Дебаты

Карта прикладывается к считывающему аппарату, который издаёт пикающий звук, после чего отправляется обратно в тёмно-синий тряпочный кошелёк с вышитой мордой квокки. Тот, в свою очередь, возвращается в карман штанов. Автобус чуть потряхивает, когда он проезжает по неровной поверхности, сворачивая на перекрёстке. Головы сонных пассажиров покачиваются в такт свисающим с горизонтальных поручней ручкам. Объявляется остановка, через пару метров колёса замедляются. Кроссовки приземляются на бетонные блоки остановки. Джисон поправляет рюкзак за спиной и, потирая глаза, топает по дороге под тёплыми грушевыми лучами, постепенно рассеивающими утреннюю зябкость. Голова полна мыслей о кровати. Вместо унылых пар хочется простого человеческого поспать до обеда. Однако, к сожалению, приходится тащить себя на занятия. Перейдя дорогу, Джисон поднимается по ступеням принт-кафе. - Да ладно? Его рука врезается в дверь, которая так и не сдвигается с места. Нахмурившись, он пробует толкнуть её ещё раз, а затем тянет на себя. Ничего не происходит. Лоб прижимается к стеклу, Джисон всматривается в помещение за прозрачной дверью. Компьютеры с присоединёнными к ним принтерами выключены. - Блять, вы издеваетесь, что ли? Ладонь с досадой шлёпает по косяку. Звучит шумный выдох. Потрясающе, этого ему как раз не хватало. Из всех дней место, где он всегда печатает все свои бумаги, решило закрыться именно сегодня. Пальцы скребут голову. И что теперь? С докладом ему выступать на второй паре, он специально вышел из дома почти как всегда, чтобы быстренько всё распечатать и пойти на первую со спокойной совестью, прекрасно зная, что место для распечаток находится по пути, и даже не думая, что что-то может пойти не так. Открывается карта, Джисон покусывает губу, изучая где ещё есть какие-нибудь копировальные центры и такие же принт-кафе. - Говно. В округе ничего нет, либо есть на деле, но не отмечено на карте, а, соответственно, про существование таких мест из интернета не узнать. До ближайшего места идти десять минут, а потом делать круг до университета. Шастать по офисам и компьютерным залам в кампусе тоже времени нет, не факт, что он успеет что-то найти на перерыве. Мозги отчаянно шевелятся, пытаясь что-то сообразить. Через секунду в глазах загорается осознанность. Джисон открывает контакты и ищет нужный номер. - Алло? - Чанбин, дружище, друган, свет очей моих, доброе утро. - Ты ебанулся? – хрипловатый голос на том конце полон недоумения. - А что, я не могу пожелать доброго утра моему товарищу? - Во-первых, нет, во-вторых, чего надо? - Ты ведь ещё дома, да? - Ну, допустим. - Короче я пришёл доклад распечатывать, а тут на углу закрыто. Можешь мой тоже распечатать? Ты ведь тоже собирался перед парой идти? - Фига ты деловой. - Да ладно, всё равно же тебе свой печатать надо, - Джисон бросает последний взгляд на злосчастную закрытую дверь и направляется к кампусу. – Выручишь, а? - Так уж и быть, акция невиданной щедрости. - Я всегда знал, что могу на тебя положиться. Сейчас я тебе всё скину в Ка… - Где расчёска? – внезапно на фоне слышится совершенно другой голос. – Моя дома осталась. - На полке у входа, где толстые книги лежат, вон там, - по отдалению становится понятно, что Чанбин поворачивается, после чего вновь обращается к телефонному собеседнику. – Окей, кидай давай прям сейчас, я минут через двадцать пойду уже. - Подожди, это… это Хёнджин там, что ли? Брови Джисона ползут вверх. Голос второго человека имеет достаточно знакомые ноты, звуки произносятся чуть закрыто, а эту своеобразную манеру он слышал только от одного конкретного парня. Чанбин по ту сторону какое-то время молчит. Затем он вздыхает. - Ага. - О. И что вы делаете у тебя дома с утра? - В шахматы, блин, играем, что за тупой вопрос? - И давно вы так? В шахматы до утра играете. - Нет. - И всё? Это весь твой ответ после такой охренеть какой новости? - Мне тебе посекундно всё перечислить? - Ладно, понятно всё. Как встретимся, ты мне всё расскажешь без лишних ушей. - С хера ли? - С друзья