This is a warning shot
Your final call
An empty morgue with gurning hearts
Hollowed crowns
Раздался гром. Плачущий шум деревьев отзывался дрожью по всему телу. Пугающее торнадо с вызовом смотрело на Макс, заставляя кровь застыть в жилах от первородного страха. Несмотря на сильный ливень и ветер, колющий глаза, она видела, как шторм уничтожал дом за домом, постепенно охватывая всю Аркадию Бэй — город, в котором она провела все свое детство. Город, который уничтожает сама же. Конечно, Макс видит в случившемся исключительно свою вину. Ее перемотка времени, начавшаяся с попытки спасти Хлою, уже обрекла весь город на смерть. Все началось со снега в жару, продолжилось затмением, мертвыми птицами и китами, двойной луной и… закончилось этим. Она каждый день замечала странности и понимала, к чему они приведут, но, глядя на Хлою, думала: «Нет, я не могла совершить ошибку. Только не с ней.» — Это моя буря… — произнесла она, стараясь перекричать ветер. Ее голос дрогнул, пока слезы смешивались с каплями беспокойного дождя. — Я причина всего этого. Я так часто меняла судьбу, что умудрилась нарушить естественный ход вещей! «На каждое действие есть противодействие.» — так звучали слова Уоррена, когда у Макс наконец-то возникла возможность рассказать о своих способностях. Она не хочет представлять, что с ним произойдет, если все останется как есть. — Все, что я образовала, — продолжила девушка. — Это смерть и разрушения. Она почувствовала уверенное прикосновение к своему плечу, ощущая слабое тепло рук, проскальзывающее через мокрую ткань. — Ну и хуй с ним! — отчеканила Хлоя, оборачивая Макс к себе. — Тебе была дарована эта сила. Ты ее не просила… а потом ты спасла меня. Все это должно было произойти, это закономерно… только Рэйчел не заслужила такой участи. Но без твоей силы мы бы даже не нашли ее! Она могла понять Хлою. На протяжении всей этой недели Макс была уверена в том, что способность управлять временем — это ее предназначение, шанс стать героем и спасти лучшую подругу от неудачного выстрела сошедшего с ума Нейтана Прескотта. Но она спасала ее не раз. Взгляд упал на подвеску девушки, которая, казалось, была готова в любой момент улететь с шеи от напора ветра. Три пули, как и было на самом деле. В туалете, на свалке и… от Джефферсона. И каждый раз Макс удавалось повернуть время вспять, чтобы спасти Хлою. Неужели все это было зря? — Окей, может ты не сраный Повелитель Времени, но ты Максин Колфилд… — ее голос надломился, когда она неожиданно нежно приобняла ее за плечи, будто создавая купол защищенности, укрывающий их двоих, оберегая от агрессивно мечущегося торнадо. — и ты потрясающая. Волнение прошлось по всему телу, начиная от груди, заканчивая кончиками пальцев, ударяя по Макс со всей силой. Она потупила взгляд в землю, чтобы Хлоя не видела, как чувство вины отражалось в ее глазах. Внезапно тепло рук пропало, заставляя все тело покрыться мурашками. Ее подруга сделала шаг назад, и когда Макс осмелилась посмотреть на нее, то была готова поклясться, что ощутила, какой тяжелый ком стоял в горле Прайс. — Макс… — ее всегда звонкий голос дрожал, будто она сама не верит в то, что собирается произнести. Хлоя потянулась рукой в карман куртки, доставая оттуда ту самую зловещую фотографию. — Другого выхода нет. Дрожащие руки ухватили снимок полароида. То, с чего все началось. Ярко-синяя, как и волосы девушки напротив, бабочка на ведре школьного туалета. Она не раз замечала, что Хлоя всегда бережно хранила его в кармане своей плотной кожаной куртки. Макс была уверена в том, что для девушки это было знаком того, что их связь вечна, что Колфилд — ее ангел-хранитель, не позволяющий сделать шаг в вечный мрак и в последний раз взглянуть в