Каждый следующий день

…и это не вызвало в нём той реакции, к которой Поттер привык: он не обрадовался и не был готов вскинуть кулак в победном жесте. Странным было и то, что находясь здесь, на берегу Чёрного озера, вдали от чужих взглядов и шёпотов за спиной, стоя рядом с Малфоем, Гарри почти чувствовал себя в безопасности. Возможно, сказывалось и количество авроров, которые, он знал, находятся на территории Хогвартс, но Гарри предпочитал думать, что дело в Драко. Ни Рона, ни Гермионы поблизости не было, и никто пусть и косвенно, не мог напомнить ему, для чего он появился на свет и для чего, в конце концов, выжил. Драко, к удивлению Поттера, не заговаривал о Волдеморте или Пожирателях смерти, хоть Гарри и знал, что с некоторыми из последних он был знаком если не лично, то через рукопожатие. Раньше это казалось ему странным: Малфой обычно не стеснялся в выражениях и был достаточно отважен, чтобы сказать правду, но после встречи с Волдемортом в Министерстве Магии, Гарри догадывался, в чём было причина: Драко тоже его видел. Он облизал сухие губы, прежде чем поднести сигарету к ко рту, а затем выдохнул дым. Он чувствовал, что по рукам и спине бегают мурашки — от воспоминание о Тёмном лорде Гарри всегда делалось не по себе. Нет, Волдеморт не вселял в него страх, но бессилие и опустошённость, которое чувствовал Гарри, пока он находился внутри его черепной коробки, почти одержали над ним верх. В некотором смысле Гарри был уверен, что порази он Поттера Круциатусом, сейчас он чувствовал бы себя лучше. Сконцентрировавшись на («Белоснежном?.. о».) профиле Драко, он… — Твой отец… — произнёс Гарри вслух, не до конца понимая, что он хочет сказать и хочет ли. — Не тема для светской беседы, — оборвал его Малфой, прежде чем он успел договорить фразу. Он стушевался и отвернулся, покраснев. Драко не двигался с места, но он готов был поклясться, что чувствует напряжение, исходящее от него. Гарри пригляделся и заметил лёгкий румянец?.. «В любом случае!», — сразу же подумал про себя Гарри. Это было глупо с его стороны — задевать тему сидящего в Азкабане Люциуса Малфой, к заключению которого он в некотором роде был причастен, но Драко не говорил, что он злиться или обижен, и Гарри счёл, что этого достаточно. Если бы Малфою претила его компания, он узнал бы об этом в числе первых. — Спокойной ночи, Драко, — сказал он, прежде чем потушить кончик сигареты волшебной палочкой — этому нехитрому приёму его научил Фред; он курил с четвёртого курса, и Гарри не представлял, как ему удаётся скрывать это от Молли. Гарри был более, чем уверен, что сцена, где она узнаёт об этом, должна будет войти в анналы историй семейства Уизли. А Волдеморт всё ещё был жив и должен был попытаться убить его. «Потрясающе», — подумал Гарри, перепрыгивая с одной мысли на другую. Малфой махнул рукой на прощание и промолчал. Гарри, крепче сжав древко метлы, вернулся в Хогвартс. Шрам не покалывало физически, но он всё равно чувствовал себя странно. На следующий день Гарри не находил себе места и всю первую половину наблюдал за Джинни и пытался понять, что же он чувствовал по отношению к ней на самом деле. Это было всяко лучше, думал Гарри, нежели вспоминать обо всём и сразу. — Гарри? — под конец Джинни не выдержала, повернулась к нему и эстетично нахмурилась, как умела только она. Ох, ну да, Гарри знал, что он чувствовал по отношению к ней — она ему нравилась, а Драко… К Малфою он относился двояко. — Всё хорошо, — ответил он, глупо улыбаясь. От тыквенного сока у него крутило живот. Всё хорошо. Всё было хорошо, есть и должно быть. «Блять». — Гарри! Эй, Гарри! Гарри оглянулся. Его догонял Джек Слоупер, один из прошлогодних загонщиков Гриффиндор, держа в руке свиток пергамента. — Это тебе, — пропыхтел Слоупер, остановившись. Летал он явно лучше, чем бегал, задумался на мгновение Гарри. — Слушай, говорят, ты теперь капитан команды. Когда отборочные испытания? — Я ещё не решил, — ответил Гарри, а про себя подумал, что Слоуперу сильно повезёт, если он сумеет снова попасть в команду. — Скажу, как решу. Он, не глядя, развернул пергамент, а затем машинально опустил взгляд на текст. — Ну, ладно. Я надеялся, они будут в эти выходные… Гарри уже не слушал: он, без сомнения, узнал тонкий, косой, но на удивление разборчивый почерк Дамблдора. Оставив Слоупера на полуслове, он быстро зашагал прочь вместе с Роном и Гермионой. «Дорогой Гарри! Я хотел бы приступить к нашим индивидуальным занятиям в эту субботу. