Молоко и Мед

Гера сменила Кэнана на посту в третьем часу ночи. Зеб был на задании и кому-то нужно было дежурить в командном центре на случай, если на Атоллон заявится очередной дроид-разведчик. Пока все было тихо. Кэнан преступил порог своей каюты и тут же почувствовал чужое присутствие. Эзра. Он спал, и он был обнажен, а на тумбочке рядом валялся тюбик лубриканта. При приближении Джарруса словно в Силе звякнул некий колокольчик, и Бриджер открыл глаза. — Кэнан, — его голос был хриплым ото сна. Скинув с себя одежду — само ее присутствие на теле сейчас казалось кощунственным — Кэнан опустился рядом с Эзрой, ощущая, как их сознания привычно соприкасаются. Словно рука легла в руку. — Привет, малыш, — шепнул Джаррус, прижимая к себе расслабленного юношу. По их узам растеклось приятное тепло, и они оба ощутили себя так, будто погрузились в горячую ванну. В сонном разуме Эзры и усталом — Кэнана словно взошло солнце, припекая их нагие тела, их нагие мысли. Бриджер жадно вдохнул запах Джарруса — древесный, терпкий, глубокий и одновременно с резкими нотками… затем принялся медленно слизывать его с молочной кожи. Кэнан откинулся на спину, отдавая Эзре инициативу, томясь от его прикосновений. Удивительно, восхитительно податливый, он позволил юноше целовать свои вкусные, красивые соски цвета молочного шоколада. Теплые, упругие, бархатистые. Бриджер долго ласкал их губами, потирался носом, а Кэнан не мешал, не торопил его, лишь тихо вздыхал, да покусывал губы… Член Бриджера стремительно твердел, а рот наполнился слюной. Плоский живот под ладонью колеблется и прогибается, точно воск, точно подушка с телесной памятью. Эзре нравится, как сочетается их кожа — янтарная с кремово-белой. Как мороженое, на которое он пускал голодные слюни в Лотал-Сити. Он неторопливо скользит рукой по его нежной коже, надавливая пальцами и наблюдая за бледными, быстро исчезающими следами. Словно медленные, бесшумные шажки. И их тоже хочется покрывать поцелуями, что Эзра и делает. Грудь Кэнана быстро вздымается, их связь гудит, светится, наливается жаждой. Эзра чувствует его, как себя, каждое прикосновение к нему-себе, каждый его-свой вздох, и до мурашек чувственное восприятие в силу отсутствия зрения, так же как слепяще-пронзительное зрение Эзры щекочет глазные яблоки самого Джарруса. Эзра подготовился, а потому можно не спешить. Гладить так же медленно лишь слегка раскинутые узкие бедра. Просто смотреть на него. Кэнан молчит, но его дыхание кажется музыкой. Бриджер чуть сжимает его ногами, и наконец он издает стон. Мягкий, еле слышный. Внутри Эзры все плавится, когда он берет его за бедра и тянет к себе. Эзра медленно переносит свой вес на мужчину, пропуская напряженный член промеж ягодиц. Пока без проникновения, лениво потирается дырочкой о горячую головку. Склоняется и целует Джарруса. Дыхание у него резкое, отчаянное. Эзру засасывает в его вожделение, как в водоворот, растягивает, крутит и смешивает. Каждый нерв взвинчен до предела. Эзра смотрит на Кэнана, а Кэнан на него. Пусть его глаза пусты, но Бриджер прекрасно чувствует, куда направлен его взгляд и как он гуляет по его взмокшему телу. — Эзра, ты красивее, чем звезды, — шепчет он, — Красивее всего, что я знаю. Я люблю тебя. — И я тебя, Кэнан, — с хрипотцой отвечает Эзра, приподнимаясь на коленях и расслабляясь для него. Соскальзывая вниз, как капелька пота с его виска. Чувствуя, как удовольствие кипятком заливает его изнутри. Он садится до упора, Кэнан ласкает его член. У него такие потрясающе сильные и ловкие руки, Эзре хочется нежиться в них до бесконечности. Медленные, размашистые движения доводят его до исступления, и он невольно сжимается вокруг Кэнана. Они чувствуют это вместе, ощущения зацикливаются и дополняют друг друга, толкают друг друга, как кости домино. Фитиль и пламя, поедающее его… Эзра был этим пламенем. То ровным, то трепещущим, то потрескивающим. Но никогда обжигающим — до этого пламени можно было дотронуться и почувствовать, как оно ласково лижет кожу своим золотым, уютным светом. Кэнан выгнулся, практически беззвучно произнося его имя, и Эзра ощутил, как его яркое напряжение проходит сквозь него, точно заряд молнии. Бриджер замер, отпуская его в Силу, по его бедрам стекали горячие густые капли. Он закрыл глаза, слыша, как часто дышит Джаррус. И начал движение снова. Кэнан таял, словно свеча; Эзра держал его за запястья, не давая дотронуться. — Я хочу кончить лишь от твоего члена внутри меня, — сказал он, обжигая дыханием и раскачиваясь, раскачиваясь все сильнее, сводя Кэнана с ума. — О Сила, Эзра. Эзра, Эзра, Эзра, Эзра, — повторял он с каждым головокружительным погружением в упругую жаркую плоть. Кэнан захрипел, чувствуя, как капелька пота срывается с носа юноши и приземляется на нижнюю губу, скатываясь в полость рта и касаясь кончика языка. И как Эзра ныряет следом за ней, выуживая ее из-под языка Кэнана своим собственным. И почему-то именно это снова заставляет Джарруса прорваться, на сей раз одновременно с утробно рычащим ему в рот Бриджером, и Кэнан разделяет с ним каждую волну удовольствия, пробегающую по их телам, каждый миг дрожи, каждую спутанную, задыхающуюся мысль. Они целуются сквозь стоны, сквозь оргазм, сквозь бурю, прошивающую их клетки. Эзра отрывается от него спустя несколько секунд, минут или вечность, глядя в полуприкрытые глаза. — Никогда не устану повторять, как сильно я люблю тебя, Эзра, — выдохнул Кэнан. Бриджер греется в этих словах, как в лучах весеннего солнца. Он вновь прижался губами к губам Джарруса, чтобы тот ощутил его улыбку.