Ты знаешь, что мне неприятно это признавать. Но все ничего не значит, если я не могу иметь тебя.
Инид
Была глубокая ночь на жутком чердаке Академии Невермор, служившем комнатой общежития Инид и Уэнсдей. Единственным источником света была луна, струившаяся сквозь витражное окно, когда Уэнсдей начала шевелиться, чувствуя сквозь сон, движение позади себя: Инид придвинулась ближе, чтобы прижаться к ее спине. Все еще балансируя между сном и бодрствованием, удовлетворенный вздох сорвался с ее губ от знакомых мурашек, которые заполнили ее тело от ощущения, что чуть более длинное тело Инид так полно обнимает ее. Удивительно, насколько невероятно безопасно и тепло она чувствует себя. Если бы это был кто-то другой, она бы вытащила один из многочисленных ножей, которые хранила под подушкой, и напала на него, но, увы, она была слишком довольна, завернувшись в защитные руки своей лучшей подруги. Рука Инид собственнически провела по животу Уэнсдей, прижимая ее к себе. Когда ее пальцы начали нежно водить по коже, лениво рисуя круговые узоры на обнаженной коже под краем ее узкой ночной майки. Уэнсдей размышлял о красивой блондинке, лежащей в таком же полусонном состоянии, пока кончики ее пальцев небрежно поклонялись простору представленной им кожи. Ей пришлось задаться вопросом, достаточно ли Инид сознательна, чтобы понять, что она с ней делает... Та же самая рука, не теряя больше времени, деликатно и намеренно скользнула вверх по телу Уэнсдей, смело обхватив ее грудь поверх тонкой майки, возбуждая Уэнсдей настолько, что девушка издала тихий стон от прикосновения. Господи, Уэнсдей становилась мягкой. Это движение заставило ее спонтанно покраснеть, потому что она прекрасно знала об обожании блондинки ее груди. Тем не менее, то, как это произошло с таким собственническим и намеренным нащупыванием, заставило Аддамс внезапно почувствовать себя немного взволнованной, несмотря на ее желание спать. Она не могла игнорировать руку, сжимающую ее грудь. Тем не менее, после того, как первоначальное удивление от этого движения прошло, когда она вспомнила, что ее подруга, вероятно, больше спит, чем бодрствует, и Уэнсдей в конце концов расслабилась в интимном прикосновении и поддалась тишине, чувствуя, как ее глаза снова становятся тяжелыми. Так продолжалось до тех пор, пока пальцы Инид снова не начали двигаться... Глаза Уэнсдей распахнулись, когда она почувствовала, как ладонь Инид оторвалась от ее груди только для того, чтобы нежно провести кончиками пальцев к соску, повторяя это действие несколько раз в мучительно медленной ласке. Уэнсдей, закусила губу, пытаясь не реагировать на нежное прикосновение. Уэнсдей не могла поверить, что Инид так смело ощупывает ее таким образом – и она все еще не была до конца уверена, знала ли Инид вообще, что она не спит… или ее это вообще волновало. Идея всего этого возбуждала ее больше, чем она ожидала, любовь к Инид, просыпающейся посреди ночи и зашедшей слишком далеко от необходимости удержаться от прикосновений к своему спящему компаньону. Легкие, как перышко, прикосновения Инид продолжались вокруг чувствительного соска Уэнсдей, кружа и дразня грубую ткань, пока она не ответила неизбежно, сморщиваясь твердо и гордо под опекой Инид. Уэнсдей зажмурилась и изо всех сил старалась не реагировать на фантастические ощущения, которые создавала Инид. Ее рот уже давно открылся в беззвучном стоне, и она сосредоточила всю свою внутреннюю силу на том, чтобы удерживать нижнюю половину тела неподвижно, несмотря на то, что чувствовала, насколько она уже невероятно влажная от внимания Инид. Но соски Уэнсдей были такими твердыми от откровенно возбуждающих прикосновений, а ее сердце колотилось