Это ещё не конец

Ваймак осмотрел тела погибших – это были два амбала, ростом под 7 футов и нелицеприятной наружности. Мужчина постоянно удивлялся, как в таких маленьких телах его подопечных может скрываться столько ужасающей силы, с тяжёлым вздохом на губах, ему только и оставалось направить её в нужное русло. Тренер, смотря на то, как поплохело его «помощнику», тяжело вздохнул. Он уже хотел вернуться, как увидел недалеко от тел пистолет, а на одном из нападавших кобуру, осталось только гадать: это Нил стрелял или стреляли в него. Хотя долго этого делать не прошлось, пулевое отверстие просто так не появляется. Ваймак взял на себя ответственность вызвать копов и скорую помощь. Скорая приехала достаточно быстро, а вот органы правопорядка задержались почти на два часа. Но когда они приехали, каждый из присутствующих понял – это продажные суки и их мерзкие улыбки говорили, что им уже за всё заплатили и скорее всего нападение на Нила было осуществлено с их помощью. Один из пришедших, самый толстый и низкий, его лицо напоминало свиное рыло, а голос был похож на поросячий визг. Он мясистыми, жирными пальцами вытащил из своей почтальонки увесистую папку, а из нагрудного кармана -ручку и что-то начеркал в ней, а затем протянул эту бумагу Ваймаку. -Уверен, вы умеете читать, но я всё же скажу. Мы можем это оформить как обычную драку студентов или же как предумышленное убийство двух представителей правоохранительных органов. Что лучше решать вам, ну так что? Что здесь было? Все лисы кипели праведным гневом, но каждый понимал, что выбора у них не много, и если им предлагают замять дело, как бы не хотелось, им придётся согласиться на это, поэтому полный рокочущего гнева Ваймак, прикрыл глаза рукой и произнёс: -Мы согласны на первый вариант. - И это верный выбор, а то, кто знает дожил бы тот, кого увезли отсюда. Говоря это, этот толстый подошёл к тренеру положил руку на предплечье. Его глаза-пуговки насмешливо сияли из заплывших век. -Я очень рад, что мы поняли друг друга. Когда он повернулся в пол оборота, чтобы уйти, люди, что были с ним, уже упаковали в чёрные мешки трупы, а мешки в ковры и выносили их. Только сейчас можно было понять, что выглядели остальные, как работники клининговой компании. -Удачи вам, мистер Ваймипс.- он презрительно выплюнул исковерканную фамилию Ваймака, и окончательно развернувшись, ушёл. Как только закрылась последняя дверь и полицейская машина от ехала от башни, Ваймак пробил в стене дыру, что ж… Лисы вновь убедились, что в этом общежитии стены сделаны из картона, почти в прямом смысле. Кипящие праведным гневом, ребята согласились пойти на корт и выпустить пар. Эта тренировка стала одной из самых жестоких игр, в которые они сыграли. Пока ребята бегали по полю, Ваймаку позвонили из больницы, и новости по состоянию Нила были неутешительными. Операция прошла успешно, но парень был отравлен каким-то новым и токсичными ядом. Они просили его приехать, так как до законных опекунов врачи не смогли дозвониться. Вернувшиеся с тренировки Лисы сразу же заметили ещё более помрачневшего тренера и стали тише, ожидая когда он расскажет, что ещё случилось в этом чёртовом дне. -Собираемся, поедем к Джостену в больницу. Его зашили... -Но? Тренер, что ещё произошло? – спросил более менее спокойный Аарон, хотя конечно же это было только с виду, внутри него нарастала паника. -Но… – с тяжёлым вздохом сказал тренер, и рукой показал им сесть. Подождав пока они рассядутся, он продолжил – его отравили каким-то токсином, поэтому мы сейчас едем к нему. И прежде чем хоть кто-то произнёс слово, у Девида зазвенел телефон. Звонила Бетси. Чертыхнувшись, мужчина принял вызов. -Девид, Эндрю оставляют ещё на две недели, я ничего не могу поделать, то что пытался сделать тот ублюдок, чуть не закончилось катастрофой. Мой проверенный друг сейчас присматривает за ним. Эндрю нужно время, чтобы последствия не были такими ужасающими, я прошу тебя выделить ему эти дополнительные две недели. -… . – мужчина устало закрыл