15.04.1989. За неделю до аварии
Вся семья Нестеровых и их многочисленные родственники собрались сегодня в деревенском доме родителей братьев на день рождения их матери — сегодня Екатерине Иосифовне исполняется 53 года. Бабушка Катя — как называли её внуки, тоже бегающие здесь туда-сюда по дому и саду, ещё даже и на бабушку толком не тянула! И для своих лет очень хорошо выглядела. На женщине было надето красивое тёмное платье в мелкий цветочек, туфли на небольшом каблуке и янтарные бусы — подарок старшего сына, который она не упустила возможности тут же продемонстрировать гостям. Андрей Филиппович — отец, дедушка и муж Екатерины Иосифовны с восхищением смотрел на жену, принимающую поздравления, как и 30 лет назад — когда они только поженились и были счастливы в каждый проведённый вместе день… казалось бы, 30 лет — такой огромный путь, пройденный вместе! Но разве можно разлюбить человека, который за эти годы стал самым дорогим, только потому что вы стали старше? Конечно же, нет! Глаза Екатерины Иосифовны светились от радости, а её муж же сидел на диване с маленькой внучкой на руках — малютке Софье через пять дней исполнится годик, это внучка его родной сестры Анны, которая сейчас на кухне помогает женщинам и то и дело заглядывает в зал, чтобы убедиться, что с девочкой всё в порядке… а дети постарше носятся, как угорелые, мешая взрослым. Но сегодня никто не ругается на детвору, ведь это такой праздник для всех!
Молодая женщина в лёгком ситцевом платье в соседней комнате кружится под музыку, мечтательно улыбаясь и никого вокруг не замечая… её длинные волнистые волосы красиво рассыпаются по плечам, а тонкие руки рисуют в воздухе изящные фигуры, она тихонько подпевает магнитофону и отчего-то выглядит бесконечно счастливой, как будто это её день рождения… к ней подходит красивый парень, так похожий на деда — своего отца, только моложе на 28 лет, и они начинают кружиться вместе, взявшись за руки и плавно двигаясь в такт музыке. Из зала слышится искристый смех девушки, которую явно развеселила шутка мужа, а свёкр, обнимая маленькую Софу, добродушно усмехается, глядя на старшего сына с женой из другой комнаты…
— Денис, ну не говори глупости, а! Что Лера сказала?.. Какой говорящий паук Гоша? Так это ты придумал? Ей 8 лет, а тебе сколько? И не стыдно? Что?.. Аха-ха-ха! — Заливается смехом старшая невестка, которая перед этим выпила бокал домашней наливки, приготовленной прошлым летом свекровью. Её щёки раскраснелись, и на них появились очаровательные ямочки, и старший из братьев залюбовался женой, которая сейчас даже не ругалась на него за дурацкие шутки и небылицы, которые они сочиняли вместе с 8-летней дочкой. Да и платье ей очень шло! Ну как тут не выглядеть влюблённым дураком, глядя на неё?.. — Ну Денииис!
— Лика, честное слово, я ничего не выдумал! Когда вернёмся домой, я покажу тебе Гошу…
— Дурак! — Фыркает девушка, обнимая мужа, и тут же к ней возвращается мечтательное выражение лица. — Ой!.. Это же наша песня! Ты помнишь?
Пусть я впадаю, пусть…
В сентиментальность и грусть…
Воли моей супротив… эти глаза напротив!
— Конечно, помню! Вот и свела судьба, вот и свела судьба нааааас! — Тут же подхватывает Денис, подхватывая жену на руки и кружа с ней по комнате.
Она смеётся и крепко держится за его шею, прекрасно зная, что он не уронит. Уж этому человеку она доверила бы что угодно…
А в это время его брат Дмитрий качал на руках маленькую племянницу — их младшую дочь Вику, которой через месяц исполняется уже два годика. Наблюдая за братом и его женой, парень хмыкает и легонько подкидывает девочку, умилённо улыбаясь.