в груди в таком бешеном ритме, что она была уверена, что Инид должна была проснуться. Рука Инид грубо сжала грудь Уэнсдей, и она прижалась всем телом к девушке, демонстративно прижимаясь бедрами к заднице Уэнсдей в медленном, протяжном толчке, пока она горячо хныкала в шею Уэнсдей. «Подождите, это все неправильно». - пронеслось в голове Уэнсдей, когда Инид без стыда начала медленно опускать пальцы ниже живота. -Инид! Голубые глаза распахнулись, и в панике уставились на Уэнсдей. — Что ты делаешь в моей постели? Уэнсдей пытается произнести предложение со своим обычным приступом стоицизма, но ее голос выдает ее, и вместо этого из ее горла вырывается панический тон. Ее карие глаза широко раскрыты, зрачки еще более темные, чем обычно. Она думала, что они обсудили это и установили границы после того, как Аякс практически умолял Уэнсдей поговорить с Инид. Голубые глаза, обычно дружелюбные и теплые, теперь смотрели острым и устрашающим взглядом, и, вопреки самой себе, Уэнсдей нашла это невероятно сексуальным. Инид ничего не говорит, ее брови нахмурены, и у Уэнсдей перехватило дыхание, когда другая девушка поерзала на кровати и опустилась к ней на колени, обхватив ногами бедра. -Подожди! - прошипела Уэнсдей, покачав головой: — Мы же говорили об этом... Аякс... -Я не хочу, Аякса, — отвечает Инид почти шепотом, опуская глаза на идеальные губы Уэнсдей, словно в трансе, — Я хочу тебя. Уэнсдей замирает и ее тело немеет. Честно говоря, ей следовало бы привыкнуть к такому уровню близости – это была Инид, но сейчас было другое ощущение. Незнакомое. И то, как Инид смотрела на нее с такой похотью в глазах, будто готова была сейчас разорвать ее. Хотя она никогда не призналась бы в этом вслух, Уэнсдей с радостью позволила бы другой девушке сожрать себя. Каким-то образом Уэнсдей находит в себе силу воли подняться к изголовью кровати и попытаться сбежать, но Инид движется вместе с ней, позволяя магнетическому притяжению, которое объединяет обеих девушек стать больше. -Хорошо? - Инид промурлыкала, заведя руки за спину Уэнсдей и мягко проведя по позвоночнику. -Да, — ответила Уэнсдей, подавляя хныканье. Она едва могла узнать свой голос и чувствовать быстрое биение в груди. Огромная футболка Инид поднимается вверх от ее движений, и она клянется, что видит, как глаза Инид мерцают золотом. Коварно ее рука скользит от обнаженной кожи на ключице Уэнсдей к ее шее, слегка сжимая, а в следующую секунду их губы соприкасаются. - Я просто не могу больше сопротивляться тебе, Уэнсдей, — мурлычет Инид тихим голосом, почти шепотом. Уэнсдей тихо вздыхает и почти теряет сознание, чувствуя болезненное возбуждение от прикосновений лучшей подруги. Она чувствует себя жалкой из-за того, что так разволновалась из-за этого после того, как явно отвергла ухаживания Инид. Рефлекторно она раздвигает ноги, и Инид пользуется возможностью сжать их бедра вместе. Уэнсдей удовлетворенно стонет, и Инид заглушает звук собственными губами. Она почти стонет еще громче, но не хочет, чтобы Инид знала, насколько безумно она ее возбуждает. Аддамс закусывает нижнюю губу и зажмуривается, молча давая подруге продолжить. К черту Аякса, она устала быть благородной. -Я тоже больше не могу сопротивляться тебе, — стонет Уэнсдей, смущенная тем, насколько отчаянно она звучала, — Инид... Пожалуйста... Боже мой, она действительно умоляет? Была ли Уэнсдей Аддамс, которая гордилась тем, что никогда не становилась жертвой тривиальности человеческих эмоций, настолько сложной задачей для Инид Синклер? Видимо так. Либо так, либо она была чертовски возбуждена. Со злой ухмылкой Инид приближает свои губы к губам брюнетки, а Уэнсдей в ответ приподнимается вперед, чтобы поймать их. Однако Инид уворачивается и сразу переключается на шею Уэнсдей. -Инид…- Уэнсдей задыхается, чувствуя, как ее дыхание обжигает кожу на шее. Словно по команде, горячие губы и язык поднимаются вверх и вниз по шее Уэнсдей, а пальцы Аддамс запускаются в светлые локоны, притягивая Инид ближе. Инид хихикнула и обвила ногами талию Уэнсдей, притягивая ее опасно ближе. Трудно сказать, где начинается тело одной девушки и заканчивается другая. -Просыпайся, Уэнс. — бормочет она в сонную артерию Уэнсдей. -Хм?