***
— Почему? Просто почему?! Разве мы не можем отплатить им деньгами? Моя семья даже готова взять это на себя, любую цену, только не Натаниэль! — кричит Мэри за дверями кабинета Натана, когда Натаниэль осторожно шагает по коридору в сторону своей комнаты. — Нет, я не отдам им своего сына! Мало ему было родиться в семье конченного психопата, так ты теперь хочешь сдать его чёртовым японцам?! Он не разменная монета, а живой человек! — Чёрт возьми, ты думаешь, мне самому это нравится? Думаешь, я сам им этого не предлагал?! — слышится в ответ крик Натана, за которым следует треск разбитой об стену кружки. — Натаниэль, каким бы ничтожеством он ни был, мой наследник, и именно это им нужно. Клану пришлось поднапрячься, чтобы замять то дело и Кенго очень зол. Они точно знают, что Хэтфорды готовы возместить им ущерб даже в десятикратном размере, но отбирая у меня сына они хотят поставить меня на место, думают, что ошибка произошла, потому что я «слишком много на себя взял и начал отдаляться от дел клана»! В три года Натаниэль впервые услышал, что должен будет отправиться в некий «клан» Морияма, на который работает его отец, потому что тот совершил огромную ошибку, платой за которую может послужить только жизнь его наследника. Однако никто не учёл того, что Натаниэль никогда не был «наследником», он был «ничтожеством», он был «позором», даже «жалким щенком» и «мусором», потому что никогда не мог оправдать надежд отца, он был чем-угодно, но не драгоценным наследником Натана Веснински. Потому и для клана Морияма в нём не должно было быть никакой ценности. Но как бы громко ни кричал отец, как бы сильно иногда не злилась мама, ему не хотелось уходить, потому что это всё равно лучше, чем оказаться в окружении незнакомцев и больше никогда не увидеться с семьёй. Но Натаниэлю всего три и ему не остаётся ничего, кроме как ждать своего девятого дня рождения — последнего дня в родном доме.***
В четыре года он впервые увидел своего младшего брата — Абрама. Шестью месяцами ранее ему объявили об очередной беременности «миссис Веснински», и он понятие не имел, как реагировать на эту новость. Отцу до этого не было совершенно никакого дела, а мама была убита горем. Это было не потому, что она не любила малыша. Нет, конечно, нет. Но правда заключалась в том, что она его не желала. Не хотела, чтобы ему было больно так же, как Натаниэлю, не хотела, чтобы его тоже забрали, не хотела проходить через всё это заново. Натаниэль понимает её и старается поддержать, но не уверен, что у него хорошо выходит, когда слышит, как мама в очередной раз заперлась в ванной, а Анна-Мари, девушка, которая заботится о ней, просит её выйти и не совершать глупостей. Натаниэль не уверен, что сможет любить ребёнка, который заставил маму плакать. — Смотри, Натаниэль, это твой младший братик — Абрам. Но все сомнения и вопросы отпали одним июньским утром, когда Анна-Мари принесла домой маленький конвертик из одеяла, в которое был укутан Абрам. Малыш, по мнению Натаниэля, был совершенно крошечным, его волосы имели более тёмный оттенок, а черты лица были более мягкими. Как у мамы. Абрам был очарователен. Его младший брат, его маленькое сокровище… Натаниэль полюбил брата в ту же секунду, как увидел, и ничто не могло этого изменить. Даже голубизна взгляда, направленного на него, когда малыш открыл свои глазки. Натаниэль ненавидел свои глаза, потому что их ненавидела мама, но глядя на брата, он мог наконец-то понять, отчего же приходили в восторг все те, кому когда-либо приходилось лицезреть глаза Веснински. Это были самые красивые глаза в мире. — Не волнуйся, Рами, я защищу тебя, — прошептал Натаниэль малышу, который, будто бы поняв сказанное, ухватился маленькими ручками за палец брата. — Прости, что плохо думал о тебе, братик очень сильно тебя любит.***
Когда Натаниэль впервые взял в руки ракетку, он был уверен, что у него нет совершенно никакого таланта к… — Господи, ты просто отвратительно играешь в экси! Экси. По крайней мере, в этом его убеждали Кевин и Рико. — Ты неправильно держишь ракетку! — недовольно произнёс Кевин и, аккуратно положив собственную ракетку на паркет, подошёл к Натаниэлю, чтобы переставить его пальцы в «правильное» положение. Честно говоря, Натаниэль не заметил особой разницы, держать ракетку ближе к концу или к началу, какая разница? Но, конечно, он промолчал, просто чтобы избежать очередного нытья Кевина. Кевин был королевой драмы. И засранцем. А ещё нытиком. Проще говоря, Натаниэль его невзлюбил. Впрочем, как и Рико. — Эй, так нельзя, ты уже совершил возможные десять шагов! Натаниэль! — кричал Рико с другого конца корта. — Ты должен либо передать мяч сокоманднику, либо использовать рикошет. — Нет! — Неправильно! — Стоп! Ты нарушаешь правила! — Веснински! И так раз за разом. Мальчик действительно не понимал их недовольства, так же, как и не понимал правил этой дурацкой игры. Нет, конечно, он запоминал их и, в принципе, мог бы соблюдать, но какой был в этом смысл? Какая разница, как ты держишь ракетку, если твои мячи всё