье, несомненно принадлежащее дроу. Тав не могла оторваться от чтения с тех пор, как впервые увидела его. Это был мучительный взгляд на мир, который удалось избежать, и она часто задумывалась об этом. Было ясно, что вызывает страх у людей — она просто не думала, что их ненависть может быть так явно выражена в словах. С трудом сдерживая гнев, Тав понимала, что одержимость этим текстом была не совсем здоровой. Её происхождение всегда было чувствительной темой. Раздумья прервал тихий звук шагов сквозь шум дождя. Тав насторожилась. — Кто там? — спросила она, складывая пергамент и пряча под подушку. — Это я, — раздался ответ Астариона. — Поторопись, иначе я промокну насквозь. В тот ночной час, когда грозовые тучи обещали непогоду, Тав осторожно раскрыла вход в палатку, устремляя взгляд в темноту. Её взор встретился с пронзительными, красными глазами Астариона, отражающими мягкий свет масляной лампы изнутри. После короткой паузы она впустила его внутрь, где уют и тепло палатки казались прибежищем от бушующей за её пределами стихии. Она не ожидала такого визита и внимательно наблюдала за вампиром. После их визита в Подземье он казался слишком унылым, но не сейчас. — Приветствую, — мягко начала Тав, устраиваясь поудобнее среди подушек. Палатка, окутанная теплом его присутствия, казалась оазисом уюта в хаосе дождя. Астарион, снимая промокшие сапоги и аккуратно убирая их в сторону, улыбнулся в ответ на слова. — Неплохо ты здесь обосновалась, — оценил он, обводя взглядом тёплые коврики и овечьи шкуры. Тав наблюдала за ним, покусывая внутреннюю сторону щеки. Он снял чёрный кожаный дублет, оставшись лишь в белой блузке: ткань прилипла к телу в тех местах, куда попали капли воды, обрисовывая подтянутые плечи и грудь. Виднелась бледная кожа, не тронутая холодом дождя. Его волосы были тяжёлыми от воды, локоны прилипли ко лбу. Он улыбнулся, заметив её пристальный взгляд. — Здесь так уютно, что ты отважился пойти в дождь, только чтобы посмотреть? — с улыбкой ответила Тав. Астарион, видимо решив избежать прямого ответа на её лёгкое подшучивание, продолжил: — Этот поход утомил меня больше, чем ожидал. Возможно, заснуть мне и не удастся, но от хорошей кровати я бы не отказался, — пожаловался он, проводя рукой по волосам. Тав кивнула. Она больше всего скучала по тавернам, тоскуя по запаху камина и крепких напитков. Их разговор перетёк в более серьёзное русло, когда Тав, не в силах скрыть любопытство, спросила: — Что привело тебя сюда, Астарион? — её вопрос звучал прямо, без уклонов и предположений. — Ты сегодня невесёлая, — проворчал Астарион, подперев подбородок изящной рукой. Тав заметила синяк на его руке — тихий свидетель дневных испытаний. Её взгляд встретился с его, полным неуловимого желания и боли, словно они оба искали утешение друг в друге после долгого и изнурительного дня. — Может быть, — согласилась Тав, в её голосе звучал невысказанный вопрос, — но я все же хотела бы услышать ответ, — момент затишья между ними заполнился стуком дождя по палатке, создавая иллюзию уединения. — Не представляю, как можно искать ужин под дождём, — сказал Астарион с театральной жестом, вытирая лицо от капель. — Разве ты не задумывалась над моим предложением? Его уверенная улыбка вызвала у Тав лёгкое раздражение; казалось, он играл с ней, ожидая предсказуемого ответа. Но дроу не была той, кто легко поддаётся манипуляциям. Её интриговала эта игра — возможность подорвать его уверенность в собственной непогрешимости. — Зачем нам ставить на кон что-то важное, если можно обойтись без потерь? — спросила Тав, задумчиво взглянув на него. — Почему не рассмотреть это как… взаимовыгодное сотрудничество? — Может быть, ты права. Симбиотические отношения, так сказать? — Астарион, казалось, размышлял вслух. — Именно. Без обязательств. Мы оба получаем то, что хотим, и никаких уз, — Тав воспроизводила его слова, задавая тон новому этапу их отношений. Астарион на мгновение задумался, в его взгляде мелькнуло недоумение. — Это звучит… странно, — признался он. — Что именно? — непринуждённо спросила Тав, чувствуя, как её щеки покрываются румянцем под его взглядом. Голодным, исследующий взглядом. — Ты. Не странная, но