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Искренне твой, Альбус Дамблдор. P.S. Я очень люблю кислотные леденцы». — Он любит кислотные леденцы? — с недоумением в голосе переспросил Рон, прочитав записку через его плечо. — Пароль для горгульи, которая охраняет вход в его кабинет, — тоном Гермионы, как ему показалось, объяснил ему Поттер. У всех троих совпадал выходной день, но Гермионе не терпелось — она говорила, что хочет успеть выполнить задание по Рунам к понедельнику (Гарри был уверен, что сегодня пятница), но на самом деле она хотела — приступить к изучению Мэнских знаков. К тому же, она всё ещё переживала, что допустила на экзамене неточность в переводе, и это было забавно, потому что Гермиона единственная на курсе, кто в итоге получил «Превосходно» за СОВ. Наверное, Поттера всё же восхищал, а не настораживал её чересчур пытливый ум. Грейнджер попрощалась с ними у лестниц, а Гарри и Рон спустились во двор. — Так испытательные, — почесал затылок Уизли; он явно что-то не договаривал, — будут на выходных, м? Он задумался. Было бы разумно провести отборочные испытания в команду в субботу, чтобы за воскресенье утомившиеся гриффиндорцы успели привести себя в форму. Гарри начал бы тренировку с утра, а вечером отправился б в кабинет профессора Дамблдора. Они всё ещё гадали над тем, чему он хочет его научить. В качестве варианта Гермиона предложила оборонительную магию, и это звучало разумно, но что-то подсказывало Поттеру, что директор его удивит. — В субботу, в восемь утра, — сказал Гарри, когда они остановились у одной из свободных скамеек, ближе к мосту. Навес над ними защищал их от лёгкой, но неприятной мороси. Солнце, впрочем, продолжало припекать затылок. Поттер до половины застегнул бежевый бомбер на два размера больше, некогда вручённый ему Си… Чёрт. Он потянул указательный палец на левой руке другой рукой и начал его растирать. Ему сразу же захотелось курить, хоть Гарри и делал это в исключительно редких случаях и был уверен, что не испытывает зависимости от сигарет. На самом деле Гарри курил только с Малфоем, и в этом была своя ирония. Ему нужно было отвлечься, Поттер вспомнил: <…>. // — Идём, —пропыхтел Сириус, распалившись в споре с Тонкс, доводы которой на фоне его необоснованного отрицания выглядели рациональными. Она настаивала на том, чтобы он связался с её матерью, но Сириус наотрез отказывался. — Вот, — оказавшись в гостевой комнате на первом этаже, Сириус заглянул в шкаф и снял вешалку с рейла. Он молча поднял брови, разглядывая сдержанные, по сравнению с комнатой, где ночевали они с Роном, убранства. Гарри ранее не задумывался над тем, что происходило в этом доме во времена взросления Блэка и почему Сириус ночует здесь, а не в своей кровати. К тому же, Кричер наверняка вычистил весь дом с приходом законного наследника Гриммо, 12, хотел он того или нет, — это было у него в крови. Сириус протягивал ему безразмерный двусторонний бомбер бежевого цвета, красная английская клетка на изнанке была, как показалось Гарри, в блэковском стиле. — Не выходи на улицу в свитере. Простудишься, — неумело попытался позаботиться крёстный о Гарри, но ему, честно, было достаточно даже этого. Поттер на мгновение задумался над тем, как же он, наверное, жалок. — Чем плоха твоя комната? — набравшись храбрости, спросил Гарри, попытавшись изобразить незаинтересованный тон. — Она в конце коридора, — пространно объяснил Сириус, будто думал, что Гарри за пару дней успел облазить весь дом. Возможно, так поступил бы Джеймс, но он им не было. Он был Гарри; просто Гарри — и всё. Наверное, в словах Люпина на тему того, что Сириусу не помешало бы, наконец, повзрослеть, была своя правда. Гарри об этом не думал. Блэк не сказал ему ни слова до следующего обеда.

