***
Эвтида нервно сидела за рулём, периодически теряя самообладание. Автомобиль не слушался, скорость зашкаливала, девушке казалось, что вот-вот — и она непременно разобьётся. Но автомобиль продолжал нестись, везя её по незнакомым местам. Эва даже не задумывалась, куда она едет — просто ехала. Пыталась убежать, убежать как можно дальше. От кого? От чего? Она не знала. Услышав полицейские сирены, Эва и не подумала останавливаться. Когда в зеркале заднего вида показались сине-красные маячки, она лишь вдавила в пол педаль газа, чтоб оторваться ещё дальше. Девушка не боялась. Сердце сжимало какое-то уныние, но Эва не могла объяснить свои ощущения. Летя с бешеной скоростью, она пыталась заглушить их, и останавливаться было страшно. Казалось, что цепкие пальцы тоски схватят её и не отпустят больше никогда. Сквозь тёмные тучи раздался голос. Он звучал неразборчиво, и было непонятно, добрый он или злой. По мере того, как Эва сосредотачивалась на своих мыслях, голос звучал чётче. — Эвтида, — услышала она, — остановись. — Нет! — крикнула в ответ девушка и сильнее сжала руль. — Позволь помочь тебе. — Мне не нужна помощь! «Чей это голос? — задумалась она, — такой глубокий и успокаивающий… И почему я никого не вижу?» Полицейская машина приближалась, и Эва поняла, что она сейчас нагонит её. Из окна кто-то высунулся. Девушка взглянула в зеркало заднего вида и к своему ужасу увидела рыжеволосого Аша. Тот жутко скалился и сверкал красными глазами. От него исходила явная опасность. Вернув внимание на дорогу, Эва поняла, что теряет управление. Разогнав автомобиль до предельной скорости, она уже не могла остановиться, и он вилял по всей проезжей части, грозясь вылететь в кювет. Как ни странно, страха не было, внутри царили лишь непонимание и чувство всепоглощающей муки. Мир вокруг Эвы начал стремительно схлопываться, она почти ничего не видела. В какой-то момент осознала, что твёрдой дороги уже не было, она летела по воздуху, и мощный поток энергии тянул её вперёд. Постепенно поток начал слабеть, девушка почувствовала, что медленно падает, но выбраться из автомобиля возможности не было. Она схватилась за руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. «Что происходит?!» — Эва запаниковала, когда осознала, что вокруг воцарилась кромешная тьма, а она продолжает падать. Девушка поняла, что сейчас непременно разобьётся, если ничего не предпримет, но машина будто не выпускала её. Зажмурив глаза, Эвтида подумала о голосе. Чей он? Такой знакомый, такой родной, сильный… И почему его больше не слышно? Машина с мерзким скрежетом ударилась о твёрдую поверхность, и рот девушки исказился в немом крике.***
Она вскочила в постели, пытаясь отдышаться. Руку пронзила боль. Что это было? Кошмар? Что это за место? Бросив взгляд на руку, Эва увидела катетер, по которому ей в вену поступала прозрачная жидкость. На ней была белоснежная больничная сорочка, а сама она находилась, похоже, в палате госпиталя. Болезненным разрядом девушку пронзили все воспоминания. Покорёженная машина, карета скорой помощи и тело на асфальте… Исман. Потеря сознания. Эва задрожала. Она захотела встать, но ей что-то помешало. Заглянув под одеяло, девушка увидела, что из-под сорочки выведена прозрачная трубка, наполненная чем-то светло-жёлтым. Вытянув голову, Эва обнаружила, что трубка уходит куда-то под кровать. В палату вошёл мистер Ливий. На нём был хирургический костюм, под глазами залегли фиолетовые тени. Эва ещё ни разу не видела его в имидже врача. — Я рад, что ты очнулась, — мягко промолвил Ливий, — у тебя, похоже, был нервный срыв. Тебе пришлось дать успокоительное. Как ты себя чувствуешь? — Где мой брат? Ливий замялся. — Эва… Ты не в состоянии… — Что с Исманом?! Прошу, скажите! — голос девушки задрожал, в глазах появились слёзы. Пеллийский немного помолчал прежде, чем ответить. — Что ж, Эвтида. Ты имеешь право знать. Исмана сбила машина возле университета. Пьяный водитель. Твой брат получил серьёзные повреждения. Перелом позвоночника, внутреннее кровотечение. Его привезли в клинику очень быстро, пытались сделать всё возможное, но увы… кровотечение остановить не успели. У Исмана был разрыв