равно попадают в цель? Зачем ограничивать игроков десятью шагами, за которые даже невозможно нормально разогнаться? И как им вообще их считать? Зачем отвлекаться на что-то столь незначительное, когда ты находишься в середине игры? Но когда он высказывал своё недовольство по поводу правил, Кевин и Рико злились лишь сильнее, потому что теми, кто придумал не только эти гениальные правила, но и весь этот спорт, были мама Кевина — Кейли Дэй и дядя Рико — Тэцудзи Морияма. — Тебе не место на корте, если ты не понимаешь величия экси, — с этими словами они выпроводили его с корта, что, судя по всему, должно было пристыдить Натаниэля, его это не особо расстроило, всё равно его отправили играть только до тех пор, пока отец не закончит со своей работой. Ему не хотелось оставаться рядом с этой заносчивой парочкой и секундой дольше, с гораздо большим интересом он вернулся бы домой и поиграл с братом. — Дурацкая игра, — пробормотал он, скидывая шлем с головы и садясь на скамейку запасных. — Мальчики бы очень расстроились, если бы услышали тебя, — произнёс незнакомый голос за его спиной. Натаниэль резко развернулся к выходу, чтобы увидеть в дверях молодого мужчину, напоминавшего ему повзрослевшего Рико. — Как тебя зовут, малыш? Вопрос об имени был одним из тех, на которые мама учила его либо не отвечать вовсе, либо врать, но они также обсуждали моменты, когда отвечать нужно было честно и вежливо, и ситуации, где он находился в местах, куда его по работе привёл отец, были одними из таких. — Натаниэль Веснински, сэр, — слегка напрягшись, ответил он. Мужчина хмыкнул и подошёл чуть ближе. — Меня зовут Акира Хирано, я помощник тренера Морияма, — сказал он, протянув ладонь. — Приятно познакомиться, мистер Хирано, — вежливо ответил Натаниэль, отвечая на рукопожатие. — Мне кажется, у тебя есть большой потенциал, Натаниэль, — и на фоне всех ругательств Кевина и Рико это прозвучало как самая большая ложь в мире. — Кевин и Рико так не считают. — он фыркнул и кивнул головой в сторону корта, на котором всё так же носились два идиота. — Моя игра так сильно мозолит им глаза, что они даже выгнали меня с корта. Акира усмехнулся и покачал головой. — Не думаю, что тебе стоит руководствоваться их мнением. Мальчики просто не привыкли, понимаешь? Для них экси — это жизнь, они окружены им чуть ли не с пелёнок. Немного глупо с их стороны ожидать от тебя, что ты освоишь за пару часов то, чему они учились месяцами. Не хочешь попробовать ещё разок? Уверен, что практика поможет тебе добиться успеха. Нет, не хочет, но прежде, чем он успел отказаться, в дверях появился дядя Рико, а прямо за его спиной стоял отец. — Натаниэль, что тут происходит? — недовольно спросил Натан. — Ничего, отец… Молодой мужчина, тренер Хирано, подошёл к дяде Рико и прошептал ему на ухо что-то, из-за чего выражение его лица тут же изменилось. Он нахмурился и бросил на Натаниэля изучающий взгляд, от которого мальчику стало неуютно. Мог ли мужчина пожаловаться ему на то, Веснински оскорбил дело всей его жизни? Или же дело было в Кевине и Рико? — Акира говорит, что ты хорошо показал себя на корте, я хотел бы посмотреть насколько. Он попросил его взять ракетку в руки и вернуться на корт для демонстрации. Под тяжелый взгляд тренера и отца, Натаниэль так и поступил. — Покажи мне всё, на что способен, — напоследок сказал тренер, закрыв за ним дверь. Взгляд Натана за пределами корта прожигал его затылок, отчего пальцы Натаниэля сами собой переместились в «правильное» положение. Отец был зол и он понятия не имел, из-за чего именно. Боялся ли он быть опозоренным, или его раздражало то, что Натаниэль привлёк ненужное внимание к собственной персоне? Так или иначе, он сделал то, что от него попросил тренер Тэцудзи — показал всё, на что способен. Он бегал, забивал мячи, уворачивался от попыток Рико отобрать мяч, даже не нарушая при этом большую часть озвученных ранее правил. К концу демонстрации пот катился с него ручьём, а руки едва ли удерживали ракетку. — Достаточно. — эхом пронеслось по корту, когда Натаниэль забил последний мяч. Сказав это, тренер Морияма направился в сторону раздевалок. Натаниэль кинул на ошеломлённых Кевина и Рико последний взгляд и, отложив ракетку в сторону, последовал за Тэцудзи. Лишь зайдя в раздевалку, он был вынужден сразу же её покинуть. Ему не позволили принять душ или хотя бы выпить воды, раздражённый отец потащил его к выходу. Уходя, он мог слышать лишь шёпот тренеров: — Мальчик на голову выше Кевина и Рико, будет огромной ошибкой упустить его, Тэцудзи-сан… — Не волнуйся, мы займёмся им в ближайшее время. Как оказалось позже, тренер Морияма попросил ускорить переход Натаниэля в руки клана, чтобы они смогли «начать оттачивать его навыки с раннего возраста». Отец, конечно, не был доволен таким исходом, но ему не оставалось ничего, кроме как принять это со стиснутыми зубами. Через два дня он уже стоял на пороге дома в ожидании машины, отправленной за ним. — Уходишь? — Сердце Натаниэля разрывалось от взгляда на брата, который потянул его за