***
— Ты не должен был делать этого. — Повисла тишина. Неловкая тишина. Эмиль не знал что ответить, он готов был сквозь землю провалиться. Сам же не понял зачем это сделал, о чем только думал? Понял лишь одно, что ещё долго будет жалеть об этом. — Я так понимаю, ты себя нормально чувствуешь, думаю что можем выдвигаться к выходу из пещер, — Сказал Дима холодно. Это уже не тот мягкий голос, но все равно продолжает быть бархатным. — Давай аккуратно в узких проходах, а в машине уже поговорим, — Эмиль также молчал, понятия не имел что говорить, лишь двигал телом, перелезая через узкие проходы.***
И опять, опять эта путаница в голове. «Что он сделал? Зачем он это сделал? О чем он думал когда это делал?» ну и конечно же «Что об этом думает Дима?» Эмилю это однозначно понравилось, он слишком нуждался в этих губах: мягких и горячих. Эмиль наблюдал за быстро меняющимися пейзажами за окном машины, и поглощаясь в свои мысли. От этого отвлек Масленников. — Эмиль, нам надо поговорить.- Димин голос… Это что-то нечто. — Прости… Меня. — А что ещё можно сказать? Вот Эмиль понятия не имел. Это, наверное, был единственный вариант. — Сейчас слушай меня, и не перебивай, — Начал Дима, тон серьёзный, от такого Эмилю становилось страшно. Больше всего он боялся что скажет Дима. Он нервно вздохнул и продолжил. — Эмиль, я правда не понимаю что в тот момент на тебя нашло, может это от стресса, или сознание смутное у тебя было, я понятия не имею. Но ты же понимаешь, мы друзья, братья даже, можно сказать, лучшие. Я не хочу терять нашу дружбу, да и ты вроде тоже, но пойми. С друзьями, не целуются! — Последнее предложение Масленников проговорил чётко, делая паузы между словами. — В тот раз, я не мог поступить иначе, да и сам тогда на нервах был. В этот раз, Эмиль, ты сам, по своей воле это сделал, в этом не было необходимости. Ты понимаешь? — Тон голоса начал повышаться, тем самым вызывая мурашки на теле младшего. — Ну тогда почему же ты ответил на поцелуй?! А? Ну скажи? Ты же мог меня легко оттолкнуть, ну или хотя бы как минимум не отвечать, но ты ответил! Скажи мне, почему?! — Нервы Эмиля сдали, злость накрыла его. — Да потому что я не мог! Ты понимаешь? Не мог! Ты на мне лежал такой беззащитный, испуганный, как маленький ребёнок! Как я тебя мог оттолкнуть?! Меня бы потом совесть загрызла! Также и не ответить не мог, смотрел на меня своими глазами, полные невинности и преданности. Мне жалко тебя стало! Понимаешь? Жалко! — Повышенный тон Масленникова перерос в ор, который отзывался где-то в глубине души. — Ты переходишь все границы, Иманов, все! Ты такое ничтожество, что смеешь мешать моим отношениям с Полиной! — Это было последнее каплей. Мир Эмиля рушится. Он ничтожество. Огонёк в карих, бездонных глазах полностью угас. Он продолжает смотреть пустыми глазами на Масленникова, который был в гневе, и гнал по дороге со скоростью, перепрыгивая через отметку 110 км/ч. Эмиль нервно пытается сглотнуть нарастующий ком в горле, и уводит взгляд в окошко, роняя солёную слезу на кожаный салон гелендвагена.***
Ночь. У Эмиля и Димой один номер с раздельными кроватями. Масленников не проронил ни слова, после разговора в машине, так же как и Эмиль. Три часа ночи. Эта ночь для Эмиля самая ужасная из всех, которые он пережил. В номере очень тихо, и слышно лишь сопение Димы в другом конце номера. Младший устал. Он устал плакать тихо в подушку. Устал от четырёх стен в этом номере. Он устал от себя. Сил больше нет никаких, а сон не приходил. Так он и лежит, смотря в потолок глазами, полные печали. Как же хочется выпить и закурить, и плевать на своё здоровье. Почему же так больно слышать «такие» слова от близкого человека? Почему? Почему после такого хочется рыдать и кричать, чтобы тебя никто не слышал? Почему больше не хочется жить? Эти слова остались в глубине души у Эмиля, и разрывают его потихоньку на мелкие кусочки.***
