Favourite

О чем мечтает человек? Деньги? Много денег? Слава, богатство? Когда базовые потребности выполнены, люди начинают наглеть. Требовать большего. Крыши над головой, еды и близких вокруг вполне хватило бы, чтобы прекрасно существовать. Но людям вечно мало. Жизнь — марафон в попытке прибежать ближе к своим потребностям. Удовлетворить их, как животные, следуя инстинктам. Но сейчас всё, о чем мечтает Амайя — это вытянуть ноги. Она пытается исполнить своё желание, но тщетно: что-то мешает. Она приоткрывает глаза, смотрит в ноги, и понимает, что они переплетены с чужими длиннющими ногами. Чувствует теплое дыхание сверху, поднимает взгляд, и натыкается носом на белоснежный подбородок. Видит маленький шрам возле кадыка и сглатывает желание прикоснуться к нему. Ладонь парня лежит на талии Амайи, а на другой руке он спит, используя её вместо подушки. Осознание, где и с кем она находится приходит нежданно и шокирует. Она вспоминает события прошлого вечера, всё больше и больше думая, что это всё было гребаным сном. Они были в баре. Потом поехали к Годжо. Поцеловались, благополучно забыли об этом и разговаривали целую ночь, а затем уснули здесь? В квартире есть прекрасная двуспальная кровать, а они уснули в обнимочку на узком диване? Не желая наглым образом продолжать пялиться в шею, она начинает медленно вставать, и ей даже удаётся успешно выпутать свои ноги из чужих. Затем медленно убирает крепкую ладонь с себя, и, как только скидывает её, рука парня оживает и рывком двигает Амайю обратно в объятия, ещё ближе, чем они были до этого. Слишком близко. Настолько, что она чувствует знакомый запах миндаля, смешанный с чем-то тяжелым, мужским. Попытки сбежать были тщетны, пиши пропало. — Сколько время? — тембр голоса глубокий и бархатистый, льётся потоком слов, будто вода в реке, и у Амайи от него мурашки. Он даже не открывает глаз, словно разговаривает во сне. Над диваном висят часы, и Амайя на секунду устремляет взгляд прямо туда. — Одиннадцать. — Ночи? — Утра. — Давай ещё полежим. — Нет, — строго отвечает Амайя и снова пытается выбраться из пут, втягивая голову вниз и выпутываясь из кольца его рук. — Прошу тебя! — стонет парень. — Отцепись, говорю! — закипая, говорит девушка. Ей жарко. Лето даже в квартире душит, так ещё и человек рядом горячий, как батарея. Девушка вылезает из ловушки, и мысленно произносит троекратное «Ура!» собственной победе. Парень остаётся лежать, теперь уже перевернувшись на живот и втягивая носом воздух. Балкон был открыт всю ночь, охлаждая помещение, но утренняя жара уже стремительно тянется в квартиру. Девушка вытягивается, поднимает руки, сцепляет их в замок и хрустит спиной. Всё затекло настолько, что на хруст Годжо открывает глаза и сонно смотрит на делающую мини-зарядку девушку. — Надеюсь ты придумала своё оправдание к тому, что разбудила меня так рано. — Есть хочу, — зевает она в ответ, и, забивая на то, что мог бы дальше сказать парень, уходит в ванную освежиться. Полоскает рот с зубной пастой, умывает лицо, снимает неудобные украшения с себя, приподнимает рукава водолазки. На запястьях виднеются заломы от неудобной позы, наверное, под одеждой их ещё больше. Тушь осыпалась, но не критично. Круги под глазами заметны сильнее обычного из-за непривычно короткого сна. «Ну и насрать», — думается Амайе, и она выходит из ловушки собственного разума, который так и норовит привить себе новые комплексы. Это всё только в твоей голове. Надо помнить об этом. Выскользнув из ванной, она обнаруживает перед дверью мяукающее чудо. — Тебя тоже не кормят в этом доме, да? — спрашивает Амайя у малышки, и она жалобно мяукает в ответ, будто понимает, что ей говорят. — На столе стоит целая тарелка с едой. — откликается Годжо с дивана. — Печенье и конфеты? Отличный завтрак, — саркастично фыркает девушка и открывает холодильник. — В шкафу есть хлопья. Всё равно сладкое, но других вариантов нет — холодильник богат только молоком и половинкой засохшего лимона. — У тебя холодильник для вида стоит? — задаёт риторический вопрос Амайя, хозяйничая на кухне. Ставит чайник, находит кофе в одном из верхних ящиков. Чтобы до него дотянуться, пришлось встать на носочки. Там же стоит и кошачий корм. Амайя только и успела повернуть голову, не услышав, как парень встал со своего пристанища, а он уже хлопнул дверью ванной, скрывшись там на недолгие десять минут. Когда он вышел, на столе уже стоят две тарелки с хлопьями и молоком, на полу металлическая тарелочка с кормом для Хоси. Сама же Амайя сидит на том же месте, что и вчера, так же закинув ногу на стул. Зависла в телефоне, что-то быстро печатая. — Даже отдохнуть спокойно нельзя! — возмущается, но продолжает отвечать на сообщения. — Что там? — интересуется Годжо и приземляется на стул рядом с девушкой. Котёнок уже вовсю уплетает свой корм. — Работа. Неужели двух недель им достаточно, чтобы настолько выбиться из графика? — осторожно бросает телефон на стол, злясь, и наконец поднимает глаза на Годжо. Он переоделся в футболку с коротким рукавом, и теперь у Амайи есть шанс рассмотреть его руки. Сильные, с продолженными венами на них, кость на запястье привлекательно выпирает. На футболке нарисована капибара, слишком милая для такого большого парня, как Сатору. Амайя задумывается, засмотревшись на его фигуру. — Кем работаешь? — прожёвывая хлопья, довольно спрашивает тот. Заметил, что она застопорилась, смотря на него. Щёки охватил лёгкий румянец, но она быстро взяла себя в руки, прочистив горло. — Оператор ЭДО, — заметив непонятливое выражение лица, выдыхает, — Проще говоря, с бумажками вожусь. — Ага, понял. Поев, Амайя засобиралась домой. Точнее, к Юдзи и Мегуми, пока они не проснулись и не обнаружили, что девушки не было в квартире целую ночь. Чтобы не надумали себе всякого. И чтобы сама Амайя не надумала себе всякого. — Рановато ты, — пока девушка обувается, Годжо подпирает стенку возле входа плечом и недовольствует, — Мама дома ждёт? Это он так завуалированно просит остаться, что-ли? — Да, — шутливо отвечает Амайя и выходит в свет, — Пока-пока. — До встречи. В квартире оказался спящим только Юдзи, а Мегуми, вероятно, ушел в техникум. И, что ещё более вероятно, заметил, что Амайя не вернулась сегодня ночью. Девушка переоделась и плюхнулась на уже ставший таким милым сердцу диван, полностью отдавая себя сну.