штанину и посмотрел на него глазами, полными непролитых слёз. — Нати, нет… Натаниэль развернулся и сравнялся с братом в росте, упав на колени. Он зачесал кудряшки, спадавшие на его лоб назад и нежно провел большим пальцем по его щеке. — Прости, дружок, мне надо идти, — чем, заставил-таки брата пролить слёзы. — Тш… тише-тише, Рами. Я обещаю, что буду тебя навещать, ладно? Так часто, как только смогу. Мне правда надо идти, Рам, иначе это навредит нашей семье. — Я тоже… — проскулил Абрам. — Нет, малыш, тебе туда нельзя. — Почему? — мальчик обнял брата и уткнулся лицом ему в шею. — Хочу с тобой. — Потому что это моя обязанность, Рами. А твоя обязанность — вырасти большим и здоровым. Будь сильным для меня, ладно? Абрам отстранился от Натаниэля и, стерев слёзы с щёк, стойко закивал. — Буду, — произнёс он настолько серьёзно, насколько вообще мог трёхлетка. Натаниэль ненавидел себя за то, что оставил того, кого обещал защищать.***
Его жизнь в Гнезде оказалась не такой ужасной, какой он её представлял себе в три года. Конечно, он всё ещё находился в окружении незнакомцев и фактически являлся собственностью клана, но статус «самородка клана» и совсем немного навыков послушания, которые он развил в родном доме, оберегали его от каких-либо проблем. Первое время он часто пересекался с Кевином и Рико, в основном, ловя на себе неодобрительные взгляды последнего, но Натаниэлю не было до него никакого дела, да и тренер Морияма в скором времени изолировал его от той парочки, объяснив это тем, что ему не стоит отвлекаться на кого-то вроде них. — Не думай о них, думай только об экси, — говорил он, заслоняя Кевина и Рико, что появлялись на корте в конце каждой его тренировки. Натаниэль так и поступал. Тренер контролировал всё: когда он вставал и когда ложился спать, как и сколько тренировался, что ел и с кем разговаривал, но Натаниэль не сказал бы ничего, даже если бы был недоволен. Всё это не имело значения, до тех пор, пока в награду за своё послушание, раз в месяц или два он мог ездить домой и видеться с мамой и Абрамом. Эти редкие встречи были самыми драгоценными моментами в его серой повседневности.***
Два года спустя, во время одной из немногих разрешенных в Гнезде незапланированных встреч, мама произнесла слова, от которых волосы на его затылке встали дыбом. — Будь готов к завтрашнему дню, ты должен будешь выйти в полночь к западному выходу, меня там не будет, но встречу тебя в… Согласно её плану, Натаниэль должен был обмануть тренера Морияму и сбежать с ней. На первых порах она планировала получить помощь от своего брата, а затем скрываться в Европе столько, сколько это будет возможно. Менять документы, внешность, местоположение и держаться как можно дальше от Америки. Бежать от отца до конца жизни. — Не делай глупостей, мама, — он обрывает её, не позволяя продолжить и одёргивает руку из её нежной хватки. — ты знаешь отца, убежать от него не просто сложно, а почти невозможно. Даже одной тебе будет тяжело, а со мной и подавно, я буду только тебя задерживать. Абрам тоже. — и пусть в плане матери не было сказано ни слова об Абраме, Натаниэль его упомянул. Ему был ненавистен тот факт, что за годы жизни с Абрамом она так и не смогла смириться с его рождением, а сейчас она и вовсе планировала оставить его на растерзание отцу. В её глазах сверкают не то слёзы, не то разочарование, но она не злится и не ругается, лишь молча встаёт и выходит за дверь, не одарив его и секундным взглядом. Ближе к полночи, когда мысли о побеге всё ещё не успели остыть в его сознании, он просто надеялся на то, что с его матерью всё будет в порядке, что она благополучно доберётся до родного дома и там её смогут защитить. Он был благодарен ей за то, что она так отчаянно боролась за него все эти годы и даже несмотря на ненависть к его внешности, делала всё возможное, чтобы он был в безопасности, но Натаниэль уже однажды оставил своего брата, и он не собирался добровольно допустить эту ошибку снова. Спустя неделю, тренер Морияма отпустил его на мамины похороны. В новостях писали о том, что это был несчастный случай на дороге, но он точно знал, что тело его матери было изувечено следами отцовского тесака. Возможно, он жалел о том, что не пошёл с ней в тот день. Возможно, будь он с ней, всё было бы по-другому, но маленький Абрам стоял всего в метре от него, прижавшись к подолу длинного чёрного платья Анны-Мари, и Натаниэль просто не мог позволить себе мысли о том, что совершил ошибку. Он не знал, как он может уберечь брата от рук отца, омытых кровью не только десятков невинных жертв, но и их матери. Единственное, что он может сделать — оставаться сильным ради них обоих. Всё, что когда-либо делал Натаниэль, было на благо его брата.***
