Лёд

— Зачем ты пришел. Джисон сидит в позе лотоса на осколках бетона, в том самом заброшенном здании, где пытался вернуть тепло в свое тело, глотая раскаленные до красна угли. Он смотрит на Минхо, который изменился с их последней встречи: он похудел и весь как будто стал меньше, темные круги под глазами явно не вчера там появились. — Искал тебя, — Минхо обхватил руками колени и сел, облокотившись на противоположную стену. — Ты не знаешь, в какой район пришел или что? Тут нет людей, — Джисон злится и сам не понимает, почему так сильно. — Я знаю, но мне надо было. Минхо немного поник, но в его взгляде были какие-то непонятные Джисону искры. Может, они есть у всех людей? — Скажи спасибо, что тебя не нашел кто-то другой. Как только он увидел его лицо, сразу же обрушились барьеры и он, сам того не осознавая, схватил Минхо за руку и потащил подальше от города, двигаясь инстинктивно и осторожно. — Ну так, а что было бы, — Минхо усмехается, — может, риск того стоил. — Твоя жизнь не стоит такого риска. — А твоя? — Минхо смотрит на него пристально и как будто с долей тоски. — В моей нет ценности, как и смысла, — он устало трет глаза. — А если я скажу, что можно все исправить? — он откашливается неловко, — попытаться, по крайней мере. — О чем ты говоришь? — Что, если я скажу, что есть способ вернуть тебя? Ну, или… как бы это назвать… — он разводит руками, не зная, как выразить свою мысль точнее. Хан вопросительно приподнимает бровь, ожидая продолжения. — В общем, это долго объяснять, но когда только это все началось, ученые начали работу по поиску лекарства, ну, это ты и сам знаешь. Джисон кивает. Он знает. Когда он был человеком, это лекарство не нашли и даже близко не были к тому, чтобы понять, как все можно исправить. — Есть несколько пробных вакцин, Рюджин сказала, что поможет нам с этим. — Ты ее шантажировал? — Джисон усмехается, зная, как эти двое общаются и насколько Рюджин относится ответственно к работе, вряд ли бы она добровольно нарушила свои принципы. — Она сама согласилась помочь, — хмурится он, — в общем, эксперименты сейчас ведутся на тех, кто только слепнет, но они не опасны, так что, ты хочешь…? — он не заканчивает, с надеждой смотря на прозрачные, словно лед на солнце глаза. — Как они нашли лекарство? — сухо говорит он, изучающе рассматривая лицо, которое не видел несколько месяцев. — Выявили, что кислота, вырабатывающаяся в организме, играет ключевую роль, ее нужно нейтрализовать, поэтому вывели микроорганизмы, на какой-то щелочной среде и там что-то выросло, я не сильно вдавался в подробности, но это работает, — он снова с надеждой смотрит на него. — Хочешь сделать меня подопытной крысой, — усмехается Джисон, прислушиваясь к своим чувствам и инстинктам. Но они молчат, не сообщая ни о какой опасности. — Нет, я… если ты не хочешь, то я не буду принуждать тебя к этому, я подумал, что ты захочешь вернуться, — он ковыряет нитку, торчащую из дырки джинсов, — я думал, что ты хотел бы… — он снова не заканчивает, но Джисону и не нужно знать, что он хочет сказать. Он и так знает, он помнит свои последние дни с Минхо, помнит, что между ними что-то было. И, конечно, он помнит почему решил уйти. — Ладно-ладно я понял, — он прикрывает глаза и откидывает голову назад, упираясь затылком в стену. — Ты согласен? Джисон пожимает плечами. Ну, а что ему терять? 🩵🩵🩵 Петляя закоулками и избегая попадаться людям на глаза, они, наконец, оказываются в доме Минхо. Джисон обводит взглядом его квартиру, которую помнит, как свои пять пальцев. Это не вызывает в нем чувство ностальгии или что-то в этом роде, он равнодушно смотрит за тем, как Минхо копается в шкафу и параллельно говорит по телефону. — Я заберу, она у тебя? — он молчит, слушая ответ, по всей видимости, Рюджин, — они не заметили? — он закусывает нижнюю губу и хмурится. Джисон понимает, что возникли какие-то трудности, видимо, вынести вакцину незаметно не получилось. Он слегка потягивается, отвлекая себя листанием книги, что лежала на столике, пробегает бегло по строчкам взглядом, не улавливая