***
Эмиль стал просыпаться ближе ко дню. Хотелось бы, конечно, проснуться с хорошим самочувствием и настроением, но сегодня судьба решила воздержаться от этого. Иманов проснулся от ноющей боли в груди, и от критической нехватки воздуха. Ну и вдобавок к утреннему «подарку» сильная головная боль и тошнота, после последней ночи. Что еще для счастья надо? Просто супер. Иманов решил потом разбираться, каким левым он оказался на кровати в офисе, почему не раздет… На его плече висела сумка, Эмиль приподнялся на кровати, кашляя, рылся в этой сумке в поисках своего «спасителя» — ингалятора. Как только нашёл, он искренне надеялся что он поможет, потому что в последнее время от него толку ноль. Как и оказалось, ингалятор мало чем помог. Единственный способ попробовать облегчить приступ, это советы, которые давал когда-то врач. На кашель и копошение в комнату к Иманову зашёл Масленников. Тот решил ночью не уезжать из офиса, опять же подумал об Эмиле — после крутой его ночки во первых нужно будет поговорить, а во вторых помочь дать облегчающую таблетку-шипучку. Он конечно же написал своей Полине. Полин, прости пожалуйста, но я сегодня домой не приеду. 02:21 Просмотрено Возникли срочные дела. 02:21 ПросмотреноПоля💋
Ясно все с тобой, ладно.
02:23
Почему-то Полина начала отвечать на такие его сообщения холодно. Может ей надоело постоянное пребывание её же парня в офисе, а не с ней? Ну а сейчас он видит в очередной раз одну картину. — Блять, Эмиль… — Дима подбегает к кровати Иманова, и увидев на ней ингалятор, он берет его и подносит ко рту младшего. Тот лишь крутит головой жест «нет», и рукой убирает руку Димы с ингалятором от рта. Тот удивлённо смотрит на него. Ну а Эмиль уже сам начинает выравнивать себе дыхание, с помощью тренировок от врача. — Не надо… — говорит тихо младший с хрипотой в голосе. — Я сам. Через мин 4 дыхание практически привелось в норму, и теперь о себе дало знать боль в голове, тошнота и сушняк. Когда Масленников это понял, он быстро ушёл на кухню, и обратно пришёл со стаканом воды с растворяющейся шипучкой. Сейчас Иманов был ему благодарен как никогда. Выпив это, Эмиль уже был готов к разговору, потому что Дмитрий смотрел на него очень серьёзным взглядом и со сложенными руками на груди. Так и есть. — Эмиль, ты не хочешь ничего мне сказать? — Младший понимал, что многое недоговаривает, и постоянно взглядом бегал по полу. Он не знал что ему делать и что говорить. — Я вообще-то жду. И, между прочим, вижу, что ты мне похоже многое недоговариваешь, — Голос у Дмитрия спокойный, хоть что-то радует. Спустя секунд 10 раздумий, Эмиль всё-таки решил, что расскажет старшему. Больше не может держать это в себе. Ну а Дима терпеливо ждал, когда младший соберётся с мыслями. — Когда ты отправил меня в больницу после первого случая, когда ингалятор мне не помог, помнишь я тебе еще обещание дал? — Эмиль нервно усмехнулся, — Так вот, я и пошёл к врачу, обещание сдержал. Я прошёл обследования, рассказал что меня беспокоит. А это бессонница, потеря аппетита, слабость и частые приступы астмы. — Тут Иманов сделал паузу на пару секунд, собираясь с мыслями, и продолжил, — Мой лечащий врач сказал мне что моя астма переросла в тяжёлую форму, при которой ингалятор практически никак не способен помочь. Также мне посоветовали лечь в больницу на лечение, ну а я отказался. Я подумал что работы и дел слишком много, и мне просто некогда там лежать. — Сейчас Эмилю было очень страшно что скажет Масленников, видя как его выражение лица поменялось, а взгляд ушёл куда-то в сторону. — И что тебе на это