— Видишь, Виктория, как счастливы твои родители… а теперь полетааааем! — Задорно улыбнулся Дима, сделав круг вокруг себя и изображая самолётик. Малышка рассмеялась, и он показал ей рожки. — Идёт коза рогааааатая за малыми ребяяяятами… повезло же моему брату, у него две девчонки, две принцессы, да Светка? — Поглядел он на жену, которая крутилась тут же в зале, помогая хозяйке накрывать на стол и в этот момент протирая насухо бокалы.
Худенькая девушка с большими глазами и волосами, собранными в высокий хвост, строго посмотрела на мужа и принялась ворчать:
— А сын тебя уже не устраивает, да?
— Конечно, устраивает, разве я что-то говорил против? — Фыркает Дима, строя рожице племяннице. — Да, Женёк? — Окликнул он сына, который только что забежал с улицы, погнавшись за полосатым котом — только и мелькнул под диваном его пушистый хвост.
— Ммм? — Промычал светловолосый мальчишка с рыжими прядями, который лёжа на полу, теперь вовсю пытался достать оттуда кота за хвост, а тот недовольно фырчал и пытался ударить маленького негодяя лапой.
— Женя, ну сколько можно мучить бедное животное? Оставь в покое Графа! Вы ему скоро хвост оторвёте! — Возмутилась Светлана, глядя на сына из-за стола, на который теперь вошедшие женщины выставляли салаты и блюда с фруктами.
— Есть, Лер, я его поймал! — Закричал вдруг мальчишка, вытаскивая наконец беднягу из-под дивана и держа его на вытянутых руках, т.к. тот его уже успел поцарапать за нос. Но пыл младшего Нестерова это нисколько не умерило!
— Где? Тащи его сюда! Сейчас мы оденем на него тот свитер, что я сняла с Викиной куклы…
Тут же с улицы примчалась девчушка в платьице в цветочек и хвостиками, так похожая на обоих братьев и их деда, держа в руках упомянутый свитер, снятый с довольно большой куклы сестры, и размахивая им, как флагом.
— Бежим в беседку, пока он не удрал!
И дети тут же умчались обратно на улицу. Мать Жени с укором посмотрела им вслед, тяжело вздыхая.
— Ну вот что это за дети, а? Бедный Граф! Он же их расцарапает.
— Светка, хватит ворчать. Ты не разрешила ему завести кота дома, вот он теперь достаёт отцовского. — Пожал плечами Дима, с усмешкой поглядев вслед на детей, а затем на жену.
Маленькая Вика уснула у него на руках, и теперь парень оглядывался по сторонам и раздумывал, куда бы её уложить, чтобы малышка могла спокойно поспать и её не тревожили шумными разговорами — стол уже был накрыт и гости собирались в комнате. Только убежавшие во двор дети никак не желали оставить в покое бедного кота и теперь гонялись за ним по всему саду, громко хохоча и перебивая друг друга, пока тот от них не удрал и не забрался на дерево, пытаясь снять с себя лапой неудобный свитер и недовольно шипя.
— Уснула? Давай её мне, я отнесу её в спальню, думаю, теперь она проспит до самого отъезда. — Улыбнулась подошедшая мама, подходя к брату мужа и забирая дочь на руки.
Денис, тоже отхлебнувший из бокала явно что-то покрепче наливки, где-то за её спиной пьяно хихикал над какой-то шуткой Ирины — двоюродной сестры и мамы Софьи, которую дедушка вслед за невесткой с Викой на руках тоже решил отнести в свободную комнату и уложить спать.
Наконец все собрались за большим столом… в главе встала сама виновница торжества, её муж наполнил свой и бокал супруги, гости тоже потянулись за алкоголем, весело переговариваясь и неуклюже поднимаясь на ноги. Не хватало только внуков, которых никак не могли загнать с улицы в дом. Посреди стола стояла ваза с огромным букетом красных роз — подарка сыновей именинницы, расставленные блюда с едой приятно благоухали, распространяя аппетитные ароматы на весь дом. Но разумеется, любящие родственники и семья собрались сегодня не только поесть… старшая невестка, уложившая дочку, решила первой взять слово. Денис, стоя рядом с женой, обнимал её за плечи, и глаза у обоих блестели, в чём явно виноват был не только алкоголь… приняв креплёный напиток и вдоволь натанцевавшись, оба пребывали в крайне романтичном настроении — и некоторые родственники, глядя на них, подавляли лукавые смешки. Все знали, как старший из братьев любит жену, и конечно, это было взаимно, ведь они были вместе с самой школьной скамьи.