внутренних органов, мы ничего не смогли бы сделать. Прости меня, Эва. Исман умер. Ваши родители уже на пути сюда. Эвтида почувствовала, как её мир разрушается прямо на глазах. Голубое небо почернело, светлая палата стала пыточный камерой, и планета в одночасье лишилась всех красок. От резко охватившего потрясения не получалось даже заплакать. Эва молча глядела на своего учителя распахнутыми глазами, не в силах сказать ни слова. Ливий шагнул к ней. — Эва… Я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Поверь, для меня тоже это огромная потеря, — он осторожно присел на постель и легонько сжал ладонь Эвы. Она увидела, что в его потухших глазах блестят слёзы. Подавшись вперёд, девушка оказалась в крепких объятиях Ливия. — Эва… Прошу, не прячь эмоции. Тебе станет легче, обещаю. Не закрывайся. Разговаривай, плачь, говори о своих чувствах. Я выслушаю всё. Плечом твоим буду. Не в силах сдерживать разрывающее изнутри горе, Эвтида тихонько заскулила в плечо Ливию. Тот прижал к себе девушку ещё сильнее и принялся гладить её по волосам. — Если только ты позволишь, Эва… — было видно, что мужчине нелегко произносить эти слова, — то постараюсь вместо него тебе стать. Всегда рядом буду. Она не знала, сколько они так просидели, утешая друг друга, но через время Ливию позвонили. — Алло? Да. Какая палата? Хорошо, буду через 10 минут. Эва смотрела на учителя и пыталась понять, какие мысли царят в его голове. Такой собранный, ответственный. Нравится ли ему быть врачом? Как он переживает смерти пациентов? — Мне скоро нужно будет уйти, но я обязательно ещё приду. У тебя закончился лекарственный раствор, давай-ка я уберу капельницу. Эва знала, что это обязанность медсестры, но Ливий собственноручно решил позаботиться о ней. Чтобы хоть немного разбавить свои тяжёлые мысли, девушка указала на трубку с жёлтой жидкостью и спросила: — А это что? — Это урологический катетер. У тебя нужно было взять анализы, поэтому пришлось поставить. Если у пациента острое нарушение, и ему требуется операция, тогда катетер оставляют. — А… это вы… его… — Эва вдруг покраснела. Ливий всё понял. — О нет, ни в коем случае. Не переживай, устанавливал катетер не я и переодевал тебя тоже не я. Я не прикасался к тебе. — А теперь его можно будет убрать? Мужчина кивнул. — Конечно. Я позову медицинскую сестру. Он шагнул по направлению к выходу из палаты и в дверях чуть было не столкнулся с появившемся на пороге мистером Аменом. Мужчины друг другу кивнули, Ливий ушёл, а Амен приблизился к кровати. В любой другой день Эва почувствовала бы удивление от того, что он пришёл навестить её, но сейчас ей было всё равно. Она не могла испытывать ничего, кроме саднящей едкой боли, которая словно заполняла всё её естество. — Добрый день, — безучастно сказала Эва. — Добрый, Эвтида. Если его можно таким назвать. Как ты себя чувствуешь? — А вы как думаете? — девушка не хотела огрызаться, но в голове царил такой кавардак, что слова выбирать не получалось. Амен, однако же, реагировал адекватно. Глубоко вздохнув, он ответил: — Согласен, вопрос не очень. Вот что, Эва, я по делу. Я знаю, как тебе тяжело сейчас, как больно. Но ты не должна закрываться в этой боли, ясно? Пройди её, а потом разреши себе жить дальше. У тебя всё впереди, и он хотел бы, чтобы ты поступила правильно. Чтобы ты жила. Я договорюсь, чтобы тебе дали выходные на учёбе, но не злоупотребляй ими. Тебе лучше не быть долго в одиночестве. Эвтида чувствовала, что мистер Амен говорит правильные вещи, но у неё не было сил даже думать о будущем и дальнейшей жизни. Всё в одну секунду потеряло смысл. — Скажи хоть что-нибудь, Эва. — А тот человек, который был за рулём, будет наказан? Голос Амена стал жёстким. — Я позабочусь об этом. Можешь мне поверить. Эва горько вздохнула. Всё равно это не вернёт Исмана. Она подняла голову и вгляделась в лицо своего учителя. Ей показалось или в его светлых глазах она увидела… понимание? Мистер Амен в самом деле сочувствует ей? Вспомнив про урологический катетер, девушка вдруг почувствовала неловкость перед учителем. Да и вообще, она наверняка сейчас так ужасно выглядит… Почти сразу Эва ощутила обжигающий стыд за такие мысли. Какая, чёрт возьми, кому разница, как она выглядит?! Исман умер! Умер!!! Его больше никогда не будет рядом… Горько всхлипнув, девушка слабо опустилась на подушку и попыталась сдержать рыдания. Амен в ту же секунду оказался рядом с ней. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Поверь мне, я как никто тебя понимаю. Его негромкий голос раздавался прямо над ухом Эвы, и она вдруг поняла, что именно его слышала во сне. Мощная ладонь легла на худенькое плечо, осторожно поглаживая. В воздухе запахло гранатом и миртом. Мистер Амен был предельно деликатен и не позволял себе лишнего. — Вот что, Эва. Отдыхай и не закапывайся в своих думах. С учёбой у тебя проблем не будет. Если что-то понадобится, я прошу тебя — сразу звони мне. Казалось, мужчина хотел сказать ещё что-то, но не стал. Ограничившись скупой мужской поддержкой, мистер Амен попрощался и покинул палату. Вскоре пришла медицинская сестра, чтобы снять Эве катетер и принести ужин. К еде девушка не притронулась. — Ну что же ты, — с укором сказала ей сестра, когда вернулась забрать посуду, — поешь хоть маленько. Тебе силы нужны. — Я не хочу. Женщина покачала головой, взяла нетронутый поднос и уже на выходе из палаты, повернувшись к девушке, сказала: — Кстати, к тебе гость. Он уже здесь, скоро зайдёт. Чуть приободрившись, Эва приподнялась в постели и с интересом уставилась на дверь. Через несколько минут в палате появился Рэймсс в больничной накидке. Он сразу бросился к подруге. — Эвтида! — Рэйм! Они счастливо обнялись, Эва прижалась к другу. — Как ты? Меня долго не хотели пускать к тебе. — Я… лучше, — девушка почувствовала, что на глазах снова появляются слёзы, — но не знаю, что мне делать дальше. Как жить теперь… — Бедная моя, — Рэймсс устроился удобнее и взял Эву за руку, — всё так быстро случилось. Никто не ожидал… Водитель будет очень строго осуждён. Я знаю, что это чудовищная катастрофа, но… жизнь продолжается, Эва. Твоя жизнь. Эва горестно выдохнула. — Да… Моя продолжается… а его нет. Из-за какого-то урода, — она со злостью ударила кулаком по матрасу, — брат был таким молодым, Рэйм. Он так мечтал стать врачом. И стал бы им, понимаешь? Самым лучшим. Таких, как Исман больше нет, — голос задрожал, — из-за этого пьяного ублюдка моего брата больше нет! — Я знаю, Эва, — Рэймсс осторожно приобнял её, — знаю, что Исман значил для тебя. Знаю, как вы были близки… Я хочу помочь тебе, хочу поддержать. Ты не одна. Эвтида уже не слушала его. Она думала о брате. Каким он был добрым, улыбчивым, честным… Душевнее и сострадательнее людей Эва не встречала. Невыносимая тоска сжала грудную клетку. Девушка знала, что эти чувства останутся с ней навсегда. Исман постоянно всем пытался помочь, и всегда у него это получалось. Казалось, что без него и солнце перестало светить… Каково сейчас родителям? Они потеряли единственного сына. Эва, хоть и прожила с ними много лет, не была родным ребёнком. А Дия? Девушке смутно вспомнилось, что там, возле университета, она слышала её плач. Бедняжка… Для неё это тоже утрата. Что Дия сейчас испытывает? По щекам потекли слёзы, глаза предательски защипало. Как же рано ты ушёл, Исман, и какую страшную муку всем причинил… — Не терзай себя, Эва, прошу, — послышался ласковый голос Рэймсса, — иди ко мне. Тихие слёзы вскоре перешли во всхлипывания, а затем — в рыдания. Друг, не мешая, позволил девушке выплакаться, и не говорил ни слова, только нежно гладя её по спине. Вскоре слёзы кончились, но вместо ожидаемого облегчения Эвтида ощущала лишь безнадёжное опустошение. Сказав Рэймссу, что ей хочется побыть одной, девушка уставилась в окно. Мир казался серым. Ближе к вечеру приехали родители. Они держались молодцом, и только потухшие глаза свидетельствовали о том, какую немыслимую пытку они переносят. Все трое ещё раз вместе поплакали, обнимая друг друга, и только тогда Эва ощутила некоторое подобие тепла и покоя. Всё-таки она была не одна.***