лицо смерти. Кто знает, может это фото напоминало ей о том, что стоит продолжать бороться со всеми трудностями, которые сваливались на нее как снежный ком после смерти отца? Сейчас кусочек плотной бумаги находился в руках Макс, и та догадалась, о чем идет речь. — Такое ощущение, будто я сделала этот снимок тысячу лет назад, — вздохнула она, с печалью поглядывая на фотографию. — Ты… — голос Хлои, такой беззащитный и искренний, с каждым словом делал новый порез на сердце Макс. — Ты можешь использовать это фото, чтобы перемотать до момента ее съемки. Мне всего лишь придется… Ей не удается договорить: слезы хлынут градом, Хлое остается в беспомощном жесте отчаянно закрыть лицо руками. — Пошло оно нахер! — кричит в ответ Макс, дергая рукой так, что фото чудом не вылетает из ее пальцев. — Ни за что. Сейчас для меня важна только ты. Кроме тебя мне никто не нужен. Хлоя делает неслышимый выдох, собираясь продолжить, хотя каждое слово дается ей с трудом. — Я знаю. Ты много раз это доказывала, хоть я этого не заслужила. Я эгоистка… — больнее всего Макс было видеть ее такой: уязвимой, отчаянной, готовой отдать свою жизнь. — в отличие от моей мамы. Ты только посмотри, через что ей пришлось пройти! И она прошла. Она заслуживает гораздо большего, чем быть убитой штормом в ебучей закусочной! — резко она подходит. — Да даже мой… отчим не заслужил ее смерти. В Аркадии Бэй столько людей, которые заслуживают жизни больше, чем я. — Не говори так! — прервала ее Макс, не в силах слушать. Она всегда считала Хлою лучшим человеком, пусть и со своими недостатками. Кто их не имеет, в конце концов? — Я не променяю тебя. — Ты и не променяешь меня. Что если ты просто откладывала неизбежное? Вспомни, сколько раз я была на грани смерти, — от этих слов сердце Колфилд, казалось, пропустило удар. Хлоя озвучила ее самые страшные опасения. — Посмотри, что происходит с городом с того момента, как ты спасла меня впервые. Знаю, я эгоистка, но сейчас, впервые, я хочу принять свою судьбу… нашу судьбу. — Хлоя… — в последней попытке ответила она, стараясь остановить бесконечный добивающий поток мыслей. Но та не останавливается. — Макс, на этой неделе ты, наконец-то вернулась ко мне, — на бледном лице едва заметно промелькнула улыбка. — Ты мне показала свою любовь, свою дружбу. Ты заставила меня улыбаться и смеяться, чего я уже сто лет не делала. Где бы я не оказалась… неважно, в какой реальности… все эти моменты, проведенные с тобой, реальны, и они навсегда останутся нашими. Чтобы ты ни выбрала, я знаю, твой выбор будет правильным. — Хлоя! Я не могу принять такое решение! — Нет, Макс, — снова тепло ее прикосновений. В этот раз Макс ловит каждый момент. — Только ты и можешь. Колфилд знала — она ни за что в жизни не осмелилась бы убить Хлою или допустить ее смерть. Но оставлять все как есть казалось глупым и эгоистичным. Она посмотрела в глаза своей лучшей подруги, замечая, что все они красные от слез, ветра и ливня, в них читалось прощание. Сейчас на нее смотрит не синеволосая бунтарка, а четырнадцатилетняя девочка, с которой Макс все еще любила играть в пиратов, хоть в таком возрасте это казалось глупым и слишком детским. Она была уверена, что Хлоя Прайс, девочка, на которую она сейчас смотрит, заслужила гораздо больше, чем быть убитой в школьном туалете. Она приняла решение. Но Хлоя о нем не должна узнать, иначе не позволит этого сделать. Макс придется солгать ей в последний раз. — Макс… Пора. — Хлоя… мне жаль, — у Макс возникает ощущение, будто все это происходит не с ней. Не с ними. — Неужели это действительно единственный выход? — Знаю, Макс, — Хлоя поджала губы. — Только так мы можем спасти всех, понимаешь? И заставить этих ублюдков заплатить за то, что они