Несмотря на то, что благодаря тренеру Морияма, их взаимодействие сводилось к пяти минутам в день, при каждой встрече Рико убеждал его в том, что в конце концов он станет третьим номером свиты короля, которую собирают он и Кевин. Он говорил, что несмотря на то, что сейчас тренер уделяет ему больше внимания, в конечном итоге он окажется под руководством Рико и однажды ему придётся склонить голову перед «королём». Прозвище Рико было ужасно глупым и ему не хотелось иметь с ним ничего общего, и уж тем более присоединяться к его свите. Для идеального корта ему не требовался никто, кроме него самого, именно по этой причине, в возрасте одиннадцати лет он был отослан в Англию для отвода глаз и продолжения его тайных тренировок. — У тебя совершенно другой стиль игры, он не вписывается в концепцию свиты, — сказал ему тренер Морияма, повторяя слова, которые он произносил во время его отложенного дебюта в младшей лиге. Для Натаниэля это не имело никакого значения, по словам тренера Хирано, как бы, когда бы и где бы он ни начал свою карьеру, в конечном итоге он окажется в лучшей команде первого дивизиона, а затем и в Национальной сборной, потому что он — туз в рукаве и самый ценный актив побочной ветви клана. Прилежный ученик академии днём и «самородок клана Морияма» вечером. Каждую неделю тренер Хирано отправлял тренеру Морияма видеозаписи его тренировок на корректировку программы, которая начиналась с отработки разных групп приёмов, продолжалась упражнениями на определённые группы мышц и заканчивалась процедурами для расслабления мышц. Какими бы интенсивными ни были тренировки, тренера никогда не перегибали палку и не позволяли ему перенапрягаться. Личный диетолог Натаниэля следил не только за дефицитом употребляемых им калорий, но и за балансом витаминов и минералов в его организме, из-за чего Веснински мог поклясться, что нет в Лондоне человека здоровее него. Конечно, Натаниэля гоняли не только по практическим знаниям, выходные в основном тратились на просмотр и анализ игр как действующих, так и распавшихся команд. Как можно было заметить, всё было как и прежде, жизнь Натаниэля была олицетворением тотального контроля, не поддающегося никакому контролю, но его всё устраивало. Натаниэль только что закончил свой десятичасовой школьный день и, в отличии от других учеников, которые проживали в общежитии академии, вечером за ним заехал водитель, который должен был отвезти его сначала в поместье Хэтфордов, а затем на корт, который был выкуплен специально для его тренировок. В машине помимо водителя оказался ещё и дядя. — Просто хотел предупредить, что буду отсутствовать на выходных. Улетаю в штаты на встречу с Морияма, — сказал он, уткнувшись в телефон. Такие поездки не были чем-то особенным, но он впервые отправлялся в Америку. — Ты не мог бы проверить Абрама? — мужчина нахмурился при упоминании младшего племянника. — Я не думаю, что тебе стоит так волноваться об этом ребёнке, — Натаниэль тут же скривился от этих слов и вспомнил слова матери, которая когда-то говорила что-то похожее. Пусть и не полностью, но он мог её понять. Причина же неприязни дяди к Абраму ему была неведома. — Он — моя единственная оставшаяся семья, Стюарт. О ком ещё, как ни о нём мне заботиться?! Если только ты не хочешь, чтобы я принял сторону человека, который убил мою мать. Стюарт отложил телефон и посмотрел на племянника. — Это не то, что я имел в виду, Натаниэль, ты же знаешь. Если он, так же, как и ты, правильно выполняет свои обязанности, всё будет в порядке. — Ему семь! И он всё ещё твой племянник! А твой зять — кусок дерьма, который не то что ребёнка, даже сорняк вырастить не может! — Я понимаю, Ниэль, что причина, по которой Абрам в принципе пришёл на свет может быть не особо радужной, но это бремя, которое приходится ему нести как наследнику Натана. Чем большей властью обладает семья, в которой ты родился, тем больше у тебя обязательств, и вам обоим не повезло родиться в семье, погрязшей в криминале. Твой отец может быть жесток, но он не настолько глуп, чтобы избавляться от своего наследника, когда у него больше нет женщины, которая могла бы родить ему ещё одного сына. Абрам умён и я верю, что он справится со своим долгом наследника. Натаниэль не ответил. — Я отправлю несколько человек в Балтимор во время своего визита в Америку, если тебя это успокоит, но готов поспорить, что с ним всё в порядке. — Спасибо. Остаток пути они проехали в тишине. Натаниэль уважал дядю и был благодарен ему за заботу, оказанную во время его пребывания в Англии, но не более, он не мог отдавать предпочтение ему, когда речь шла о жизни Абрама. О жизни его младшего брата, которого он, пусть и не по своей воле, оставил уже во второй раз. Ему страшно, что однажды жизнь уведёт его настолько далеко, что они больше никогда не смогут встретиться.***
В конечном итоге, отправленные люди действительно доложили ему, что в поместье Веснински не происходит ничего такого, с чем Абрам не смог бы справиться, пусть это и не сильно успокоило Натаниэля. Сюрпризом для него стало то, что дядя попросил своих людей снабдить Абрама телефоном для поддержания связи и за это он был благодарен ему больше всего. Он раз за разом просил брата написать ему, если тот почувствует, что больше не справляется, но ответом всегда служили три столь ненавистных ему слова: «Я в порядке»Как ты?