врач сказал? — Мне посоветовали меньше стресса, меньше всяких путешествий и походов. Еще рассказ или тренировки для дыхания во время приступа. Что я и делал обычно. Мне это помогает. А когда легче становится, то можно немного помочь ингалятором, и дыхание приведёт я в норму. А если этого не случается, то надо звонить в скорую. Та самая нервная тишина, при которой ты абсолютно не знаешь что делать. Каждый в своих мыслях. И что же сейчас думает Масленников? Вдруг он будет орать на Эмиля за его наплевательское отношение к здоровью? Или просто не захочет видеть его, за то что наврал? Как же много вопросов… — Значит так. Сейчас ты приведешь себя в порядок, поешь, и мы поедем в больницу, куда ты сегодня ляжешь, — Местоимение «мы» он решил голосом выделить. Он ляжет в больницу? Это один их всех вопросов которые задавал себе Иманов. И наверное, самое нормальное и очевидное. Эмиль не стал противоречить, и решил сделать так, как сказал Масленников. Сейчас он ушёл «делать из себя человека», как ему и сказали. Pov Дима Эмиль ушёл в ванную, ну а я остался сидеть в его же комнате. «Почему же последнее время он сам не свой? Почему он начал врать мне, скрывать что-то? Это другой Эмиль. Не такой, как был раньше. Почему же он изменился? Раньше для него здоровье было на первом месте. Всегда лечился, слушался врачей и выполнял их советы. Раньше он был всегда жизнерадостным, часто смеялся, с азартом снимался во всех роликах. А что сейчас? Постоянно ходит с грустной гримасой, мало улыбается, что уж говорить о смехе? Когда он последний раз смеялся? Раньше его глаза были наполнены радостью и счастьем, а сейчас они… пустые. Что стало с Эмилем? Этот вопрос меня мучает, я не знаю, как спросить у него это прямо, ведь мне кажется что я и так слишком на него давлю. Или же… Поведение Эмиля поменялось после того случая на съёмках… Точно. Может он до сих пор не может отойти? А может нет… Может это все после моих слов? Он тогда смотрел тогда на меня глазами полными разочарования. Возможно… Сколько же догадок! Но сам, в своих мыслях, я уж точно ничего не узнаю. Буду разбираться с этим позже. Ну а сейчас, надо ехать в больницу». Конец Pov Дима***
Всю дорогу парни ехали молча. Дима лишь иногда поглядывал на Эмиля, сидящего справа. Тот всю дорогу смотрел в окно, наблюдал за быстро меряющимися пейзажа и проезжающими машинами. Пока Эмиль думал о Диме, о своих сильных чувствах, о его привязанности к Масленникову, тот решил отпустить мысли о Иманове. «Почему же Полина начала так холодно относиться ко мне? Надо что-то с этим делать. Скорее всего, она обижена, на то что я редко появляюсь дома, и мало уделяю ей внимание. А что если…» — Тут мысли Масленникова резко прервал резкий сигнал другой машины. «Чёрт, я так задумался, что пролетел на красный свет… Так нельзя, и до аварии недалеко. Надо сконцентрироваться на другом». Масленников решил глянуть на Эмиля, но а тот вжался в сидение и вцепился в него руками. Смотрел куда-то вниз напуганным взглядом. Тут Дима за него немного испугался. — Эмилька, все нормально, ты чего? Прости, я задумался, не заметил светофор. — В-всё хорошо, — сказал младший, немного заикаясь. Он повернул голову к окну, и немного приулыбнулся. Как же он любит, когда старший его ласково называет.***