все же непонятная, — подумал он вслух несколько драматично. Руки двигались вместе с его словами, и Тав не могла оторвать от них глаз. — Не понимаю, как так? — спросила Тав заинтересовавшись. Астарион глубоко задумался, явно обеспокоенный. — Ты готова жертвовать собой. Ты готова умереть, как животное, на грязной земле одного из самых мрачных мест Фаэруна, — Астарион выразил своё недоумение, слова заставили Тав вздрогнуть. Воспоминания о жестокой схватке вспыхнули в памяти — боль от укуса и ощущение угасающей жизни. Она неосознанно прикоснулась к месту, где была рана, теперь уже заживающая благодаря лечебным снадобьям. — Как я и говорила, мы защищаем друг друга. И ты не исключение, — Тав улыбнулась, напоминая о своём обещании. — Самопожертвование — это ново для меня, — признал Астарион, его голос звучал серьёзнее, чем обычно, словно открывая новую страницу в их отношениях. — Надеюсь, это стоило того, — мрачно сказала Тав. — Если завтра нас ждёт превращение в кальмаров, значит, всё было напрасно. — Дорогая, — почти рассмеялся Астарион, — подумай об этом с другой стороны: мы могли погибнуть, но ты подарила нам ещё один день. Это действительно много значит. Он произнёс последнее предложение с некоторой убеждённостью, и его напускная пренебрежительность на мгновение рассеялась. Момент искренности зажёг что-то в глубине души Тав. Она снова посмотрела на его руки, желая, чтобы они обхватили её. — Так это была благодарность? — игриво спросила она. — Не забивай этим голову, — отшутился Астарион, но его поза выражала нечто большее, чем просто игру. Тав, с иронией отметив его неумение принимать комплименты, заметила, как его интерес к ней растёт с каждым мгновением. — Я и не собираюсь. Трудно принимать комплименты от тебя, — сказала Тав. Дроу привыкла ожидать сарказма вместо реальных отзывов от большинства членов группы. — У меня есть дела поважнее, — Астарион скривил губы в ухмылке. Она внимательно изучала его губы, жаждая их мягкости. Она хотела выразить желания, но решила, что звуки шторма сохранят их свидание в тайне. Он явно был заинтересован в том же, что и она. — Неужели? — Тав рассмеялась, опираясь на локти и вытягиваясь изо всех сил. Ткань рубашки натянулась на груди и задралась выше пупка, обнажив нежно-фиолетовую кожу живота. Она провела руками по волосам, распустив их, чтобы они рассыпались по плечам. Девушка бросила на него приглашающий взгляд, надеясь, что демонстрация окажется заманчивой. Его взгляд завораживал. — Как бы восхитительно ты сейчас ни выглядела, я очень голоден, — признался Астарион, его взгляд был наполнен не только голодом, но и желанием. Тав, понимая его двойственную нужду, нежно обнажила шею, демонстрируя готовность поделиться частью себя. — Правда? — удивлённо спросил он. Удивление добавило остроты их флирту. — Если ты поторопишься, — поддразнила Тав, — нам ещё будет чем заняться. Она раздвинула согнутые колени, приглашая подойти. Астарион, поняв намёк, двинулся, и их губы встретились в страстном поцелуе, в котором слились холод и тепло, сомнения и желание. Интенсивность поцелуя выбила её из колеи, и она неуверенно закончила поцелуй. — Нервничаешь? — пошутил Астарион, рассердив её. Защищаться словами было бесполезно. Она наклонила шею в сторону и посмотрела ему в глаза. Его желание было очевидным, искушение было написано на лице. Вампир ещё раз поцеловал её в шею, обдав горячим дыханием, от которого у девушки сдали нервы. Одной рукой он держал её лицо, нежно придерживая для укуса. Дроу резко вдохнула, когда вторая рука скользнула под рубашку, исследуя кожу. Затем он дошёл до бедра и обхватил его. Тав наслаждалась ощущением его рук на ней, сильных и напористых. Девушка напряглась и обхватила его за плечи. Быстрые, как у гадюки, клыки Астариона впились в шею. Как и в прошлый раз, это была быстрая, резкая боль, от которой кровь застыла в жилах. От резкой боли она вздрогнула, но руки вампира удержали на месте. Возникло странное чувство близости, выходящее за рамки близости их тел. Высасывание жизненных сил, использовавшихся для подпитки, внушало некоторый ужас. Но какая-то часть её наслаждалась ощущением того, что её хотят таким образом. Часть, которую