глаза. Почему? Почему это случается с его детьми? Почему они должны проходить через такое дерьмо!? -Хорошо, Бетси, я согласен. -Я сделаю всё что в моих силах, что бы он был в безопасности. -Спасибо. Закончив разговор, Ваймак перевёл глаза на толпу ребят, которые были не в силах смотреть на него, они все слышали этот разговор и им всем было до ужаса больно и страшно. Сейчас они искали поддержку в единственном взрослом, и Ваймак был обязан её им дать. -Ден, Мет, Аарон, Никки, Рене, Кевин, Элиссон посмотрите на меня. – названные подняли головы и взглянули на своего тренера, что стал им отцом. – к сожалению, вам не понаслышке знать каким дерьмом бывает жизнь, часто нам приходится расставаться с теми, кто нам дорог, с теми, к кому мы привыкли, с теми, кого мы хотели бы узнать по лучше. И это больно, ужасно больно, и вы это сами знаете получше моего, но я говорю вам это не для того, чтобы вы сейчас опустили руки, не для того, что бы ещё раз окунуть вас с головой в это дерьмо. Я говорю вам это для того, чтобы вы поняли, что сейчас, именно сейчас, вы всё ещё живы, вы всё ещё можете двигаться вперёд, люди уйдут, но пока вы о них помните, они будут жить, они будут рядом с вами. Вы можете отомстить за них, вы можете выпить за победу с ними, вы сможете ещё многое, но только пока вы боритесь, только пока вы живете вы сможете сделать это и даже больше. Но помимо всего этого вы должны уяснить, что когда плачет душа, вы можете плакать вместе с ней, вы можете бояться, в конце концов страх одна из человеческих эмоций, а ваша семья будет рядом всегда, она защитит вас, она позволит опереться на себя в самое трудное время и сейчас вы можете дать волю чувствам, сейчас вы можете отпустить себя. А я прослежу, чтобы никто не смог увидеть эту вашу сторону. Ни я, ни Эбби, ни Бетси никто из нас не откажется от вас, у вас всегда будет место куда вы сможете приехать, где вас примут любым, где вас всегда будут ждать. В конце этого монолога, каждый из названных смотрел на тренера с влажными глазами. Они чувствовали поддержку, то что они не одиноки, Никки не выдержал первым и зарыдал навзрыд, за ним разрыдалась Эллисон, Ден и Кевин нашли утешение в объятиях с тренером, Аарон быстро вытирал глаза, что бы никто не успел увидеть его слез. Мет, слушая как периодически всхлипывала Рене во время молитвы, сам не удержался и откинулся на спинку дивана закрыв глаза, позволяя слезам просто течь из глаз. Сейчас в этот момент в каждом из них что-то сломалось и будто встало на своё место, они не одни в своём горе и несчастье, их не оставили посреди этой боли одних, у них есть люди, что выслушают их, у них есть время на слабость и никто и никогда не будет за неё их ругать, у них есть свой дом. Дом, в котором их всегда ждут. Прошло несколько дней после того, как было установлено отравление до этого неизвестным синтетически выведенным ядом. Нил лежал и смотрел в белый потолок, да, не так он представлял свою смерть, не от яда, да и не от рук неизвестно человека, наверное, когда мясник узнает, у него так гореть будет, что сам придёт за Рико, ну хоть какая-то польза от обоих будет. Парень горько усмехнулся. Интересно, а Эндрю так же лежит и смотрит в потолок? Он надеялся, что нет, всё его тело каждую секунду пронзают тысячи ледяных игл или же каждую мышцу поджаривают на раскалённой сковороде и поливают сверху маслом. Глазам сложно выдерживать яркий белый потолок, поэтому он прикрыл их и чуть замедлил дыхание. Уже как два дня он чувствовал себя подопытной крысой, каждый час сдавал кровь, пил кучу порошков, ставили много уколов, но хотя бы они не делали хуже. Нил услышал, как приоткрылась дверь. Интересно, кто это? Вчера был Кевин и Ваймак, хотя в первый день их кажется было больше…, но он не помнил, больной вообще мало что помнил из первого дня, только то, как пытался примериться с болью и не сыграть в ящик -Хэй, ублюдок, ты как? Ох, кажется, сегодня пришёл Аарон? Сил, чтобы ответить нет, но он всё же открыл глаза и уставшим взглядом умирающего человека, посмотрел