Бездна

      Наверно, трудно сдерживать рыдание, когда тебя имеют как шлюху у забора. Только вот меня брали не в тёмном углу богом забытого кабака, а в подсобном помещении для хранения инвентаря техперсонала академии.       — Мне больно, — прикусывая нижнюю губу, я старалась удержать всхлипы, впиваясь ногтями в напряженные плечи парня, — Сугуру.       — Так и должно быть, детка, — язвительным голосом прошипел он, болезненно вбиваясь в меня, стоя у стенки, — в следующий раз будешь умнее.       Мои жалкие попытки оправдаться не увенчались успехом. Сегодня был выходной, стены академии опустели. Именно в этот день я решила позаниматься в библиотеке, наверстать упущенное. Но кто ж знал, что меня, как нашкодившего котенка, потащат за шкирку в эту каморку.       — Что ты там ему напела?! — сузив глаза, Гето продолжил свою экзекуцию, придерживая меня навесу под ноги для своего комфорта. — Кто там был нечестен?!       — Прости…       Под взглядом взбешенного парня я вся сжималась от страха. Будь его воля, он бы стёр меня в порошок, но вместо этого с нескрываемой злобой наказывал по-своему.       — Я не это имела ввиду…       — Разве?! А Сатору ясно дал понять, что ты там имела, манипуляторша херова.       Юбка бесформенной тканью была задрана до груди, а бельё болталось на носочке правого сандаля.       Было мерзко. Грязно. Сухо.       Соленые слёзы катились к истерзанным губам, от чего обжигали их. Сугуру не был ласков и нежен со мной, как в тот злополучный день. Не мурлыкал на ушко тёплых слов, не пытался доставить мне удовольствие. Он отыгрывался, за мою попытку вразумить его друга. Брал на сухую, игнорируя собственный дискомфорт.       Всё это продлилось недолго. С последним толчком он с шипением кончил внутрь повреждённого лона и сбросил меня на пол, как потрёпанную куклу. Я притянула ноги к груди и, шмыгая носом, уткнулась в колени. Испорченная — вот, кем я была.       — Не забывайся, детка.       Дверь хлопнула. Он ушёл. Оставил после себя лишь запах одеколона и меня, забившуюся в тёмном углу, словно брошенную вещь.       Я б просидела так на холодном полу целую вечность, если бы не зазвонил телефон, валявшийся рядом.       — Это не мой…       Чужой смартфон не прекращал трещать. На экране высветилось фото человека, писающего у дерева. Его рука с неприличным жестом была направлена в камеру.       — Да, Сатору?       Измученно облокотилась спиной о стену и вытянула затёкшие ноги пере собой. Почему-то я совсем не удивлена такой фотографии. Это было в его репертуаре.       — Детка?! — после долгого молчания на другом конце Сатору удивлённо сказал, — я вроде не тебе звонил…       — Он, видимо, телефон выронил, — произнесла я очевидное, запуская пальцы в растрёпанные пряди, — если встретишь его, передай, что свою пропажу найдёт у библиотекаря…       — Оу, так вы были вместе? Как мило, — надменно протянул Сатору, продолжая этот разговор, — и как, понравилось?       — Очень, — съязвила я, в непонимании, какого хрена вообще ответила на чужой звонок. — Передашь ему, мне пора…       — Погоди, погоди, — в спешке проговорил парень, когда я уже чуть не клацнула на сброс вызова, — раз ты подняла трубку, всё равно хотел тебе звонить. В общем, сегодня суббота, вечер одинокий и всё такое…       — Сатору, прекрати тянуть, чего хотел? — настроение и так ниже некуда, а ещё участвовать в этих танцев с бубнами вообще не было ни сил, ни желания. — У меня нет времени вести с тобой светские беседы.       — Неужели Сугуру тебя настолько вымотал?! А говорил, что только пообщаться хочет. Но я не из ревнивых, детка. Тебе повезло, — восторженной наигранностью он выдал себя с потрохами, выдавив тем самым на моём лице подобие усмешки, — хотел пригласить тебя на свидание, но чёт, знаешь, передумал. Ладно, давай покедова.       Сбросил вызов. Психанул что-ли?       — Придурок…       Просидев ещё какое-то время с пустым взглядом, я решила, что пора заканчивать морозить жопу. Пожалею себя потом…       Встала. Собралась. Нашла трусы. С брезгливостью натянула их обратно. Подправила юбку и покинула эту каморку с вёдрами и швабрами.       