сути. — Мне нужно отойти на час где-то, побудешь один? — Минхо смотрит на него слегка виновато и растеряно. — Без проблем. — Ты же не уйдешь? Он мнется на пороге и Джисон понимает, что тот не доверяет ему, он боится, что Джисон мог согласиться прийти в город ради какой-то своей выгоды. А может, он себе это придумал и Минхо действительно, чувствует вину, что оставляет его одного, хоть и на такой короткий срок. — Не бойся, я буду сидеть здесь, и никуда не буду выходить, — «и никого не сожру в твое отсутствие» — хочется сказать, но он лишь холодно улыбается. — Я скоро, не скучай, — Минхо машет рукой и закрывает дверь. 🩵🩵🩵 Проходит не больше двадцати минут, когда до острого слуха доносится скрежет ключа в замочной скважине, но Джисон не шевелится, он чувствует запах и знает наверняка, кто пришел. — Ты как, не скучал? — красный запыхавшийся Ли, валится на кровать, тяжело дыша. — Не успел, ты бежал что ли? — Да, там нужно было в темпе все сделать, мы, как ты понимаешь, не совсем легально это делаем, так что, — он хохотнул, переворачиваясь и смотря на Джисона, — так что, если Джун узнает, он меня убьет. — Расскажи мне про это, — Джисон кивает в сторону разделенных на столе склянок и шприцов. — Ну, спустя пару месяцев после того как ты, — он жует губу, — ушел, ученые объявили, что выяснили природу происходящего, все это время они были в поиске вакцины и вот у них получилось, наконец, вырастить бактерии, которые нейтрализуют кислоту. — Проверяли на ком-то? — Джисон скребет ногтем чашку с кофе, покрывшуюся изморозью. — Да, проверяли на тех, кто только начинал слепнуть, все проходило удачно, ну, может, пару раз все вышло из-под контроля, — Минхо хмурится, отсыпая желтоватый порошок в чашку. — Это уже не важно, промахи устранили и вот вакцина готова, ее пока не распространили, все находится на стадии подготовки, но я выпросил у Рюджин для тебя, — он переводит взгляд на Джисона и криво улыбается ему. — То есть, ты решил меня спасти и пошел один в район слепых, не зная, где я и жив ли еще? Чем ты думал? — Джисон сканирует его тяжелым взглядом, и Минхо ежится от взора ледяных глаз. — Да я особо не думал, — он чешет затылок, — когда узнал, что тебя можно спасти, с того момента только туман в голове помню, — усмехается он, — но да, поступок был не особо обдуманный, зато все получилось как нельзя лучше, ты здесь и мы оба живы, — он тепло улыбается Джисону той самой улыбкой, которая пускает трещины по ледяной камере. Рвущаяся наружу душа чувствует такое близкое тепло. — И то верно. 🩵🩵🩵 Минхо просыпается от того, что его слегка знобит, он натягивает одеяло выше, кутаясь в него с головой, но затем сонным мозгом понимает, от чего так холодно. Ситуация совершенно к тому не располагает, но он все же облегченно улыбается. Джисон дома. Когда несколько месяцев назад Минхо проснулся в пустой квартире, он не сразу понял, что происходит, но когда Джисон перестал отвечать на звонки и сообщения осознание все-таки пришло. Он ушел. Видимо, терпеть стало невыносимо. Минхо не осуждает его за то, что он ушел, конечно нет, сам бы он, наверное, еще раньше сдался бы, но легче от этого понимания не становилось. Он ушел. Стал слепым. Стал одним из тех чудовищ, для которых люди ходячая еда. Просидев дома несколько недель, бездумно смотря в потолок, он особенно ни о чем не думал. Мысли бегущей строкой носились в голове, сбивая друг друга и обрываясь на половине. Он не обращал на них внимания, старательно обводя взглядом узоры на обоях. Феликс и Чанбин приходили, проверить его состояние, но помочь не могли ничем. Их сочувствующие взгляды больше раздражали и заставляли сердце болезненно сжиматься. Сынмин приходил стабильно раз в день, приносил еду и следил, чтобы Минхо проглотил хотя бы часть. Когда однажды Феликс пришел к все так же валяющемуся Минхо, включив телевизор и пытаясь разговорить замкнувшегося друга, он вдруг замолчал, сосредоточившись на том, что говорит диктор. Минхо и сам невольно прислушался, о чем, конечно же, не пожалел. Речь шла об успешных опытах и внедрении