ли. Сейчас скину тебе, не забудь распечатать там со своими шахматами. - Ой, иди в жопу. Поднимаясь по пригорку и пересылая файл, Джисон продолжает держать брови выгнутыми, осознавая неожиданные обстоятельства. Он видел, что Чанбин переписывается с Хёнджином, сидя на паре, и понимал, что они тоже вышли за рамки обычного партнёрства для оценки. К тому же, тот сам говорил, что Хёнджин вызывает у него интерес и вообще он «горячий засранец». Однако Джисон не ожидал, что они так быстро заскочат на очень даже близкий этап отношений. Вряд ли это что-то разовое, Чанбин не такой по характеру. Возможно, это так удивляет из-за того, что у него нет привычки трепаться о личном и Джисон просто не в курсе всего, что у них происходило. Да и определённую роль играет его личная философия касательно таких вопросов. Он не фанат путешествий по чужим постелям страсти ради, ему нужен разгон, какой-то азарт до этой фазы. Так что для него это кажется быстрым, хотя прошло уже несколько недель с начала созвонов. Так или иначе, Чанбин не подводит и приносит ему распечатанный доклад, шлёпая им по насмешливо скрюченному лицу. Приходит он буквально за минуту до начала пары, так что развести его на разговор не получается. Джисон лишь продолжает толкать его то плечом, то коленом, начиная делать это активнее, когда видит на экране чужое имя. Просыпается какое-то детское ребячество. У его друга появились какие-то мутки, покопаться в чужих отношениях всегда интересно. Это всё равно что читать книгу или смотреть сериал, только вживую. - Ну давай, разливай мне свой чай. Оказавшись в курилке за корпусом, Джисон с нетерпением потирает ладони. Он закусывает фильтр и щёлкает зажигалкой, не сводя голодный взгляд с Чанбина. Тот закатывает глаза, вздыхая, однако всё равно не удерживается и кривит губой. Янтарный всполох окатывает смуглую кожу тёплой волной, глубокие чёрные глаза на секунду прорезаются блеском. - Чего тебе разливать? Всё понятно. - Да ни хрена непонятно, ты прикалываешься, что ли? Вы мутите? - Ты ведь в курсе, что я не трахаюсь с кем попало. - Я-то в курсе, но ты же молчишь. Как это вообще всё закрутилось? – не получая желанную информацию, Джисон машет сигаретой, даже забывая, что её нужно курить. - Блин, да ничего такого не было. Разговорились, потом очень разговорились, начали переписываться, сходили за кофе, случайно пересеклись после пар и поужинали вместе. Как-то опять заболтались и потом тупо пошли гулять, туда зашли, сюда зашли, Хёнджин шмот любит, так что набрал он себе пакет, меня тоже уломал купить себе чего-то. Увидели потом бар, посидели там, поиграли в автоматы, потом я уже сам его позвал на ужин дня через три, ну, типа, по кайфу потусили, чего нет? Да и в принципе… блин, да короче разъебало меня с нихера вообще, хотелось увидеться и всё, - Чанбин затягивается и выпускает дым через зубы. – Говнюк такой, мало того, что красивый, что обосраться, так ещё и таким придурком оказался, гогочет вечно, сам иногда по характеру такой простой. Вот вроде думаешь, что типичный красавчик, да? Уёба самовлюблённая, а вот хер там, он такое вытворяет иногда. Нет, флиртует он тоже отлично, он прекрасно понимает, когда на него смотрят не просто так, любит подразнить, но… короче я не знаю, меня ни от одного пацана так не крыло. Я хоть каждый день был готов на этих созвонах висеть или вообще тупо фэйстаймить его сутками. - А ты говоришь, что рассказывать нечего, у тебя вон какие страсти, - Джисон с расползшимися губами толкает его в плечо. – Так и что в итоге? - Ты уже знаешь. - Ёб твою мать, тебе так трудно нормально всё рассказать? Друзья мы или кто? - Да я же говорю, что там ничего такого. Про что тебе рассказать? Про то, что я его в итоге поцеловал в баре и он сам предложил ко мне поехать? - Вот! Вот это я и хочу знать, - Джисон взмахивает уже наполовину исчезнувшей сигаретой. – Типа он прям так с ходу? - Ну, мы там уже выпили неплохо, потанцевали до этого, разговоры тоже были, знаешь, не про цветочки. Он как выпьет, то становится весь такой, как бы, текучий, что