- Уэнсдей мычит в ответ, трепещет ресницами, и ее разум погружается в экстаз. Инид тихо посмеивается, облизывая шею от основания шеи до чувствительного уха. Она прижимается губами к уху Уэнсдей и снова соблазнительно шепчет: -Не волнуйся, у меня еще есть планы на тебя… а теперь просыпайся.***
Уэнсдей тут же просыпается, тяжело дыша, не осознавая, что происходит вокруг. Она инстинктивно пытается почувствовать тепло тела Инид рядом с собой, но её нет. -Уэнсдей Аддамс… - пропел озорной голос, и Уэнсдей раздраженно хмыкнув, повернулась и посмотрела на самодовольное лицо Бьянки. -Добро пожаловать обратно в мир живых, друг. - она цокнула с ухмылкой, заметив, как глаза готки в замешательстве метались по комнате. - Что случилось? — слабо спрашивает Уэнсдей. Боже, этот сон был похож на кислотный трип, как Инид появлялась и исчезала, как дым. Бьянка подошла ближе и села рядом с больничной койкой Уэнсдей. - На тебя напали, бросили в реку и бросили умирать… ты это помнишь? -Что? - Уэнсдей моргает. - Я восприму это как «нет»,— ответила она, и Уэнсдей немного покачала головой, а затем задохнулась от боли при этом движении. -Ох…- Бьянка вздрагивает, - Возможно, это не лучшая идея, учитывая, что тебе пришлось наложить двенадцать швов. Темные брови нахмурились, когда Уэнсдей коснулась пальцами лба и почувствовала повязку. -Швы? Мне нужно было наложить швы? Глаза Бьянки пристально смотрят на нее, и когда Уэнсдей смотрит вверх, она не может дать четкого определения выражению ее лица. -Ты была в очень плохом состоянии, когда я нашла тебя в реке. - ее голос слегка дрожит, - Когда мы привезли тебя в больничное крыло, на мгновение все было… -О боже, не говори мне. -Уэнсдей.— раздраженно начинает Бьянка. -Ты действительно беспокоишься обо мне. - Уэнсдей понимает это и в ее голосе чувствуется шок. Сирена раздраженно выдохнула: -Да, и что? Мы все были взволнованы. Как ты думаешь, я ныряю в ледяную воду ради кого угодно? Я же говорила вам, что друзья прикрывают друг друга. Готка сначала усмехается, готовая отмахнуться от признания Бьянки и вообще отвергнуть чувства родства и эмоций, но... "Я хотела быть одиной, жить одной, и теперь я умру одина… совсем одина – ни с кем ». Есть худшие судьбы, чем демонстрировать эмоциональную слабость – например, идти во тьме, и никто не сможет вас вытащить. -Спасибо. — шепчет Уэнсдей, изо всех сил стараясь выразить благодарность вместо обычного равнодушия. Бьянка улыбается и кивает. Кроме этого, между парой не должно быть больше слов. Аддамс может раздражать сирену, но глубоко внутри у Бьянки есть к ней слабость. Кроме того, если Уэнсдей умрет, в фехтовальном клубе останется огромный недостающий элемент. Она пожимает плечами, изображая незаинтересованность. -Что бы ни... -Как она?