Неисповедимость

Для жизни мне мало повода. Для смерти мне мало решимости. Но почему же я смолоду Ее прошу о взаимности. Рождением, обречены на жизнь. А жизнью, обречены на смерть Как глупо ты, смотрящий вниз, Позволил мне рай на земле захотеть. «Вот такое, хреновое лето» - думал Нарик, шагая по обочине дороги. Начинался июнь. Вечер выдался пасмурным: жуткая морось с холодным ветром пробирали тело до костей. Ветровка не способствовала удержанию тепла. О нем приходилось только мечтать, как о чем-то совершенно невероятном. Он шел, перебирая в голове все, что произошло за последние несколько часов. «Все к одному…все против меня…и даже этот промозглый ветер, и тот мне в лицо» - Нарик со злостью пнул, так некстати лежавший на пути, небольшой камень, но очередной порыв ветра и горсть мелкого дождя в лицо заставили его прищуриться и опустить голову. «Может, стоит пробежаться, возможно, согреюсь немного…» - но вопреки своим почти осуществленным мыслям (уже подобрав руки для быстрого рывка), он резко остановился и замер, на секунду решив, что паранойя его до добра не доведёт. Но отчётливо осознав ощущение страха (по спине пробежал неприятный холодок), он всё-таки поежился, и решил повернуться лицом к предмету паники. Увидев, что страх не обоснован, он тут же вполголоса обругал себя крепкими словами. - Ну что, дружок, тебя подвезти? Замерз, наверное. – Раздался приятный, девичий голос из-за слегка приоткрытого окна машины. На землю опускались сумерки: самое противное, по его мнению, время суток. Он без слов и повторного приглашения юркнул на переднее сидение. Буркнув сквозь стиснутые зубы (чтобы ни сопроводить реплику дробным стуком): «благодарствую», протянул озябшие руки к столь желанному теплу печки. - Ой, да не за что! – кокетливо сказала девушка, положив руки на руль и опустив на них голову, наблюдая за манипуляциями Нарика с понимающей улыбкой. - Ну что ж, поехали. С попутчиком все же веселее, – наконец сказала она, отрываясь от созерцания его широких ладоней, и выжидательно положила руку на рычаг коробки передач. Нарик только кивнул в ответ. Тронувшись с места, девушка о чем-то заговорила, что-то рассказывала, но вопросов пока не задавала. За что Нарик был ей немного благодарен. Он слушал ее вполуха, даже не пытаясь успеть за ходом ее мысли. «Господи, как же мало нужно человеку для счастья: в минуты нужды получить желаемое! Спасибо!» - собственно ни к кому не обращаясь, подумал Нарик. - Эй, дружок, как тебя мама назвала? Может пора познакомиться? – обратилась к нему девушка, тем самым, выводя его из само диалога. - Нарик, - лаконично ответил он, впервые внимательно всматриваясь в лицо девушки. От природы не броское, не выразительное лицо. Средней величины глаза, но с арабским разрезом, светло-голубого цвета. Нарисованные черным карандашом брови, но с боку видны топорщащиеся светлые волоски, (видимо природная блондинка, но выкрашена в красный цвет, никак не подходящий к её типу лица). Тонкий нос, немного вздернутый на самом кончике, бледные веснушки на переносице и под глазами. Тонкие губы, обведенные поверх темно-вишневой помадой (чтобы визуально увеличить объем, и создать впечатление чувственности), - оценивал её Нарик. - Интересное имя, впервые слышу. Это за что тебя так? – спросила девушка, прервав ход его мыслей. - Девушка, - немного раздраженно ответил он, - это красивое имя! «Нарик»- это сокращение, а полностью же оно звучит как «Иринарх». - Еще лучше! Это уж я точно не выговорю, да и не запомню. Ну да ладно, это не так уж и важно. Будем знакомы Нарик, я – Лил, полностью Лилия, – улыбнулась она, протягивая ему руку с ярко алыми длинными ногтями. - Очень приятно, – он пожал немного костлявую ладонь девушки, - Лил, милая, а нет ли у тебя, чем горло промочить?