ли, плавно двигается, как-то прижимается, смотрит такими хитрыми глазами. Честно, даже не помню, как выглядит бар, клуб, да вообще всё, я как будто вообще никуда больше смотреть не мог. Да и он сам нормально относился, что я его как-то приобниму, как-то пристроюсь, а я что, я вижу зелёный свет – я иду дальше. Так что под конец уж не выдержал и заграбастал его. - Охереть, вы там в страсти свои играете. А что с отношениями? Типа вы же тогда ещё не того? - Да мы так-то уже обсуждали как к этому относимся. Типа, раз уж дошли до постели, то это не по приколу. Не, утром-то поговорили нормально, всех всё устраивает, ну и пошло-поехало. - Фига. А давно вы вообще? - Да неделю где-то. - Пиздец и ты молчишь? – Джисон возмущённо вскидывает руки. – Партизан сраный, как будто чужие люди. - Так а чего орать-то? – Чанбин пожимает плечами. – Мне надо было в статусы сердечки наставить и на ковёр к тебе прийти? «Чувак, а мы с Хёнджином мутим теперь, держу в курсе». - Да, вот именно. Так и делают нормальные люди, блин. Ты разве не рад, что у тебя мужик появился? - Рад естественно. - Ну вот, надо было сразу бежать радостью делиться, ну. - А типа если ты с Минхо замутишь, то ты первым делом ко мне помчишься? - Я… чего? При чём тут Минхо вообще? Джисон округляет глаза, теряясь и не понимая, как разговор вдруг свернул в эту сторону. Потухший бычок торчит между пальцев. - А что? – Чанбин усмехается, наблюдая за его реакцией. – Просто придумал пример. Чего ты так реагируешь? Или вы уже тыры-пыры? - Это вы там тыры-пыры, - проморгавшись, Джисон хмыкает и вскидывает голову. – И да, естественно я бы тебе рассказал. - Так-так, а чего это глазки забегали, а? - Не выдумывай, а. - Перестал мне тик-токи слать, тоже вечно в телефоне что-то строчишь, попахивает мутками. - Мы просто общаемся. - Ага, то есть ты признаёшь, что это всё из-за Минхо? – Чанбин щёлкает пальцами. - Мы общаемся, но у нас ничего нет, - подчёркивает Джисон. - Но ты хочешь, чтобы было. - Я… я этого не говорил. - А у тебя и так на роже всё написано. Думаешь я не вижу, как ты лыбишься в мобилу, когда в КаТоке торчишь, видимо, на связи с ним? - А что, мне плакать, что ли? - Нет, но тебе явно по кайфу с ним базарить. - Так я и не отрицаю. - И чего тупим тогда? - Никто не тупит, всё нормально. - Вы явно за рамками общения на оценку. - Это ничего не значит, мы просто болтаем. - О чём? - Обо всём. Короче отвали, не переводи стрелки. Погнали в магаз, пока время есть, пить хочу. Не то чтобы Джисон привирает. Они действительно находятся за рамками общения ради выполнения университетского задания. Но при этом за линию чего-то слишком уж личного они тоже не переступают. И, раздумывая над вопросом Чанбина, он понимает, что сам не решается дать себе ответ. Хочет ли он чего-то большего? Проще немного переоформить мысль и определить её как факт того, что Джисон был бы очень не против, если бы они созванивались с Минхо каждый день. Или встречались в кафе. Потому что с ним интересно. С ним Джисон чувствует себя так, будто его понимают, ловят его волну. Ему нравится наблюдать Минхо, за его повадками, жестами, кошачьими глазами. Его голос заставляет что-то внутри звенеть и при этом успокаивает одновременно. В любом случае, Джисон не соврал. Они действительно болтают обо всём подряд, либо отвлекаясь от цитаты, которую обсуждают, либо напрочь забывая о задании. Фактически разжёвывать что-то с Минхо уже стало своеобразной привычкой, нормой. У него дельные мысли, которые он не боится подавать в сырой форме, ничем её не приправляя для красоты и пафоса. Это очень цепляет. Для кого-то это может показаться слишком грубым и острым, но Джисона это нисколько не отталкивает. - Вот шалапендра, и ничего мне не сказал, - Минхо вскидывает руки и затем шлёпает ими по подлокотникам стула, когда ему передают свежие сплетни. – Говнюк патлатый. - Скажи же? Оба молчат, два говнюка пара. - Да вообще, втихую мутят там, как будто на нас хуем положено. - Вот шустрые. Я вообще как-то об этом не думал, - Джисон качает головой и