Неисповедимость

….Воды…. — простонал Тайвас. — Ты посмотри на неё, не напилась ещё? — спросил далекий для Тайваса голос Хаукка, и он открыл глаза. — Где я? — спросил он девичьим голосом, на другом языке, и, осознав это, резко сел в кровати. — Ага, приходит в себя, — кивнул Хаукка, сидящий у окна в плетеном кресле. — С возвращением, Тайвас… — нежно сказала Суси, входя в спальню с подносом, на котором стоял кофейник и три кружки. — Спасибо, Суси…. Кхм, вопрос «где я?» уже утерял свою актуальность, но назрел вопрос «кто я?»… Кто ответит? — спросила озадаченная Тайвас, держа в изящной руке предложенный кофе и переводя взгляд от одного Ангела к другому. — Всё просто, Тайвас, ты — девушка! — ответил Хаукка и улыбнулся. — И ты даже очень симпатичная, — добавила Суси. — А хозяйка тела? — спросила Тайвас, нелепо заглядывая под одеяло. — Она с тобой, мы просто отключили сознание, а подсознание оставили, что б тебе проще было адаптироваться. — Так она осознает моё присутствие? — спросила Тайвас, резко одергивая одеяло и испуганно глядя на Хаукка. — Нет, что ты! В ней живут одни навыки и инстинкты, ну может быть, ещё привычки и пристрастия, а в остальном всё чисто, — хохотнул Хаукка. — Хочу писать! — неожиданно, и как-то по-детски сказала Тайвас. — Сама дорогу ищи, твоя ж квартирка, — сказал Хаукка. — Суси! — надула губки Тайвас. — Тай, ты же не ребёнок, иди и писай! — упрекнула Суси. — Как? Я ведь не умею, — всплеснула она руками. — Инстинкт никто не отключал! Только стоя не пробуй, сядь, а то по ногам потечёт, — сказала Суси и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Тайвас поплелась в санузел, бурча что-то о плохой идее, и как ей всё это дорого. — Это ничего, что мы ему о главном пристрастии не сказали? — спросила Суси в полголоса, ставя первый альбом «Himer» на прослушку. — Ты о том, что она фанатка этого Антеро? Нет, думаю, это ему знать ни к чему. Из динамиков полилась энергичное роковое лязганье. — Что ж, тогда нужно её ввести в курс дела об этом Антеро, показать его и спланировать знакомство…. — Ё-хо! У меня получилось, это не так уж и трудно, просто нужно сесть и расслабиться…. — щебетала счастливая Тайвас, прыгая и размахивая руками в такт музыке. — Тай, ты уж прости, но девушки себя так не ведут! — сказал Хаукка. — Как? — не поняла Тайвас и замерла на месте как была с поднятыми руками. — Ну, не выходят в общество мужчин со спущенными до колен трусиками, — серьезно сказал Хаукка, а Суси расхохоталась. — Ох ты, Господи! — воскликнула Тайвас краснея, суетливо натягивая трусики на место. — Не страшно! Даже очень мило, — сказал Хаукка, а Тайвас ещё больше покраснел. — Ты видел? — спросила она. — Угу, рубашка короткая, а ты так прыгала, что она задиралась почти до груди. — О, Боже! — выдохнула Тайвас. — Привыкнешь, — сказал Хаукка, отмахиваясь, как бы закрывая тему. — А что это вы включили? — спросила Тайвас, вытаскивая из шкафа джинсы. — Нашего подопечного, — сказала Суси. — «Himer»? — Да…. Нет-нет, снимай сейчас же! — ответила она и протестующее замахала руками, увидев как Тайвас одевается. — Но это же её одежда! — сказала Тайвас, с замершими руками на ширинке. — Её, но тебе нужно одеваться как женщина, а не таскать бесполые джинсы! — сказала она, открывая шкаф и придирчиво перебирая платья, примеряя их на глаз к Тайвасу. — Может, я пока так — в бесполых, пока адаптируюсь, — взмолилась она. — И не мечтай! У нас мало времени на твоё привыкание… Хаукка, выйди! Нам нужно переодеться, — скомандовала Суси, — Снимай всё это! — показала она на мужскую полосатую рубашку и голубые джинсы. Хаукка усмехнулся, сделал музыку погромче и удалился на кухню. Тайвас недобро зыркнула на Суси, но подчинилась, снимая через голову рубашку. — И не смотри на меня так! Ты сама просила меня тебе помочь, так что терпи! — сказала Суси, бросая на кровать очередной