У кафедры выдачи сидела пожилая дама и читала свежую газету. Передала ей телефон Сугуру и кратко описала владельца: высокий парень с собранными темными волосами на затылке и серёжками в ушах, отзывается на имя Гето. Правда, ещё добавила, что ходит он с хмурым выражением лица и нескрытым высокомерием во взгляде. Это было лишнее, но съязвить хотелось. По крайне мере мадам поняла и заверила, что знакома с этим милым молодым человеком. Спорить с ней не стала, отдала телефон и отправилась к себе.       С каждым шагом настроение становилось всё хуже и хуже. Отсутствие людей в кампусе напрягало. Слишком тихо, прям как в любимых фильмах Итадори.       — Мэй Мэй, — подходя уже к своей комнате, услышала, как окликает Юджи. Не ожидала его тут увидеть, думала он проведет выходные со свой подружкой. В отличии от меня, парень был в приподнятом настроении и шагал ко мне навстречу, — Я как раз к тебе шёл.       — Оу, как неожиданно, — с сарказмом отозвалась я, подперев плечом дверь, — я прям сегодня популярна…       — О чём ты?! — парень в непонимании уставился на меня, почёсывая затылок.       — Да так. Не обращай внимание.       — Ладно… — протянул он и спрятал руки в карманы штанов. — Слушай, Джун приболела. С температурой лежит дома… а мы сегодня планировали в кино. Билеты уже купил…       Я заметила одну деталь. Юджи, когда волнуется, всегда чешет свой затылок. Три раза уже, пока обеспокоенно рассказывает про свою Джун.       — Так сходишь со мной?       — Куда? — боже, неужели я пропустила пол его диалога мимо ушей… Чёртова Джун.       — В кино. На фильм, — пояснил он, смотря на меня как на дурачку. — Где ты летаешь, Мэй Мэй?!       Нигде.       — Дай мне пол часа, — бросила я, соглашаясь с его предложением, — можешь пока подождать меня тут. Я быстро.       Я пропустила Итадори вперёд и зашла следом. В комнате было душновато и решила открыть окно, чтобы проветрить.       — Фильм неплохой. Наверное. Джун выбирала. Тебе должно понравится, — Юджи завалился на мою кровать, пока я в спешке собирала вещи и старалась не блевануть от имени его подружки, — кстати, она спрашивала о тебе. Хочет познакомиться.       — Как мило, — закатив глаза, ответила я и достала из шкафа полотенце.       — Можно будет как-нибудь собраться втроём. В кафешку, например, сходить, — предложил он, не замечая явного моего не желания знакомства, — помнишь ту кофейню, там ещё круассаны такие здоровые подают, как её?!       — Мамея Какуре, — подсказала я, направляясь в ванную.       Большие круассаны. Отменный кофе. Наше любимое место с Юджи. Было…       — Да. Туда пойдем, — парень щёлкнул пальцами в воздухе, растягивая губы в улыбке, — согласна?       — Ага, — будничным тоном ответила и захлопнула дверь ванной.       Что я ещё могла сказать ему?! В последние время все наши разговоры только и крутились вокруг Джун. Джун не любит марципан. У Джун есть кот по клички Кокс. Джун не нравятся розы… Джун то, Джун сё!       — Достала! — полотенце с психом полетело в стену, сбивая со своего пути пластиковый стаканчик с зубной щёткой.       — Ты там в порядке, Мэй? — обеспокоенный голос Юджина раздался по ту сторону двери. — Я слышал, как что-то упало…       — Всё прекрасно, — схватив полотенце с пола, грубо произнесла я, — всё просто супер!       Напор холодной воды немного остудил мой пыл. Нужно будет извиниться перед Итадори. Не стоило было грубить ему. Это мои собственные загоны. Просто оно как-то самой выходит, стоит только услышать имя Джун, и я…       — Идиотка…       Отрегулировав нужную температуру воды, я старалась не думать о том, что ревную своего друга. У меня вообще на это не было никаких прав. Сама не лучше…       Нужно наоборот радоваться за него. Хотя бы постараться.       Когда я вышла их ванной, обмотавшись полотенцем, Итадори уже уснул на моей кровати. Она была слишком мала для его роста, ноги немного свисали вниз, а правая рука чуть ли не касалась пола. Такая неудобная поза его совсем не беспокоила. Сопел и что-то бормотал во сне. На цыпочках я тихо подошла к спящему парню и аккуратно присела на край кровати рядом с ним.       Господи, что я делаю…       Кончики пальцев покалывало от желания смахнуть прядку розовых волос со лба. Его тёмные ресницы подрагивали из-за нее, она явно мешалась…       — Что ты делаешь, — Юджи перехватил мою ладонь ровно в тот момент, когда под пальцами я почувствовала тепло его кожи, — Мэй?       