отпивает холодный латте из стакана. - В принципе, я не то чтобы шибко удивлён, - Минхо поглаживает подбородок. – Хёнджин ссытся по качкам, ему нужно, чтобы хорошего мужика было много и чтобы тот мог терпеть все его закидоны. Странно, что он Чанбина раньше к себе не утащил, почву щупал, что ли? Он обычно флиртует за троих и может любого склеить за секунду, но если ему реально кто-то нравится, то он, знаешь, прям круги наяривает, высматривает, что-то там прикидывает, умного из себя строит. - Ну, Чанбин сам по себе примерно такой, он не водит к себе домой кого попало. Так что, в принципе, если у них там всё вдруг серьёзно, то совпало удачно. - Учиться надо, ораторское искусство развивать, а они, похоже, спутали «ораторское» с «оральным». - Бля, - Джисон хлопает ладонью по лицу и хихикает. - А что? Шахматы они такие. - Ага, хороший шахматист и шахматы интересные. В приоткрытое окно вновь вливается шелест деревьев. Слышно, как в соседнем доме, стоящем практически впритык, гремят посудой. Джисон вытирает со стола каплю, упавшую со стаканчика, и тянется к посудке с тетрадями, чтобы достать оттуда торчащие распечатки с цитатами. Глаза падают на Минхо, хрустящего пальцами. Сказанные им слова про Хёнджина вызывают определённые цепочки мыслей, которые так и просятся сорваться с языка под весом любопытства. - А у тебя какой типаж? - Аскин фор э фрэнд? – Минхо со смешком выдыхает, поднимая глаза и выдавая максимально толстый акцент. - Смотри-ка, и эту фразу запомнил, - Джисон улыбается, испытывая прилив гордости. - Я и не такое могу. Так и? - Да, есть один фрэнд и ему просто очень любопытно. Типа социальный эксперимент такой. Просто ради интереса. Фрэнд очень любопытный. - О, вау, даже так. - Прикинь. Так что… поделишься? - Даже не знаю, - Минхо театрально морщится, изображая задумчивость. – Стоит ли? Вдруг это используют против меня? - Против тебя можно только ядерку использовать. Это заставляет Минхо расхохотаться. Его звонкий смех растягивает губы Джисона, который ощущает, как его внутренние органы ощутимо теплеют и расслабляются от этого звука. Хотя ожидание ответа и щекочет рёбра, вызывая внезапное волнение. - Засчитано. Что ж. Мой типаж? М-м-м… Мне надо, чтобы в человеке была ебанца. - Ебанца? - Ага. Вот эти серьёзные люди, которые типа дохера бизнесмены и вообще взрослые, у которых всё правильно, всё по стандартам – это неинтересно. А вот ебанца – она всё делает интереснее. Причём именно ебанца, а не долбоебизм. Если у чувака вообще башню сносит и он творит какую-то жесть, то это мне тоже и с мармеладкой сверху не всралось. Но если у вас обоих ебанца, от которой появляются какие-то свои приколы, или ебанца, на волне которой вы где-нибудь в Сокчо перепрыгиваете через ограждение ночью, чтобы попить хайболов и пожрать чипсов на камнях у моря, пока охрана не видит, то это уже особая миндальная связь. - Попить хайболов и пожрать чипсов на камнях у моря в Сокчо ночью звучит как отличный план, на самом деле. - А ты шаришь. Минхо кривит губой и чуть сужает глаза, с любопытством изучая своего собеседника. Голова слегка наклоняется вбок на какой-то хищный манер. - Твоя очередь. Какой у тебя типаж? - Не знал, что мы играем. - Я вообще люблю поиграть. - В кошки-мышки? - В мышки-кошки. Разливай чай. - Какой-то сегодня чайный день, - Джисон откидывается на спинку кресла и постукивает пальцами друг о друга. – Мне очень вкатывает секси мозг. Точнее, сочетание парашного юмора на грани с идиотизмом и секси мозга. - Типа ботаник с сюрпризом? - Типа. Ну, секси мозг не всегда проявляется в какой-то википедии в башке. Скорее тупо сообразительность человека, когда он умеет быстро и в тему отвечать, ориентироваться, может, хорошо разбирается в каком-то своём направлении. Очень вставляет, когда вы ржёте с шуток про говно, а потом чел объясняет тебе, как работает какой-нибудь механизм или затирает про историю какой-нибудь Шотландии. Что-то в этом есть. - Не хочу хвастаться, но в старшей школе я выиграл в конкурсе по корейскому языку и получил за это целое