***

Тушёные овощи в соевом соусе теперь официально любимая еда Амайи. Брат готовит их настолько отменно, что у девушки при одной мысли о том, что они сейчас будут кушать это восьмое чудо света, слюни бегут ко рту. Юдзи, Мегуми и Амайя пожелали друг другу приятного аппетита и начали кушать. — Юдзи, готовишь суперски! — стон восхищения вырывается из Амайи, когда еда ложится на язык, — Очень вкусно. — Рад, что тебе нравится! — улыбается зубами Юдзи и тоже уплетает за обе щеки. Мегуми, как вернулся с техникума, так и сидит ниже воды и тише травы. Он не начинает первым разговор с Амаей, а когда отвечает на вопросы, то делает это односложно и скомканно, как во время их первой встречи. Как девица, честное слово, на что он вообще обижен? Амайя смотрит видео с Ютуба на телефоне, и, когда ей приходит уведомление, она его автоматически смахивает, а затем, словно опомнившись, моргает и придвигается ближе к телефону. Ей показалось? Открывает личные сообщения, и да, не показалось: высвечивается одно непрочитанное. Ни у кого с работы нет этого аккаунта, о нём знают только самые близкие. Так кто же мог…

@god_of_infinity 18:15 Привет, красотка)

Бог бесконечности? Хах. Она отвечает ему почти моментально.