— Дорогая Мама! — Начала Анжелика, улыбаясь свекрови и поднимая бокал так, чтобы увидели все сидевшие за столом.
Екатерина Иосифовна, кокетливо поправив брошку на груди в виде розочки — подарок мужа, поймала взгляд невестки и потянулась за аккуратно сложенным платком. Обычно такое внимание и поздравительные речи вызывали у женщины слёзы, хоть и безусловно, и были от радости. Андрей Филиппович добродушно смотрел на невестку, сидя рядом с женой и держа её за свободную руку. Ирина, его племянница, что-то тихонько шипит старшей дочке, невовремя расшумевшейся за столом, а брат именинницы — Илья Иосифович — склонил голову набок, тоже невольно расчувствовавшись и с теплотой глядя на старшую сестру. Кажется, что за спиной целая жизнь, и чего уж можно желать друг другу? Да хотя бы чтоб все близкие были здоровы и прожили ещё много лет!
— Мы с Денисом… мы всей нашей большой семьёй… — Поправилась девушка, держа перед собой бокал с вином. — Желаем Вам здоровья и долгих лет жизни. Это самое главное! — Невестка оглядела собравшихся гостей, и те согласно зашумели. — Пусть в Вашем доме царит мир и благополучие, все Ваши родные будут здоровы и Вы будете счастливы!
— Спасибо, дочка, буду. — Улыбается расчувствовавшаяся женщина, всё-таки вытирая платком выступившие слёзы.
— На самом деле я так рада, что я с Вами, в Вашей семье… — Теперь уже расчувствовалась и сама Анжелика, под воздействием собственного тоста и крепкого вина не сдерживающая эмоции. — Вы самое дорогое, что у меня есть! — Горячо продолжала молодая женщина, оглядывая родню и ловя поплывший взгляд мужа, крепко обнимавшего её сейчас за талию. — Будьте с нами ещё очень долго, мама!
Анжелика выскользнула из объятий мужа и кинулась обнимать свекровь, да так, что плакали уже обе женщины, а собравшиеся за столом мужчины по-доброму усмехались: женщины… что с них взять?
— Ну вот, сейчас вместе будем плакать, дочка… перестань, слышишь? — Екатерина Иосифовна сквозь слёзы улыбалась невестке, обнимая её за плечи и ласково погладив по длинным волосам.
— Мама, она права, мы тебя очень любим и желаем тебе счастья. — Присоединился к жене Денис, обнимая теперь обеих. — Вот тааак мы тебя любим! — Он крепче обнял мать и прижавшуюся к нему жену, и те рассмеялись.
— Задушишь, сынок!
— А меня забыли, а меня! — Подскочил не вытерпевший Дима, вылезая из-за стола и подбегая к ним с другой стороны.
— Вот как мою сестру любят сыновья. — Добродушно усмехнулся Илья Иосифович, переглянувшись с её мужем.
— Мама, я тоже хочу обнять бабушку Катю! — Выскользнула из-за стола пятилетняя Оксана, внучка супруга именинницы.
Ирина только устало махнула рукой. Это же праздник, кто же не хочет обнять виновницу торжества?.. Гости весело зашумели за столом, послышались одобрительные восклицания и тосты, звон бокалов и задорные голоса собравшихся родственников… дети весело смеялись, взрослые шутили и желали имениннице всего наилучшего, разумеется, совершенно искренне! Андрей Филиппович не отпускал руку супруги, и они украдкой обменивались нежными взглядами, думая, что никто не видит… выпив ещё пару бокалов вина и с чувством глядя на свёкров, Анжелика шептала мужу:
— Ты видишь, как они счастливы? А ведь они уже 30 лет в браке! Хочу также в старости!