– умоляет Ксавьер, выбегая из-за угла коридора больничного крыла. Вместе с ним за дверью стоят еще трое: Инид, Юджин и Вещь, сидевший на плече оборотня. Уэнсдей вздыхает, понимая, что не может избежать дополнительного внимания, которое она отчаянно ненавидит. -Я в порядке. Инид пристально смотрит на Ксавьера, проталкиваясь мимо него и продвигаясь вперед. -Ты заставила нас всех волноваться. — тихо говорит она, подходя к кровати. - Хм… смерть от утопления — это слишком шекспировский путь, — голос Уэнсдей звучит тихо и надломленно, - Я бы никогда не позволила себе такую иронию. Инид кивает. Она знает, что это всего лишь способ Уэнсдей избегать неприятных чувств, и старается уважать их. Хотя все, чего хочет юный оборотень, — это крепко обнять Уэнсдей и никогда не отпускать. Что ж, если Инид не собиралась обнимать Аддамс, то Вещь наверняка подойдет. И именно это и сделала отрубленная рука, к большому разочарованию готки. — Вещь… — прорычала она, чувствуя, как ее самый старый друг крепко сжимает ее плечо мертвой хваткой. - Я в порядке. Она тихо выдыхает, успокаивая друга, который практически рыдает у нее на груди, несмотря на то, что он всего лишь рука и у него нет слез. Уэнсдей не винит его. Она вспомнила, как нашла его прижатым к стене ножом. Она чуть не заплакала , чувствуя, что чертовски точно сойдёт с ума, если Вещь умрёт той ночью. — Ты видела, что на тебя напало? — спрашивает Ксавьер, переходя сразу к делу, подходя к ней. -Я плохо рассмотрела. - она отвечает, поджав губы, - Последнее, что я помню, это то, как Инид...звала меня на помощь. Инид замирает и внимательно смотрит на подругу несколько секунд прежде чем произнести: —Уэнсдей, я этого не делала. Уэнсдей устремляет взгляд к потолку, словно прося темных божеств дать ей силы. -Очевидно, что нет, Инид, — сокрушается она, — какое бы существо ни напало на меня, оно способно заставить меня думать, что это ты. Инид заметно вздрагивает, словно вспоминая что-то ужасное. Уэнсдей покосилась на нее. Похоже, девушка хотела сказать что-то еще, но прикусила язык, что было необычно. Как будто острые навыки дедукции Уэнсдей кричат ей, что ее лучшая подруга что-то знает, но не хочет рассказывать другим. - Значит, мы ищем монстра, который может маскироваться под другого человека? - Бьянка в нерешительности подняла бровь. -Это действительно похоже на хитрый трюк с целью заманить жертву. Юджин шагнул вперед, держа в руках раскрытую книгу мифологии. - У меня было такое чувство, что это пригодится, — Вещь спрыгнул с кровати прямо на книгу, лихорадочно перелистывая страницы в поисках существа с такими способностями. — Привет, Юджин, — сухо говорит Уэнсдей, хотя уголок ее рта приподнимается при виде друга. Мальчик посмеивается, и улыбается в ответ подруге. -Привет, Уэнсдей. Рад что ты в порядке. — Ну, ты что-нибудь нашел? — нетерпеливо спросил Ксавьер. Он был слишком увлечен поисками монстра и желанием мести за Уэнсдей. Вещь пошевелил, означая, что это все, и Юджин тяжело вздохнул. - В этой книге ничего нет. — его глаза на мгновение обежали группу, прежде чем вытащить из сумки еще несколько книг,- Но я уверен, что мы все сможем это выяснить. Уэнсдей раздраженно хмыкнула. Они все смотрели в её сторону, вероятно, пытаясь понять, в порядке ли она после испытаний в реке. Все кроме одной. Инид ни разу не взглянула в ее сторону, как будто знала, что Уэнсдей тайно наблюдает за ней и заставляет себя не замечать этого. Это не мог быть сон. Уэнсдей, должно быть, была в паранойе из-за того, что ее лучшая подруга каким-то образом узнала об этом. Это существо никак не могло соединить их сны или что-то в этом роде, и Инид знала, какое озорное воображение вызвал ее разум. Уэнсдей тихо усмехнулась и схватила книгу. -Что ты делаешь? - спросил Ксавьер. — Читаю, — прошипела она в ответ, не удосуживаясь оторвать взгляд от страницы, на которой была. — Разве тебе не надо отдохнуть? На этот раз Уэнсдей откинула голову назад, чтобы раскритиковать его: - Я не беспомощна. Если я хочу узнать личность монстра, который напал на меня, я это сделаю, Ксавьер! Художник в