на него. -Пытаюсь не сыграть в ящик уже на протяжении… . Скольки? Пяти дней? Или уже больше? Я потерял счёт времени. Хотя это наверное сильно важно. Аарон на это сжал кулаки, а также губы в тонкую линию. Он прекрасно видел белый тон кожи, круги под глазами, осунувшееся тело, Джостена увезли чуть больше недели назад, а он уже выглядит так, будто находится здесь несколько месяцев, как онкобольной. Самое страшное, что улучшений нет! Все клинические испытания не дают результатов. А на разработку нового препарата нужно время, много времени. Времени, которого у них никогда не будет достаточно. Радует одно, Эндрю теперь под присмотром, в его палате установили камеры видеонаблюдения, теперь ничего плохого с ним не случится. -Хэй…там… как Он? – еле слышно прошептал лежащий. -В его палате установили камеры, с его разрешения, теперь никто не посмеет ему навредить, он в безопасности. – ответил ему Аарон, таким же голосом. Нил послал ему еле заметную улыбку. Вдруг ему стало интересно, а изменили ли его волосы цвет? -Хэй… волосы изменились? -да… а ты оказывается рыжий, черт…. Рыжий и голубоглазый… . Пхах… это настолько нелепо, что смешно!? Рыжий лично ничего не видел смешного, поэтому лишь приподнял бровь. А тот настолько легкомысленно признался, что не верится, что когда-то они на дух друг друга не переносили. -Кейт, она тоже голубоглазая и рыжая. Дерьмо, это действительно до ужаса нелепо. На это парень никак не прореагировал, но задался вопросом, а зачем Аарон сейчас сидит перед ним, разговаривает с ним и ведёт себя так, будто бы ничего не происходит, будто бы он просто сломал руку, будто бы у него есть шанс выбраться от сюда, не вперёд ногами. Он ведёт себя так, как он надеялся будут вести все… Ведь стоит лишь увидеть его Ден, она сразу же начинает плакать и причитать, и еë приходится уводить Мету, но тот и сам смотрит на него с мокрыми глазам, Эллисон приходит с Никки, они оба смотрят на него с сожалением, и с болью в глазах, а стоит закрыться двери, один из них начинает реветь, Кевин приходит с Ваймаком и просто стоит рядом с тренером, пока тот разговаривает с врачами, он старается не замечать его и это чертовски неприятно. И на удивление только Рене, не считая Аарона , его удовлетворяет, но не настолько как этот придурок, что сейчас рядом с ним. С Рене нельзя вставать, ходить, она всегда оказывается рядом и буквально следит за его движениями, а ещё ему приходится тратить силы, чтобы говорить с ней, чего не нужно делать с ним. -хэй… зачем? -....Просто… это интересно. Тебя устроит такой ответ? Нил попробовал усмехнуться, но получилось лишь гротескная улыбка, и он тяжело вздохнул, начиная вставать. Поднявшись, парень медленно перевёл дыхание и прошёл в ванную комнату. Он взглянул на себя и чуть не рассмеялся от своего убогого вида. Впалые щеки и глаза, бледное лицо, которое обрамляли тёмно-коричневые волосы с ядрёно-рыжими корнями, приобрело острые черты, и голубые глаза особенно сильно выделялись на этом фоне, они будто бы смотрели в душу, пробирая её насквозь. Когда он вернулся в постель, он глянул на гостя, тот со скучающим видом чистил себе апельсин. Вдруг он ощутил острую потребность спросить. -Хэй…он будет скучать? -Нет, ему не по кому будет скучать, потому что когда он выйдет, первое что он сделает, это набьёт морду мне, Рене и Мету. А затем заберёт тебя на крышу, а уже там ты получишь своё. -хах… звучит хорошо… Он немного помолчал, будто набирался сил для продолжения разговора. -Хей… где? -Ха…. Мы сейчас живём у Эби. Ваймак сделал перестановку, а богатая сучка оплатила ремонт. На это Нил лишь хмыкнул, что ж такое определение и впрямь идеально описывало тот облик, который Эллисон создала. Но только парень знал, что девушка далеко не такая. Он закрыл глаза и замолчал, и лишь медленно вздымающаяся грудь давала знать, что парень ещё жив. Подождав ещё немного, Аарон закрыл глаза рукой, и горько усмехнулся. -Зачем, говоришь, да? Ублюдок, я ведь тоже человек…Я же вижу, что тебе легче со мной…идиота кусок…ты не можешь сдохнуть тут, слышишь!?...