— Ты вытерпишь меня ещё 30 лет? — Пьяно захихикал тот, тронутый словами жены и нежно целуя её в щёку.
— Денис, на нас же смотрят! — Засмущалась невестка, хихикнув в ответ. Но тут же поймала его ладонь под столом и легонько сжала, послав счастливую улыбку сначала мужу, потом и его матери, которой было отрадно видеть счастливого сына и его семью.
…Дима, глядя на брата и жену, которые теперь о чём-то шептались и то и дело хихикали и краснели — то ли от выпитого алкоголя, то ли от близости друг друга, точно влюблённые школьники, чувствовал, что он нисколько не пьян, хотя тоже выпил немало. Он задумчиво посмотрел мимо них в окно на горящий около дома фонарь, а потом на сидящую рядом, притихшую жену, которая молча смотрела к себе в тарелку и сосредоточенно о чём-то думала. Светлана казалась напряжённой и как будто даже расстроенной? Дима попытался вспомнить, не мог ли он чем-то её расстроить, может быть, ляпнул что-то и забыл? А та ведь впечатлительная, могла и рассердиться на него и не сказать, а теперь обижается, дуя губы и глядя в тарелку… но покопавшись в памяти, парень понял, что вроде бы нет, ничего особенного между ними не произошло. Но Света выглядит грустной. Девушка задумчиво вертела на пальце намотанный конец длинного хвоста, не слушала голоса гостей, почти ничего не ела и то и дело с тоской смотрела мимо них в окно.
— Дорогая, что случилось? Почему ты такая грустная? — Попытался завести разговор младший из братьев, заглядывая жене в глаза.
Та вздрогнула, напряглась ещё сильнее и бросила в ответ хмурый взгляд на супруга.
— Ах, Дима!
Воскликнула Светлана, а затем вдруг вскочила из-за стола и убежала мимо гостей в открытые двери в сад. Успевший бросить взгляд на невестку Андрей Филиппович, заметил брызнувшие из глаз Светланы слёзы и недоумённо посмотрел на младшего сына.
— Что ты ей сказал?
Гости притихли, Дима досадливо поморщился, совершенно ничего не понимая.
— Папа, я сам ничего не понял!
Он тоже встал из-за стола и пошёл за женой под нарастающий шёпоток любопытных голосов родственников…
Светлана убежала в тёмную беседку мимо не заметивших её детей и разрыдалась, усевшись за столик и уронив голову на руки. Что же вызвало такую реакцию у девушки? Она и сама не понимала. Но в последние дни её преследовало предчувствие чего-то очень плохого, и от чего она не могла отделаться. Ей стали сниться плохие сны, она старалась не показывать своё состояние семье, но сейчас на празднике, глядя на счастливые лица семьи и влюблённых друг в друга брата мужа и его супругу, она поняла, что нервное напряжение достигло своего пика и сдерживаться больше не может. Что хуже, Света понимала, что ежели так случится — то она сама накликала беду на свою семью и будет сама во всём виновата. Но что же ей делать? Как отвести беду от их дома? Сидя сейчас за общим столом, слушая голоса родных ей людей и к которым — как она только сейчас поняла, всей душой прикипела… ей стало страшно. А ведь у неё маленький сын. У неё муж. Как же ей теперь стыдно перед ним!
— Ну чего ты ревёшь? Я тебя чем-то обидел? — Подошедший Дима сел рядом с женой и обнял её за плечи, притягивая к себе и взволнованно глядя на девушку.
Светлана принялась плакать ещё более горько, пряча лицо в ладони. Только худенькие плечи вздрагивали от сотрясавших её рыданий.
— Дима, Димочка… ты только прости меня, хорошо? Я же не переживу, если с тобой или Женькой что-то случится!