Вот они и доехали. Как только зашли во внутрь больницы, сразу услышали запахи антисептиков, лекарств и хлора. Белая плитка и стены. И здесь нужно будет лежать Эмилю целую неделю… И опять по новой. Обследования, больница, врачи. Дима остался ждать в коридоре, пока Иманов был на приёме. — Так, ну что могу сказать по поводу вашего состояния. После последнего вашего визита, стало и не хуже, и не лучше. Нам надо, чтобы астма из вашей тяжёлой формы, переросла в более лёгкую, чтобы приступы были намного реже, и чтобы их можно было устранить без проблем ингалятором. — И сколько мне придётся лежать у вас? — Так… Ну пока что неделю. Если улучшения не будет, то нужно будет лежать дольше. Будем смотреть по ситуации, — Я вас понял, — Эмилю было грустно слышать эти слова. Как же не хотелось лежать неделю, а возможно даже больше в четырёх стенах, и выглядывать из окон счастливых людей. — Пока что можете выходить. В коридоре дождётесь медсестру, и она вас проводит до палаты. — Хорошо, спасибо вам большое, Эмиль вышел, и увидел сидящего на стульях Диму. Тот подошёл к Иманову. — Сейчас должна медсестра подойти, она меня проводит до палаты. — Не тебя проводит, а нас. Я с тобой пойду. Ну, что тебе сказали? — Не хуже, не лучше. Есть шанс, что лучше и не будет в ближайшую неделю. Если так и случится, то лежать я здесь буду дольше. — Ясно всё с тобой, — Вдохнул Дима, — Балбес ты, надо было раньше ложиться, как только тебе об этом сказали, — Масленников подумал, что смысла ругать его нет, все равно упрямый как баран. Тут подошла медсестра. — Иманов Эмильен? — Да, это я. — Пойдёмте, я провожу вас до палаты. — Я пойду с ним, — Включился Дима в диалог. — Хорошо, без проблем. Медсестру звали Валерия, это Эмиль прочитал на бейджике. Надо запомнить. Она проводила их до палаты, и оставила, сказав лишь «Проходите, распологайтесь». Парни прошли внутрь. Палата очень светлая, можно даже сказать что давит на глаза. Слева от двери располагается довольно большая кровать, а справа и слева тумбы, слава богу бежевого цвета, а не белого. Напротив кровати, на стене прикреплён немаленький телевизор. Не зря больница, одна из лучших в городе. Пульт лежит на одной из околокроватных тумб. С левой стороны от кровати стоит шкаф с зеркалом, а справа большое окно, с видом на парк и разные многоэтажки. Как хорошо, что палата находится на 4 этаже. Около телевизора, с правой стороны, стоит шикарное кресло. Справа от входной двери, есть еще дверь, она ведёт в ванную комнату. Слушайте, но это какой-то номер в пятизвёздочном отеле. (Палата такая, потому что она для тех, кто просто ходит на лечение длительное время). — Палата шикарная, а ты лежать тут не хотел, — ухмыльнулся Дима. — Дим, ты же сам знаешь, что я терпеть не могу больницы и их приторный белый цвет. Эмилю было грустно. Ему максимально не хотелось здесь лежать, хоть какой бы палата не была. Хоть как люкс номер с джакузи и массажем. Эта его ненависть к больницам, привязалась еще с детства. Эмиль часто сильно болел, по этому часто находился в таких помещениях, только где во много раз хуже. — Да ладно тебе, не раскисай. Мы будем к тебе каждый день приходить, приносить что-нибудь, развлекать тебя, — Масленникову очень хотелось поднять Иманову настроение, видя печальное лицо того. — Эмиль, ты извини, но мне пора идти. У меня просто некоторые проблемы с Полиной возникли… — не успел Масленников договорить, как его перебили. — Из-за меня, да? — Сейчас взгляд Иманова был направлен прямо Диме в глаза, от чего тот растерялся. — Да нет, Эмиль… Ты чего хоть? — Понятно всё, ладно, иди, Дим, — Иманов увёл взгляд в пол, и слегка приулыбнулся, для вида. Старший постоял пару секунд, подумал, и ушёл, оставив лишь короткое «пока». «И опять, опять за свою Полину… Сука, Масленников, зачем ты вообще начал мне о ней говорить? Как же я её ненавижу… Она получает то, о чём я только и мечтаю…»