Дьявол у тебя в голове

      Воланд смеется, ехидно улыбается и подсказывает идеи для книги о себе же. Всегда рядом, когда необходим, и исчезает, когда Мастеру нужно побыть одному. Что он хочет? Чего он ждет? Законченную рукопись? Веселья? Еще раз убедиться, что люди не меняются? Насмешка над реальностью, которая смешалась с вымыслом.       Где та грань, которую лучше не переходить, ведь есть риск потеряться? Блуждать в лабиринтах фантазии и видеть за живыми лицами искаженные образы персонажей. Бежать во тьме и слышать голоса. Пьяные жестокие крики писателей, критиков и политиков, которые построили свой собственный мир и боятся быть изгнанными из него. Зато легким росчерком пера избавляются от неугодных. Лицемерные ублюдки, выворачивающие слова так, как им будет выгодно.       Сегодня можно, а завтра — нельзя.       Листы покрывают косые буквы, наполняют их смыслом и строят новый мир, другой, где всем обидчикам руками дьявола воздастся по заслугам. Лечебница Стравинского наполняется пациентами, длинные змеиные коридоры НКВД — потерпевшими и подозреваемыми.       Один билет остался с корешком, на вечеринке был один. И признавать это не хочется. Идти до конца и не возвращаться в жестокую действительность.       А дьявол в голове продолжает криво улыбаться и ждать окончание сгоревшего романа. Приходит, смотрит, читает и советует пока санитары не начинают обход.       В голове ли?       Что реально? Что вымысел?              Нелюбимый такой идеальный муж и золотая клетка, которая распахивается с двенадцати и до пяти вечера. Играть роль образцовой жены высокопоставленного инженера, фальшиво улыбаться и делать вид, что счастлива, умирая от тоски. Смотреть на мужа, но мыслями возвращаться к непримечательному дому за высоким забором на Арбате и погружаться в недоступную фантазию, которая придавала бессмысленной пустой жизни хоть какой-то объем.       Буквы, слова, образы заполняют часы бегущих вперед месяцев. Разговоры, забота о нем, о Мастере, который стал самым важным из всего, что могло бы существовать. Недолгое счастье, какое им доступно, и желание сбежать.       Но один миг — и пустой дом, разбросанные книги и пепел от сгоревшей мечты. Вопросы без ответов, стук в закрытые двери и когда-то забытое отчаяние, переполняющее душу. Месяцы ожидания и поисков и серые будни, такие похожие друг на друга.       Последний отчаянный шаг с надеждой, что он жив. Желание успеть спасти его из лап кровавой душащей машины. Но найти лишь рукопись и горечь опоздания.              Маргарита и там, и здесь. Она заполняет оба мира, и в ней никогда не было сомнений. Она безумно жаждала прочитать роман. И ее мечта стала маяком в затуманенном лабиринте из шоковой терапии и ярких образов.       Ему говорят, что Воланда нет, что он — галлюцинация. А тот смеется, глядя в их слепые глаза, и утверждает, что скоро на Патриаршах случится интересная история.       Все близится к финалу. Другой мир такой родной и более справедливый. Ад намного приятнее действительности, а проданная душа — меньшее из зол.       Там Воланд переместит его к ней и подарит покой. Здесь есть только украденные ключи и шаг вперед к ночному ветру.       Там Воланд предлагает оплатить ее помощь, готовый выполнить любое желание. Здесь есть только снотворное, вино и последняя строчка.       Свобода.       Дьявол наслаждается романом. Была ли выдумка? Или все обратилось в истину, как только повествование приблизилось к концу?       Шаг вперед — и вот он, узник совести, в нехорошей квартире. Последний глоток вина — будьте моей королевой.       Воланд улыбается, а его свита довольно щурится, глядя на яркие огни пылающей Москвы, ставшей такой ненавистной за прошедший год.       Растворяются дорогие платья парижской моды. Голова Берлиоза опять пропала. Квартира Латунского разгромлена, а в центре гостиной догорает его критический очерк о пьесе «Пилат». В небе все еще слышится звонкий ведьмовской смех. Гелла ушла из театра. Зачем вампирше играть роли на сцене, когда перед ней открыт весь мир? Хирурги не знают, что делать с Бенгальским. В клинике Стравинского до сих пор слышатся вопли: «Рубли, а не доллары!» Бездомный вспоминает, что год назад выкрикивал стишки во время прилюдной казни писателя и понимает, что тем писателем был его сосед, который поверил его истории об иностранном шпионе. В НКВД не знают, писать ли о чревовещательном коте в протоколе об убийстве Майгеля.       Вымысел? Реальность?       Роман, за который гнали и терзали, воплотился в жизнь. А Воланд обещает вернуться вновь, посмотреть на людей, понаблюдать за кем-то, кто ему особо приглянется, и найти новую королеву бала.       А у них остается одна мечта — море.       Свобода. Вдвоем. И свечи уже горят в их уютном покое.