~

Снейп продолжал доставать их всю добрую неделю. Гарри догадывался, что буркнул лишнее на уроке, хоть в глубине души и рассчитывал, что Снейп перестанет относиться к нему предвзято, когда Дамблдор настоял на его членстве в Ордене, потому что Поттер ни разу не обозначил свою точку зрения по этому поводу. Вообще-то, он вёл себя крайне сдержанно и не огрызался, хоть и не по своему выбору. Если Гарри не был уверен, против он или нет, точка же зрения Сириуса была ясна всем: он не то чтобы не стеснялся в выражениях, но как будто не контролировал слова, которые вылетали из его рта. Несколько раз он видел, как Ремус Люпин накрывает лицо ладонью, и это было зрелище, достойное колдографии. Возможно, Снейп, помимо отца, мстил ему ещё и за крёстного. Не о таком наследии он мечтал, но выбора у него не было; Снейп ненавидел Гарри, и это было взаимно. Кое-как пережив сдвоенный урок Зельеварения и дополнительную тренировку по квиддичу, Гарри надеялся привести голову в порядок. Он уселся одну из скамеек нижнего уровня трибун и уставился на разметку поля, в которой никогда не видел особенного смысла. — Классная куртка, Поттер, — не скрывая насмешки в голосе прокомментировал Малфой. Гарри взглянул на него исподлобья, не имея ни малейшего представления о том, как Драко продолжает стоять на своих двоих: сам он чувствовал себя обессиленным и, в общем-то, надеялся, что был единственным, кто остался на поле. От Гарри наверняка пахло потом, но бессмертный шотландский ветер, к счастью, дул на восток. — Не видел такие у мадам Малкин. Драко без спроса сел рядом, но на приличное от него расстояние. Гарри задумался, что, вытяни он руку, то всё равно не смог бы коснуться его плеча. Это была настолько глупая мысль, что он хмыкнул вслух. Драко, наверное, расценил это как комплимент своей шутке, потому что краем глаза Гарри заметил, как лёгкая улыбка тронула его губы. То есть лицо. Глаза. Нет, Гарри на них не смотрел. «Мерлин…». Он сунул руки в карманы, привычно нащупав пачку сигарет. Он так ни разу и не доставал её. Наверное, не было подходящего случая. Наполовину застёгнутый бомбер не спасал его от холода, но Поттеру нравилось носить его именно так. Он припомнил, как на одной из подаренных Хагридом колдографий он видел этот бомбер на своей матери, и она тоже не застёгивала его до конца. Гарри скучал по ней, хоть и знал Лили Поттер только по рассказам других. Он не понимал, можно ли скучать по незнакомцам, настоящие ли это ощущения, и, если честно, не хотел находить ответ на этот вопрос. В конце концов, нет ничего ненормально в том, чтобы скучать по собственной матери. Он провёл рукой по всклокоченным волосам и посмотрел на кольца вратарской зоны. Его сердце совершало неестественно много ударов. Он нервничал и не понимал, почему. Гарри услышал звук щёлкнувшей зажигалки и повернулся лицом к Драко — Так и знал, что ты куришь, — негромко произнёс он, поправив очки. — «Так и знал, что ты куришь», — нехитрым образом передразнил его Малфой и повёл плечом. Гарри показалось, что он тоже чувствует себя дискомфортно и тоже не знает, что он здесь делает, но… Впрочем, может быть, Драко знал. Поттер об этом не думал. — Это просто зажигалка, — сказал он после, и Гарри крепче сжал пачку в руке. — Хотя, в общем-то, да, курю. Хочешь? — он достал синюю упаковку «Benson & Hedges — он видел такие в магазинах, куда ходил с дядей Верноном в качестве ломового тяжеловоза, — и лёгким движением выудил сигарету, сунув её в рот. Поттер машинально вытащил свою пачку. Драко, не отводя от него взгляда, очень артистично изобразил недоумение на лице, медленно вздёрнув правую бровь. Гарри открыл картонную крышку и Драко придвинулся ближе. — Жабросли, Поттер? Неожиданно. — Это не моё, — честно признался Гарри тоном, как ему показалось, ребёнка, которого поймали за просмотром мультфильмов в неположенное время. Он готов был дать себе за это затрещину, но ничего не предпринял. Жабросли позволяли дышать под водой — он проверил это на собственном опыте, но Гарри ранее не задумывался над тем, что их можно курить. — Это куртка Сириуса, — выпалил Гарри, объясняя наличие у себя лёгких наркотиков («Да?» Поттер не знал наверняка). — Сириуса Блэка? — Ты знаешь кого-то ещё по имени «Сириус»? Хотя я, наверное, не удивлюсь, если в родословной чистокровных волшебников найдётся пара-тройка одинаковых позывных, — съязвил Гарри. Он был зол. В том числе потому, что его лицо то и дело мелькало на страницах «Пророка». Это раздражало так же, как и ежедневные придирки от Шеймуса. Как то, что Драко, от которого он ждал подлостей в первую очередь, почему-то оставил его в покое, хоть и не препятствовал вопросам от Паркинсон или Нотта. Они оказались наедине второй раз за месяц, и Гарри подумал, что, возможно, встряска с его стороны окажет положительный эффект, но Драко не предпринимал попытки вывести его из себя. — Твой Блэк — третий, — коротко ответил он, уловив суть, и пропустив остальные слова Гарри мимо ушей. — Выкинь их, Поттер. Если хочешь курить… — с сомнением в голосе протянул Драко, а затем поджёг вторую сигарету зажигалкой, сделал короткую затяжку и сунул её в рот Поттеру, предварительно отогнув его нижнюю губу пальцем. Гарри этого не ожидал. Он вздрогнул, но поначалу ему показалось, что он даже не шевельнулся. Его член на мгновение ожил, и Поттер почувствовал себя отвратительно. Это было ненормально, его реакция была неправильной. Ему нравилась Джинни, он был влюблён в неё, иногда Гарри мечтал о том, как его рука залезает под её школьную юбку и… «Я не могу поступить так с Роном». Гарри обхватил сигарету, несильно втянув дым в лёгкие. Он закашлялся, и Малфой хмыкнул. — Не вздумай учиться курить, Поттер, — помолчав, сказал Драко. — С таким учителем, как ты, вряд ли можно научиться хоть чему-нибудь, — Гарри пожал плечами, а затем спросил: — Почему ты не уточнил, что куртка Сириуса делает у меня? По официальной версии Министерства Блэк находится в бегах. — Насколько же глупым ты меня считаешь? — не задумываясь поинтересовался у него Драко. Его ноги были расставленным шире обыкновенного, и Гарри не видел в этом двойного дна. — Очевидно, что вы находитесь в контакте, и если ты начнёшь уверять меня, что это не так, придёт моя очередь разочароваться в твоём интеллекте, который, поверь мне, и без того… — О, Драко, заткнись! — не выдержал Гарри. — Если хочешь и дальше быть придурком, пожалуйста, уходи. И без твоих комментариев тошно. — Хочешь поговорить? — резко сменил тактику Драко. Гарри посмотрел на него с недоверием, прежде чем спросить: — Например, о чём? — «Пророк»? — с ходу предложил Драко. — Я бы хотел узнать, почему ты об этом молчишь. — И