На следующий день Эвтиду уже отпустили из клиники, выписав ей несколько успокоительных препаратов. Ливий утром пришёл проведать девушку. — Доброе утро, Эва, — как можно мягче произнёс он, входя в палату. — Доброе, — безэмоционально ответила та. — Знаешь, я ведь хирург, я работаю в другом отделении, и сюда мне нельзя, — он лукаво усмехнулся, — но я тайком сбежал, чтобы навестить свою милую студентку и убедиться, что она исправно чувствует себя. Мне пришлось обманом покинуть этаж и хитростью попасть сюда уже второй раз. Когда это заметят, тут же набежит охрана, меня схватят и уволокут. Но я буду сражаться до последнего и останусь здесь, пока не увижу, как Эвтида поест хоть что-нибудь. Девушка не смогла сдержать едва заметной улыбки. — То есть, все ваши пациенты сейчас остались без присмотра? Ливий притворно-трагично прикрыл глаза ладонью. — Все мои пациенты меркнут по сравнению с одной-единственной пациенткой этой клиники… и, к сожалению, не моей. — Мистер Пеллийский, — Эва постаралась благодарно улыбнуться, — я правда ничего не буду. — Совсем? Только скажи, чего ты хочешь, я достану что угодно. — Совсем. — Что ж, — мужчина хмыкнул, — тогда будем ждать. Усевшись поудобнее, Ливий начал смотреть в окно, всем своим видом показывая, что не собирается уходить. Эва рассмеялась, и мужчина оживился. — О! Моя милая ученица смеётся. Как будто бы солнце засияло. — Ладно, — девушка сдалась, — кофе считается? — Хм, — Ливий сделал вид, что задумался, — тогда как минимум с печеньем. Сию минуту! Спустя некоторое время врач вернулся в палату, держа в руке стакан и бумажный пакет. Быстро раскрыв его, он разложил перед Эвой фрукты, пару сэндвичей и маленькую пачку печенья. Девушка поморщилась и отвернулась. — Эва! — возмутился Ливий, — буду ругаться. Ты не ела сутки! Я не отпущу тебя домой, пока не съешь всё. Я буду сидеть тут и следить. В доказательство своих слов он устроился в кресле и уставился на Эвтиду. Она, закатив глаза, взяла в руки сэндвич. Когда с нехитрым завтраком было покончено, Ливий встал со своего места и подошёл к девушке. — Послушай, Эва, если ты хочешь, то можешь остаться в клинике. Здесь тебе предоставят все необходимые лекарства и окажут психологическую помощь. Кое-кто… в общем, один человек готов даже оплатить твоё пребывание в платной палате и ежедневную доставку еды, поэтому о комфорте ты можешь не беспокоиться. Она покачала головой. — Мистер Ливий, я благодарю вас, но мне лучше ехать домой и побыть с родителями. Они здесь всего на неделю. Мужчина понимающе кивнул. — Твоё право, Эвтида. Пообещай, пожалуйста, принимать все препараты и обязательно посетить психотерапевта.***
Пока родители были в городе, девушка решила не ходить в институт, желая провести с ними больше времени. Мама предложила взять себе кошку, чтобы Эве было проще. — Нет, мама, не забирай. Исман так упрашивал меня приютить её… Пусть останется. Да и дорогу ей будет трудно перенести. Через несколько дней, проведённых с родителями девушка начала чувствовать, как тяжёлая гнетущая скорбь покидает её, и сердце заполняет унылая печаль. Когда Эва была занята — ей становилось легче, но оставаясь одна и утопая в своих мыслях — ощущала приближение тревоги. Афири словно считывала состояние своей теперь единственной хозяйки и не отходила от неё ни на шаг. Нежное мурлыканье и мягкая блестящая шёрстка стали для Эвтиды лучше любого успокоительного. Спустя несколько дней был проведен процесс кремации тела Исмана, и родители собрались ехать домой. — Дорогая, — тревожно спрашивала мама, прощаясь, — у тебя точно не будет проблем с учёбой? Эвтида качала головой. — Не переживай, мама. Я с завтрашнего дня начну вновь посещать все занятия. Я ведь не могла уходить, пока вы были здесь, — оправдывалась она. Закончились последние объятия, поцелуи, просьбы и обещания скорее приехать в гости, и родители сели в самолёт. Они увозили с собой прах сына. Оставшись наедине с собой, Эва задумалась о том, как ей теперь организовать учебный процесс в университете. Наверняка она много пропустила, и теперь нужно будет это нагонять. «Тем лучше, — подумалось девушке, — чем больше я буду трудиться, тем мне же будет полезнее. Нужно максимально занять своё свободное время». С содроганием осознав, что ей придётся проходить мимо места гибели Исмана очень часто, Эвтида начала готовиться к учебному дню. На следующий день, приехав в университет, Эва столкнулась