Ошибочные решения

На следующий день ДжиА проснулась ближе к полудню. Девушка заснула лишь под утро, в детской. Рядом с кроваткой дочери ей было спокойнее, чем где-либо еще в доме. С трудом приоткрыв глаза, ДжиА выпрямилась на стуле, но не обнаружив Суа в кроватке, она резко вскочила на ноги. — Суа… — нервно зашептала она и бросилась к двери. Паранойя, что дочь в любой момент могут у нее отобрать, теперь будет преследовать ДжиА очень долго. — Суа! — звала она дочь, словно малютка могла ответить ей. — Госпожа… ДжиА услышала голос няньки и шаги на лестнице, поэтому бросилась туда. — Где моя дочь?! — Я взяла ее на прогулку, — поспешила объясниться женщина, как только увидела взволнованное лицо хозяйки. — Простите. Но я не хотела будить вас. ДжиА облегченно вздохнула и провела ладонью по лицу. — Все нормально, — тихо произнесла она и протянула руки к малышке, чтобы взять ее. Суа с удовольствием пошла на руки матери, а ДжиА не удержалась от нежной улыбки. Несмотря на то что на улице середина лета, госпожа Пак тепло одела девочку, из-за чего ее пухлые щечки покраснели. — Я переодену ее, а потом пойду принять душ, — сказала ДжиА, поднимаясь обратно по лестнице. Госпожа Пак последовала за ней, чтобы сразу же заменить девушку, когда та будет приводить себя в порядок. — Я могу сама, пока вы будете в ванной, — предложила женщина, входя в детскую. Комната Суа была отделана в розовых тонах. На стенах красовались обои с силуэтами розовых пони, детская кроватка и вся мебель были молочного оттенка, но с розовыми узорами. ДжиА положила дочь в кроватку и застыла. — А он… — вопрос так и не слетел с ее губ. Видя замешательство хозяйки, госпожа Пак, как бы между прочим, произнесла: — Господин Юнги рано утром отправился по делам. ДжиА с благодарностью кивнула. Подготовив малышку ко сну, девушка поцеловала маленькие ладошки дочери и оставила ее с няней. Сама ДжиА отправилась в спальню, чтобы привести себя в порядок. В комнате было убрано. Кровать застелена. Все лежало на своих местах. Даже чемодан, который она собрала для побега, теперь покоился в шкафу гардеробной, а одежда из него была развешена на вешалках. С горечью ДжиА осознала, что потерпела полный крах. Как она могла надеяться, что сумеет освободиться от мира Юнги? Позволил бы он ей уйти дальше, чем на сто метров? С самого начала девушка понимала, что ее план побега глупый и совсем не проработанный, но каким образом у нее получилось бы составить его детально? Документы на себя и ребенка, деньги, одежда и билеты в один конец — единственное, что она могла сделать. Попытка. Эта была жалкая попытка спасти себя и дочь. И она полностью провалилась. ДжиА сморгнула выступившие на глазах слезы и осмотрела спальню. Когда-то это все казалось таким родным и желанным. Сейчас… пустота. Чуждо. Абсолютно ненавистно. — Раз уж я теперь хозяйка такого дома, хочу сделать некоторые перестановки! Как насчет сделать столовую в зеленых оттенках? Мне кажется, так будет уютнее, — с воодушевлением предложила ДжиА, провожая мужа до двери. — Нет, — резко отрезал Юнги, чем очень удивил девушку. Она поникла и почувствовала себя неловко от такого тона мужа, поэтому он поспешил исправиться: — Детка, зеленый? Мы ведь не парочка тинейджеров. Ко мне часто будут приезжать серьезные люди. Думаю, те оттенки, которые сейчас в этом доме, самое подходящее для нашего уровня. Но ты можешь позаботиться о нашей спальне, — с улыбкой добавил он и оставил легкий поцелуй на губах ДжиА. — Но моя личная просьба. Никакого розового и желтого в комнате, где я буду трахать тебя. — Мы будем трахаться, ты хотел сказать, — исправила его ДжиА, посчитав его формулировку немного задевающей ее эго. — Да, мы. Стоя под теплыми струйками душа, ДжиА размышляла обо всем. В итоге, трахал Юнги ее или они трахались? Возможно, оба варианта. Однако по жизни Мин Юнги просто поимел ДжиА. И теперь она это понимала полностью. Девушка застыла, когда услышала звук открывающейся двери. Она немного отошла, чтобы струйки воды не падали ей на лицо, и посмотрела сквозь стекло душевой кабинки. — Успокойся. Это я, — подал голос Юнги. — Именно это меня как раз-таки и не успокаивает, — ядовито бросила ДжиА, продолжая свое занятие. — Ты разве не должен быть на работе? Или где ты там творишь свои добрые делишки. — Заехал принять душ. Могу себе позволить это сделать в собственном доме, или надо отчитываться? — без какой-либо резкости в голосе произнес Юнги. ДжиА напряглась всем телом и выключила душ, чтобы мужчина даже случайно не решил, что она позволит ему зайти в кабинку, когда она здесь. Никакого совместного душа допустить девушка не могла. ДжиА открыла дверцу и высунула голову. — Ты мог бы