- спросил и тут же осмотрел салон в поисках желаемого. - А что предпочитаешь? Есть минералка, есть сок, есть коньяк... – Манерно заулыбалась она, не отрывая взгляда от дороги. И махнула рукой, показывая на заднее сидение. - Для начала глоток минералки, – сказал Нарик, посмотрев назад. Изумленно присвистнул. На сидении лежали не только бутылки, но и всяческая закуска, упакованная в пленку, – Ты всегда с собой такие запасы возишь? - Нет. Я просто со свадьбы сбежала. - С чьей? - Своей…. А что, разве не заметно? Только сейчас он пригляделся к девушке: «И в правду мозги замерзли» - раздраженно подумал Нарик. Лил сидела за рулем в свадебном платье и с маленькими цветами, заколотыми в прическу, которые Нарик сразу и не заметил. На педали она давила босыми ногами. - А где туфли? – спросил он. - Да ну их! Я их сняла - каблук большой, неудобно машину вести… - сказала она, улыбнувшись. Девушка не была красавицей, но ножки выглядели изящно, как у фарфоровой статуэтки. Притом, что она их и не скрывала, просто заправив юбку платья между ног, и подняв её чуть выше колен. - Мне посочувствовать тебе, или все-таки поздравить? – сказал Нарик, отворачиваясь к окну, отводя тем самым заинтересованный взгляд. - Наверное, ему посочувствовать, а меня поздравить с новым приобретением, – засмеялась Лил. - Это как же? - Все очень просто. Я сбежала со своей свадьбы. Так? - Так. - Добираться далеко. Вот я и стала владелицей столь красивого автомобиля. - Угнала, значит…. Он что, и искать не будет? - Может и будет, да я только до города доберусь и возьму другую машину. - Это как, возьмешь? - Угоню! - Ясно, - ответил Нарик, но задумался, как бы извлечь хоть немного выгоды из этого дня. - Слушай, как тебя там? - Нарик, - с нажимом подсказал он. - Да Нарик, у тебя права есть? Или хотя бы за рулем сидел? - Да. - Тогда порули немного. Я уже давненько еду. Хочу переодеться и чего-нибудь перекусить. - Ну, хорошо. Нарик вышел из машины, обошел её, встретившись с Лил возле её капота и сел за руль. Машина была великолепной. Движок работал ровно, и урчал, как сытый кот. Лил молчала, а он завороженный дорогой погрузился в свои невеселые думы. Мысль о том, куда он опять влез, не выходила из головы. Любые неприятности, странным образом, находили его сами. «Что день грядущий нам готовит? Ладно, прорвемся! Может и из этого приключения будет выгода…. Тем более что эта кукла собралась бросить тачку в городе…. Знакомые автошники есть, впарю им, и пусть разбирают по частям или просто номера перебивают, главное бабки подниму…. Так и дальше в бега можно. А то без них как-то скучновато бегать. Пока ведь не словили, и то дело, но перестраховаться надо бы». Мысли его оборвались, едва он краем глаза увидел движение в салоне. «Что за черт?!» - подумал Нарик, резко ударив по тормозам. - Что ты делаешь? – спросила Лил, врезавшись руками в торпеду. До этого Лил, преспокойненько, раздевалась рядом, жуя наскоро произведенный бутерброд, надкушенный и отложенный на маленький бардачок между сидениями. Она ловко расправилась с несметным количеством крючков, пуговиц и шнурков. - Это ты что делаешь? – прищурился Нарик. Лил только хмыкнула в ответ и, извернувшись, сняла весь этот ворох ткани, и закинула его назад. Всё это время Нарик не сводил с неё глаз. Все что осталось на ней, в определенном смысле, ничего толком не скрывало: чулки, кружева, да на шее массивное колье. - Вот это кайф! Ненавижу платья! – Лил сладко потянулась, выгнувшись дугой, и посмотрела в сверлившие её глаза Нарика, - Ты чего, дружок, девичьего тела никогда не видел? - Я… это.