с кучей сочувственных взглядов и соболезнований. «Я наверняка ужасно выгляжу, — думала она, — бледная, похудевшая, глаза запавшие. Не Эва Сахира, а живой труп. Надо срочно приводить себя в порядок». К счастью, рядом постоянно был Рэймсс. — Рэйми, — встревоженно спросила Эвтида, — а где Дия? Почему её нет сегодня? Тот забеспокоился. — Вообще-то, я уже несколько дней её не видел. Она приходила на учёбу после трагедии, вела себя очень очуждённо и замкнуто, я решил её не трогать. На самом деле, я думал, что она тоже лечится в госпитале. — Ох… И трубку она не брала, я звонила несколько раз. Давай поедем к ней? — После учёбы? — Поехали сейчас. Что-то мне неспокойно. Эва вспомнила слова Исмана о том, что Дия морально слаба и не всегда может справиться с потрясениями. Рэймсс неуверенно кивнул, и ребята вызвали такси. Подоспев к квартире Дии, Эва затрезвонила в звонок. За дверью стояла тишина, и девушка начала долбить в неё кулаками, а затем и ногами. Эффекта не было. — Рэйм, звони ментам! — вскрикнула Эва, поворачиваясь к другу. — Уверена? А если она просто не дома? — нерешительно переспросил он. — Свет в квартире горит. Звони! Рэймсс набрал телефон службы спасения и вкратце описал по телефону ситуацию. Тревога Эвы передалась и ему. Спасатели прибыли буквально через считанные минуты, а вместе с ними полиция и медицинская помощь. Попав в квартиру, Эва сразу же почувствовала странный незнакомый запах. Она рванула на кухню и вскрикнула, увидев неподвижно лежащую на полу Дию. На кухонном столе были заметны остатки порошка и мелко накрошенных листьев, на полу валялась зажигалка. — Дия! Эва хотела броситься к подруге, но её опередили подоспевшие медики. — Отойдите. Нам нужно осмотреть её. Полицейские оглядели поверхность стола. Один из них макнул палец в порошок и лизнул его кончиком языка. Его лицо сморщилось. — Ибогаин. Где она умудрилась достать его? — Что это такое? — взволнованно воскликнула Эва. — Это та ещё дрянь. Вам обоим лучше уйти отсюда. — Нет, я не уйду, это моя подруга! Рэймсс осторожно коснулся плеч девушки. — Эва, может быть нам вправду лучше… — Нет, не лучше! — она его оттолкнула и повернулась к медикам, — вы ей поможете? — Нужно везти её госпиталь. — Я тоже поеду! Медицинские работники переглянулись. — У неё в городе нет родственников. Пожалуйста, позвольте нам поехать! — Эва умоляюще сложила руки. — Хорошо, — сдаваясь, ответил один из них, — будьте добры, отыщите её документы.***
По приезде в клинику Дию сразу же увезли на обследование, а ребятам сказали оставаться в зоне ожидания, либо ехать домой. Эвтида покорно села на сиденье. — Что-то мне нехорошо, — пожаловалась она Рэймссу через некоторое время, — мы уже так долго тут сидим… Тот сразу подскочил к ней. — Что такое, Эва? Может быть тебе принести воды? Та покачала головой. — Слишком много переживаний в последние дни. Я так мечтаю не чувствовать вообще ничего… — Ты просто истощена. Скоро ты восстановишься, и всё наладится, Эва. Дия выздоровеет и… Раздался телефонный звонок. Взглянув на экран, Эва увидела имя мистера Амена. Удивившись, девушка приняла его. — Алло? — неуверенно произнесла она. В эту минуту вышел дежурный врач, хмурый мужчина средних лет, и Эве пришлось отложить телефон. — Присядьте, — сухо произнёс он, — мисс Дия двадцати двух лет — ваша подруга? Ребята кивнули. — У неё есть родственники? — Родители в другом городе, — ответила Эва, — а здесь никого нет. — Мне придётся попросить у вас номера их телефонов, если есть. — А что случилось, доктор? — встревоженно спросила Эва, — что с Дией? Мужчина нахмурился и холодно ответил: — Ваша подруга умерла от передоза. Я сожалею. Необходимо сообщить ближайшим родственникам. Перед глазами всё поплыло, пол под ногами Эвы разверзся, и она начала падать в глубокую чёрную пропасть. Раздался чей-то истошный крик, и девушка неодобрительно подумала о том, что хорошо бы ему замолчать, ведь это мешает окружающим, но вдруг осознала, что кричит она сама. Вокруг раздались разнообразные звуки, среди них был голос Рэймсса, успокаивающий голос из сна и ещё много других, незнакомых. Эва почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили её.