вакцины в медицинские организации, массовые вакцинации и так далее. Как оказалось, пока Минхо существовал в своих четырех стенах, занимаясь самобичеванием и пытаясь принять настоящее, наука развивалась, а не стояла на месте. — Привет, Рюджин? — как только он оказывается один, сразу же решает все узнать из первых уст, позвонив давней подруге. — Ох, давно тебя не слышала, ты как там? — ее веселый голос был, как глоток свежего воздуха и надежды. — Все хорошо, слушай, я по телевизору видел, что у вас, вроде как, вакцина появилась? — Ага, представляешь? Наши подопытные все излечилась, ну кроме тех, у кого непереносимость была, но это редкость, так что вакцина рабочая. Скоро весь этот кошмар закончится, — ее голос был бодрый, оно и не удивительно — весь мир жил в ожидании того, когда можно будет спокойно выйти на улицу, а не подозревать каждого встреченного человека в том, кем он может оказаться. — А какой там срок действия? Когда изменения заметны? — Ну, зависит от степени болезни, если только начальная стадия то пару дней, если же последняя стадия, где кислота выжигает органы зрения, то там по разному, ну до месяца, в общем-то. — Понял, — Минхо облегченно выдыхает. — А ты почему так интересуешься? Ты в порядке? — обеспокоено спрашивает она. — Я да, просто…. — он мнется, — а есть возможность одну порцию забрать до официального начала продаж? — Минхо, что случилось? Если кто-то из наших слепнет, я думаю, смогу помочь. — Эм, ну Джисон…- Ли вздыхает, чувствуя, как слезы подступают к глазам, — он ослеп. — О боже, когда? — Несколько недель назад, — тихо говорит он. — Ох, черт, это плохо, где он сейчас? А остальные как? — она шуршит какими –то листами по другую сторону динамиков. — Чонин тоже ослеп, но он еще раньше, Хенджин пропал, — они привыкли к тому, что слепым может оказаться кто угодно: брат, мать, друг или сосед, но абстрагироваться полностью от этого неизбежного процесса никто не мог. — Твою мать, — слышен ее тяжелый вздох, — но спасти ты только Джисона хочешь? — удивленно говорит она. — Я… эм-м, всех хочу, — он чувствует вину, за то, что смирился с участью остальных. — Я поняла, — тихо говорит она, — это давно было понятно. — Что? — Не забивай себе голову, я постараюсь достать вакцину и узнать про Чонина и Хенджина, возможно, они зарегистрированы в каком- нибудь из Холодных районов. И, вот, сейчас Джисон лежит рядом, и хоть он уже не тот, кем был раньше и является опасностью для Минхо и для любого человека в целом, он его не боится. Те дни, что он провел с уверенностью, что больше никогда его не увидит, были, словно его личный ад. Сейчас же все решаемо. 🩵🩵🩵 Теплый вечер с оранжевым закатом, с таким, от которого глаза наполняются влагой. Облака, что мирно покоились на горизонте, окрашиваются в разные оттенки и от этого любой, кто смотрит вверх, оказывается будто в сказке. — Красиво, правда? — говорит Минхо, улыбаясь и сжимая пальцами чужую руку. — Правда, — в его янтарных глазах все это отражается, и выглядит так, что у Минхо грудная клетка застывает, не давая вздохнуть. Он завороженно переводит взгляд на розоватое от лучей заходящего солнца лицо Хана. Смотрит, пока не понимает, что на него смотрят в ответ. — Ты чего? — тихо и немного смущено говорит он. Минхо молчит, лишь глупо улыбаясь, совершенно очарованный блеском темнеющих глаз. Горячий шоколад, в котором он мечтает утонуть. Белые носки конверсов упираются точно в такие же. Вроде, ближе уже некуда, но как позже окажется — есть куда. Всегда есть куда быть ближе. Он замирает, неотрывно смотря за тем, как медленно и осторожно чужие губы приближаются к его собственным, сначала легко касаются и замирают. Минхо не выдерживает, нетерпеливо выдохнув, он подается вперед, сталкиваясь с теплыми мягкими губами напротив. Руки непроизвольно ползут по телу, прижимая его ближе, зарываясь пальцами в волосы, он слегка сжимает их, чувствуя себя так, будто все о чем он мог мечтать, сбылось именно сейчас. Чувствуя, что сам находится в теплых объятиях и ощущая табуны мурашек по коже от того, что его шеи