полотенце с его названием. - Ого, вот это ты жару дал, - Джисон издаёт смешок. - А ещё я знаю разницу между мятой и мелиссой и могу сварить суп из крапивы. - Алло, менты, меня обтрогали. Парни смеются. Разговор получается глупый и как будто несерьёзный. Тем не менее, Джисон очень цепляется за тот факт, что Минхо ответил так, будто специально пытался подойти под его названный типаж. Да, это шутка такая, но это всё равно зажигает какое-то воодушевление внутри, волнует. Параллельно с этим мысли также анализируют рассказ про ебанцу. Джисон пытается понять подходит ли он под это описание. Конечно, натягивать желаемое на действительное не есть хорошо, но он был бы рад, если бы… если бы что? Если бы он подошёл под типаж Минхо? Если бы тот так намекнул на то, что заинтересован в чём-то? Потому что если подумать об этом, то в груди тепло вибрирует. Быть особенным для Минхо кажется некой привилегией. Ведь тот мало кого к себе подпускает, тщательно контролируя «круг приближённых». Кажется, что если он кого-то «выбирает» для себя, то делает это крайне осознанно. Ветка размышлений уходит и в сторону своего типажа. Джисон бы не сказал, что у него есть какие-то конкретные предпочтения во внешности. Все люди разные, да и какой бы ни была внешность, если нет духовной связи, нет общей волны, то никаких взаимоотношений не получится. Для чего-то несерьёзного сойдёт, однако если есть заинтересованность в чём-то постоянном и надёжном, в чём-то, что имеет потенциал, то для этого нужно больше колонн, на которые всё и будет опираться. А Джисон уже понял, что если и готов во что-то морально вкладываться, то только во что-то перспективное, не какие-то непонятные интрижки на один день. У него вечно какие-то стрессы в университете, нервотрёпка на работе, тараканы из-за семьи, так что на фоне всего этого хочется какого-то надёжного постоянства. Да и он уже начал задумываться о будущем. После университета будет полноценная работа, а это нагрузки, следовательно, ему тогда точно будет нужно что-то прочное и неизменное. Возможно, именно из этих соображений он не впрыгивает во что-то сомнительное. Сначала нужно понять, что оно того точно стоит. В конце концов, принцип «в горе и в радости» относится не только к женатым парам, но и ко всем отношениям. Созвон в очередной раз растягивается на лишний час. Они слишком заговариваются про то, какие гуси страшные твари, и затем погружаются в мир крайне необычных животных, как таковых. Шастая по просторам интернета, они скидывают друг другу страшные фотографии и с хохотом обсуждают уродливых существ. Джисону нравятся такие моменты, когда они вдвоём просто забываются. Иногда они обсуждают что-то из своего прошлого, иногда потенциальное будущее, а иногда что-то настолько рандомное. Ему кажется, что он постепенно начинает узнавать и понимать Минхо больше, начинает разбираться, что ему нравится, а что нет, сам может вспомнить что-то из его историй и как-то это приплести в тему разговора. Когда человек обрастает деталями, начинаешь воспринимать его серьёзнее, он откладывается в голове прочнее. Ты помнишь про его дела, работу, мудаков-коллег, про которых он рассказывает и которых ты ненавидишь за компанию с ним. Ваши впечатления начинают объединяться, появляется некий детектор чужой энергетики. Поэтому когда через два дня они вновь встречаются на экране ноутбуков, Джисон достаточно быстро начинает ощущать, что что-то отличается от стандарта. Он смотрит на Минхо, который почёсывает висок, опёршись локтем о подлокотник, и чувствует, как в собственной груди что-то вопросительно искривляется, вылавливая абсолютно крошечные изменения, которые даже так сразу и не назовёшь. - Как прошёл день? – он решает начать с чего-то нейтрального, чтобы проверить свои догадки и не наседать сходу; вдруг он ошибся и заставит его напрячься своей настойчивостью. - Нормально. У тебя? Минхо выпрямляется и отпивает газировку из банки, на несколько секунд задерживая жидкость в щеках. Он одёргивает футболку и падает обратно на спинку стула. С первого