почему я должен был, напротив, обсуждать написанные в нём статьи? — Ты Драко Малфой, гриндиллоу тебя подери, — начинал раздражаться Гарри, апеллируя очевидными фактами. — Разве? — спросил Драко и затянулся. — Вот бы мне давали об этом забыть. — А ты хочешь поговорить? — Например, о чём? — задал идентичный вопрос Малфой и тут же разъяснил: — Ты — Гарри Поттер. По всем канонам нам с тобой должно быть не о чём разговаривать. — И что с того? — То есть? — Драко повернулся к нему лицом. — И что с того? — повторил Гарри и пожал плечами. — Может, я хочу с тобой говорить. Это Министерство отнять у меня не сможет. // Он не представлял, как ему пережить выходные. Гарри не сомневался, что встреча с Дамблдором добавит ещё одну проблему в список, которому не было видно конца. В глубине души он надеялся, что у директора был план, на исходе которого тело Волдеморта, а не Гарри, похоронят в сырой земле. В противном случае, он не знал, что ему делать дальше. Джин, неожиданным образом оказавшаяся рядом с ними, отвела Рона в сторону и, скрестив руки на груди, грозным шёпотом, который Гарри не удавалось расслышать, начала что-то ему выговаривать. Поттер обвёл взглядом центральный внутренний двор и на мгновение задержал дыхание. Драко читал книгу, сидя рядом с Ноттом и Забини, которые жарко, но негромко спорили о чём угодно. Малфоя, по всей видимости, не волновала тема разговора, но он всё равно оторвал взгляд от страниц, посмотрев Поттеру в глаза, будто снова или опять почувствовал его взгляд на себя. Он смотрел на него несколько секунд, прежде чем вновь углубиться в книгу, и Гарри встал на ноги. Джинни, заметившая его краем глаза, назвала его по имени. — Вернусь в гостиную. Один, — объяснил Гарри и, неловко улыбнувшись, зашагал к центральному входу. Дорога до гриффиндорской башни заняла у него больше времени, чем он ожидал: лестницы, на которые вставал Гарри, дважды меняли направление, и под конец ему пришлось вновь спуститься на первый этаж, чтобы заново начать свой путь. Поттер остановился, разглядывая массивные перила и не понимая, от чего он так неудачлив. — Медитируешь, малыш Гарри? — быстрым шагом прошёл мимо него Забини, а следом и Нотт, который хмыкнул, но воздержался от комментариев, не упустив, тем не менее, возможности рассмотреть Поттера с ног до головы. Драко был замыкающим. Он намеренно задел его плечом и небрежно сунул записку ему в карман. Когда Малфой скрылся в туннелях Хогвартс, Гарри развернул клочок пергамента: используя только чернила, Драко талантливо нарисовал очевидно закатный берег Чёрного озера, а в правом нижнем углу рисунка поставил едва заметный знак вопроса. — О, ты всё ещё здесь? — окликнул его голос Рона, и Гарри сжал клочок пергамента в левой руке. — Ещё и улыбаешься как-то странно, — вслух отметил Уизли. Гарри пожал плечами, тем самым ответив на риторический вопрос Рона. Он не знал, что улыбался. Драко достал другую половину пергамента из кармана и мельком взглянул на нарисованный чуть ли не одним движением набросок профиля Гарри, а затем, оттолкнув с дороги младшекурсников, закинул бумагу в один из подземельных факелов. «Ещё и улыбаешься как-то странно», — вспомнились ему слова Уизли, адресованные Поттеру. Он мысленно ухмыльнулся. Кажется, у него появилась идея; с проклятыми предметами Малфой был знаком с раннего детства.