легко касается теплая ладонь, а спину плавно поглаживают. Но ничего не может длиться бесконечно. Им приходится отстраниться друг от друга, когда воздуха перестает хватать. Они дышат громко и загнанно, смотря куда-то на свои ноги, боясь поднять глаза. Минхо думает о том, что он мог этого никогда не испытать, потерять Джисона навсегда. Они были близки к этому, на самом деле. Может и Джисон думает о том же, потому что он сгребает Минхо рукам, утыкается носом в изгиб шеи и глубоко дышит. Минхо прикрывает глаза, обнимая его в ответ и прижимаясь губами к виску. Солнце давно скрылось за горизонтом, оставляя отблески своего великолепия. Вместе с солнцем скрылось и тепло. Подул прохладный ветер, но от него не знобило, ведь его грел самый теплый человек среди всех существующих. 🩵🩵🩵 — Твои глаза стали еще темнее, — замечает как-то Минхо. Он, склонив голову, смотрит за Джисоном, что двумя руками держит горячую кружку с чаем и, время от времени, отхлебывает ароматный кипяток. — Хороший знак, — улыбка выходит перекошенной и неестественной. — Как ты себя чувствуешь? — Неплохо, будто внутри меня конец зимы. Лед потихоньку тает, — усмехается он, проводя невеселые ассоциации с тем, что обычно оттаивает из-под снега весной. Минхо прячет улыбку за кружкой и смотрит на парня напротив. Мог ли он еще месяц назад подумать, что сможет снова вот так с ним сидеть? Он был слишком счастлив, чтобы заметить, — Джисон не тот, кем был до того, как кислота выжгла его глаза. 🩵🩵🩵 — Что-то случилось? Тебе плохо? — Все в порядке, — сдавленно говорит Джисон, отворачиваюсь к стене и, делая вид, что спит, — просто устал. Он не в порядке и это видно. Минхо поджимает губы в досаде и решает уточнить у Рюджин, были ли подобные случаи. Вакцина действовала и это факт, Джисон сам говорил, что начинает чувствовать, он реагировал на некоторые слова и действия. Он мог покраснеть от того, что Минхо смотрит на него чуть дольше положенного, он смеялся и оживал на глазах, становясь именно тем, кого Минхо знал все жизнь. Его глаза оттаивали и в них появлялся живой блеск. Но в какой-то момент блеск стал тускнеть. Чем больше дней проходило, тем хуже было его состояние. Он, конечно же, делал вид, что все хорошо и даже временами действительно выглядел счастливым, но, когда он думал, что Минхо не видит, то его глаза гасли и он был, словно потерян в пространстве. Хотя, хуже этого было другое. Каждую ночь он в ужасе кричал и плакал. Проснувшись всегда говорил, что не помнит о том, что ему снилось. Он плохо спал, от чего и Минхо тоже чувствовал себя разбито и потеряно, не зная, как можно ему помочь. — Я тебе мешаю, давай я домой пойду. — Не мешаешь, за твоим состоянием нужно следить, вдруг, тебе плохо станет. — Я хорошо себя чувствую, — устало говорит Джисон, — просто снится всякое, я не хочу, чтобы ты не спал из-за меня. — Я же вижу, что тебе плохо, может снотворное купить? — предлагает он. — Мое тело в полном порядке, Минхо, — устало говорит он, — я хочу погулять. — Ты хочешь побыть один? — Да. — Я надоел тебе? — Минхо делает шаг назад, может, он так волновался за Джисона, что своей опекой выводит его из себя? — Что? Боже, не говори так, просто мне приснился очередной кошмар, и я все еще не отошел от него, поэтому хочу провериться, — он улыбается и подходит ближе, чтобы обнять Ли. — Хорошо, он кивает, утыкаясь лицом где-то между шеей и плечом. — Прости и спасибо, что возишься со мной, — он гладит его по голове и оставляет короткий поцелуй на виске. 🩵🩵🩵 — Джисон? Ты как? — Рюджин удивлено вскидывает брови. — Отлично, не говори Минхо, что я приходил, пожалуйста, — он садиться напротив девушки. — Что-то случилось? Он упоминал, что твое состояние стабильное, но у тебя кошмары, — она поправляет воротник белого халата. — Есть такое, что у вас по планам по распространению вакцин? Вы собираетесь северный район захватить? — начинает он. — В планах есть, с ними работают, но это будет сложнее, а что? — настораживается она. — Нельзя их трогать, — Джисон поджимает губы и смотрит куда-то в пол. — Почему? Это бы решило все проблемы… — Это добавит проблем, — он не дает ей договорить. — О чем ты? — Ты же знаешь, что я был там? — она кивает, но все еще не понимает, — вы ставили эксперименты на людях, которые не до конца прошли обращение, верно? — Ну, в общем да, хотя были те, кто успел ослепнуть, — уточняет она. — Но они не нападали на людей, верно? — он приподнимает бровь. — Нет, мы отслеживали состояние и….