@drizzzle 18:15 твой ник???? @god_of_infinity 18:16 Балдёжный, скажи

Амайя улыбается экрану телефона, уплетая овощи.

@drizzzle 18:16 откуда ты взял мой айди? @god_of_infinity 18:16 Не скажу) @drizzzle 18:16 в бан полетишь @god_of_infinity 18:16 ((Скажи спасибо братику

Юдзи беспечно смотрит телевизор, поедая овощи, а девушка отвешивает ему показательно лёгкий подзатыльник, спрашивая, зачем он это сделал. — Учитель сильно упрашивал, — и, не выдерживая строгого взгляда сестры, добавил, — Ну, и он обещал сводить на премьеру «Человек-червь 4»… — Ты променял свою сестру на фильм? — глаза девушки расширились. — Нет-нет! — Итадори замахал руками, — Что ты! Я просто… — Да шучу я, успокойся, — прерывает и хлопает девушка его по плечу, хихикнув. Мегуми продолжает отмалчиваться, уткнувшись в свою тарелку.

@god_of_infinity 18:17 Что делаешь? @drizzzle 18:21 давай без прелюдий 18:21 начистоту 18:21 че ты хочешь от меня????? @god_of_infinity 18:22 Пошли на свидание))

Девушка отвернула телефон экраном вниз, подождала секунду, и снова посмотрела туда. Нет, сообщение не пропало. Он действительно это написал. Сердце как молотком, как кувалдой бьёт прямо по хрупкой грудной клетке Амайи. Она выдыхает и печатает ответ.

@drizzzle 18:23 снежок, тебе голову напекло?

Она уже успела поесть, помыть посуду и сесть на диван, чтобы вместе с парнями посмотреть какую-то комедию по телевизору. Иногда вечерами они вот так собираются, чтобы посмотреть вместе фильмы или сериалы. Годжо не отвечает. Подумав, она добавила:

@drizzzle 18:27 а куда?

Наконец высвечивается новое сообщение.

@god_of_infinity 18:27 Так бы сразу)

И следующим сообщением выслал адрес. Амайя перешла по геолокации, прочитав надпись «Тосима Сити».

@drizzzle 18:29 ты на приколе????!!!

Парень снова не отвечает. Амайя кусает кожу возле ногтя, подмечая, что в экран телефона мельком пялится рядом сидящий Фушигуро. Как невежливо.

@drizzzle 18:35 ладно, пошли @god_of_infinity 18:35 Чётко! Завтра после обеда поедем

Какой галантный. Выдох, вдох, хорошо, ладно. Удивительно, как всё может повернуться в этой жизни. Она же только недавно загнивала с работой в обнимку, а сейчас её приглашает на свидание самый привлекательный человек в её жизни. С ума сойти. Она точно спит. Возможно, она в коме, рядом сидит брат и смеётся над экраном, где показывают сны лежащей в коме девушки. Она отмахивается от мыслей и глупо улыбается. Мегуми рядом хмурится сильнее обычного, но она предпочитает это игнорировать.