… Почему же не видел, видел! Только, не таких бесстыжих, – наконец, нашел, что сказать Нарик. - Хорошо, не буду оскорблять твой взор своими формами, но ты мог бы и отвернуться, коль тебе так неприятно на меня смотреть, –улыбнулась Лил. Нарик покраснел до корней волос, но из вредности не отвернулся, а наоборот, устроившись поудобней, стал нагло её разглядывать. Лил же ни капли, не смутившись и не отрывая взгляда от глаз Нарика, протянула руку назад и достала пакет. Из него извлекла майку, теплый свитер и джинсы. Вытащила из прически массу металлолома вместе с цветами, и, вздохнув с сожалением, выкинула его в окно. Руками расчесала волосы, оказалось, что они хотя и длинные, но редкие, собрала их на затылке и заколола карандашом, извлеченным из бардачка. Натянула майку, как показалось Нарику, достаточно узкую, чтобы утянуть и без того маленькую грудь, так что теперь она стала похожа на мальчика – подростка. Чтобы надеть джинсы, ей пришлось раскладывать сиденье. Последним она надела свитер, казавшийся огромным. - Вот теперь я чувствую себя человеком!!! – сказала она, довольная собой. Нарик же только улыбался. «Какие все-таки женщины!» - покачав головой, он снял машину с парковки, и они поехали дальше. Сам он был среднего роста, широкие плечи, узкие бедра. Его волосы пшеничного цвета, всегда имели возмущенный вид: торчали, завивались, ложились только так, как им захочется. В общем, вели себя неподобающим образом, от чего хозяину столь непокорной шевелюры, приходилось несладко. В итоге Нарик решил их немного отрастить, чтобы на голове было не разоренное гнездо, а подобие творческого беспорядка. Но женщинам он нравился. Почему-то их привлекали его руки. Хотя сам он в них ничего не находил: слегка выделяющиеся мускулы, широкая кость, длинные пальцы с правильной формы ногтями. Большей своей изюминкой он считал глаза и родинку. Цвет глаз был редким, наверное, можно сравнить с чистым светлым янтарем. Иной раз, когда эмоции брали верх над разумом, они искрились зеленым цветом. В такие моменты Нарик был опасен. Но завораживало даже не это. Левый зрачок был деформирован от природы, хотя и не сильно бросался в глаза. Просто казался кошачьим. От этого его взгляд приобретал хищный оттенок. Темная родинка, в середине скулы, только усиливала этот эффект. - Эй, ты меня слышишь? Я вопрос задала! – Лил возмущенно раздула ноздри. - Прости, повтори если не сложно. - Я спросила, есть ли у тебя женщина? - Сегодня пока нет. - Я имела в виду, постоянная. - Мне это не нужно. - Странно, вроде бы не урод. Чем это тебе девушки насолили? - Не встретил интересный экземпляр. - Да, над этим стоит подумать. И где ж этот экземпляр искать? - Само собой должно получиться, а я пока в ЗАГС не тороплюсь, мал еще для подобных подвигов, - сказал Нарик, улыбнувшись. - Ну, скажешь тоже… - А ведь ты сама со свадьбы сбежала. - Я это я, и я женщина. По вашей логике, женская логика отсутствует как таковая. Вот я так и живу, что бы сильно вас - мужчин не разочаровывать , - фыркнула Лил. - Не хотел бы я стать женщиной. Я возможно с такими мозгами быстро бы с ума сошел. - Женоненавистник! - Как скажешь. Ты вроде бы проголодалась, так займи рот, - закипел Нарик. - Ну, ты и нахал, однако. – Лил не знала, что ответить на откровенное пренебрежение. - Извини, конечно, но я не просил тебя, меня подбирать. Согласись, ты сама остановилась, предложила подвезти, -Нарик недоумевал, что на нее нашло. - Нет, в вашем брате определенно отсутствует совесть. Хотела, как лучше… - Получилось, как у всех…. Все! Прошу тебя, помолчи немного. Покушай…. Спасибо конечно за помощь, но на этом и остановимся, - попытался урезонить он девушку. - Ладно. Но только не думай, что я так легко сдамся. Я и правда проголодалась, подкреплюсь, и продолжим. - Боже, Лил, я даже не собираюсь,…а в прочем не столь важно… - Нет, важно! Что ты там не собираешься? – с истеричными нотками в голосе требовательно спросила Лил. - Ничего. - Останови машину! - Зачем? - Останови машину, я сказала! – завизжала она. - Лил, зачем? – спросил, но потихоньку стал притормаживать. Такой поворот событий в планы Нарика никак не вписывался. - Выметайся, урод! Я не собираюсь провести ночь с неполноценным, умственно отсталым мужланом. - Да что я такого сказал, или сделал? Ты же сама вызвалась меня подбросить до города. Я же к тебе даже не приставал… - тихим голосом сказал Нарик, пытаясь ослабить напряжение. - Вот по этой причине и выметайся! Ты думаешь, мне с тобой интересно разговоры разговаривать? Ничего подобного! Я, к