- она несколько раз моргает, — подожди, что ты хочешь сказать? — Я хочу сказать, что северный район трогать нельзя, ваша вакцина хороша и правда эффективна, но только на тех, кто не успел и дня пожить в той шкуре. — Джисон…. — Я ведь был там несколько месяцев, — он проходится пятерней по волосам, всклокочивая их, — ты знаешь, как питаются слепые? — Знаю, — охрипшим голосом говорит она. — Когда всем вернется «зрение», они увидят, что натворили, и это ничем хорошим не закончится, пусть они уже доживут в изоляции от людей и пусть их не пытаются спасти, поверь мне, им это не нужно. — Джисон, — Рюджин смотрит на него стеклянными глазами, — о чем твои кошмары? — О том, как я пожирал людей. 🩵🩵🩵 Указательный палец стучит по столешнице и Минхо устало вздыхает. — Давай погулять выйдем? — предлагает он. — Не хочу, — Джисон бездумно смотрит в книгу, страницы которой не переворачивал уже несколько минут. — Ты это уже пятый день говоришь. — Сходи без меня, я себя не очень хорошо чувствую, — говорит он. — Может, поэтому и плохо, потому что ты не встаешь вообще? — Минхо обеспокоен тем, что происходит. Если вначале Джисон и старался быть радостным и Минхо видел, что он это делает для него, то сейчас он уже и не старается. — Поговори со мной, скажи что случилось? — Ничего, — ровным голосом говорит он, наконец, переворачивая страницу. — Почему ты мне не доверяешь? Я же вижу что тебе плохо, чем я могу тебе помочь? — Минхо садится рядом и кладет ладонь на его руку, чувствуя тепло чужого тела. — Я доверяю, — Джисон, наконец, отрывается от книги и слегка улыбается Ли, но глаза все такие же безучастные и от чего-то печальные, — я себя хорошо чувствую, мне тепло и нет никаких признаков… холода. — Плохо может быть и по другой причине, тебя что-то беспокоит, верно? — он заглядывает в его глаза пытаясь найти ответы. — Верно, ты прав, пойдем погуляем? — говорит он наигранно бодро и подрывается с кровати. Минхо выдыхает с досадой. Сегодня он снова не выяснит что на душе у Джисона. 🩵🩵🩵 Зубы впиваются в теплую шею и по подбородку стекает свежая густая кровь. Пар застилает глаза, туманя и размывая картину перед ним. Безвкусный кусок, как желе, легко отсоединяется от тела и проваливается в бездонную глотку, готовую проглотить это тело целиком. Запах кружит голову, и он не знает, чего хочет больше — рвать теплое мясо, получая долгожданное чувство сытости, или припасть носом в это кровавое месиво и вдыхать запах, пока он не выветрится. Пар начинает рассеиваться, так как тело почти остыло, и Джисон скользит взглядом вверх по шее, поднимаясь к лицу. Он в ужасе отшатывается, в груди что-то обрывается и ноет, в нос бьет давление и он чувствует, что проклятый ком, только уже не кислотный, а самый обычный, перекрывает горло и он не может дышать. Выходят только судорожные всхлипы. Обмякшее тело безвольно лежит в его трясущихся руках, лицо не выражает ничего. Ни одной эмоции. — Минхо, — хрипит Джисон сбивающимся голосом, — Минхо, — он трясет его, измазанная в бордовую краску рука падает на ледяную дорожку. Отчаяние и сожаление накрывают его с головой, топя в своих мутных водах и он дрожа всем телом смотрел сквозь пелену слез, что ручьями текли по щекам, на сотворенный им кошмар. Зачем он это сделал? Как это произошло? До ушей доносится собственный протяжный вой и скулеж, приглушенные из-за того, что лицо прижато к чужой холодной развороченной груди. Все чернеет и Джисон слегка приоткрывает глаза, рвано дыша, щеки что-то щекочет и он тянется к ним пальцами, натыкаясь на что-то мокрое. Слезы? Он вскакивает на кровати, которая издает жалобный скрип и смотрит на свои подрагивающие руки. — Все