***

Нет, правда, ей стоит относиться менее серьёзно к происходящему вокруг. Это точно такой же день, как и обычно. Она просто немного более красиво, чем обычно, нарядилась. Всего-то напялила новое платье, похожее на сарафан, легкое, до колен; полупрозрачная подкладка под ним ярко-фиолетового цвета, из-за чего непонятно, платье белое или всё-таки пурпурное. На голой шее висит маленький серебряный кулон в виде цветка, сережки-бусинки украшают уши, кольцо симпатично блестит на пальце, ни капли не выделяясь из общей картины. Вместо привычной сумочки решила взять белоснежный клатч: качественную подделку на Прада. Дополнила наряд туфлями на небольшом каблуке, покрутилась на месте перед зеркалом. Юдзи держит дверь ванной, чтобы она не закрывалась, пока сестра смотрит на своё отражение и удостоверяется в своей безупречности. — Ты отпадная, Амайя! — брат показывает большой палец вверх, приободряя. — Спасибо, — и снова подбегает ближе к зеркалу, ещё раз проверяя, не падает ли тушь с ресниц. Она подчеркнула глаза и губы лёгким макияжем. Выдохнула, а затем вздрогнула, почувствовав вибрацию телефона на уведомление. — Да нормально всё будет, не парься! — пытается успокоить сестру Юдзи, но безуспешно, ей надо поволноваться. Чтобы потом не переживать. — Он ждет в машине. — вынесла, как вердикт. Будто сейчас поедет не наслаждаться свиданием, а в тюрьму. Нет, ей срочно надо успокоиться и перестать себя накручивать. Выдохнула и попрощалась с братом, напоминая ему, чтобы поел вечером. Пока едет в лифте, ещё раз смотрится в зеркало. Да, она хороша. Отпадна, как и сказал брат. Как только она выходит, перед общежитием блестит знакомая статная Ауди. Опираясь на неё бедрами и глядя в телефон, стоит высокий молодой человек. На нём свободная рубашка и лёгкие штаны. Очки заменил другими, уже с белой оправой, чтобы подходили к образу. Человек приподнимает голову и видит Амайю, улыбается, затем его взгляд скользит ниже, к оголённым ногам, и девушка клянётся, что видела глубокое движение его кадыка. — Привет, — девушка заправляет распущенные волосы за ухо, но из-за ветра они всё равно возвращаются на своё место. — Здравствуй. И открыл дверь пассажирского сидения, жестом руки приглашая внутрь. Она приняла этот жест с улыбкой. Ехать недолго, парень включает музыку, девушка узнаёт по первым нотам песню «Secrets — The Weeknd», и просит прибавить громче. Ветер из открытого окна дует прямо в лицо, сейчас не самый пик, но жара ещё печёт после послеобеденного времени. В автомобиле пахнет кожей, тёплый ветер приносит с собой запах лета: цветов и деревьев, горячего асфальта, булочных, мимо которых они проезжают. Пробок нет, и это поразительно удачно. Всё складывается так хорошо. Парень притормаживает возле здания в несколько этажей. Они проходят внутрь, и Амайя задерживает дыхание, когда парень наконец оплачивает вход и они останавливаются, в восхищении осматриваясь. Перед ними громоздкая табличка «Sunshine Aquarium». Океанариум, в который в далёком детстве малышка Амайя так и не попала. Мечтала, просила, но родителям было всё равно. Как же Годжо попал с выбором, он просто не представляет. — Пленяет, да? — расплывается в улыбке, глядя на девушку, Сатору. Вот только он заворожен не красотой вокруг, не множеством аквариумов, редкими рыбами, которые их окружают, а человеком рядом с собой. Она обводит блестящим взглядом помещение, глядит в след маленьким рыбьим хвостикам и поворачивается к Годжо. На её лице неописуемая радость, улыбка во весь рот. Прямо как ребёнок. — Ты исполнил мою мечту! — топает каблучками девушка и хватает парня за руку, ведя за собой, параллельно рассматривая всё вокруг. Коридор с аквариумами вместо стен, потолка, и в некоторых местах местах даже пола, быстро заканчивается. В нём плавали только маленькие красочные рыбёшки, но когда они проходят дальше внутрь, взору предстаёт открытая площадка. Рыб так много. Они повсюду — сверху, снизу, справа и слева. Плавают себе преспокойно в огромных