01:33
В порядке. Только закончил тренировку, Лола сегодня в не настроении, но я не позволил ей увлечься. 01:34 Не волнуйся, я могу о себе позаботиться. 01:35---
Отец не донимает тебя слишком сильно?
9:01
Он может быть удивительно сговорчив, когда я правильно выполняю его задания. Всё в порядке. 9:42---
С днём рождения. 00:00Спасибо.
Как ты?
00:01
Всё нормально. 00:01 Устал сегодня, лягу пораньше. И ты ложись. 00:02Хорошо, спокойной ночи.
00:02
Ночи. 00:03---
Не переживай, если не буду выходить на связь. 04:28 Я еду туда, где не будет ловить сеть. Вернусь через несколько дней. 04:29Будь осторожен. Напиши,
когда вернёшься.
6:31
---
Я скучаю. 03:58Я тоже скучаю по тебе, Рам.
03:58
---
С днём рождения, Рам.
04:00
Спасибо, Нат. 22:39---
Рам, ты в порядке?
Ты давно не выходил на связь.
23:17
Прости. Кое-что произошло, но я в порядке. 23:30Мне жаль, что я бросил тебя там одного.
Прошу, береги себя.
Люблю тебя.
23:31
---
Я возвращаюсь.
7:12
***
Возвращение в Америку для Натаниэля значило лишь то, что тренер Морияма наконец-то определился с тем, как именно будет использовать Натаниэля и в скором времени ему предстоит дебютировать. Несмотря на то, что популярность Кевина и Рико была ещё достаточно устойчива, оттягивать его вступление на путь спортсмена ещё больше было уже невозможно — старшая школа была последним рубежом. И пусть по прогнозам тренеров, его появление должно было вызвать огромное количество споров, именно на этом они планировали заработать — на противостоянии сыновей экси, годами подтверждавших своё имя, и никому неизвестного новичка, который и ракетку-то в руки впервые взял. — Так, где, ты говоришь, раньше учился? — спросил Джошуа, закинув руку ему на плечо. — Милпорт — маленький городок, где все друг друга знают, и я готов поклясться, что ты не учился со мной в младшей школе. — Я учился в частной академии в Лондоне. Мой отец был немного занят, поэтому отправил меня жить к дяде. Сейчас у дяди появились дела в Америке, да и у отца дел поменьше, поэтому я вернулся обратно. Джошуа Харрингтон был вторым учеником, которого встретил Натаниэль во время своего первого дня в старшей школе Милпорта после Эшли, председателя ученического совета, которая провела его от кабинета директора до кабинета, в котором должен был пройти его первый урок. Такой же первогодка, их набор предметов совпадал в большей степени, но что более важно, парень обладал именно теми навыками и связями, которые были необходимы Натаниэлю для удачного осуществление своего плана. — Ого, так ты у нас парень не простой, не так ли? В любом случае, ты сделал правильный выбор, в средней школе я состоял в студенческом комитете, поэтому знаю тут всех и каждого, а ещё я был вице-капитаном школьной команды по экси. Бинго. — Эй, Джошуа, ты идёшь? Эрнандес сказал всем сначала собраться в спортзале! — крикнул парень из толпы проходивших мимо учеников. Судя по телосложению и форме, все — спортсмены до мозга костей. — Кстати об экси, сегодня проходит отбор в команду, так что мне надо идти. Увидимся завтра? — Экси? Что это? — недоумённо спросил Веснински. Развернувшийся чтобы успеть догнать своих друзей Джошуа был настолько ошеломлён вопросом, что почти споткнулся о свои же ноги. Он крикнул друзьям идти вперёд и, подойдя к Натаниэлю, резко положил руки на его плечи. — О господи, парень, Кейли Дэй воскресла бы из мертвых, только чтобы задушить тебя за эту фразу. Как ты можешь не знать про самый популярный спорт в мире? Неужели в вашей академии никогда не играли в экси? Нет, поскольку академию для него подбирали специально таким образом, чтобы команды по экси там не было. — Даже не знаю, там не особо поощрялись атлетические достижения. Ребята, с которыми я общался, с утра до ночи зависали в библиотеке. И… я думал, что, самый популярный спорт в мире — это футбол? Не в обиду Кейли Дэй, кем бы она ни была… — Господи, Натаниэль, ты меня убиваешь… Пойдём со мной, это надо увидеть своими глазами. Создай как можно больше шума вокруг своего появления, пусть о тебе пишут на каждом новостном портале, пусть о тебе говорят в каждом уголке страны. Приведя Натаниэля в спортзал, Харрингтон усадил его на трибуны и поспешил присоединиться к группе, которая проходила отбор в команду. Эрнандес начал с простых пасов и приёмов, после чего игроки разделились на две команды и провели тренировочный матч. Откровенно говоря, их уровень был ниже среднего, но Натаниэль уверял себя в том, что с этим можно работать. — Ну, что скажешь? — спросил