твоему сведению, не просто так остановилась, а с одной, важной для людей, корыстной целью. Я секса хочу, во всех его радостных проявлениях. Причем, не любви и ласки, а чистый инстинкт, так сказать, настоящий, животный. Ты бы знал как мне не хватало именно страсти, а не этого вашего "ванильного " заблуждения, - кричала Лил, брызгая слюной и смешно выпучив глаза. - Слушай, ну ты чокнутая… - ошалело смотря на неё, сказал Нарик. - Нет, ты объясни, что в этом такого? Почему вам, мужчинам, можно выражать свой инстинкт заманчивыми фразами: «Эй, цыпочка, может тебе перышки взъерошить?», или «Может, лапочка, пригласишь на палку чая одинокого, ни кем не обогретого мужчину»? Почему, когда женщина чего-то хочет, и говорит об этом, по моему личному мнению, без лишней скромности, вы брезгливо отворачиваете лица: «Фи, как можно! Это не прилично». Тьфу, уроды!!! - Да потому, что мужик, по природе, охотник, а женщина - дичь. И если эта самая дичь приходит сама, то тут уже не охота, азарта нет. А если говорить о тебе в частности, то спешу тебя огорчить, ты не в моем вкусе, истеричек с детства не выношу! - уже не сдерживаясь, сказал Нарик. - - Спасибо, за откровенность, - язвительно сказала Лил, но замолчала, явно выражая мыслительный процесс сложившимися морщинками на лбу. - Ну, так что? Мир? Может, поедем уже? – сказал Нарик более миролюбиво. - Ладно, перемирие. Поехали, – отмахнулась Лил, видимо, устав думать над достойным ответом. - Как на счет раскурить трубку мира? – пошутил Нарик, пытаясь разрядить обстановку, и достал смятую пачку сигарет. - Давай покурим, - согласилась Лил, принимая протянутую Нариком сигарету. Нарик щелкнул зажигалкой, и оба глубоко затянулись, почти одновременно выпуская дым. Нарик с новой силой прочувствовал свое положение, достаточно незавидное по всем меркам. «Ну что я мог сделать? Да, сейчас я понимаю, что выход был, но именно в тот момент, я просто не успел его найти. Ну, проигрался, с кем не бывает. А заварушка из-за чего? Я просто заметил, как этот катала мухлюет. Но заметил слишком поздно, когда успел проиграть и квартиру, и машину, в общем, все, что имел. Ну, началась обычная драка. Так, какого лешего, он вытащил ключи из кармана? Я просто оборонялся. Выкрутил их из рук, вот он и получил всей связкой. Но я ведь не убивал, я бил. Как-то случайно вышло, что самый длинный оказался у него в глазу. Я сам не понял, как это произошло. Но я даже тогда не подумал, что убил. Покалечил? Да. Но не убил. Только когда он задергался и обмочился, до меня дошел смысл происходящего. Я не хотел, это случайность. Но кто мне поверит. Пришлось бежать. Бросить все и бежать, причем, чем дальше, тем лучше. А так я вообще никому ничего не докажу. Эх, жизнь, и что же я тебе сделал? Еще эта дамочка со своим мнением... Надо же, секса ей подавай. Да она себя видела? Хоть раз рассчитывала процент своей сексуальности? Маленькая, тощенькая, даже взгляду зацепиться не за что. А лифчик не носит потому, как держаться не на чем. Какая-то она угловатая, как подросток годков четырнадцати от роду. Интересно, а, сколько на самом деле?» - - Слышишь, Лил, а лет-то тебе сколько? - Не дрейфь, восемнадцать уже есть. - Да я так, просто спросил. Сильно молодо выглядишь. - А я просто ответила, это ты там всякую чушь думаешь. - Нет, ну что женщины за нация такая? Что не скажешь, все перевернете. Лил, я вот тут подумал и решил. Лучше, когда ты ведешь машину. У тебя не хватает сил от дороги оторваться. Так что давай за руль, это все-таки твоя тачка. - Тогда давай, выходить не будем, в машине поменяемся местами. А то ветер и дождь, ну сам понимаешь. - Хорошо. Меняемся, – притормаживая, и уводя машину на обочину, ответил он. Нарик остановил автомобиль, поднял руль, отодвинул кресло, откинув его, чтобы перебраться на заднее сидение, но Лил его опередила. Она проворно перемахнула через рычаг коробки передач одной ногой, прижимая колено Нарика к сидению, схватилась за руль, и, подтянувшись, перебралась