водных посудинах. В большой ёмкости прямо на улице вместе с лучами солнца плавает скат, посетители океанариума бесконечно фоткают его, чтобы никогда больше не взглянуть на эти фотографии. Если бы могла, Амайя закричала от счастья. Но она не может: её переполняет столько эмоций, что она только и может, что выдавить невнятные слова себе под нос. Когда Годжо переспрашивает, она отмахивается и продолжает его вести вперёд. И руку не отпускает, чтобы не потеряться в толпе. Людей не так много, день будничный, но они есть. Точно так же восхищаются рыбами, но у Амайи существует подозрение, что они просто врут, потому что у неё так много эмоций, они почти разрывают её грудную клетку, а они слишком спокойно ходят, прямо как роботы на батарейках. Огромный скат улыбается посетителям, показывая всем, какой он большой и классный. — Какой ты невероятный! — мурлыкает Амайя, обменявшись взглядами с рыбой. — Это ты здесь самая невероятная. — тихо произносит Годжо одними губами, засмотревшись на её фиалковые зрачки. — Что ты сказал? — переспрашивает девушка. Из-за толпы вокруг она ничего не расслышала. — …Пошли дальше, говорю. Они уходят вперёд, собирая взгляды прохожих. Если бы Годжо прямо сейчас взял шляпу и попросил милостыню за сбежавшего из детского сада ребёнка, люди вокруг, вероятно, поверили бы и помогли. Настолько она яркая и активная прямо сейчас. Далее виднеется коридор с медузами. — Боже, они повсюду! Ты посмотри! — улыбается девушка и показывает пальцем на медуз вокруг. Их много, очень много. Парень даже снимает очки, охая. Голубой свет окутал полностью, они ушли с уличного участка в закрытые помещения. Здесь не так жарко, да и интереснее. Аквариумы везде вокруг, словно они сейчас плавают вместе с рыбами через искусственные растения. Коридор плавно перетекает в широкое помещение, где стоит куча народу. Амайя и Годжо останавливаются возле одного из аквариумов и изучают надписи на табличках рядом. Мимо проплывает забавная полосатая рыбка. — Сейчас бы на рыбалку… — театрально вздыхает Годжо и ловко уклоняется от подзатыльника Амайи. Она закатывает глаза, а затем, всё-таки отпустив его руку, проходит вперёд и делает вид, что ходит не с ним, а сама по себе. Парень придвигается ближе и кладёт руку ей на плечо, приобнимая и прижимая ближе к себе. Амайя снова чувствует приятное тепло где-то внутри от объятий. — Твои окуни не сравнятся с теми редчайшими экземплярами, что плавают здесь, — бубнит Амайя возле плеча парня и показательно отворачивается в сторону аквариума и рыбки, проплывающей мимо. Ведёт пальчиком по стеклу за красным хвостом. — Да, конечно, — соглашается парень и кладёт свой подбородок ей на голову. Амайя удивлённо вскидывает брови, понимая, что её используют как подставку, но это настолько милый жест, что она просто продолжает вести пальцем по стеклу. Пара людей стоят и смотрят вперёд, та красная рыбка давно уплыла, а девушка пальцем всё ведёт, и ведёт, пока не проводит чуть выше, затем отталкивается пальчиками от стекла и запускает руку в мягкие волосы Годжо. Он в ответ крепче сжимает её плечо и тоже начинает поглаживать кончиками пальцев, безмолвно прося продолжать. Она проводит ноготками по шелковистым прядям, дотрагивается до кожи головы, проходит пальцами между проборов волос. Его подбородок опускается ниже, к тонкому женскому плечу, и, когда он находится в непосредственной близости от уха девушки, из его горла раздается расслабленный стон. Звук, который он издает, похож на мычащее одобрение. Он настолько чувственный, глубокий, что у Амайи спирает дыхание. Они стоят под голубыми лучами где-то глубоко в аквариумах, вокруг ходят люди, делая вид, не замечают парочку. И они пользуются этим моментом: парень прикоснулся губами к шее Амайи, скользя по ней ровными линиями. Она лишь отводит голову назад, давая ему больше пространства для творения. Он рисует смазанными движениями абстрактную картину, покрывает невесомыми поцелуями. Настолько чистые, трепетные, ошеломляюще