Утро. Какое же ужасное может быть утро? Эмиль так и не сомкнул глаз за эту ночь. Через час будет звонить будильник у Димы. Как же не хочется смотреть ему в глаза… За пол часа Эмиль сложил все свои вещи, и Димины. Хоть он и наговорил много чего, но чувства к нему, к сожалению или к счастью никуда не делись. На улице уже было светло, а Масленников просыпается через 30 минут. Эмилю не хотелось чтобы он его видел, по этому вышел из номера на улицу, вдохнуть свежего воздуха. Прозвенел надоедливый будильник, и Масленников проснулся. Он немного испугался, когда не обнаружил младшего в номере, лишь увидел аккуратно сложенные свои вещи на кресле у окна. Тут в его сознание всплывает часть вчерашнего разговора. Дмитрий сильнее испугался до того момента, как увидел вещи Иманова в сумке. Значит не уехал. Масленников пошёл умываться и приводить себя в порядок. Очень неожиданно, как выходил из ванной комнаты, он вспомнил что сказал Эмилю. Pov Дима «Сука, Дим, ты долбаеб. Где же сейчас Эмиль… Я не должен был это ему говорить, но был же в гневе.» Я собрал все вещи в сумку, забрал их и пошёл к выходу из номера. Отдал на ресепшене ключ-карту, и ушёл на улицу, искать Иманова. Я не хочу его терять, я хочу чтобы все осталось как было, хоть он и сам натворил много дел. Я пришёл в ближайший парк, и увидел на скамейке у фонтана Эмиля. Как же я рад его видеть. Я подошёл ближе и сел к нему. Он немного дернулся, от неожиданности наверное, и продвинулся левее, чтобы мне можно было нормально сесть. — Эмиль. Прости меня за вчерашнее, что я тебе там наговорил. Я… Не знаю что на меня нашло, какой-то порыв гнева, наверное… — Я правда не хотел этого. Сейчас я смотрю на него, а он и головы не поднимает. Я же знаю, что Эмиль — ранимый человек. Зачем ему сказал тогда? — Посмотри на меня, пожалуйста, — Эмиль поднял голову, и теперь смотрит мне прямо в глаза. Тут я прямо начинаю себя ненавидеть, когда вижу в его глазах вселенскую печаль. Я понял что натворил. Глаза немного красноватые, а под ними тёмные круги. Того огонька больше нет в глазах. В таких больших, карих глазах. — Ты… Спал? — Я почти уверен что нет, такие круги под глазами, только тогда, когда у него бессонная ночь. — Да, — голос тихий, немного хрипловатый. — Врёшь, я же вижу, — А Эмиль и отрицать не стал, лишь увёл взгляд на плитку. Мне стало очень жалко парня. Спустя пару секунд я не удержался, и обнял его. Крепко. — Прости меня, пожалуйста, — Конец Pov Дима***
Эмиль и Дмитрий доехали. После того, как Масленников его обнял, стало немного легче. Его парфюм так успокаивает, что хочется вдыхать его вечно. Иманов в дороге даже перекинулся словами с Масленниковым, пока тот что-то рассказывал. Но большую часть дороги они молчали. Ну а сейчас все в офисе, снимают ролик за канал Даника. Эмиль ушёл в свою комнату, так как в поезде он не поспал, а Дима его заставил спать сейчас. Масленников как будто все забыл, и ничего не случалось. А вот Эмиль все прекрасно помнит, и особенно те слова что «он такое ничтожество», это засело в глубине души, и наверное там и останутся, ведь их оставил там дорогой для