в порядке? — сонный голос Минхо заставляет его подскочить. — Т-ты, — он смотрит на него в ответ, сопоставляя то, что видел мгновение назад и то, что видит прямо сейчас. Это был всего лишь сон. После того, как чувства оттаяли, он стал куда менее сдержанным, разучившись контролировать себя. Поэтому его трясущийся подбородок врезается в плечо взволнованного Ли, который лишь охает и обнимает дрожащее тело в ответ. — Ты меня задушишь, — спустя несколько минут тишины, наконец, мягко говорит он, — снова кошмар? — его тон пропитан сожалением и жалостью. — Да, этот был самый страшный, — бурчит Джисон в пропитанную собственными слезами футболку. Кажется, он стал слишком много плакать. — Все в порядке, это всего лишь сон, — он гладит волосы и спину успокаивая Хана и это, по правде сказать, действительно работает, потому что дрожь в теле все же отступила. — Прости, — он отстраняется, не поднимая глаз, — пойду, воды попью. Во всем теле чувствуется слабость, все же все, что он испытал во сне вымотало его. Еле переставляя ноги, он заходит на кухню, не включая свет, чтобы не раздражать и без того красные от слез глаза. Холодная вода как будто очищает его и смывает тот вкус, что до сих пор фантомно ощущался на языке. Посмотрев на свое еле различимое отражение в окне, ему спросонья показалось, что все его лицо залито кровью и это самое отражение смотрит на него с безумным оскалом. Непрошенные воспоминания о сне снова накрыли его с головой и, почувствовав как стремительно содержимое желудка вырывается наружу, он еле успевает добежать до туалета. — Я все это заслужил, — говорит он тому, кто смотрит на него из зеркала, слезы капают вниз разбиваясь на брызги в раковине, — а может этого даже и мало. 🩵🩵🩵 Валяясь безвольным мешком на диване и смотря в потолок, он не хотел ничего и ни о чем, казалось, не думал. От еды тошнило, брать в руки телефон было противно, не хотелось даже музыку слушать, это было страшно, ибо она спасала в тяжёлые моменты. Чувство пустоты наполовину с чувством усталости и какой-то тревожной грусти заполнили все тело. Слеза покатилась из уголка глаз и потерялась где-то в волосах. Приступ тупой жалости к себе вырвался рыданиями, которые затихли через минуту, даже нормально пореветь не получается. Обычно выход эмоций через слезы очень помогает, но сейчас ничего не получается, тяжело вздохнул он перевернулся на бок встречаясь со взглядом в зеркале, лицо без эмоций смотрело на него в ответ и совершенно не понятно, о чем оно могло бы думать. А оно ни о чем и не думало, пустота разрасталась слишком быстро. Прикрыв глаза, он восстанавливал дыхание, размышляя над тем, стоит ли заснуть прямо сейчас и закончить этот день, или пожить ещё немного. Решив, что существовать в этом дне больше не хочет, он с трудом проваливается в тревожный сон, в надежде, что завтра станет лучше. Но лучше не стало, стало только хуже. 🩵🩵🩵 — Хочешь, встретиться с ребятами? — сев на край кровати спрашивает Минхо. — Нет, — привычно бесцветно отвечает Джисон, слыша за спиной тяжелый вздох. — Тебе плохо? Болит что-то? — Минхо спрашивает это каждый раз и каждый раз слышит отрицательное мычание в ответ. Джисон слышит сдержанный выдох и чувствует, как пружинит кровать, когда Минхо поднимается и выходит из комнаты. Ему жаль, что он расстраивает Минхо, он за это чувствует вину, но она по обыкновению гасится виной за другое. За то, что он натворил. Цепенеющий ужас сковывает голову, пригвождая самого Джисона к земле. Страшно закрыть глаза. Каждый раз это заканчивается трясущимися руками и тошнотворным комом в горле. Страшно и противно каждый раз вскакивать в холодном поту с ощущением вязкой горячей крови на руках и лице. Самое жуткое, что теперь это всегда Минхо. Каждый раз после пробуждения он чувствует на зубах послевкусие крови, которое ничто не способно стереть. Агония за невыносимое чувство вины пожирало его изнутри, превращая в пустую оболочку снаружи. Он не говорил Минхо о том, что чувствует на самом деле. Но справиться самому с эти кошмаром — нет сил. Нет сил уже даже подняться и выйти на улицу. Страшно видеть людей, обычных людей, которые еще недавно были главным блюдом в его меню. Страх, вина, стыд и ужас снова загоняли бедную душу в клетку, но уже в ту, в которой она пряталась по своей воле, дабы совсем не сойти с ума и не исчезнуть. 