сделали с Рэйчел. Наша с тобой неделя… для меня лучший подарок. — Не только для тебя, Хлоя, — на лице девушки возникла обреченная улыбка, почти выдающая отчаяние. В ответ Прайс кивнула и сделала шаг вперед. Макс, чувствуя, что это действительно их последняя встреча, нежно обвивает ее щеки дрожащими от холода и волнения руками, касаясь своими губами ее, таких же холодных. В этот раз Хлоя не отскакивает, благодаря чему Макс успевает ощутить соленый привкус печали, контрастирующий с нежностью и волнением, как это бывает с каждым подростком, когда у них происходит первый серьезный поцелуй. Наверное, в какой-то из вселенных они обе будут счастливы. Только эта мысль придавала девушке смелости в ее безрассудном поступке, который она собиралась совершить после «скачка» в фотографию. — Я всегда буду любить тебя… — выпаливает Хлоя ей в губы, позволив себе первой отстраниться. — Теперь уходи отсюда, пожалуйста, пока я не сорвалась! — через силу, она отступает назад. — И Макс Колфилд… Только попробуй меня забыть. — Никогда, — почти шепчет она в ответ, собираясь с последними силами, чтобы развернуться спиной. Стараясь унять дрожь в руках, Макс схватила фотографию покрепче и сконцентрировалась на ней, пока в ушах не начал раздаваться узнаваемый при подобных перемещениях звон. Волнение в ее груди нарастало так, будто она ныряет под воду без возможности выбраться обратно и сделать вдох. Боковым зрением она заметила, как рамки пространства сужаются, становясь все более закрытыми. Она моргнула.***
И открыла глаза в момент щелчка затвора камеры. Вспышка, за которой последовал звук печати фотографии. Макс оставалось лишь вытащить снимок и взмахнуть им пару раз в воздухе по привычке, но, посмотрев на него снова, Колфилд разжала пальцы и плотная, еще немного теплая бумага выпала из ее рук, плавно, словно бабочка. приземляясь на пол. Девушка выглянула из-за угла туалетной кабинки, убеждаясь в том, что нужно еще некоторое время до начала главных событий, которые перевернули всю ее жизнь. Макс не могла избавиться от чувства беспокойства в груди. В этот раз она боялась не за то, что распрощается с жизнью, мысли о Хлое отбивали всякие сомнения в этом решении. Она боялась, что все пойдет не по ее плану и пистолет останется направлен в сторону ее лучшей подруги. Раздался скрип открывающейся деревянной двери и Макс дрогнула от прерываемой тишины. Она была готова поклясться, что почувствовала, как кровь отливает с ее лица, делая ее неестественно бледной, когда услышала тревожный голос Нейтана Прескотта. В последний момент девушка подняла фотографию с пола, стараясь быть как можно тише, а затем крепко сжала ее в кулак, не думая о том, что это оставит грубые изгибы и повредит печать. — …Не бойся, — Нейтан продолжал сумасшедше бубнить себе под нос. — Эта школа твоя. Захочешь — взорвешь ее! Ты — босс, — снова скрип двери. — Чего тебе надо? — Надеюсь, ты проверил периметр, как это сделал бы мой жопотчим, — до боли знакомый нахальный голос эхом разнесся по помещению, казалось бы, резонируя в самом сердце Макс. — Итак, перейдем к делу. Ей было тяжело вслушиваться в диалог, который она успела запомнить наизусть. Сейчас Макс только думала о том, что готова умереть, лишь бы обладательница дерзкого тембра продолжила существовать. Неужели это все взаправду? Что скажут остальные, когда не станет самой Макс Колфилд? Будут ли по ней скучать? А родители? «Перестань думать об этом,» — зажмурившись, подумала про себя она, чувствуя, как слезы катятся по щекам. — «Это единственный способ спасти всех. Это то, что надо сделать. К этому и привели мои способности.» — Ты не знаешь, кто я, блять, такой, и что могу сделать! — Где ты его взял? — Макс не выглядывает в этот