подождать, пока я закончу. — Как видно, ты закончила, — заключил Юнги, снимая полотенце с крючка и протягивая его жене. — Теперь мне не положено видеть тебя голой? — хмыкнул он. ДжиА не посчитала нужным отвечать на данное замечание. Чего он еще ждал после того, как послал своих амбалов поймать ее, словно какого-то вора? Что она будет голой плясать перед ним, а возможно, даже проситься в постель к нему? В отличие от нее, Юнги не посчитал нужным дождаться, пока она закончит свои дела в ванной и выйдет. Он снял рубашку и положил ее на шкафчик, затем принялся за пряжку ремня. — Не думаю, что есть что-то, чего мы не видели друг у друга, — сказал Юнги. Закончив вытираться, ДжиА обернула полотенце вокруг тела и обернулась к мужу. Он стоял в одних боксерах и выискивал что-то в шкафчике, висевшем над зеркалом. — В любом случае, я не желала бы более видеть тебя голым! Как и показывать себя! — вспылив из-за такого спокойного поведения мужа, воскликнула ДжиА. — Я вернулась лишь ради дочери! Потому что ты в очередной раз шантажировал меня, ублюдок! ДжиА поспешила выйти из ванной, чтобы не видеть Юнги в таком виде и с таким выражением полного спокойствия на лице, словно ничего не случилось. Однако была остановлена стальной хваткой мужских пальцев на своем запястье. — Ублюдок? — Юнги резко дернул ее, из-за чего они оказались впритык лицом к лицу. — Хочешь, чтобы я показал, каким ублюдком могу быть? Думаешь, тебе понравится это? — Отпусти меня! — ДжиА попыталась вырваться, но мужская хватка только окрепла. До боли в запястье. — Что ты еще собрался показывать? Разве я не видела все? — процедила она, отводя глаза в сторону, так как отлично знала, что не выдержит взгляда Юнги. Мужчина запустил вторую ладонь в волосы ДжиА и сжал их в кулаке, а на лице его застыло зловещее выражение. Обычно подобным образом он показывал себя лишь перед предателями или жертвами, от которых вскоре избавлялись. Но с недавних пор к собственной жене он начал ощущать противоречивые чувства. Юнги видел в ней самую подлую предательницу, не сумевшую стать для него верной партнершей в его жизни. — Я могу показать тебе больше. Он совершенно не доверял ДжиА и в любой момент ожидал от нее удара в спину. Не мог простить ей того, что она заставляла его жить в подозрениях в собственном доме. — Отпусти! — голос ДжиА дрогнул, а когда Юнги начал давить на нее и тем самым опускать на колени, она не на шутку занервничала. — Что ты творишь?! — Я ошибался, — с ухмылкой произнес мужчина. — Есть еще много чего, что мы не делали друг с другом. Видеть это одно, а вот изучить своим ртом — совсем другое дело. Согласна? Поняв, к чему он клонит, Джиа изо всех сил дергалась, но оказалась слишком слаба перед мужской силой, и по итогу Юнги удалось поставить ее на колени. — Ненавижу, — прошептала она, до боли зажмурив глаза. — Можешь ненавидеть, но пусть это не мешает тебе сосать, — с издевкой бросил Юнги и схватил девичий подбородок. Пальцы сжались с такой силой, что ДжиА пришлось от боли вскрикнуть и раскрыть рот. — Знаешь, я ведь очень люблю минет. Иногда он мне кажется даже лучше самого секса. Но разве я когда-нибудь поднимал эту тему с тобой? ДжиА руками уперлась в мужские бедра, стараясь таким образом держать Юнги подальше, точнее его пах. Она все еще не открывала глаз, но была уверена, что муж возбужден. — Клянусь, я закричу! — ДжиА сумела вырвать свой подбородок и прибегла к угрозам, хотя понимала, что никогда никому не позволит стать свидетелем подобных унижений. Да и никто не посмел бы вмешаться. Все в этом доме служили Юнги. — Всего лишь оральные ласки между супругами. Ну же, будь милочкой и доставь удовольствие ублюдку. Как раз в тот момент, когда ДжиА открыла глаза, Юнги взялся за кромку боксеров, но девушка схватила его руку, останавливая. — Я не стану! — Она уставилась на его возбуждение, из-за которого ткань боксеров сильно натянулась. — Не стану, — тише произнесла девушка, с трудом сдерживая слезы. Если бы между ними все было хорошо и их отношения не скатились на дно, возможно, ДжиА не стала бы противиться минету. Она никогда не думала об этом, потому что ее всегда устраивал их секс, а Юнги и не просил чего-то другого. Видимо, устраивало только ее одну, а муж лишь делал вид. Но сейчас, после всего, что между ними произошло, ДжиА не хотела даже думать о том, чтобы взять в рот член. После недолгой паузы Юнги убрал руку от своего белья и опустился на корточки. Дернув ДжиА за волосы, он приблизил ее лицо к своему и тихо зашипел: — Только потому, что этим ртом ты целуешь нашу дочь, я оставлю тебя в покое. Но в следующий раз даже это меня не остановит, — предупредил он ее. — Теперь пошла прочь, пока я не передумал.