🩵🩵🩵 Одной ночью Минхо находит Джисона на кафельном полу в ванной. Трясущегося, бледного и рыдающего. Он обнимает его, взяв холодные руки в свои, сцепив их на животе. Обнимает дрожащее в немой истерике тело и раскачивается слегка, упариваясь грудью в спину с выступающим позвоночником. Поглаживает большими пальцами кожу на кистях рук и утыкается лицом в худое плечо. Что именно отрезвило Джисона в ту ночь непонятно. Может, тепло, которое он внезапно почувствовал, или равномерное раскачивание, будто убаюкивающее, а может, успокаивающий его шепот или чужие горячие слезы, что намочили его футболку. Может быть, все это вместе его отрезвило и привело в чувства. — Прости, — говорит он, переставая дребезжать, как сломанный холодильник, — прости. — Джисон, что с тобой происходит, — всхлипывает он, — поговори со мной, пожалуйста. — Прости, — повторял он, не в силах больше ни одного слова произнести. Он так виноват, он чувствует такое сжирающее чувство вины перед Минхо, что становится в тысячу раз хуже, чем было до этого. 🩵🩵🩵 В щели задувает ветер, свистит и гремит, когда сталкивается с препятствием в виде стен. Джисон трет красные и слегка опухшие глаза, кусает потрескавшиеся пересохшие губы и смотрит на распростертый под ним город. Север города все такой же белый и мертвый, как и был раньше. Но, по крайней мере, появилась надежда, что это не навсегда. Когда умрет поколение слепых, что живет там сейчас, все прекратится. Все будет так, как было до появления этого безумия. Хотел бы он увидеть этот чистый новый мир безо льда в сердцах. Взгляд падает вниз. Какой это этаж? Он считает окна под ним. Двадцать три. Высоко так, что захватило бы дух. Он думает, что сделай он шаг из этой дыры в стене и никаких кошмаров он больше не увидит. Может, когда Крис выбросил свое тело, расколов его на миллиарды осколков, он сделал это от чувства вины? — Ты сделал правильный выбор? - задает он вопрос в пустоту. 🩵🩵🩵 — Ого, ты приготовил чизкейк, — Минхо улыбается по родному и обнимает его за плечи. Он давно не видел этой улыбки, в последнее время Минхо все больше был загружен состоянием Хана и давно уже не улыбался вот так. Чисто, радостно и искренне. Сердце бьется так гулко и сильно, напоминая о том, что оно все еще там, оно на месте. Руки стискивают его в ответ, прижимая крепче к себе так, что Минхо начинает смеяться. Хочется никогда не отпускать его, но если он этого не сделает, то искалечит жизнь Минхо еще сильнее. — Задушишь, — наигранно хрипит он, а сам в ответ придвигается еще ближе, — я скучал, — говорит он тише. — Я был здесь. — Нет, — он отстраняется, — не был. Джисон смотрит на него не моргая. Он столько боли причинил ему, страшно подумать. И еще страшнее от того сколько еще может. — Чаю? — говорит Минхо, подходя к столу и рассматривая выпечку со всех сторон, — о боже, он такой красивый, ты так старался, да? — восхищенно лепечет Ли. — Ага, — Джисон трет шею и идет ставить чайник. 🩵🩵🩵 — Рюджин, — он вваливается в кафе, куда назначил ей встречу по смс, — расскажи мне про побочные эффекты от вашего чудолекарства. — Так сразу, — пыхтит она, — даже не поздоровался, — но видит его черные круги под глазами и как-то тушуется, — не было явных проблем с теми, на ком ставили эксперименты, про индивидуальную непереносимость я рассказывала, так что проблем со здоровьем быть не должно, биохимия в норме. — А как вели себя люди после, — он смотрит на нее внимательно, — ну, через месяц, через два. — Никаких негативных изменений, все под контролем, — она говорит тихо, опустив голову вниз и рассматривая деревянный узор на столе, — я знаю почему ты спрашиваешь, — она говорит едва шевеля губами, боясь, что ее услышат и ее услышали. — Он приходил к тебе? — Минхо откидывается на спинку стула. — Да, — ее маленькие ладошки