приятные касания, что под кожу забрались мурашки. Момент, когда они отрываются друг от друга, Амайя считает худшим в её жизни. Они даже нашли укромное местечко в виде кучи скамеек, где можно посидеть и понаблюдать за стеной-аквариумом. Рядом бегает много детей, девочка с шариком рыбы-клоуна прошла мимо парочки и громко спросила у своей мамы, наверное, хотела шепотом, но в итоге это услышало большинство: «У того дяди глаза светятся!». И большинство, которое это услышало, обернулось в поисках светящихся глаз, но Годжо успел отвернуться к Амайе и недовольно пробурчать то, что он в самом расцвете сил и совершенно не тянет на дяденьку. Амайя прыснула. Несколько десятков огромных пространств минули быстро, незаметно. Здесь были и пингвины, и небольшие акулы, и даже огромный розовый осьминог. Девушка сделала фотку для брата, подписав, что этот неуклюжий осьминог здоровается с Юдзи. Спиной она почувствовала прикосновение чужой груди, а затем Годжо взял телефон из её рук, и, приобнимая сзади, сделал селфи. Она успела улыбнуться. Амайя пытается вбить в память абсолютно каждую секунду, впитать в себя атмосферу этого чудесного места. Когда они заканчивают свой путь, подходя к концу из тоннеля, Амайя махает рукой какой-то малюсенькой рыбке на прощание, надеясь, что это место запомнило её так же, как и она его. Амайя почти не отпускала руку Годжо, они так и ходили хвостиком друг за другом. — Скоро закат, — говорит девушка и всё-таки вытаскивает ладонь из привычного тепла и вытягивается вверх. Спина хрустит, Годжо улыбается этой мелочи. — Не хочешь перекусить? — глянув в сторону кафе, одиноко стоящее напротив океанариума, спрашивает парень. Желудок урчит, напоминая о своём существовании, и, естественно, она соглашается. Официантка подбежала, как только парочка приземлилась на мягкие стулья и открыла меню. Здесь почти умиротворенно, если не считать компанию из трех человек возле входа. Они играют в настольную игру, и иногда, увлекшись, громковато чему-то радуются. Либо чужому проигрышу, либо своей победе. Но компания не слишком мешает, парень и девушка сели в углу кафе, отдалившись ото всех; высокие окна открывают вид на парк. Лучи закатного солнца падают на стол, меню и парня в солнцезащитных очках, что сидит напротив девушки. Амайя уже привыкла к тому, что он не снимая ходит в них. Может, оно и к лучшему, потому что когда он смотрит напрямую, без стекол, внутри живота приятный узел сворачивается в трубочку, перекручивается и снова выворачивается обратно. Парень даже меню не стал читать, сказав, что рассчитывает на вкус спутницы. Официантка приподняла брови, но затем вежливо обратилась к Амайе. Гостья выбрала сырный суп, который так и не попробовала в прошлый раз в баре, и две чашки латте. Официантка скрылась за шторкой в кухню, и Амайя расслабленно откинулась на спинку стула. Они убили четыре часа, чтобы обойти абсолютно все локации, но оно того стоило. Приятная усталость разливается по телу. — Та рыба с большими глазами похожа на тебя, — неожиданно изрекает Годжо и ухмыляется. — Что? — Рыжая такая. С открытым ртом. Девушка приложила руку ко лбу и, поняв, о ком он говорит, рассмеялась. — Ты мне мстишь за то, что я сравнила тебя с Хоси? — Просто излагаю факт, — не отвечает на вопрос, фыркает и убирает руки в карманы штанов. Даже пока они ходили вместе за ручку, другая его рука всегда покоилась в кармане. Привычка такая? Заказ принесли быстро. Официантка бодро разложила плейсметы, поставила корзиночку с приборами, принесла суп и чашки с кофе. Пахнет еда вкусно, выглядит аппетитно. Парочка молча принялась кушать, и Амайе в голову пришло осознание, что человек напротив тоже никогда не желает приятного аппетита. Для Амайи это подтверждение того, что она одинока. А для него? Для него тоже? — Чего покисла? — осведомляется Годжо, делая глоток кофе. Его лицо, шея и плечи подсвечены жёлтым закатным солнцем. Амайя вновь поражена красотой человека напротив. Его можно отправлять в Гарвард