она не хотела признавать. Через мгновение Тав провела руками по волосам Астариона, возвращая его к реальности. Он отстранился, глубоко вздохнув. На мгновение у неё закружилась голова, но быстро взяла себя в руки. — Восхитительно. Ты намного лучше, чем чёртовы крысы, — пробормотал он, обдавая её дыханием. — Хотелось бы верить? — рассмеялась Тав. Астарион усмехнулся, испытывая приятное возбуждение. Он провёл языком по ране, наслаждаясь вкусом. Тав не терпелось ощутить его в другом месте. — Сядь, — внезапно приказала она, уже чувствуя его желание. Астарион с радостью подчинился и уселся, скрестив ноги, ожидая следующего шага Тав. Она приподнялась и села к нему на колени. Дроу возбуждённо покачивала бёдрами, заставляя его стонать. Она чувствовала, как он напрягся, приятно прижимаясь к телу. Это было захватывающе — оказывать на него такое воздействие. Тав провела руками по его груди, ощутив напряжённые мышцы. Она освободила его рубашку из брюк и стянула через голову, отбросив в сторону. Его грудь блестела в слабом свете свечей от воды. Тав наклонилась к нему, обхватив руками торс, в то время как его руки обхватили её бедра. Она сопротивлялась желанию провести пальцами по адским шрамам на его спине. Девушка провела языком по мягкой коже его плеча, поднялась к шее, слизывая сладкую влагу. Она лизала до тех пор, пока зубы не нащупали податливую плоть мочки уха, и слегка прикусила её. Астарион издал тихий стон, его руки поднялись выше. Тав слегка отстранилась, чтобы он мог распутать шнуровку её рубашки, — пальцы двигались так быстро, как только возможно. Так же ловко, как он делал это прошлой ночью, шнурки распутались. Он запустил руки под ткань и снял её, обнажив грудь. Холодный воздух шторма приятно касался кожи. Тав откинула голову назад, и Астарион осыпал жёсткими поцелуями её ключицу, спускаясь ниже. Он старался не касаться её раны, избегая перевязанной области. Дроу откинулась назад, позволяя его губам переместиться на грудь, а зубам — на нежную плоть. Сердце заколотилось, когда он обхватил ртом один из сосков и стал посасывать. — Блять, — простонала Тав. Ощущение усиливало желание, тело пылало жаром. Астарион провёл руками по её груди, ловко сжав, а затем его пальцы добрались до поясницы. Каждое прикосновение возбуждало, обостряя разочарование. Она уже подумывала о том, чтобы перевести встречу в более грубое русло — оставить мужчину под ней умоляющим. Боль в плече вновь дала о себе знать, окончательно решив, что не стоит. В другой раз, сказала себе Тав. — Я хочу оседлать тебя, — едва слышно прошептала Тав на ухо Астариону, притягивая его к себе. На его лице расплылась озорная улыбка. — Как пожелаешь, любимая, — с радостью ответил он. Тав слезла с Астариона, стараясь не удариться головой о потолок палатки. Стянула с себя штаны и мелкие детали одежды, и те упали на пол, оставив её обнажённой в тусклом свете. Прежде чем Астарион успел протянуть руку, она поставила ногу ему на грудь, с силой толкнув на пол. Он не ожидал этого, но, похоже, понравилась такая напористость. — Уф. Кто-то рвётся в бой, — с лукавой улыбкой произнёс Астарион. Тав ухмыльнулась и опустилась на его грудь. От груди веяло прохладой. — А ты? — спросила Тав, убедившись, что это именно то, чего он хочет, прежде чем продолжить. Он крепко обхватил её бедра, прижимая к себе. Она наслаждалась тем, как он смотрит на неё. — Конечно, — прошептал он, маня её. Тав подалась вперёд, и Астарион провёл языком по половым губам. Дроу задыхалась, её желание усилилось в десятки раз. Узел сжимался. Это было одновременно приятно и мучительно, и девушка собрала всю волю в кулак, чтобы не прижаться к нему. Она и так была влажной от желания, — его язык легко скользил по ней, намеренно оказывая давление на клитор лишь на некоторое время. Она провела руками по его высыхающим волосам, чуть потянув на себя, чтобы прижать лицо. Потянувшись рукой вверх, он сжал её грудь, а другой ухватился за бедро, удерживая на себе. В конечном итоге дразнящие движения привели к тому, что она закрутила бёдрами у его лица, отчаянно желая, чтобы узел ослабел. Он застонал от удовольствия. — Блять! — Тав старалась не ругаться слишком громко, пока