полностью. Да причем, уселась на причинное место и тихонечко сползла на сидение между его ног. От такого «трения, скольжения» у него перехватило дыхание. В этот момент он совсем не был уверен, что уже ничего не хочет. Но тут же одернул себя, мысленно выругавшись, когда заметил, что его естество оценило этот, практически невинный, жест маленькой плутовки. Он быстро перебрался на заднее сидение, поднял кресло водителя, и, опустив пассажирское, сел впереди с каменным лицом, уставившись в одну только ему видимую точку за лобовым стеклом. Все это время Лил от души хохотала. Вспоминая, как он развел руки, да так и замер, забывшись на секундочку, когда она скатилась по нему. Как он, придя в себя, побледнел, потом покраснел, и ринулся назад, как краб, перебирая и руками, и ногами одновременно. А, какие он взгляды злобные бросал, если бы она не знала за что, испугалась бы. Но сейчас это выглядело достаточно комично. - Ну, ты змея! – уже почти беззлобно пробормотал он, поднимая своё кресло и усаживаясь поудобнее. А потом и сам заулыбался - давно его не ставили в столь щекотливое положение. - Одно радует, ты не из меньшинств. - Ну, спасибо. Могла бы и так спросить. Я бы чистосердечно признался. - Да уж, представляю, как бы это выглядело. Но ведь одними аргументами мне-то ты мозги не запудришь. Мне факт подавай, или акт,… в общем, доказательство, как в школе на химии, практическое. - Лил, и кто из нас всякие гадости думает, – улыбнулся Нарик, осознавая, что напряжение между ними пропало. Как-то плавно все переросло в шутку. - Ой, ой, ой. Сама невинность. Тебе сколько лет? Лет тридцать? Так ты, наверное, за это время в своем городе, или где ты живешь, всю женскую половину перетер. - Не считая старух и детей, – уточнил он. - Слава Богу, что ты не извращенец. - Слушай, Лил. Такое складывается впечатление, что тебя окружают либо гомосексуалисты, либо извращенцы. - Так вот и я о чем. В коем веке подвернулся нормальный мужчина, и тот практически меня не хочет. - То есть, практически? - - Его-то я уже прощупала, - сказала Лил, показывая глазами на область брючного ремня Нарика, - и, кстати говоря, он был совсем даже не против. А вот ты почему-то противишься. - Потому, что, я уже объяснял, не в моем ты вкусе. - - А он так не считает, - ехидно заметила Лил, как бы поглаживая взглядом по брюкам. - Так, Лил. Давай не будем. Поехали. Поговорить можно и по дороге, – сказал Нарик, пытаясь руками прикрыть низ живота от пронзительного взгляда Лил. - Как скажешь, – спокойно ответила она, переводя взгляд от брюк к дороге. Машина тронулась. Попутчики разом замолчали. Слышались только рокот мотора и биение покрышек по, плохо уложенному асфальту: «Тук - тук, тук - тук,…тук – тук, тук - тук…». Звук напоминал движение поезда. Умиротворял, вводил в некий транс, в котором все хочется разложить по полочкам. Ощущение, при котором появляется уверенность, что все получится, что вот оно правильное решение. Ни он, ни Лил не пытались заговорить. Оба были заворожены дорогой. И каждый погрузился в себя. Нарик поймал себя на мысли: «Как же все же иногда приятно просто помолчать с человеком», но тут же понял всю абсурдность измышления. Он даже улыбнулся. Но улыбаться долго не пришлось, так как Лил резко затормозила, так что Нарик ударился о торпеду. «Что за выходки?»- подумал он, по инерции падая обратно в кресло. - Ну и что это было? – зло спросил он, потирая ушибленную челюсть. - Возможно, ты и не поверишь, но дальше я ехать не хочу. Вернее, даже не могу. - Не понял? - И что здесь непонятного! – истерично закричала Лил. – Не поеду и все! - Так, спокойствие, только спокойствие. В чем дело на этот раз?, - вздохнул Нарик не понимая истеричности девушки. - Я, ну как тебе сказать, предчувствую беду. Меня, как будто предупреждают, мол, «берегись!». - Что за чушь? Может, давай я за руль сяду? - А какой в этом толк? Нет. Может, не поедем никуда? - Да что может случиться? - Вот с этим