выбранный наряд. — Я не привык подчиняться женщинам, — пробубнила Тайвас, снимая джинсы и оставаясь в одних трусиках. — Ты сама женщина! Привыкай к этому явлению! Можешь на себя посмотреть… — сказала Суси, направляя на него дверцу шкафа, в которой было встроено зеркало во весь рост. — Это я? — спросила Тайвас, выпучив глаза на своё полунагое отражение. — Ты. — Ничего себе! — сказала она, проверяя вес своей груди, но наблюдая за собой через зеркало. — Нравится? — спросила Суси. — Думаю, мужское тело бы оценило, но это тело, кроме удовлетворения своей фигурой, никаких ощущений мне не выдает. — Тайвас повернулась боком, и провела ладонью по бедру, — А у меня длинные ножки! — Что есть, то есть! — Как выбирала? — спросила Тайвас, поворачиваясь к зеркалу спиной и разглядывая свой тыл через плечо. — Негатив Антеро. — Я слишком красива для парня! — сказала Тайвас. — Ты не понял, вот, смотри…. — Суси протянула ему компьютер, на экране, разделенном пополам, был позитив и негатив одной фотографии. — Можешь сверить с собой. Тайвас подошла ближе к зеркалу, и стала придирчиво вглядываться в свои новые черты, сверяя их с фотографией. — Зелёные большие глаза, длинные брови, форма лица и губ похожа, но мой нос немного уже… — комментировала она вслух. — Да, а ещё у тебя роскошные светлые волосы, которые легко будет выбелить и отличная фигурка! Примерь-ка это… — сказала Суси, вручая Тайвасу легкое простое платье из персикового атласа, отороченного кремовыми кружевами по вырезу, подолу и коротким расклешенным рукавам, прикрывающим только плечи. — Мне этот… бюстгальтер нужен, — сказала Тайвас, разглядывая платье. — Зачем? У тебя высокая грудь, в этом платье будет смотреться великолепно, — сказала Суси. — Боюсь, буду выглядеть вызывающе, — попыталась протестовать Тайвас. — Будешь выглядеть чувственно и женственно! — сказала Суси, — Одевайся, мы идем ужинать в лучший ресторан Хельсинки, у нас столик заказан, а по дороге ещё к стилисту надо заскочить. — Зачем ресторан? — испуганно спросила Тайвас. — Во-первых, отметить твоё возвращение, во-вторых, посмотреть реакцию окружающих на тебя, — сказала Суси, помогая надеть платье. — Реакцию на меня? — переспросила Тайвас, высовывая голову из выреза. — Да, — сказала Суси, натягивая платье до бедер и выпуская из рук нижнюю его часть для свободного падения. — Я должен понравиться мужчинам? — скривилась Тайвас. — Ты должна нравиться всем! У женщин вызывая зависть, у мужчин восхищение… — сказала Суси, запустив руку в вырез и поправляя грудь Тайваса. — Что ты делаешь? — отпрянула Тайвас. — Поднимаю тебе грудь, — спокойно ответила Суси. — Так всегда женщины делают? — Почти, и в основном только те, у кого она есть, — сказала Суси, и полезла вниз шкафа, поочередно открывая картонные коробки. — Я многого не знаю в жизни женщин… — сказала Тайвас, глядя в зеркало и поправляя себе вторую грудь. — Научишься…. Ты пока сходи умойся, причешись и подкрась губы, но только блеском, ничего яркого! — сказала Суси, увлеченно копаясь в коробках. — Есть! — козырнула Тайвас своему отражению, и пошла в ванную. — Девчата, может кофе? — крикнул из кухни Хаукка. Тайвас, остановившись в коридоре, молча повернулась в сторону спальни, ожидая ответ Суси. — Дорогой, у нас мало времени. Так что, давай оставим это на вечер, — крикнула Суси из недр шкафа. Тайвас кивнула и поспешила в ванную…. — Хаукка, иди сюда, посмотри… — позвала Суси. — Ого! — только и сказал Хаукка, появившись на пороге. Тайвас стояла у зеркала в персиковом платье, открывающем коленки, в бежевых туфельках с аккуратной золотой пряжкой в середине носочка, на среднем каблучке, челка забрана назад и заколота золотистыми невидимками, в ушах прозрачные гвоздики, переливающиеся в солнечных лучах всеми цветами радуги в тон крыльям, висящим на тонкой золотой цепочке. — Какая лапочка, наша Тайвас! — сказал