И спасибо… спасибо, что защитил нас тогда, без тебя мы бы все там полегли, спасибо….И выживи, ублюдок. Он говорил, чуть громче шёпота, дабы не спугнуть только что уснувшего парня. Блондин, до дрожи в руках, боялся, что после того, как он уйдёт, он больше не услышит хриплое «Хей», что не увидит издевку в голубых глазах, а на его подколы ответом будет только тишина. Аарон старательно отводил мысль, что когда-то теперь уже его друг будет также лежать, а его грудь перестанет хоть как-то двигаться. Сейчас они обращались к друг другу «Хей», это так много и так мало одновременно. «Хей»- привет я пришёл, как ты? Жив ещё, не помер? «Хэй»-Ты такой ублюдок, но я рад что ты здесь. «Хэй»- как ты, что хочешь узнать? «Хэй»-у тебя тут ошибка, дай покажу. Их «хэй» это так много и так мало одновременно, но для них это стало тем, что дало понять друг друга, примериться с друг другом и черт возьми, стать друзьями. «Хэй»- я почистил тебе фрукты, поешь. «Хэй»-как он там? Всё ли с ним хорошо. «Хэй»-уж поживее тебя будет. Ребята переживают, не сердись на них. Хэй для них было так много и так мало, что стало чертовым началом всего. И ненависти, и дружбы, и понимания. «Хэй»-я не жалею ни о чем, я сделал бы это ещё раз. Но… я скучаю по тем спокойным дням, когда я был здоровым, я скучаю по свободному движению без боли. «Хэй»-ребята в полном беспорядке. Срываются, грызутся с друг другом с поводом и без. Ты должен выздороветь и унять их, они ждут тебя. «Хэй»-как думаешь, сколько у меня осталось времени. «Хэй»-больше, чем ты сможешь сосчитать, ублюдок, намного больше. Хэй стало началом всего, и они были довольны этим, для них «Хэй» было достаточно и плевать, что скажут другие. Он вышел из палаты с такими же мокрыми глазами, как и все, разница лишь в том, что он делал это только тогда, когда тот уснёт. Так прошла ещё неделя, никаких улучшений не было, но и не было ухудшений, до одного момента. В тот день Аарон уже снова собрался уходить, как Нил резко вскочил и зашёлся в кашле, в кровавом кашле. Аарон в шоке, нажал кнопку экстренного вызова врача. А дальше всё как в тумане, Нила уложили на каталку, увезли в операционную, самого его вывели из палаты, а там через какое-то время прибыла вся команда с тренером и Эбби. Сколько длилась операция неизвестно, но когда вышел врач, вся команда подскочила и уставилась на него. Все ждали, что он скажет. -Операция прошла успешно. Сейчас его поместили в реанимационную палату, как только он очнётся, его вновь переведут в палату общего профиля. -Что с ним произошло? -Тихо спросила Эбби. Доктор тяжело вздохнул и посмотрел на команду. -Мы не знаем. Причина почему открылось кровотечение неизвестна. Но предположительно это было раннее явное полостное желудочно-кишечное венозное, на данный момент легкое, аррозивное внутреннее кровотечение. Боюсь некроз будет продолжаться распространяться по телу, дальше. Вам лучше готовиться к худшему, примите мои соболезнования. После его слов время будто остановилось, стало темно будто кто-то взял и выключил свет, а земля уходила из под ног, парень краем сознания понял, что позади него кто-то упал, но сил, чтобы обернуться не было. Осознание действительности пришло к нему только на следующий день. Время жизни Нила Джостена подходит к концу. От этой реальности у ребят опускаются руки, а в глазах рушится почти неосязаемая надежда. Лисы собрались в одной комнате и не смотрели друг на друга, но каждый ощущал отчаяние товарищей. Создавалось ощущение, что они уже похоронили его, впрочем скорее всего это так и есть. Сейчас каждый вспоминал его улыбку, свет его глаз, его решимость и ликование от победы. Каждый вспоминал те крупицы доверия к ним, все радостные моменты, они не могли поверить, что больше никогда этого не будет, что они потеряют его и никогда больше не вернут. В таких мыслях пролетела неделя, Нил с каждым днём чувствовал себя всё хуже и хуже, а лекарства приносили ещё большую боль, чем сам яд. К нему всё так же приходила