«Его первый поцелуй, да? Он будет моим…»
Чхвэ Хи Сон
•••
Брюнет насупился. Густые брови нахмурились, взгляд сполз вниз. Ему не понравились эти слова, но внизу живота все грело. Горело так, что жар ощущался по всему организму. В силу своей юности Юн Гу понимал, что сейчас ему будет привлекательно любое внимание, тем более тогда, когда оно было в дефиците. Делая неуверенный шаг назад, он встретился взглядами с актером, с лица которого также пропала улыбка. До него дошло, что тот сморозил лишнее... - Извините… Я не хотел, - сорвалось на выдохе с уст юноши и, отходя ещё дальше, было огромное желание убежать отсюда. Однако спортсмен был не так прост, как казался. Даже несмотря на внутренние ощущения, он не мог себе позволить вот так просто взять и убежать от своих нелепых переживаний. Кто он такой, чтобы здесь утраивать концерты из-за собственных выдуманных ожиданий и фантазий? Сжав до скрипа челюсть, он разорвал зрительный контакт, возвращаясь к спортивному инвентарю, взял лапы, боковым зрением наблюдая, как белокурый все ещё стоял, замерев на месте. Внутренний трепет не давал адекватно сосредоточиться на тренировке, да еще и на такой необычной. Почему тот все еще смотрел на него так, будто язык проглотил? Неужели, все, кому этот сердцеед говорил такое, тут же растекались перед ним? Не ожидал услышать подобное? На лице красовалась негласная ухмылка, и заметив это в собственном отражении, Юн Гу тут же её убрал, зная, что старший все еще смотрит за ним. За спиной послышался тихий смех, который будто током прошёлся по всему организму. - Нет, это ты прости, - замотав отрицательно головой, блондин надел боксерские перчатки, закусив нижнюю губу. Он прекрасно знал, что не стоило говорить подобное юнцу, и пугало, что ему это понравилось. Понравилась реакция младшего; брюнет не кинулся ему на шею, как это было бы раньше, а смутился, даже, наверное, разозлился, может, ощутил омерзение. Хи Сон больной псих, такая реакция била по вискам, чувствуя, как его это начинает заводить. Эта призрачная недоступность, невинность; он захотел поглотить его целиком, сжать в руке юный цветок, оторвать с корнями… Гнилая натура просилась на волю, но ловя себя на грязных мыслях, актер встал в рекомендуемую позу, призывая последние капли целесообразности остаться на месте и прийти в себя, чтобы не натворить непрошеных дел. Встряхнувшись, лицо моментально приняло серьезное выражение, нанося быстрые удары по лапам младшего. Пару ударов, потом резкий уклон, но Юн Гу на дал схватить себя в захват, сразу уловив прием. С уст так и срывался легкий смех блондина, который даже немного разрядил обстановку. Юноша был хорош, его навыки могли бы дать фору любому взрослому спортсмену; на плечах уже вырисовывались красивые мышцы; тонкая крепкая талия, когда напрягалась, могла продемонстрировать свои четыре ярко выраженных кубика. Сосредоточенное лицо брюнета завораживало; пронзительный взгляд карих глаз, нахмуренные густые темные брови. Их налаженную отработку прервал звук хлопка двери. К рингу вернулся Дже Гён, очередным кивком показывая младшему освободить место. Грудь быстро вздымалась, дыхание стало рваным и, стянув спортивный инвентарь, передавая его чемпиону, Юн Гу бросил кроткий взгляд на актера, который никак не мог перестать на него смотреть. Юноша не понимал этих переглядок, но тело давало необъяснимый импульс в ответ на все это. Пока спортсмен пил воду в стороне, пытаясь ровно дышать, он наблюдал уже за окончанием тренировки. Хён был как всегда идеален, но и актер особо не отставал, разница была лишь в опытности движений и силе удара, но пока они вдвоем успели позаниматься, брюнет почувствовал, что Хи Сон сдерживает себя, нужно быть идиотом, чтобы не понять, что противник бил в пол