Женщина вдруг повернулась к нему, и младшему Нестерову тут всерьёз стало страшно. Так ласково строгая Светка его и даже сына редко называла. И если уж она так рыдает и непонятно, по какой причине, значит дело серьёзно.
— Господи, Свет… не пугай так! Ты чего? — Испугался Дима, заглядывая ей в глаза и пытаясь хоть что-то понять.
— Ничего… — Она отвернулась и совсем тихо прошептала, глядя в сторону. — Если со мной или с тобой что-то случится… я хочу, чтобы ты знал, что я всё же люблю тебя… даже если я редко это говорила вслух.
Редко? Да она в первый раз это сказала за все 10 лет, что они знакомы!
Парня тронули слова жены, но сердце вдруг куда-то ухнуло. Он обнял её за талию, прижимая к себе, и провёл носом по её волосам, собранным в хвост. А затем прикрыл глаза. А она откинулась ему на грудь и постаралась расслабиться. Кто знает, что случится завтра и какой миг станет последним? Поздно она поняла, что надо ценить то, что имеешь, а не гоняться за иллюзорным счастьем… которое ничего хорошего ей не принесло.
…а притихшие дети, разлёгшиеся на траве, и правда не заметили ни побежавшую мимо мать Жени, ни его отца, выскочившего за ней. Как и не слышали их голоса, тихонько доносившиеся из беседки, и плач Светланы, которая никак не могла успокоиться. Они лежали на тёплой апрельской траве и смотрели в небо, а где-то в паре метрах от них лежал потрёпанный, замученный детворой кот, вылизывая лапы и изредка фырча в сторону своих недавних мучителей.
— Лер, а ты же меня не забудешь? — Вдруг спросил Женя, повернувшись к сестре, лёжа на боку и подперев голову локтем.
— Почему ты спрашиваешь? — Насторожилась Лера, тоже поворачивая к нему голову.
Мальчишка неопределённо пожал плечами, и сам не зная, почему спросил и что за глупости лезут в голову.
— Ну… мало ли… как у взрослых бывает? — Задумчиво отозвался он, снова поглядев в небо. Мимо пролетела бабочка, взмахнув пёстрыми крылышками, и он проводил её взглядом.
— Я не хочу знать, как у взрослых бывает, у них всегда всё сложно! — Отмахнулась девчушка, наморщив носик. — Но ты забыл? У нас же татуировки… — Она понизила голос, оглядевшись вокруг и расширив глаза, как будто сообщая страшную тайну, а не напоминая о старой проказе их отцов — ещё года 4 назад набивших на пьяную лавочку обоим детям одинаковые татуировки с полумесяцем.
Мать Леры даже ругаться тогда не стала — поворчала да махнула на мужа рукой. Вот и что с него взять? Балбес да и только! Но Светлана ругалась так, будто он всё тело сына забил татуировками, прости Господи! Теперь даже вспоминать смешно…
— Точно. — Задумчиво согласился Женька, отодвинув ворот футболки и заглядывая туда.
Лера тоже посмотрела себе под лёгкое платьишко, убедилась, что с утра татуировка никуда не делась, когда она последний раз на неё смотрела… взмахнула кулачком, снова поглядев на брата.
— Даже если мы разлучимся… если вдруг… — Снова понизила голос девочка, взволнованно глядя на парня — почти как минутами ранее смотрела его мать на отца, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить хоть что-то из своей истерики. — То мы всегда друг друга найдём.
— По татуировке… — Прошептал Женя, тоже глядя ей в глаза.
Момент обоим показался каким-то слишком серьёзным и взрослым, они оба ещё не умели столько думать и чувствовать, поэтому многое детьми осталось непонятым. Но про татуировки ещё несколько лет назад всё было сказано их отцами, которые вовсе не раскаивались в содеянном.
— Что бы ни случилось с нами в будущем или с вами обоими, вы должны знать, что вы есть друг у друга. И эти татуировки всегда позволят вам встретиться и найти друг друга, даже если вы окажетесь очень далеко.