запыхавшийся Джошуа, подбежав к Натаниэлю после окончания игры, его команда выиграла со счётом 12:9 и парень весь трясся от счастья и адреналина, бурлящего в крови. — Это как лакросс на паркете? — и, ладно, Натаниэлю самому было стыдно за эти слова, ладно? Пусть тренер и сказал отыгрывать дурачка, возможно, в этот момент он слегка перегнул палку. Этими словами можно было бы довести Кевина до сердечного приступа. — Ты-! — Джошуа прижал ладонь ко рту Натаниэля и судорожно огляделся по сторонам, будто бы Веснински нарушил какое-то негласное табу или заговорил о бомбе в аэропорту. Улыбка тут же сползла с его губ. — Чувак, как ты мог такое сказать?! — Но так и есть? — Натаниэль отмахнулся от руки Харрингтона и вопросительно выгнул бровь. — Ты просто… Ты не понимаешь. Да, на первый взгляд из-за снаряжения может так и показаться, но это не так. Не хочешь попробовать? В игре это ощущается совершенно иначе. Лакросс и рядом не стоял. — Правда? — он изобразил удивление, но тут же поспешил встать с места. — Тогда, не вижу причин отказываться. Дождавшись, пока разойдутся остальные, они подошли к тренеру, чтобы получить разрешение на импровизированную игру. Несмотря на то, сколько усилий приложил Харрингтон для того, чтобы никто не услышал, что Натаниэль назвал экси подобием лакросса, первым, что он сказал Эрнандесу, когда представлял Натаниэля, был как раз-таки этот факт. Боже, этот парень совершенно не умел держать язык за зубами. Веснински даже начал волноваться, что такими темпами его могут и вовсе прогнать с корта, но, к счастью, невежда-Натаниэль был встречен тренером всего лишь со львиной долей скептицизма. Ему выдали снаряжение и затолкали на корт так, словно это было не игровое поле, а арена для корриды. Натаниэль небрежно покрутил ракетку в руке, отметив для себя то, что она была почти в три раза легче его «домашней» ракетки, и запустил несколько мячей в ворота. Конечно, будучи незащищенными, они загорелись характерными красными огнями, но этого было достаточно, чтобы являясь человеком, который ни разу не слышал об экси, привлечь внимание тренера Эрнандеса. Мужчина с прищуром посмотрел на него и слегка усмехнувшись, указал на конусы, которые были расставлены для других кандидатов. — Попробуй сбить их, оставаясь на месте. — сказал он. Первый, второй, третий, и так до конца. Меткость Натаниэля была его сильной стороной и до начала тренировок в Гнезде, поэтому здесь не приходилось прилагать особых усилий, чтобы скрыть свою подготовку. Во время остальных приёмов, конечно, приходилось халтурить как можно сильнее: не поворачивать корпус при ударе и работать только рукой, неправильно ставить ноги и даже ошибаться в количестве шагов. Было просто абсурдно, что тренируясь годами, ему также приходилось оттачивать мастерство игры неуча, чтобы оно не выглядело фальшивым. Сбив последний конус, он посмотрел на тренера и Джошуа. — Эй, Веснински, хочешь вступить в команду? — спросил Эрнандес, не скрывая своего удивления. Собственно говоря, именно для этого он сюда и пришёл, не так ли? — С превеликой радостью, сэр.***
Вступление в команду старшей школы Милпорта прошло довольно тихо, если не считать тёплого и восторженного приёма со стороны учеников третьего и четвертого года, которые уже смирились с тем, что никогда не смогут дойти хотя бы до четвертьфинала. И их радость от появления в команде Натаниэля росла с каждой новой победой. За первой победой следовала вторая, а за каждой новой игрой следовало общественное внимание, которое подарило ему титул «Императора корта». Мелькнув всего раз, он распространился среди всех его фанатов с молниеносной скоростью, и уже через два дня никто больше не называл Натаниэля по имени. Это было прозвище, от которого у него сводило челюсть и болела голова. Это было…абсолютно нелепо. Натаниэль всегда смеялся над королевской темой Рико, но кто же мог знать, что всего через несколько лет он и сам станет предметом столь смущающего восхищения? Смущающего даже не столько из-за фанатов, сколько из-за сокомандников, которые не давали ему проходу своими клятвами в вечной верности «Императору корта». Это утомляло даже больше постоянных интервью, фотосессий для журналов и спортивных брендов, а также встреч со спонсорами, о которых ему писал тренер Хирано. Хуже всего было то, это прозвище резонировало с королевским титулом Рико, что не могло не вызвать споров между фанатами и мешало их взаимодействию на публике. В перспективе это был не самый хороший