***

Как и сказал, Юнги ушел сразу после того, как принял душ. ДжиА успокоилась только после его ухода. Она беспокойно ходила по детской комнате, боясь, что муж может заглянуть, чтобы попрощаться, и была безумно рада, когда он не стал этого делать. Вечером ДжиА ожидал другой сюрприз и отнюдь не приятный. В гости заявился отец, видеть которого она совсем не желала. Тем более девушка подозревала о причинах его прихода. Между ними никогда не было хороших отношений, и даже просто нейтральными их назвать являлось полнейшей глупостью. Именно поэтому ДжиА не желала видеть отца. ДжиА спустилась вниз, где ее ожидал господин Кун Вуджон. На мужском лице застыла гримаса злости. Видимо, он снова и снова прокручивал в голове причину своего гнева, поэтому и эмоции не получалось скрыть. — Добрый вечер, отец, — поздоровалась ДжиА и, приблизившись, встала перед ним. Однако господин Кун не собирался отвечать на приветствие дочери. Вместо этого он замахнулся и ударил ее по щеке. — Чертова сука! — прорычал он. ДжиА вскрикнула и отскочила на несколько шагов, приложила ладонь к горящей щеке. Подобное случалось и раньше, но никогда после того, как она вышла замуж. — Что ты творишь? — не отойдя от шока, тихо спросила ДжиА и выпрямилась, продолжая держать ладонь на щеке. — Тебе давненько надо было задать трепку, чтобы больше никогда в жизни в голову не пришло выкидывать подобные фокусы, дрянь! ДжиА опустила руку и с ненавистью посмотрела на отца. Строгий костюм не придавал мужчине ни капли серьезности. Для ДжиА он оставался таким же мерзким деспотом, каким и был всегда. — Специально явился сюда, когда Юнги нет дома? — ДжиА хотела бы спросить это с гневным тоном, но с самого детства всегда тушевалась перед отцом. Раньше она и двух слов не могла сказать ему, но теперь позволяла себе выговориться, однако все еще делала это со страхом. — По-твоему, мне нужно разрешение, чтобы проучить свою дочь?! Господин Кун вновь поднял руку для пощечины, однако на этот раз лишь для устрашения. — Не забывай, что я жена твоего хозяина! И лишь затем твоя дочь! — ДжиА специально заменила слово «глава», чтобы показать унизительное положение отца. — Поэтому ты решила сбежать?! — Наши с Юнги отношения тебя никак не касаются, отец, — ДжиА осекла мужчину, но знала, что тот ее проигнорирует и продолжит гнуть свое. Господин Кун истерично расхохотался. ДжиА всегда раздражало, что внешностью она пошла в отца, ведь искренне считала его мерзким и всеми фибрами души ненавидела. Сама она хотела походить на мать, которую потеряла еще в детстве и помнила только по фотографиям. Немного успокоившись, мужчина с прищуром посмотрел на дочь. — Все же ты полная идиотка, раз думаешь, что твои выходки никак не повлияют на мое положение в клане, — процедил он. — Я с трудом пробиваю себе дорогу и не позволю тебе все испортить! Теперь рассмеяться хотела ДжиА, но не посмела сделать этого. Каким же самонадеянным был отец, если считал, что Юнги обращает внимание на родственные связи, когда дело касается доверия. — Ты все равно не в клане, — не удержалась она от грубости. — Тебе почти пятьдесят, а все еще лишь на побегушках. Думаешь, Юнги приблизит тебя только потому, что ты мой отец? — Заткнись! — в ярости крикнул мужчина. ДжиА замолчала, довольная реакцией. Правда все-таки колет глаза. — Просто посмей еще раз сбежать, — предостерег дочь господин Кун, выставив указательный палец вперед. — Даже не пытайся! Чего тебе вообще не хватает? — с искренним непониманием на лице спросил он. — У тебя есть абсолютно все! — Мои мотивы тебя не касаются, отец, — оставаясь спокойной, ответила ДжиА. Какой имело смысл говорить ему о любви и нетерпимости к миру, в котором крутился ее муж и к которому питал «теплые чувства» ее отец? — Поверь, я знаю, чего тебе не хватает и обязательно попрошу Юнги исполосовать твою спину плетью. — Ты ошибаешься, если думаешь, что он выслушает твое предложение и проявит солидарность, — хмыкнула ДжиА. Она развернулась спиной к отцу, оставляя его гневаться в одиночестве. Если ДжиА в чем и была уверена, так это в том, что после подобных «идей» исполосована будет далеко не ее спина. Мин Юнги никогда не позволил бы вмешиваться в свою личную жизнь никому. Только если эта личная жизнь могла как-то повлиять на клан. У него были свои методы «воспитания». И они, возможно, порой били хуже плети.