Ни Женя, ни Лера тогда толком ничего не поняли, но сейчас, валяясь рядом на весенней траве в саду их бабушки и деда, разговаривая о чём-то своём и мельком слушая голоса родственников… им обоим по-детски хотелось верить словам отцов. Но на самом деле разлучаться совсем-совсем не хотелось…
А через много лет они оба вспоминали тот вечер и не верили, что с ними действительно всё это произошло, и их мир уже никогда не будет прежним.
Прощай навеки, последняя любовь,
Прощай навеки, и нет печальней слов…
Июньский вечер, любимые глаза…
И нашу встречу вернуть уже нельзя.
Потому что уже через неделю их мир стремительно рухнул и раскололся на миллионы осколков, уничтожая всё то, что по кирпичку строили каждый из их семьи, которой по факту уже не существовало…
***
25.04.1989
Этот день против воли врежется в память всем, кто был вынужден его пережить (хотя откровенно говоря, не хотелось). Казалось, даже небо оплакивало страшную потерю, обрушившуюся на их семью… после двух недель тепла и яркого весеннего
солнца небо потемнело, снова стало холодно и мрачно — как в промозглом феврале, холодный ветер неприятно обдувал кожу, а с неба накрапывал мелкий, противный дождь. Три дня назад ужасная авария унесла жизни обоих братьев, по роковой случайности оказавшихся вместе в неисправной машине, у которой внезапно на половине дороги отказали тормоза. Сегодня был день похорон, холодно и сыро, и уже никто не вспоминал, какими счастливыми все они были всего лишь неделю назад на дне рождения их матери… матери, безутешно рыдающей сейчас на груди у мужа и потерявшей обоих сыновей сразу. У отца слов тоже не находилось. Казалось, оба разом постарели за эти три дня, седые волосы на голове у женщины выбивались из-под платка, а мужчина дрожащими, морщинистыми руками прижимал жену к себе и в первый раз за всю жизнь не знал, что сказать. А что тут скажешь? Они оба когда-то похоронили родителей, и оба были к этому готовы. А как можно быть готовым к смерти детей? Разве это правильно, когда родители хоронят ещё молодых детей? Да ещё обоих сразу… не готовила их жизнь к таким испытаниям и теперь безутешные родители буквально на глазах стали стариками.
Горько плакала и Анжелика, обнимая прилетевшую из Германии сестру. Не верилось, отчаянно не хотелось верить, что это происходит с ними! Как же так? Только утром обнимала мужа, провожая в деревню к матери — обещал помочь, она просит, как отказать? А уже через два часа к ним приезжают из милиции и просят проехать на опознание. Жизнь рухнула в один момент: отказали тормоза, машина влетела в дерево, ремни безопасности не спасли, машина загорелась… оба насмерть. Без шансов. А дальше как в кошмарном сне, который не заканчивался. Просыпаться не хотелось… если бы не Лера, которая была уже в сознательном возрасте и которой не нужно было объяснять, что случилось и почему папа не придёт, она вполне могла бы решиться и на что-то страшное. Но у неё ребёнок, который остался без отца… нужно быть сильной. Нужно… Так убеждала её сестра, не отходившая от убивающейся женщины все дни подряд. Если бы не Диана, наверное, Анжелика бы просто не пережила ни минуты этого кошмара… Сейчас она крепко держала за руку Леру, просто не понимая, что и как скажет 8-летней дочери, когда они вернутся домой и как найдёт слова утешения, если у неё самой выбилась почва из-под ног и кажется, будто она летит в пропасть… откуда уже просто нет выхода. Она считала, что ребёнку не надо это видеть, нечего ей делать на кладбище, но сестра настояла: она должна попрощаться с отцом, так будет правильно. Это Вике можно будет соврать, когда она подрастёт, что папа куда-то уехал. Лера уже большая, она всё понимает, она должна это стойко принять. А сердце разрывалось… Лера на удивление не плакала, она большущими от страха глазами смотрела на закрытый гроб с отцом и не пыталась вырваться, ничего не говорила и казалось, до конца не понимает, что происходит.