ответ смутился и схватил еще одну книгу, на его щеках выступил румянец. - Правильно, верно, верно. - его плечи поникли от того, как быстро его унизили, - Нет, ты права, я тоже помогу. Остальным потребовалось все, чтобы не расстроиться из-за несчастья Ксавьера. — Может, это подменыш? - Бьянка заговорила через полчаса, указывая на страницу книги, которую читала, - Здесь сказано, что они меняют форму, питаясь людьми. Она наклонилась вперед и начала читать вслух: «Подменыши умеют принимать любую форму человека по своему выбору, если у них есть четкое представление о физической форме своего объекта. Они сбрасывают кожу от человека к человеку, оставляя после себя лужу крови, зубов и ногтей». Все замолчали, обдумывая это. Это было не самое худшее объяснение. Хотя это тоже был не лучший вариант. — Вполне возможно… — Юджин потер подбородок. Уэнсдей усмехнулась. Нет. «Как будто это так просто», — подумала Уэнсдей, закатив глаза. -Кто-нибудь видел груду человеческих останков, валяющихся повсюду? - невозмутимо спросила она, указывая на очевидное. Бьянка нахмурилась, когда группа замолчала. Она была права. -Хорошо, приветствую Мэри, бросьте сюда, - начинает Инид использовать футбольную отсылку, закрывая книгу. — А как насчет сирены? Известно, что они заманивают своих жертв… — Нет, я так не думаю, — оборвала блондинку Бьянка, задумчиво сузив глаза, - Даже с песней сирен у нас нет силы принимать формы других людей. Ее зеленые глаза строго оглядели стол. — У кого-нибудь еще есть что-нибудь? Вещь оживился, подпрыгивая на большом пальце и мизинце. — Возможно, — сказала Инид, вставая, выхватывая книгу от Вещи и кладя ее перед Уэнсдей на кровать, чтобы они все могли ее видеть. -Суккуб? - Юджин приподнимает бровь, поворачиваясь к Вещи за подтверждением, и жестом показывает «да», жестом предлагая мальчику читать дальше. Быстро кивнув, Юджин возвращается к книге и читает несколько предложений, прежде чем воскликнуть: - Нет, так и должно быть. Смотри, это имеет смысл. Вот. Стоящая напротив него Уэнсдей тяжело сглотнула, когда ее товарищ «Хаммер» начал читать. Суккуб . Слово было здесь, знакомое, спрятанное глубоко в книге, которую она все еще крепко держала в руках. Этого было достаточно, чтобы свести готку с ума. В глубине души часть ее обдумывала это, но не хотела это принимать. Мысль о том, что ее так легко соблазнить, вызвала у девушки тошноту. -Суккуб принимает форму любимого человека, чтобы соблазнить свою жертву, маскируясь под того, кого жертва считает наиболее привлекательным. Уэнсдей ничего из этого не услышала. Ее взгляд был прикован к Инид. Воспоминания о ее снах преследовали ее. Они не были настоящими, но она не могла выкинуть их из головы. Как можно с трудом забыть то, что она себе представляла? Инид подняла голову, и их взгляды встретились. Хотя бы на мгновение они были пленниками того, что было в глазах друг друга. Инид первой разрушила чары, покраснев и отведя взгляд, словно что-то скрывая. -Этот сверхъестественный вид обычно нападает ночью, когда жертва оказывается одна. Они вряд ли когда-либо будут пытаться обмануть целые группы одновременно, поскольку им сложно манипулировать более чем одним существом одновременно. Уэнсдей заставила себя успокоиться. Она изо всех сил пыталась успокоить свое предательское сердце. С каждым ударом он колотился глубоко в ее груди, ударяясь о грудную клетку. Она была уверена, что все это слышат. -При этом важно отметить, что они могут успешно заманить свою жертву за считанные секунды. Большинство людей не смогут отличить суккуба от человека, под которого они замаскированы. Большинство людей? Уэнсдей усмехнулась. Она была оригиналом, новатором. Уэнсдей Аддамс