Ото сна голос парня был хриплым с чувствительными вибрациями, разгоняющими кровь по венам сильнее.       — Я не знаю… — мокрый локон рыжей пряди сполз с плеча.       Итадори проследил за ним, до того пока он не упала на его вздымающуюся грудь.       — Мэй…       Поддавшись соблазну я наклонилось к нему, и моё имя утонуло в поцелуе…       Прошу. Пожалуйста. Не бросай меня.       С замиранием сердца я ждала, когда он оттолкнёт. Накричит и скажет, какая я жалкая… Но…       Его пальцы путаются во влажных волосах, а рука что сковывала кисть тянет ближе, углубляя поцелуй. Если это сон — то я не хочу просыпаться. Пусть высохнут моря и океаны. Исчезнут горы и леса. Пуст всё катится к херам. Но я так хочу почувствовать себя любимой.       Он подхватывает меня за талию и перекидывает на спину, нависает сверху.       — Ты такая красивая, — пылко шепчет мне сквозь поцелуй, пока его пальцы поглаживают кожу, покрывающуюся мурашками, — я так хочу тебя…       Стон наслаждение вырывается с самой бездны моей души, когда Юджи со всей нежностью проходит мелкими поцелуями вдоль шее, прикусывая мочку уха в конце. Я смотрю на парня, в глазах которого пылают самые искренние чувства. Пусть, даже если это просто секс. Просто утешение. Желание. Но мне так хочется его любви, даже такой…       Дрожащие пальцы подхватывают край футболки и тянут вверх, оголяя желанного парня. Он напряжён. С каждым движением его мышцы перекатываются, как канаты под моими пальцами. Полотенце полетело в сторону. Карие глаза, словно под дурманом, сканируют нагое женское тело, горячие губы впиваются в затвердевший сосок.       — Хочу, — как в бреду повторяет он, оставляя мокрый след на груди, — всегда хотел…       Приподнимаясь на локтях, Юджи с трепетом целует меня в приоткрытые губы. Его слова звучат в голове, как пение тысячи райский птиц, заглушая треск раненой души. Шершавая ладонь поглаживает бедро, сжимая горячую кожу в нетерпении. Я шире раздвигаю ноги, чтоб почувствовать всю его твёрдость, упирающуюся в меня, даже сквозь плотную ткань брюк.       — Снимай уже свои чёртовы штаны, — шиплю я, сгорая в нетерпении, пока пальцы пытаются разобраться с замком ненавистной одежды.       — А как же предварительные ласки, Мэй Мэй?! — хрипло шутит он, отстраняется и всё-таки стягивает с себя лишнюю деталь. — Не знал, что ты такая нетерпеливая.       — Ты многого не знаешь обо мне, — томно улыбаясь, беру его за руку и притягиваю к себе, — но я тебе позволю узнать, Юджи.       — Начни с того, — парень аккуратно наваливается на меня, поглаживая, раздвигает бёдра шире, — как тебе нравится больше, по медленней или по жёстче?!       Я выгибаюсь навстречу его руке, парень с плутоватой улыбкой вводит в меня два пальца, надавливая на чувствительную точку.       — С любовью… — ресницы подрагивают от того, насколько мне сейчас хорошо, и я не сразу поняла, что прошептала, вгоняя парня в ступор.       — Мэй, — Итадори замер в замешательстве и наклонился ко мне, спутывая пальцы в длинных волосах, — мне жаль…       Едва успевает договорить, я притягиваю его за выбритый затылок и целую так, будто от этого зависит моя жизнь. Я понимала, что он хотел сказать. Это было на поверхности. Мне жаль… Но я тебя не люблю.       Его рука скользит вдоль моего тела. Не разрывая поцелуя, Юджи со стоном погружается в меня и совершает первый толчок. Больше не нужно никаких слов. Судорожно сжимая простынь, я с горечью на сердце понимаю — нашей дружбе пришёл конец.       Я не сдерживаю стонов, ощущаю его быстрые, требовательные толчки. Целую, запуская пальцы во взмокшие розовые волосы. Горю в собственном аду и принимаю свою участь.       Испорченная. Кукла с не одним хозяином. Не любимая.       Плевать.       С ним я захотела сама. И пусть после этого я возненавижу себя больше — плевать.       Я запомню каждую секунду, проведённую с ним, каждую деталь: запах его тела, родинку над ключицей, напор его движений и бешеное сердце в груди.       Я запомню его улыбку. Слова, что он мне шептал, желая моего тела.       Я запомню этот миг. Запомню, как он был во мне. Такого родного, желанного, любимого…       Я буду помнить всё. И проклинать себя за слабость.       Плевать, что будет завтра, ведь сейчас я счастлива.