Хаукка, — Повернись! Тайвас покрутилась вокруг себя и остановилась лицом к друзьям, а юбка закрутилась вокруг её ног. — Хороша! Ещё пару штрихов и Антеро у нас в кармане…. — сказала Суси. — А мне кажется, чего-то не хватает, — сказала Тайвас, всматриваясь в своё зеркальное отражение. — Косметики, но благо тебе её надо крайне мало, — сказала Суси. — Нет, я хочу свой кошачий глаз вернуть, сюда бы он подошел… — сказала Тайвас. — Не спорю, но это будет считаться изъяном, — задумчиво сказала Суси. — А я думаю, изюминкой…. Сама посуди, я красива, у меня отличная фигура, но я не запоминаюсь. Люди видят меня и восхищаются, но, отвернувшись, напрочь забывают. И если их спросить на следующий день: «А помнишь ту красотку?», они долго будут перебирать в своей памяти всех увиденных красавиц, но если в моих глазах что-то изменится, то на вопрос: «А помнишь красотку с кошачьим взглядом?», ответ будет неизменным: «Конечно! Она не просто красавица, в ней что-то есть», — сказала Тайвас, расхаживая по комнате. — Знаешь Суси, а ведь Тай права! Это придаст её облику нестандартность, а всё нестандартное и необычное привлекает внимание, — сказал Хаукка. — Вот! — сказала Тайвас и подняла палец, как восклицательный знак. — Хорошо, сдаюсь! Идея не плоха, но изменения болезненны, — предупредила Суси. — Не страшно! Я буду сидеть и терпеть, а Хаукка всё поправит как надо, — сказала Тайвас, и уселась на кровать так, чтобы солнце светило ей в глаза. — Я удаляюсь! Не могу смотреть на такие вещи, — сказала Суси, и вышла на кухню, притворив за собой дверь. — Ну, Хаукка, сделай мне прежний зрачок, но цвет не меняй, — сказала Тайвас. — Готов? — переспросил Хаукка. Тайвас только кивнула. Хаукка подошел, и протянул к глазу мизинец. Из его ногтя вырос тонкий луч света, и коснулся глазного яблока, а Тайвас смяла простыню в своих маленьких кулачках и со скрежетом стиснула зубы. — Потерпи, друг, чуть–чуть осталось…. — успокаивал Хаукка, медленно опуская мизинец вертикально зрачку. Тайвас не шевелилась и не произнесла ни звука, только слёзы потекли по её щекам. — Всё, милая, всё позади, я его сделал…. — тихо говорил Хаукка, гладя по спине обессилено упавшую в его объятья Тайвас. — Так и знала, что ты к ней приставать будешь! — резко сказала Суси, появившись на пороге. — Что ты? Даже и в мыслях не было! Я не сплю с друзьями! — оправдывался Хаукка, отстраняясь от Тайвас. — Тогда позволь узнать, кто тебе я? — язвительно спросила Суси. — Ты — моя жизнь…. — тихо сказал Хаукка, поднимаясь с колен, и глядя на Суси взглядом, полным нежности, любви и ещё чего-то важного, похожего на желание уберечь. — А…., ладно, я всё не так поняла, каюсь, — примирительно сказала Суси, после небольшой заминки, опуская вниз глаза. — Суси, ты не можешь ревновать ко мне! Мы же единое целое! — хрипло выдавила из себя Тайвас. — Тай, прости! Я такая глупая! — извинялась Суси, забравшись на кровать и подвигаясь к ней. — Дай-ка я посмотрю, что с глазом? — Болит, — сказала Тайвас. — Не мудрено, но, как ты и говорила, необычности в тебе прибавилось, — сказала она, после небольшого осмотра. — Суси, болит… — опять повторила Тайвас. — Надо восстановить слизистую. Давай, детка, смотри на солнце и плачь, — сказала Суси, поворачивая голову Тайвас к окну. — Глаза будут красные…. — сказала Тайвас, но покорно широко раскрыла глаза, и, стараясь не мигать, посмотрела на солнце. — Есть капли для глаз…. Наплачешься, потом закапаем, — ответила Суси. Играла музыка. Началась красивая мелодичная медленная песня. Началась так своевременно, что сломала что-то внутри Тайвас, и она самозабвенно разревелась. Женская психика не выдерживала потрясений и боли, и нервы успокаивались только слезами, которые Тайвас — мужчина, сдержал бы и проглотил, а Тайвас — женщина находила в них избавление, и даже не пыталась сдерживаться…. Не хотела….