никогда, ни разу в жизни не была среди большинства людей, но тут оказалась. Легкая добыча... -Как только жертва заманена, суккуб может начать процесс, известный как кормление. На этом этапе физический контакт не обязателен. Почти во всех случаях суккуба удовлетворяет сама по себе близость. - Юджин перелистнул следующую страницу, переводя дыхание, - Затем они будут поглощать жизненную силу своей жертвы, пока человек не заснет или не умрет. В большинстве случаев суккуб недостаточно голоден, чтобы питаться до смерти. Уэнсдей уставилась на свои больничные листы. Господи, она чувствовала себя грязной. Униженной. Никогда еще она не ненавидела Юджина больше, чем в тот момент. Но на самом деле это была не его вина – это были даже не его слова, а термины энциклопедии сверхъестественных монстров – но Уэнсдей не могла не винить его. Боже, но ей ведь нужно было кого-то винить . Ее рука сжалась, костяшки пальцев напряжены и бледны. «Я просто не могу больше сопротивляться тебе, Уэнсдей…» От одного лишь звука эха, произнесенного Инид из ее сна, у нее побежали мурашки по коже. - Суккубы — разумный вид, который избегает привлекать к себе внимание. Они не будут оставаться на одном месте очень долго, перемещаясь из города в город в поисках еды, — продолжал читать Юджин, - Некоторые незрелые суккубы могут потерять контроль, случайно убивая своих жертв, если увлекутся. Закрыв глаза, Уэнсдей почувствовала, как к ней возвращается тепло ее сна. Инид. Это было не по-настоящему. -Чаще всего они предпочитают оставлять своих жертв в полупостоянном бессознательном состоянии, что способствует созданию интенсивных, ярких снов. Интенсивных?, Уэнсдей подавила невесёлый смех. Это было более чем интенсивно. Это было всепоглощающе. Она не могла этого избежать. - В сочетании с любовным характером суккуба эти сны часто материализуются как сексуальные по своей природе... В больничном крыле внезапно стало тихо. Юджин остановился, удивленно моргнув. Уэнсдей, наконец, пришла в себя и посмотрела на мальчика, задаваясь вопросом, почему он перестал читать. Лохматые брови Юджина были нахмурены, когда он ошеломленно смотрел на книгу. -Жертвы могут испытывать ночные поллюции , — он старался говорить как можно более непринужденно, но Уэнсдей не упустила румянец, поднимающийся на его шее. -Ночные поллюции? – спросил Юджин, смущенно оглядывая своих друзей. Бьянка покачала головой, протягивая руку к лицу, чтобы скрыть смешок. -Клянусь, в Неверморе лучшие занятия по секс-образованию, — сардонически хмыкнул она. -Влажные сны от возбуждения, придурок, любящий пчел! — крикнул Ксавьер, задаваясь вопросом, как, черт возьми, такой умный ребенок не знает этого. Юджин покраснел, спрятав голову в книгах и отказываясь смотреть кому-либо в глаза. -Ой. Вещь, которому надоели выходки подростка, выхватил книгу из рук Юджина и ткнул ею в лицо Бьянке, призывая ее продолжать. -Не дайте себя обмануть. Если суккуб нападет на вас, вашим первым инстинктом будет отрицать это, — прочитала она,- Вы почувствуете, что у вас отняли единственное хорошее, что было в вашей жизни. Вам не захочется верить, что это было нереально… Внезапный резкий шум от выдвигаемого стула прервал сирену, и Инид поднялась со своего места, как летучая мышь из ада. Уэнсдей от удивления открыла рот, но ничего не произнесла. Все больничное крыло погрузилось в молчание. — Мне пора идти. — выпалила Инид на одном дыхании, бормоча так тихо, что Уэнсдей не была уверена, что она ее услышала. Инид отвернулась от них, сморгнула слезы и сердито вытерла глаза, выбегая из комнаты. Уэнсдей моргнула, задаваясь вопросом, представила ли она себе тихий звук всхлипывания, громко отдавшийся ей в ушах.