силы. К чему был этот театр? Наверное, иметь в окружении актера, значит никогда не знать наверняка, где он играет, а где по-настоящему искренен с тобой. На громком выдохе Хи Сон упал на ринг, раскидывая руки во всю длину. Его широкая грудь также быстро вздымалась. Дже Гён подал ему руку, чтобы тот поднялся с пола. - На сегодня закончим, мне нужно возвращаться к своей тренировке, - кратко бросил чемпион, покидая ринг. Менеджер актера подскочил к нему, подавая бутылку с водой и убирая испарину с лица, что-то быстро затараторил. Юн Гу наблюдал за Хёном, который уже собирался уходить, как только блондин появился из неоткуда прямо перед ним. - Эй, не будь таким противным... К слову, я хочу пригласить твоих ребят сегодня в бар, конечно же, за мой счёт, как тебе идея? - словно лис, он парировал так уверенно, тембру его голоса можно было позавидовать. Когда актер открывал рот и начинал говорить, Юн Гу чувствовал себя странно, тело не вербально отзывалось на каждое слово, даже в присутствии чемпиона - тот будто ушел на второй план. Дже Гён замер в проходе, через плечо глядя на актера, его верхняя губа вздернулась, словно он ощутил отвращение. - Без меня. Ким Дана тоже не будет, - сказал, как отрезал брюнет, вызывая тем самым громкий смех у Хи Сона. Просмеявшись, лицо блондина снова выдавало взаимную неприязнь, пускай тот это скрывал под натянутой улыбкой. - Как пожелаешь, главное, чтобы у остальных потом проблем не было, а то зная тебя… - язвил молодой человек, наблюдая за тем, как жилки на челюсти собеседника заметно шевелились. Он явно наслаждался тем, что мог себе позволить так общаться с чемпионом. Юн Гу молча смотрел за ними, не понимая, откуда между этими двумя такое сильное напряжение. Он не знал, понимает ли Дже Гён, что улыбка фальшивила и не знал, почему чемпион так сильно пытается ограничить любые встречи Док Дана и Хи Сона. «…» В баре шумело множество людей, сидящих за соседними столиками. Звон рюмок, шипение жаренного мяса в масле, женский громкий смех и аромат наивкуснейшей еды. Свет в зале приглушен, заведение было не из самых простых. Юн Гу подолгу рассматривал интерьер помещения, так как редко приходилось посещать такие места - даже, почти никогда. Потупив взгляд, Хи Сон сидел напротив него, мило беседуя с сокомандниками. Было подозрительно, но весь вечер актер только изредка поглядывал в сторону брюнета и не пил от слова совсем, только подливал остальным и забалтывал. Этому человеку вообще не составляло труда очаровывать всех, кто бы ни находился рядом. Пока они сидели, за все это недолгое время, к ним подошли минимум человек пять сфотографироваться с блондином и взять автограф, что почему-то сильно начинало раздражать младшего. Хи Сон громко потянулся, словно кот, и хлопнув в ладоши, встал из-за стола. - Я отойду покурить, кто-нибудь пойдет со мной? - резво спросил актер, впервые за вечер, пристально смотря в глаза юноши. Но Юн Гу молчал, взгляд блондина почти заставил его окаменеть, будто статуя. Брюнету сильно не нравилось, что он чувствовал себя неоднозначно, участвуя во всех этих двусмысленных переглядках, актер словно говорил с ним, передавая свои намерения через все это. Или младшему уже мерещилось? Во всяком случае, на улицу вышли почти все, в том числе и брюнет. Он, в прочем, не хотел идти, но сокомандник вытащил его насильно, говоря о том, что тот засиделся и негоже молодым вообще-то сидеть на месте. Находясь в дыму сигаретного дыма, комок рвоты приближался все ближе. Юн Гу как-то хотел начать курить, но старшие строго запретили ему и дали хорошо понять, что с ним будет, если те увидят его с сигаретой в зубах. Оказалось, это было к лучшему, ведь запах сигарет с недавних пор начал вызывать сильное отвращение. Он и не знал, до