А вот Светлана, также одетая в чёрное и закутавшаяся в толстый шарф, не плакала совсем. Вряд ли кто-то бы смог упрекать младшую невестку в бессердечии и отсутствии слёз, учитывая, что этот кошмар они пережили вместе… но в отличии от других женщин их семьи и горько рыдающих у гробов Анжелики и матери братьев, Светлана испуганно озиралась по сторонам, как будто ожидала кого-то увидеть. Все знакомые, родственники и друзья семьи сейчас были здесь, обоих братьев любили все, кто их знал — открытые, дружные, порой отчаянные сорвиголовы и весельчаки, верные и надежные, они стояли друг за друга горой и с самого детства не разлучались — вот и в последний путь отправились вместе, словно не желая разлучаться даже на том свете… никому не хотелось верить, что это случилось. В один миг оборвались жизни двух молодых людей, оставив их детей без отцов, а жён вдовами. Про несчастную мать и говорить нечего было… но Светлана со страхом смотрела по сторонам и за плечи крепко прижимала к себе сына, не замечая, что делает больно — Женя морщился, но терпел, как-то уж слишком по взрослому рассудив, что больнее уже явно не будет. Тяжело было прощаться с отцом, ведь он так его любил. А что же будет с ними дальше?
Но дальше произошло то, чего никто не ожидал. И что окончательно выбило почву из-под ног и у безутешной матери, и обеих невесток, и у остальных родственников, похоронив сегодня двух дорогих людей.
Когда уже гроб опустили в яму и первые горстки земли упали сверху, окончательно ставя точку в жизни отца, Лера вдруг вырвалась от матери и отчаянно закричала, громко так, протяжно, как может кричать только ребёнок, оставшийся один без родителей.
— Папа, папочка! Папочка, не умирай, не оставляй меня! Мама, не позволяй им его оставить здесь, ему ведь будет трудно выбраться…
— Лера, перестань… — Попыталась Анжелика одёрнуть дочь, ловя её за руку.
Сердце разбивалось вдребезги, глядя на эту душераздирающую картину. Чем же заслужила её девочка такое наказание всего в 8 лет от роду?
— Нет, мама, нет! Мы не оставим его здесь!
Кричал ребёнок и тут же принялся горько плакать, будто только сейчас осознав, что случилось страшное и надо прощаться с отцом.
— Лера! — Против воли прошипела мать, хватая её за плечи.
Но тут Лера снова вырвалась от матери, снова закричала, слёзы брызнули из глаз вместе с усилившимся дождём, и она вдруг побежала, желая оказаться как можно дальше от этого страшного места и от страшных людей, желающих закопать её любимого
папочку в землю…
Поздно поняли женщины, что не стоило брать ребёнка в такой день на кладбище. Она ещё маленькая, не стоило ей это видеть! Казалось, Женя, старше всего на год, более стойко переносил потерю, спокойно стоя возле матери и как-то хмуро глядя перед
собой. Но теперь, когда вырвалась и убежала Лера, он вдруг тоже вырвался из крепкой хватки Светланы и под испуганные взгляды людей рванул за ней.
— Лера!
Но та бежала быстро, её протяжный плач хватал за душу и вызывал противные слёзы, а ведь он обещал себе и матери держаться и быть сильным… но когда сестра так плачет, разве можно молчать?
— Лера, стой!
Он бежал за удаляющейся от него девочки, изо всех сил стараясь не зареветь самому — ведь отец не раз говорил, что мужчины не плачут, а теперь он остался там, в гробу, и больше никогда Женя не услышит его голос, и… но разве это повод нарушать обещание, данное ему? Он чувствовал, как не выдерживает. Слёзы стеной стояли в глазах, а дыхание заканчивалось.
— Папа, прошу тебя, не уходи!