обхватывают его кисти, успокаивающе поглаживая, — он не говорил с тобой об этом, верно? — Нет, о чем вы говорили? Обида за то, что от него скрыли важную информацию, осела неприятным осадком. Неужели, он не достоин того, чтобы ему доверяли? — Он просил не говорить, — мнется она. — Рюджин, — его голос звучит сломленно и отчаянно, — пожалуйста, я хочу ему помочь, но я не знаю что с ним. — Господи, Минхо, — ее глаза блестят от подступающих слез и брови изламываются, делая ее лицо жалобным, — прости, это я виновата, нужно было просчитать все риски. — О чем ты? — он непонимающе смотрит на нее. — Он пришел ко мне и просил, чтобы вакцину не применяли к тем, кто уже давно заражен, — она всхлипывает, — я сначала не понимала… — Но почему? — Ну… — она обнимает себя руками, и смотрит в окно. Минхо догадывается. Он давно начал подозревать, но так надеялся, что он все придумал и причина в чем-то другом. — Его ведь кошмары мучают, — говорит она, — только его проблема в том, что эти кошмары творились с ним в самом деле, он убивал людей, — она закусывает губу, — даже страшнее, он… — Я знаю, — Минхо прерывает ее, и она выдыхает, наконец, переведя на него взгляд. — Вина это самое меньшее, что он чувствует на самом деле, и я не представляю, как он с этим справляется, — она снова берет его руки в свои, вычерчивая успокаивающие круги на коже. Минхо молчит. Он молчит и просто кивает. Внутри жутко и хочется выйти из собственного тела, чтобы не чувствовать той безысходности, в которой он оказался. Так хочется сбежать, что начинает знобить. А ведь Джисон чувствует это постоянно. — Что мне делать? — он хрипит от того, что горло забилось. — Я не знаю, — говорит она. Хотя на самом деле хотела сказать лишь одно слово: «ждать». 🩵🩵🩵 До поздней ночи, пока неумолимо не стало клонить в сон, они смотрели на звезды. Их спокойная молчаливая ночь была разбавлена тоской, которую никто в упор не видел, но она пропитывала каждое слово и каждое действие, бережно окутывая их с ног до головы. — Слышал от Джуна, что Чонина нашли в северо-восточном районе, до туда вакцина пока не дошла, — говорит Минхо, чувствуя, как в голову отдается ровное биение чужого сердца. Каждый удар как выстрел. Джисон невнятно молчит, но о чем он думает, Минхо теперь догадывается — «надеюсь, и не дойдет». — Хенджина не нашли, — его голос становится тише. Джисон вздыхает, обнимая его крепче, и почему-то Минхо от этого становится совсем неспокойно. — Может, домой пойдем? — говорит он. Быть здесь здорово, и хочется пробыть в этом месте с этим человеком вечность и даже больше. Только без тоски. — Пойдем, — он легко встает, поднимая за собой слегка неуклюжее тело, и усмехается, — ты совсем сонный. От его теплой улыбки не оторвать взгляд, но стоит поднять его повыше, чтобы увидеть темные глаза до краев наполненные ужасом и виной, так становится невыносимо тяжело стоять на ногах. 🩵🩵🩵 Утро встречает его холодом и запахом сигаретного дыма, выветренного, но все же впитавшегося в стены. Выпутавшись из горы одеял, которые на него были накинуты, он обходит весь дом, но присутствие еще одного человека не чувствуется. Не чувствуется его и в доме самого Джисона. — Рюджин, он пропал, — сдавленно говорит он, — его никто не видел и он ни с кем не разговаривал. — Минхо, успокойся, пожалуйста, мы его найдем, мы обязательно его… — ее голос исчезает за тихим голосом диктора, который сейчас гремит для Минхо, как колокол внутри которого он стоит. — …был обнаружен между западным и северным районом, его личность устанавливается, о пропаже пока никто не заявлял. Журналисты уже называют его последней жертвой слепых, будет выясняться, по какой причине этот молодой человек отправился на запрещенную территорию… — Минхо? Ты меня слышишь? — взволнованно звала его Шин. — Нашли, — бесцветно произносит он, — его нашли. — Что? Где? — видимо она слышит на фоне звук телевизора, поэтому быстро догадывается, о чем говорит Ли. Они не могли ничего с этим сделать. Им оставалось только ждать, когда безмерное чувство вины не убьет в нем волю к жизни.