сегодняшнего дня, что Господин Чхвэ курит. Возвращая себя в реальность, брюнет поднял взгляд с пола, прекращая пинать какие-то камни под ногами и быстро огляделся по сторонам, понимая, что все сокомандники уже ушли, на улице остался только он и… Хи Сон, повернувшийся к нему спиной. Да судьба явно издевается над ним… Он смотрел на актера, который выкуривал уже вторую или третью сигарету, вальяжно выдыхая дым в атмосферу. - Так что ты там говорил о «не взаимной любви»? - вдруг начал разговор блондин, все еще не глядя на юнца. Юн Гу подавился воздухом, нескрываемо закашляв. Это было слишком неожиданно. Румянец на щеках показался тут же, бегло пытаясь вспомнить их пьяный разговор. К сожалению, он не помнил содержания, но помнил, что упоминал свои не взаимные чувства, конечно же, без имен. - Я?… - все, что смог выдавить из себя младший, сжав рукава толстовки. Актер повернулся к нему всем телом, оглядывая сверху вниз. Уголки губ поползли вверх, обнажая белоснежные зубы. - Да, на прошлой неделе, примерно в такой же обстановке. К слову, ты влюблен в человека, но это не взаимно? - совершенно спокойно общался актер, создавая неподдельное ощущение того, что разговоры такого характера для него норма. Юн Гу быстро бегал взглядом по лицу актера, желая выяснить, насколько тот сейчас был серьезен. Тяжело вздохнув, он понял, что бессмысленно уже что-то скрывать, тем более, блондин был прав и раз уже осведомлен, сопротивления бесполезны. - Я не влюблен… Наверное… - опустив голову, юноша поежился, накидывая капюшон на голову, последовательно засунув руки в карман толстовки. На лице старшего заиграли новые эмоции. Сердце пропустило удар, когда собеседник надел сверху капюшон от худи, продолжая пинать мелкие камни под ногами. Брюнет выглядел до невозможности милым; опустив голову, нежные щечки округлялись ещё больше, так он был похож на маленького щеночка. - Мы похожи. Моё сердце давно скиталось в поисках «того самого» человека, - показывая в воздухе кавычки, Хи Сон обомлел, когда чуть ли не впервые услышал смех младшего. Светлые глаза засияли, наблюдая за этим юнцом. Было всё равно, что именно рассмешило брюнета, но ещё никогда сердце не билось так сильно, просто глядя на то, как человек смеется. Тихо просмеявшись, Юн Гу, с неким азартом, заглянул в ошеломленное лицо актера. - «Скиталось»? Значит, вы все-таки смогли найти нужную вам персону? - с улыбкой вещал юноша, понимая, что снова дает себе расслабиться в присутствии старшего. Актер шумно сглотнул, прочищая горло для ответа, все еще не в силах разорвать зрительный контакт. - Ага, только теперь не ясно, как бы эта «персона» отнеслась к этому, - закусив нижнюю губу, актеру уже стало абсолютно плевать, как он заполучит этого паренька, но по вискам била тревога, что вот-вот и наглая натура полезет впереди целомудрия. Пнув последний ближайший камень, брюнет сменил улыбку на более задумчивое выражение лица, и прищурившись, ненадолго задумался. - Ну-у-у… С вашей манерой общения, с настойчивостью, в том, как вы умудряетесь очаровать собой окружающих… В общем, будь я на вашем месте, то не стал бы тратить время на слова. Если человек найден, и вы уверены в своих чувствах - нужно действовать! - воодушевленно сказал юноша, словно сияя изнутри. Он сжал кулак и вознес его, как знамя, следом смеясь ещё громче. Однако, только одному Хи Сону стало совсем не смешно. Он стиснул покрепче челюсть. Мысли в голове метались из стороны в сторону. Блондин прямо-таки разрывался, покидая целомудрие в конечном итоге. Было невозможно удержаться и действовать адекватно, находясь рядом с юнцом. Он сводил его с ума, тем, что вводил в полнейший ступор, никак иначе. - Ты прав, Хван Юн Гу, - почти шепча начал он. - Хочешь, научу тебя всему, что