знак, потому что в будущем им предстояло оказаться в одной команде, но тренер Морияма молчал, а значит и Натаниэль не предпринимал никаких действий в адрес фанатов. Другими словами, быть любимцем публики было чертовски сложно. — Нат, ты куда? Не идёшь праздновать с нами? — спросил Зак Томпсон, девятый номер и защитник их команды, выловив его у выхода в раздевалку. С приходом Натаниэля в команду, общее празднование победы стало их новой традицией, и пусть хорошие отношения с командой были всего лишь частью его работы, он и не мог отрицать тёплых чувств, которые испытывал к этим людям. — Прости, мы с дядей собирались на выходных навестить семью, я давно не виделся с отцом. — А, хорошо, всё в порядке, надеюсь, ты хорошо проведёшь время, — парень легко принял отказ и помахал ему на прощанье. Он кивнул и направился к выходу, у которого его уже ждала машина. Недолго думая, он запрыгнул на заднее сиденье. — Зачем молодому лорду понадобилось видеться со мной, сенсей? — тут же спросил он. — Сам же знаешь, с дебюта о тебе стали чаще болтать. Ты — одно из самых дорогих вложений, а он — будущий глава клана. Можно назвать это проверкой владений. Натаниэль хмыкнул и отвернулся к окну. Впереди их ждала долгая поездка до Финикса, где из аэропорта Скай Харбор они полетят прямиком в Нью-Йорк.Буду недоступен, лечу в Нью-Йорк.
Не теряй.
13:44
Рам Хорошо. 13:45 С самого момента прибытия в аэропорт и вплоть до кабинета Ичиро, его сопровождал незнакомый мужчина, который представился личным помощником молодого лорда. — Ичиро-сама ожидает вас, — поклонившись Натаниэлю, он придержал для него дверь, после чего поспешил удалиться. — Господин Ичиро, для меня большая честь встретиться с вами, — чётко произнёс Веснински, низко склонив голову. Мужчина за столом проигнорировал его приветствие и не отвлекся от рассматриваемых документов. — Натаниэль Веснински — сначала самородок клана Морияма, а потом и вовсе «Император корта», довольно кричащее имя, ты так не думаешь? — примерно такого разговора и ожидал Натаниэль с момента своего дебюта. Сложность работы на клан Морияма заключалась в том, что у всех его представителей были огромные проблемы с доверием, из-за чего ему постоянно приходилось подтверждать свою верность, и знание того, что он всего лишь пешка в руках настоящих игроков, лишь небольшой намёк на то, что он возомнил о себе слишком много мог стать причиной для казни не в зависимости от того, сколько ресурсов было на него потрачено. Кому как не ему это знать? Такая ошибка со стороны отца и привела Натаниэля в экси. — Если бы я только мог повлиять на это, мой лорд. — спокойно ответил он. — Тренер Морияма сказал, что оно является показателем положительного мнения публики, поэтому нам это будет только на руку. Только по этой причине я не стал предпринимать попыток отказаться от этого глупого титула. — И что же, у тебя нет собственного мнения на этот счёт? — он поставил несколько печатей на каком-то документе и переложил его в стопку на краю стола. — Я считаю, что двигаюсь в правильном направлении, пока мои действия приносят клану деньги и не вредят его репутации, мой лорд. Услышав это, Ичиро отложил бумаги и наконец-то одарил Натаниэля взглядом. Высокомерным и слегка насмешливым. — Верно, не заставляй меня жалеть о том, что я не прикрыл этот цирк с самого начала, Веснински. — Да, мой лорд.***
Проблема Кевина заключалась не только в его одновременной трусливости и заносчивости, но и в ненормальной любви к экси, которую, Натаниэль, хоть убей, не мог понять. Возможно, на тренировки он и тратил времени больше, чем Дэй, но ему никогда и в голову бы не пришло тратить вечера на поиски подходящих кандидатов для команды, всем эти занимался строго тренер Морияма. — У него есть огромный потенциал, тренируясь в Воронами он смо-…! — У этого парня на лбу написано, что плевать он хотел на экси, Кевин. Добавь к этому срок в колонии, а также ярлык парня из неблагополучной семьи, которого воспитывает двадцатидвухлетний кузен и получишь худшего кандидата в Вороны. Мне проблем и с вами двумя хватает, а с ним я и вовсе с ума сойду. Не трать на него наше время и не тащи в дом всякий мусор. И, конечно, если говорить об авторитетности мнения, мнение Натаниэля для тренера Морияма в этом вопросе имело большее значение, чем мнение Кевина или Рико. Эндрю Джозеф Миньярд [голкипер]: для вступления в Вороны не рекомендован.***