раз из-за угла. Она отлично помнит, что в этот момент Хлоя панически вжимается в стену, пока Нейтан утыкает пистолет ей в живот. — Что ты делаешь? Ну же, отпусти его! — Никогда мне не указывай! — срывается на крик Прескотт. — Меня достало, что люди пытаются контролировать меня! — За убийство у тебя будет гораздо больше проблем, чем за наркотики… — Хлоя пыталась его вразумить. Интересно, раньше Макс будто бы не улавливала полный смысл этих слов. — Да по такой швали, как ты, даже скучать не станут! — Макс напряжена всем телом, но ей нужны еще пара секунд, чтобы… Она резко выбегает из укрытия, замерев позади Нейтана. Страх застыл в жилах, заставляя оцепенеть на месте. Момент длился слишком долго, будто она опять остановила время, как это было, когда Кейт оказалась на крыше. Макс успела только поймать взгляд Хлои, который едва можно было разглядеть из-за спины парня. — Нейтан! — казалось, будто произнесенное Колфилд имя никем не было услышано, словно в этот момент ее голосовые связки перестали функционировать. Но она видит блеск в его руках. Слышит, как раздается хлопок, и ощущает, как замерло ее сердце, когда пронеслась мысль, что Хлоя сейчас упадет. Но вместо этого подруга детства пинает Нейтана между ног, а затем, когда он падает, по голове, окончательно вырубая. Почему внезапно ей стало так сложно стоять? Ноги начинают подкашиваться, а когда Макс опускает взгляд, то видит, как кровь постепенно стекает, превращая ее любимую розовую футболку с ланью в красное месиво. — Макс! — где-то там, совсем далеко, слышится ее голос. Никогда он не был настолько пронзителен, даже в момент раскрытия тайны пропажи Рэйчел. Она чувствует, как знакомые руки подхватывают ее. Видит, как синие птицы то и дело пролетают над ней беспокойной стаей. Как бы ни хотелось смотреть только в яркий потолок, Макс поворачивает голову в сторону Хлои, стараясь поймать ее глаза, которые постоянно не стоят на месте, как, впрочем, и их хозяйка. Неожиданно на Колфилд начинает накатывать непреодолимая усталость. — Я спасла… — смогла выдавить из себя она, чувствуя отвратительный привкус железа на языке. — Макс… Не смей закрывать глаза! — она почувствовала прикосновение к своей щеке, как будто кто-то пытается ее разбудить. — Не вырубайся, черт возьми! — Хлоя, — Макс выдавливает из себя каждое слово, несмотря на просьбы Прайс заткнуться. Должно быть, ее пугало, с какой трудностью Макс произносит каждое слово. — Джефферсон убил ее… — Не говори ничего, скоро тут будет скорая! Пожалуйста, держись, — что-то капнуло ей на щеку. Неужели она плачет? — Рэйчел… В амбаре Прес… — каждый вдох будто бы не наполняет легкие до конца. Она не договаривает, пытаясь получить больше воздуха. — Скажи Дэвиду. Скажи ему… — Что?.. — наконец, Хлоя обращает на ее слова внимание. — Что с Рэйчел? Причем здесь этот обсос? — Он спас меня… — все события смешались будто в кучу, Макс тяжело осознавать, что уже произошло, а чего никогда не станет. Она прошла через слишком большое количество реальностей. — Макс, не закрывай глаза! Ощущения перестают быть такими насыщенными, будто отдаляясь и переходя на задний план. Неужели умирать так спокойно? На удивление, Макс не страшно. Ей почти и не больно, но слабость, которая накатывает с каждой секундой, не дает ей шанса сопротивляться. Девушка вдруг осознала, что и не хочет этого. Хочет всего лишь еще заглянуть в эти голубые глаза, почувствовать ее резкие, но такие родные прикосновения. Хотя, сейчас уже и это не важно. Хлоя жива, значит Макс может позволить себе немного отдохнуть. Рука, которая до этого сжимала полароидный снимок, наконец, расслабилась, выпуская, пусть слегка запачканную кровью, но до сих пор пылающую голубым огнем бабочку на свободу.