вопросом уже не ко мне. Не знаю я ответа. – Лил опять фыркнула, и отвернулась к окну. - Так все, хватит! Бери себя в руки, и поедем. Ну не ночевать же на обочине, в самом - то деле, - попытался он вразумить. - Не могу, – тихо сказала Лил. – Нет. – Она сидела, вцепившись в руль, как в спасательный круг. Бледная, глаза опустила вниз, чтобы Нарик не догадался, что она чувствует. Но подбородок дрожал, говоря о том, что слезы долго ждать себя не заставят. «Ну, что за черт! Мне еще слезливой истерики не хватало. Лучше бы она злилась на меня и кричала, чем вот так тряслась, как заяц перед волком», - думал Нарик, закатывая глаза и качая головой. Он не стал ее утешать, даже не заговорил больше, просто предложил сигарету. Она сначала не заметила, но когда он тронул ее за руку, подняла взгляд. В этот момент он увидел, что её глаза улыбаются. «Что за бред, показалось, наверное» - подумал он. Лил перевела взгляд на руку Нарика, и молча кивнула. «Все, детка, успокойся. Возьми себя в руки. Ничего страшного не случится. Надо ехать дальше», - молчаливо успокаивал он Лил, положив свою руку ей на плечо. И она будто услышала его. Докурила сигарету буквально за три затяжки, выкинула окурок в форточку. Положив руки на руль, глубоко вдохнула, с шумом выпуская воздух из легких, и повернулась к Нарику. «Нет, она определенно издевается надо мной. Что у нее с глазами? Не поймешь, то ли она сейчас заплачет, то ли засмеётся в голос», – мелькнула мысль у него. Но Лил уже сменила взгляд, как бы спрашивая, « ну, едем?». Нарик кивнул. Она пожала плечами, поворачивая голову прямо, чтобы видеть дорогу, давая понять, что это его решение. - Поехали, – тихо сказал Нарик, боясь спугнуть ее решимость. - В общем, ты сам решил, но я тебя предупреждала. Если что не так, не обессудь, – сказала Лил, выворачивая с кромки дороги. Колеса шумели. Двигатель урчал, как обычно. Нарик смотрел в боковое окно, на разделительную полосу. В дождливых сумерках, подсвеченная фарами, она становилась похожей на белую змею, которая, куда-то торопилась, по своим, только ей ведомым, змеиным делам. Они молчали. И вроде бы, все шло, как обычно. Если бы не смутная тревога в душе у Нарика. «Неужели это заразно?» - как только машина тронулась, где-то глубоко внутри он почувствовал беспокойство. И с каждым преодоленным километром это ощущение усиливалось. «Нет, но я-то с чего вдруг занервничал? Наверное, это просто сказываются впечатления и усталость», – в этот момент Нарика стало подташнивать. – «Этого мне еще не хватало!». Он взглянул на Лил, и чуть не выбил боковое стекло затылком. На мгновение ему показалось, что она разительно изменилась во внешности. «Черт ее подери!»,- она стала красивой, и в то же время такой отталкивающей. Лил улыбалась, какой-то зловещей улыбкой. Причем, не ему, а каким-то своим мыслям. «Что за наваждение?» - подумал Нарик, и чуть было не перекрестился. Он с силой зажмурился. Когда глаза открылись, он увидел Лил. Все ту же Лил, только немного бледную, но знакомую. - Что с тобой? Ты решил сам себе голову разбить? – спросила она, с интересом поглядывая на Нарика. - Нет. Ничего. Показалось, – задумчиво ответил он. Но, тряхнув головой, опять про себя чертыхнулся, увидев, что руки затряслись, и струйка ледяного пота ползет уже под резинку трусов. «Ужас! Интересно, а волосы дыбом не встали?» - он передернул плечами, как бы сбрасывая озноб. Посмотрел в боковое зеркало – «Вроде, все нормально». Во рту пересохло, и он полез на заднее сидение, чтобы достать минералки. И вдруг рука его замерла. Он понял, что машина движется очень быстро, все время ускоряясь. Но он не слышал, ни единого звука. Нарик резко ощутил тишину, пустоту, бездну. Он все понял… - Лил, тормози! Лил, что ты делаешь? – закричал он, поворачивая голову. И в этот момент увидел бампер, и колеса «УРАЛа» во все лобовое стекло… Нарик слышал собственный крик, и, как издалека смех Лил. А потом все стихло, и стало темно, как будто выключили свет…