— Эй-эй, не смей подписывать контракт с ними, чувак, — прошептал ему Марк, когда они направлялись в кабинет тренера, на встречу с рекрутерами из Колумбийского университета. На протяжении последних нескольких месяцев представители университетских команд всё чаще и чаще стали появляться на их играх, чтобы предложить игрокам выпускникам место в своей команде, и пусть каждый тренер в первую очередь охотился за Натаниэлем Веснински, раз в неделю кто-то уходил с контрактом, заключенным с другим игроком. — Это просто не твой уровень, Нат. Вот увидишь, как только ты подпишешь контракт с ними, появится сам Тэцудзи Морияма и сделает тебе предложение, вот тогда-то ты и поймёшь, какой шанс упустил. Впрочем, Марк не ошибался. Тренер Морияма планировал появиться на следующей игре и в лучших традициях любых событий, касающихся Натаниэля, вызвать много шума вокруг своего появления. Ему нравилось, раздувать из мухи слона, и в какое бы дело ни ввязался Натаниэль, это всегда было безумно прибыльно. — Прекрати это, возможно, я даже не настолько хорош для лучшей команды первого дивизиона. — И это мне говорит парень, за которого ссорятся все университетские команды? — голос Риддла был пропитан сарказмом. — Нет, просто я волнуюсь, что все эти «Император» и «Ваше Величество» могли вскружить мне голову, не хочу быть о себе слишком высокого мнения. — Знаешь что, мой друг? За излишней скромностью скрывается гордыня. После твоего появления в команде Милпортские динго не проиграли ни разу и ты хочешь сказать, что не имеешь к этому никакого отношения? Бред сивой кобылы. На комментарий друга тот лишь улыбнулся и покачал головой. Они стояли у самой двери в переговорную. Так или иначе, колумбийцам он собирался дать тот же ответ, что и предыдущим двадцати командам: «Спасибо за ваше предложение, но мне бы хотелось немного подумать». А затем, во время следующей игры, в толпе заметили тренера Морияма, и уже никто не сомневался в том, что Натаниэль подпишет контракт именно с Воронами. — Мы очень рады, что из всех команд, ты выбрал именно нас, Натаниэль, — сказал тренер, пожимая его руку. — Ваше предложение для меня так же большая честь, сэр. Я вас не разочарую. И весь следующий месяц пресса обсасывала эту новость всеми возможными способами. Некоторые интернет-пользователи даже строили догадки о том, что тренер Морияма завербовал Натаниэля, ещё на первом году, не то чтобы они были далеки от правды, но им было необязательно об этом знать. Его вступление к Воронам произошло с гораздо большим шумом, чем предсказывал тренер. Фанаты Натаниэля, безусловно, были рады тому, что его талант был оценён по достоинству, но их конфликт с фанатами сыновей экси, начавшийся ещё на первом году, даже не думал утихать, поэтому без напряжения в сети во время объявления этой новости, конечно же, не обошлось. Вступив в команду университета Эдгара Аллана, он наконец-то занял место, уготовленное специально для него. Возвращение в Гнездо ощущалось как возвращение домой и от этой мысли его пробила дрожь. Это было неправильно.***
Живя в Гнезде ещё до дебюта и сейчас, находясь под присмотром тренера Морияма, Натаниэль научился многим вещам большинство из них касались практических и теоретических знаний в области экси, но были и те, что к экси не имели абсолютно никакого отношения. Тэцудзи Морияма был довольно чёрствым и гнилым человеком без особых моральных принципов, но он также оставался главой побочной ветви, который точно знал, чего хотел и всегда этого добивался. Он был наставником Натаниэля, к советам которого тот всегда прислушивался. Во-первых, всегда следи за тем, что делаешь и говоришь: пресса и фанаты готовы раздуть скандал из любой мелочи. Не взяв вовремя ситуацию под контроль, можно разрушить годы усердного труда. Переговоры с прессой — это дуэль, из которой ты не можешь выйти проигравшим. Во-вторых, безупречная репутация — это 80% успеха. Вероятно, согласно словам тренера, этот пункт в голове Натаниэля должен был расположиться раньше первого, но основы контроля собственных действий засели в его голове ещё со времен жизни с Натаном, поэтому он ничего не мог с этим поделать. До тех пор, пока что-то сказанное людям о тебе кажется чем-то из разряда разговоров о летающих слонах, тебе не о чем беспокоиться. Другими словами — играй на опережение. Не позволяй стеклу, сквозь которое на тебя смотрит публика, быть грязным и искажать их виденье. По крайней мере, не в худшую сторону. В-третьих… — Он сделал что?! — Сломал Кевину руку. Блять. В-третьих, Рико был жалким идиотом, который не стоил времени Натаниэля.