него человек. Спать не хотелось, да и решил что будет спать ночью, чтобы не портить режим. Пока он вышел к ребятам, понаблюдать, и может помочь в съёмках. Ребятам Дима сказал в оправдание что нет ролика, то что пещеры там слишком узкие, и пролезть не смогли. Ну и ладно. Эмиль пошёл на кухню, что нибудь перекусить, но его испугал Масленников. — Эмиль, почему не спишь? — Эта его забота. Заботится как о мальньком ребенке, ей богу. — Не хочу, ночью посплю, — — Ладно. — Просто и кратко. Дима взял бутылку с какой-то жидкостью, и ушёл к ребятам. Тем временем Эмиль ушёл гулять, так сказать «проветриться», пока команда снимает ролик. Буквально постоянно в его голове всплывают те слова, сказанные Диминым голосом. Он устал от этого. Решил эту проблему попробовать решить другим путем. Недалеко от него, есть большой, крутой бар, в который ходил только один раз, и то, когда умерла мать. Как не странно, охрана у входа его не остановила, может постарел, и уже не выглядит на несовершеннолетнего? Иманов сел на барную и стойку, и попросил ему сделать Коктейль Caribou Карибу Лу. Да, он решил начать сразу с сильно алкогольных напитков. Ну а чего тянуть? Уже ночь. Эмиль рассказал все самое «лучшее» в его жизни бармену. Мда. Не позавидуешь им. Тот, как хороший работник, лишь поддакивал и соглашался с Имановым. Ну а тот напился в край, и совсем не может нормально передвигать ногами. Зато ему стало так хорошо, как не было очень давно. Все проблемы ушли на второй план вместе с Масленниковым. Как говорил бармену Эмиль «Да пошёл он нахуй». Ну хотя бы его мозг додумался отдать телефон многострадальному бармену, чтоб тот кому-нибудь позвонил. Наконец-то закончили снимать ролик для Даника, все начали расходится по домам. В студии остались только сам Данияр, Масленников и Сударёк. Встроём ужинают, общаются, делятся впечатлениями о роликах, на которых не присутствовали, кроме Масленникова, он не хотел говорить подробности о случае в пещерах. Всё хорошее настроение прервал звонок на телефоне Дмитрия. Это Эмиль, чему старший так удивился, ведь тот обычно пишет. — Да, Эмиль. Что-то случилось? — — Это не Эмиль, это бармен из бара «Dellem» . Дело в том, что ваш номер в списке избранных, а ваш друг сильно напился, и теперь, боюсь, сам он не сможет доехать домой. — Я вас понял, скоро буду, — Вздохнул Масленников и отключил звонок. — Слушайте, я поехал. Там Эмиль в баре напился, теперь уехать не может, придётся забирать этого чертенка. — Фигасе он даёт. А чё случилось то? Он никогда же так не пьёт. Да даже просто всего бокал шампанского может выпить по праздникам. — — Я понятия не имею, поеду разбираться, — — Ну да, разберёшься ты сегодня. Если он там в хлам, то сомневаюсь что он тебе что-то умное скажет, —***
Бар этот был не далеко от офиса, по этому тут 5 минут езды буквально. К этому времени Эмиля уже вывели за пределы бара, чтобы не обблювал всё помещение. Сейчас он сидит у кустов, и выблёбывает все что выпил. К нему подошёл Масленников. — Поехали, алкаш. На пакет, сюда все отходы блюй. — Дима начал поднимать Эмиля и вводить в машину. Но тот начал вырываться. — Я никуда с тобой не поеду! Ты мне нахуй не нужен. Сам дойду.- И начал пытаться двигаться в обратную сторону, пока за ним наблюдал старший. Не успел он и 3 метров пройти, как его ноги немного подкосились, и сам упал на плитку, больновато ударяясь коленями. К нему подошёл Дима. — Ну что, дошёл? — Настроение у него было не плохое, хоть ему и пришлось вырваться из офиса за этим