Астарион продолжал лизать, рассчитывая, насколько быстро или медленно он будет двигаться в зависимости от того, насколько отчаянной она будет казаться. Это выводило из себя. Дроу теряла терпение, дыхание становилось тяжёлым. Ей нужно было что-то большее, прежде чем она окончательно потеряет контроль над собой. Она резко отпрянула от его лица, заставив Астариона застонать. — Но мы только начали, — хрипло пробормотал он, прижимаясь поцелуем к её внутренней стороне бедра. Она была готова сорваться прямо там и тогда. — Мне не хватает сил, — задыхалась Тав, отползая назад и снова устраиваясь между его ног. Двигаясь, она оставляла следы жёстких поцелуев на гладких мышцах его торса. Дроу потянулась вниз и поспешно развязала шнурок его брюк, освободив член настолько, чтобы взять в рот. Астарион застонал, приподнявшись на локтях и наблюдая за прикосновениями. Потребовалось всего несколько ритмичных движений, прежде чем он, подавляя стоны, стал двигаться в такт её движениям. — Похоже, не я одна, — поддразнила Тав, решив больше не терять времени. Она обвила талию Астариона и стала тереться о него. Вскоре свободная рука девушки подвела его к входу. Он схватил её за задницу и крепко сжал, когда она опустилась на него. С губ обоих сорвался вздох, и Тав тут же покачнулась на нём, когда он рывком подался ей навстречу. — Астарион! — задыхалась дроу, обхватив того за плечи, пытаясь не упасть. Поначалу они потакали этому чувству, медленно встречаясь друг с другом, но потом их желание возросло. Толчки стали более беспорядочными, девушка искала большего трения. Бедра Астариона неустанно двигались в такт её движениям, притягивая ближе к себе, чтобы та не отставала. Он просунул руку между её ног и стал быстро и настойчиво тереть клитор. Это лишь заставило её сильнее прижаться к нему бёдрами, вбирая его так глубоко, как только могла. Её зубы нашли его шею, впиваясь в нежную кожу. — Блять, — пробормотал Астарион, едва сумев вымолвить слово. Тав посмотрела ему в лицо, видя, что он с трудом сохраняет самообладание. Она прижалась к его губам жарким поцелуем, и вскоре их языки нашли друг друга. Дроу ощущала вкус себя на его губах — солоноватый. Узел начал ослабевать. — Черт… блять! — выругалась Тав, на сей раз слишком громко. Она почувствовала, как её затрясло, ноги сжались вокруг Астариона, а он продолжал давить на клитор. Она вся задрожала, и яркое, раскалённое до предела удовольствие охватило её. Ноги неконтролируемо дёргались, а дыхание спёрло. Астарион прижал Тав к себе, сжав в кулак её волосы и запрокинув голову назад, отчего та вскрикнула. — Да, да, вот так! — хныкала она, достигнув предела. Это, похоже, и стало погибелью Астариона. Он испустил глубокий вздох и быстро сел, переместив вес Тав на себя, но продолжая прижиматься к ней. Тав обхватила его за плечи, пока вампир продолжал двигаться, наслаждаясь оргазмом и прижимаясь лицом к её шее. На мгновение они замерли в объятиях, тяжело дыша — гром снаружи продолжал грохотать в небе. Нахлынувший экстаз на мгновение освободил её разум от мыслей, и она почувствовала себя счастливой. На данный момент девушка была удовлетворена. Без слов Тав разжала хватку вампира, отстраняясь от него. Она опустилась на ложе, вытирая пот со лба. Она подозревала, что они продержались бы и дольше, если бы день не был таким тяжёлым. Астарион, все ещё восстанавливая дыхание, игриво провёл рукой по бедру Тав, любуясь результатом их утех. Тав издала задыхающийся смешок от его прикосновения. Он утомлённо улыбнулся и опустился рядом с ней, зашнуровывая брюки. — Думаю, завтра нам будет неловко, — пробормотал Астарион, нарушая молчание. Тав почувствовала, как её сердце слегка дрогнуло. — Почему? — спросила она, вставая и ища свою одежду. Лучше помыться, пока дождь не кончился. — Моя дорогая, — рассмеялся Астарион, — неужели ты себя не слышала? Тав почувствовала, как щеки покраснели, и закатила глаза. — Черт возьми, — пробормотала она. Дроу молилась, чтобы буря заглушила большую часть этого. — Конечно, я не ожидал иного, — самодовольно пошутил Астарион. Тав покачала головой. Он точно знал, как её раздразнить. — Засранец, — бросила она в ответ, поднимаясь, чтобы