на поиск недостатков под микроскопом. А он вообще осознает, насколько прекрасен? Насколько безупречно ведёт себя? Обычные люди так не умеют, она уверенна. Только такой, как Сатору, достоин быть таким. Великолепным. Когда он вот так, поверх очков, смотрит, дыхание сбивается, сердце начинает делать опасные кульбиты, прыгает вверх-вниз, словно сейчас прорвётся сквозь лёгкие и побежит на своих маленьких ножках-артериях прямо к Годжо. Его глаза завораживают, манят и забирают частичку души куда-то далеко-далеко, оставляя после себя бездушное тело на ниточках кукловода. Иногда Амайе кажется, что голубые зрачки светятся, показывая всем вокруг гладь ледяного байкала. Ресницы, такие длинные, белоснежные, как деревья в заснеженную пору: охраняют воды байкала от вторжения других существ. Неестественно светлые волосы беспорядочно торчат, когда он ходит в повязке, но это придаёт ему индивидуальности, а сегодня он даже расчесался и уложил волосы назад. Рубашка, да и в целом любая одежда, в которой Амайя его видела, сидит на нём так, будто все модельные агенства ориентируются только на его тело и вообще в целом шьют одежду благодаря Годжо Сатору. Девушке кажется, что всё в нём — драгоценности. Алмазы, к которым доступа нет. Ты просто наблюдаешь за их многогранностью, наслаждаешься ими, но никогда великолепия не заполучишь. — Да так… — ковыряет ложкой недоеденный суп, оставляя попытки впихнуть его в себя проигнорированными. Здесь слишком большие порции. А затем выстрелила даже для самой себя неожиданным вопросом, — Ты любил? Годжо, почти поднеся чашку с кофе ко рту, остановился, поднял удивлённый взгляд на девушку и отставил чашку на блюдце, так и не сделав глоток. — Не испытывал подобного, — парень отвернулся к окну, безмолвно показывая нежелание об этом говорить и проводя невидимую черту между ними. — А Мегуми? Юдзи сказал, что вы близки, — Амайя не оставляет попыток узнать больше о человеке напротив. Мозг пытается сказать, что не нужно продолжать, но сердце не реагирует, ему важно знать правду. — Я его наставник. — напомнил Годжо, уже понимая, к чему клонит девушка. — Нет никого, кто для тебя был бы особенным, да? Даже чуть-чуть? Даже… — из горла почти вырывается жалостливое «Даже я?», но девушка смогла лишь выдохнуть последнее местоимение, не издавая звука. Годжо так и не повернулся к ней, глядя на закат. Ещё чуть-чуть, и солнечные лучи не смогут достать до его облика. — Не обольщайся. Я люблю только себя. Сказал, как отрезал. Внутри девушки что-то стукнуло, как новогодние куранты, и треснуло, как гирлянда. Вроде и не разбил сердце, а все равно что-то внутри заболело. Всё-таки этот алмаз выгравирован не для неё. Вдруг стало неприятно жарко, боль в ногах после часового хождения на каблуках стала явной, усталость навалилась снежным комом. Лишь только сердце упрямо отказывается снимать розовые очки. — Зачем мы здесь? Зачем ты пригласил меня сюда, Годжо? — спрашивает девушка, внутренне поникнув. Лицо перестало блестеть счастьем, дымка от ярких эмоций после океанариума прошла. Парень если и заметил смену её настроения боковым зрением, то делает вид, что это обычный разговор. Словно погоду обсуждают. У них отлично получается делать вид, что они говорят о лете, бабочках, деревне. Что угодно, но не о скрытом отказе. — Не знаю, — он поставил свою мысль на паузу, отпив кофе, — Ты показалась мне интересной, вот и всё. Интересной. И всё. Амайя тоже сделала глоток невкусного латте, пытаясь выпить этот неприятный разговор вместе со сладкой жижей. Ничего не произошло ведь. Ей не сказали, что сегодня конец света, не предупредили, что земля взорвётся, не объявили апокалипсис, а желудок всё равно мутит. Невыносимо захотелось закурить. Солнце зашло за горизонт, Годжо уже не светится золотым светом, его тело покрылось голубой пеленой послезакатной тени. Всё вокруг резко окрасилось в пепельно-серые оттенки, потеряло былой окрас. То совершенство, которым она так восхищалась, стало главным изъяном.