знаю? Тебе будет гораздо проще действовать в сторону своей «не взаимной любви», - глаза сверкнули, посмотрев на брюнета исподлобья и швыряя сигаретный бочек, актер вобрал побольше свежего воздуха в легкие. Улыбка с лица не сходила, юноша все еще думал, что актер сохраняет комфортную обстановку, шутит и просто тянет время, чтобы как можно дольше не возвращаться в шум и гам заведения. - Как? - беззаботный смех вновь сорвался с пухлых уст. Хи Сон вопросительно нагнул голову вбок. Самоосуждение вцепилось в него острыми когтями и не собиралось отпускать. Актер знал: все, что он сейчас делает - неправильно. Сделав пару шагов в сторону юноши, он сильно сократил между ними расстояние. Актер осторожно протянул руку, коснувшись симпатичного лица. И в этот то момент юноша осознал всю серьезность ранее заданного вопроса. Улыбка пропала тут же, он замер, еле дыша, будто боялся, что, если он зашевелиться, молодой человек отстраниться. Младший снова чувствовал эти приятные ноты дорогого парфюма, даже несмотря на то, что ранее молодой человек курил - ему не было противно. Это было похоже на недавний сон, поэтому юноша не успел и взвизгнуть, ощущая легкое прикосновение руки так, как будто его молния ударила. Внутри был белый шум, не давая осознать, что ему сейчас нужно сделать? Убежать? А, может, врезать наглому сердцееду? Так интимно близко к нему ещё никто не стоял, в особенности такие красивые люди. Его не замечал Хён, но заметил не менее знаменитый человек, совершенно из другого мира… «Научу всему, что знаю» - долбило по голове эхом… Вот, что имел в виду блондин. Это будет всего лишь обучение, так? Хи Сон плавно перенес ладонь со щеки на подбородок, аккуратно овладев им, потянул на себя, приближая оцепеневшего младшего ближе. Опалив горячим выдохом, больше похожим на болезненный стон, актер решительно накрыл своими губами губы напротив, следом в голове уже обвиняя себя во всех смертных грехах. Это поцелуй был слишком нежным, каких у актера не было никогда. Он боязно опустил руку по плечу, а там вниз, взяв брюнета за его ладонь. Блондин чувствовал легкую дрожь младшего, который, наверное, даже не понимал, что сейчас происходит. И лишь коснувшись этих сладких губ, он полностью осознал, что влип. Влип не по-детски. Все же, глаза округлились, когда юноша ответил на поцелуй, нелепо толкнувшись навстречу губами. Безумие. Актер чуть не задохнулся, испытывая фейерверк эмоций, и, если бы это было возможно, то из глаз бы посыпались яркие звездочки. Сердце мучительно сильно билось о ребра; он замечал все: как Юн Гу тянулся на носочках из-за большой разницы в росте; как смущенно зажмурил глаза, морща при этом нос. Это просто убивало. Убивало ощущение неопытных податливых губ на своих.•••
Сколько прошло времени пока они целовались? Точно не известно. Хи Сон был уверен, что младший тут же оттолкнет его, но он оставался на месте; не побил его, что было бы очень присуще начинающему бойцу, лишь изредка сжимал ладонь блондина, которая держала его руку. Поцелуй не был страстным, в нем даже не участвовал язык - только нежные прерывистые касания, иногда долгие и развязные. Решение, что нужно это прекращать, было принято Хи Соном, так как тот знал наперед, чем этот поцелуй может закончиться. Актер отстранился, глупо таращась на покрасневшего, как помидор Юн Гу. - Это был твой первый поцелуй? - все что пришло в голову. По неловким движениям это сразу стало понятно, но даже такая трепетная вещь не остановила гнилую душонку белокурого. Уголки губ поползли в истерическую усмешку, когда юноша, прислонив тыльную сторону кисти к собственным губам, быстро кивнул в знак согласия. - «Я идиот…» - проскочило в мыслях актера, начиная беззвучно смеяться, задергав плечами от недостачи воздуха.