На ходу вспоминал он, как кричала сестра там, у могилы, и это разбивало сердце на куски. Неожиданно Лера остановилась и развернулась к нему, он тут же сократил расстояние между ними, и девчонка буквально влетела в брата, будто желая спрятаться в нём от горя, свалившегося на них три дня назад. Она и правда была ещё маленькая, она не понимала, почему так случилось, почему именно с ними, почему именно в их семье… она просто хотела, чтобы это всё закончилось, они вернутся домой и там их встретит папа, и дядя Дима, и бабушка, и… но она уже понимала, что такого больше никогда не будет!
— Женя, там папа, там мой папа! Они оставят его там в земле, нам надо им помешать… я хочу к папе! Хочу к папе!
Она задыхалась от рыданий, вцепившись мёртвой хваткой в брата и не замечая ни холода, ни дождя, который уже сильнее капал на них, ни промокшего свитера. Сердце разрывалось, даже в свои 8 лет она понимала, что папа уже не вернётся, но как же было больно! Она видела его бледного и застывшего, лежащего на белой подушке в тесном гробу, её папу, такого живого и весёлого, который обязан был дожить до глубокой старости, дожив до возраста дедушки и дождавшись внуков, которых хотят все старики! А теперь он больше никогда не увидит свет и солнца… почему так несправедливо?
— Папочка… — Горько плакала Лера, обнимая брата.
И теперь уже Женя не находил слов утешения, молча прижимая к себе сестру. Он закрыл глаза и уткнулся носом в её волосы, чтобы не только она, и он сам не увидел собственные слёзы. Ведь он обещал отцу не плакать.
— Лера… — Его голос дрогнул, и вот уже его плечи затряслись от беззвучных рыданий.
— Жень, там мой папа… и дядя Дима… мы не должны их здесь оставлять…
— Они не вернутся, Лер… — Прошептал Женя, и сам себе не веря. Точнее наоборот, слишком хорошо веря, что это правда. — Наших отцов больше нет.
— Женя… — Сил плакать больше не было. Если бы не крепко держащий её брат и тепло его тела через две тёплых кофты, которые сейчас не грели, наверняка пропасть под её ногами всё-таки развернулась и она бы летела на самое дно ада, в котором
оказалась их семья каких-то три дня назад. Не верилось.
— Мы должны держаться вместе, ты помнишь? Она оба хотели этого. Они говорили, что мы есть друг у друга, и…
— Женя! — Лера снова разрыдалась и бросилась ему на шею, едва не сбив с ног.
Если у неё отнимут ещё и брата, она совсем умрёт прямо на этом месте! Их не могут разлучить, только не с её Женей, и пусть, что они двоюродные, но он единственный брат у неё!
— Мы всегда будем вместе…
Пообещал мальчишка, обнимая сестру. Общее горе сплотило их ещё больше. Но сможет ли он сдержать обещание?
Они ещё не знают, что жизнь приготовила им ещё ни одно тяжёлое испытание: долгую разлуку, потери близких, новые слёзы и жизнь вдали от дома. Но оба никогда не смогут забыть этот день, страх, боль и потерю родных людей. И последние объятия друг
друга, ставшие утешением на долгие годы и смягчающие страшную боль, ставшие вечным напоминанием:
ты не один.
ты не одна.
***
Наше время. 21.04.2004
Я проснулась, резко открыв глаза и пытаясь сбить учащённое дыхание. Такой сон приснился… и так ярко! Будто я снова наяву увидела те события 15-летней давности: как хоронят папу, как рыдает бабушка за спиной, а маму обнимает тётка, почему-то испуганно вертит головой Светлана, а потом я кричу и убегаю от них… а за мной бежит Женя, обнимает и мы потом просто стоим, обнявшись и ревём на пару.
Какой ужас! Как наяву! И мне впервые за долгое время приснился брат. Впрочем… ничего удивительного, ведь завтра 15-я годовщина смерти моего отца и его брата, которые разбились в аварии 22 апреля 1989 года, когда мне было 8, а брату 9.
Всё бы ничего, но на кладбище мы с мамой и Викой обязательно сходим завтра, мы никогда не пропускаем годовщину папиной смерти, хотя у мамы уже новая семья, а я уже давно взрослая. А вот брата я не видела 15 лет, с того самого дня.