натянуть одежду. — Не стыдись. Все уже и так догадались о нас, — отозвался Астарион с лёгкой обидой в голосе. Тав задумалась, не желая, чтобы их отношения стали предметом обсуждения. Ей было важно сохранить авторитет, не давая повода для слухов. — Смущение мне чуждо. И я не собираюсь знакомиться с ним, — отрезала Тав, чувствуя, как напряжение возвращается в мышцы. Размышляя о недавних событиях, она осознала, что действия могут иметь последствия. — Ты кажешься задумчивой. Снова, — заметил Астарион, его прикосновение к её бедру вызвало мгновенный отклик. — Мы всегда можем пойти на второй раунд. — Давай не будем. Уже и так слишком много отложено на потом, — с улыбкой сказала Тав, ощущая, как каждое движение напоминает о их страсти. Астарион расслабленно устроился на её месте. Он поднял руки над головой, напрягая мышцы, повторяя предыдущее выступление Тав — та окинула его оценивающим взглядом. Когда его рука случайно нащупала пергамент под подушкой, дроу почувствовала, как перехватило дыхание. — Ерунда, — быстро сказала она, когда Астарион заинтересованно взялся за бумагу. — О, действительно? — его взгляд стал испытующим, когда он внимательно ознакомился с содержанием письма. Тав ощутила напряжение, ожидая его реакции. — Зачем тебе это? — спросил он, пребывая в замешательстве. Всю жизнь Тав была очень чувствительна к чужим суждениям и неприятным ощущениям, но с Астарионом она ничего подобного не замечала. Девушка пожала плечами. — Мне это… интересно, — сказала она, пытаясь объяснить заинтересованность в документе, касающемся культуры, так далёкой от собственной. — Я не поклоняюсь Ллос верховная богиня тёмных эльфов. Она так же является богиней Хаоса., это просто любопытство. — Любопытство, говоришь? Ну что ж, каждому своё, — сказал он. Его утверждение почти принесло Тав утешение. — Многие подумали бы о худшем, — заметила дроу.. — Дорогая, ведёшь ты себя круто, однако ты не последователь Ллос, — отмахнулся Астарион. — С чего ты взял? — спросила Тав, раздражённая его самоуверенностью. Он не знал её, не знал по-настоящему. Вампир вскинул руки, словно ответ был очевиден. — Сомневаюсь, что последователи Ллос будут заботиться о благополучии земных обитателей. Пусть даже ваш метод убеждения обычно заключается в применении насилия. — Все понимают последствия насилия. Оно наиболее эффективно, — парировала Тав. Астарион покачал головой. — Однако это не объясняет, почему у тебя это под подушкой. Тав задумалась, обдумывая дальнейшие действия. Ответ не был очевиден даже для неё самой. — Я не знаю, — сказала Тав с ядом в голосе, — я ненавижу их. Они забрали у меня все. Думаю, смогу лучше понять. Её голос прервался, дроу поняла, что забегает вперёд. Мысли и воспоминания скакали в голове, как армия лягушек; они были хаотично быстротечны. В голове всплывали образы родителей и Талии, и от этого становилось тошно. Умершие родители, расставание с возлюбленной, неверные решения — все это было с ней. Могла ли она действительно винить во всём этом дроу? Она снова раздражённо провела рукой по плечу, ища хоть что-то, что вернуло бы к реальности. — Опять? — спросил Астарион. Тав сжала челюсти, решив, что уже достаточно наговорила. — Думаю, мне лучше пойти помыться, — сказала Тав, отмахнувшись от разговора, и взяла в руки одежду. Подозрение Астариона усилилось. — Неужели это как-то связано с Тал… — Не надо, — предупредила Тав, что-то в ней яростно дёрнулось в ответ на имя девушки. Что-то в словах Астариона заставило её отпрянуть. Астарион выдержал предостерегающий взгляд, и в воздухе повисло напряжение. Она сглотнула и взяла себя в руки, не зная, о чём думает вампир. В его глазах читалась какая-то глубинная борьба, он внимательно, спокойно размышлял. Она первой отвела взгляд, опасаясь, что их паразиты снова соприкоснутся. Она чувствовала, как он копошится у неё за глазницей, и это неприятное ощущение заставляло нервно моргать. — Ладно, — сказал Астарион, — до следующего раза. Прежде чем Тав успела произнести ещё хоть слово, Астарион поспешно собрал вещи и вышел из палатки. Шум проливного дождя заполнил наступившую тишину. В ней зародилось новое чувство, которого она никак не ожидала, — одиночество.