команда. Ребята, уже не скрывая слез, просили прощения за всё. Ваймак признался, что хотел сделать его капитаном, Кевин сказал, что тот достоин играть в сборной, а также намекнул, что собирается покинуть спорт, по крайней мере в качестве игрока. Он не сможет играть на поле, зная, что его друг погиб из-за этой игры. Смерть Нила сломит Кевина, да и не только его, каждый из команды был разбит. Он уже стал похожим на труп, и его состояние из лёгкого перешло в осложненное. Парень чувствовал, как отказывают органы и решился. Это был выходной и очень дождливый день, серые тучи плотно покрывали небо, поначалу лёгкий моросящий дождь грозился перерасти в сильный ливень. Нил стоял у входа в больницу, а в руке у него было подписанный отказ от лечения. Он решил, если и умирать, то только в кругу семьи. С людьми, которым он доверяет достаточно, чтобы знать, что они не оставят его. И сейчас он смотрит на дождь, курит сигареты Эндрю и ждёт своё такси. Через пять минут он садится в машину, а через два часа уже расплачивается с водителем и подходит к дому. Нил был удивлён тем, что сегодня не было приступов, и стоило об этом подумать, как закружилась голова и помутнело в глазах. Он не знал предел своего организма, но видимо на большее его не хватило. Такси уже уехало, парень на одной силе воли доковылял до входной двери, нажал на звонок, а затем упал на крыльцо и его вырвало прямо на белый ковёр у двери. Кровавая рвота за эту неделю стала для него чем-то привычным, он только отодвинул руку с бумагой, что б она не испачкалась, он услышал как кто-то кричит и его затаскивают на диван, а затем потерял сознание. Очнулся Нил уже на мягком диване в окружении своей семьи. И первое, что он сказал было: -Я отказался от лечения, оно всё равно доставляет больше боли, чем сам яд. И я не хочу умирать в одиночестве. Вы стали моей семьёй… И я чертовски ненавижу больницы… Это была самая длинная речь за последний месяц, он почувствовал, как его взяли за руку и парень уснул. Он в кругу семьи, в безопасности, с людьми, которым он доверяет. Дни тянулись медленно, каждый день ему становилось всё хуже и хуже. Он уже не мог вставать и долго держать глаза открытыми, почти не говорил. Команда, чтобы следить за его состоянием, купила прикроватный монитор жизненно важных функций. Так возвращаясь с тренировки, они знали, что Нил ещё был жив, и у них было ещё время. Но с каждым днём они понимали, его оставалось всё меньше и меньше. И они пытались хоть как-то наполнить его счастьем, и у них это, на взгляд Нила, получалось достаточно хорошо. Он был счастлив, настолько, что смог решиться доверить им свою тайну. В один из дней когда никого дома не было, парень записал голосовое сообщение, где рассказал всё о своей жизни где и когда был, как его звали, как он выглядел, и как жил. Нил поставил будильник с датой в это же время через два месяца, к этому времени они должны будут отойти от его смерти на столько, что бы сумели прослушать эту запись. Приближался конец недели. В воскресенье вечером должны выпустить Эндрю и наверное только мысль о скорой встрече ещё и держала Нила в этом мире. Но…. Он не понял, как пришёл к этому выводу, только знал точно, это этот день настанет сегодня. День, когда боль уйдёт, день когда всё закончится. Он не различал уже лиц, лишь слышал отдалённый голос, кажется Кевина? Да, определённо он что-то говорил, но что? Эндрю? Ах да… Эндрю… Как же хочется услышать его голос ещё раз, увидеть его лицо, как хочется оказаться опять на крыше, как же хочется… Он закрыл глаза и… в его глаза ударил яркий солнечный свет, было легко и спокойно, а самое главное, что наконец-то боль ушла. Он глубоко вдохнул и с искренней улыбкой обернулся, смотря на закрытую дверь… Домашний аппарат, что отсчитывал удары сердца, пронзительно запищал, показывая ровную линию. Сердце Нила замерло и больше не хотело запускаться. На его лицо падали алые лучи заходящего солнца, а на губы легла нежная улыбка. Нил Абрам Джостен умер в первый солнечный день с улыбкой на губах.