взгляда всё вполне себе в порядке вещей. Однако Джисон улавливает едва слышный короткий выдох через нос и почему-то это вызывает в нём больше озадаченности. Казалось бы, крошечная деталь, которая запросто может проскочить мимо, но что-то в этом кажется ему нетипичным. И Минхо обычно по большей части смотрит на него в экран, а сейчас разглядывает стол. Это слегка выбивается из его паттерна поведения, который за всё это время стал уже даже слишком знакомым. - Тоже ничего так, ученики мозги вынесли, но это ничего нового. - Ну вообще да. - Один дятел сегодня спрашивает, типа, а почему в английском решили, что третье лицо единственного числа должно отличаться, а я сижу, типа, чувак, я что, создавал английский? - Душнила, - Минхо кривит губой. - Да вообще. Как будто это я правила создавал. Джисон смешно округляет глаза, специально делая дурацкое выражение. Однако поднявшийся взгляд Минхо вновь бродит по столу. Тот тянется и берёт электронную сигарету, затягиваясь. Никаких комментариев больше не следует. - Ну что, поехали? - Ага. Листы переворачиваются. Джисон всё ещё сомневается, не понимая накручивает ли он себя или что-то действительно не так. Лицо у Минхо обычное, он не то чтобы обычно сидит, светясь и искрясь любовью ко всему миру. Тем не менее, внутренняя нить продолжает вопросительно подрагивать. - Так, нашёл, вот тут я отметил в прошлый раз. «Люди приходят и уходят из твоей жизни, но самое важное – это учиться находить счастье внутри себя». Опять что-то глубокое. - Не глубже очка Хёнджина. Ремарка пробивает Джисона на смех. Вот это вполне характерно для Минхо. Возможно, он действительно что-то там себе придумывает, когда на деле всё нормально. - Есть мысли? - Давай ты. - В принципе, цитата так-то дельная, - Джисон кивает, задумчиво выпячивая губы. – Я думаю, что зависеть от людей – это неправильно. Понятно, что есть привязанности и они должны быть, но не масштабные. Человек не должен чувствовать себя счастливым только тогда, когда он рядом с кем-то, когда ему дают какое-то внимание. Потому что люди действительно могут уйти, как из-за каких-то косяков, так и из-за смерти, и прочего, не идти же сразу убиваться после такого. Нужно уметь радовать себя самому, самому находить счастье в чём-то, что не будет зависеть от других. Ну, и я придерживаюсь того, что если ты не можешь быть счастлив один, то и с кем-то ещё ты не будешь счастлив полноценно. Это будет типа искусственно? Как будто самовнушение. Как-то так. Договорив, Джисон обхватывает губами трубочку и потягивает кофе. Он опять не сдержался и заказал себе вкусный напиток, чтобы как-то развеяться после душных уроков. Он смотрит на экран в ожидании какой-то реакции, но звучит тишина. Минхо катает по столу ручку, смотря перед собой. - Ты чего? Нормально всё? - А? - Молчишь просто сидишь. - Да я думаю. Да, я согласен с тобой, дело говоришь, - Минхо откладывает ручку и скрещивает руки на груди. - Может у тебя ещё какие мысли есть? - Ты всё правильно сказал, чего там подпёрдывать? Согласен. - У тебя точно всё хорошо? - Да, с чего ты взял, что нет? - Просто ты какой-то не такой. - Письку трогаешь рукой? - Блин, я серьёзно, - Джисон хоть и издаёт смешок, внимательно смотрит на человека по ту сторону камеры. – Ты как будто не здесь. - Как видишь, сижу. Нормально всё, давай дальше. Какое-то время Джисон молча изучает его взглядом. Лицо Минхо всё такое же непроницаемое. Со стороны может показаться, что он просто в не очень разговорчивом настроении, либо же устал. Но Джисон всё сильнее чувствует, что что-то не так. Во-первых, тот всегда болтливый и свои десять вон вставит везде, даже если согласен, ему всегда есть, что добавить. Во-вторых, Минхо как будто специально закрывается так, чтобы его показательное состояние напрягало собеседника в русле того, чтобы его не трогали. Чтобы человеку было некомфортно лезть. - «Ты никогда не сможешь забыть то, что хочешь забыть больше всего». Не имея уверенности в том, какие рамки ему можно пересекать, Джисон решает продолжить обсуждение. Возможно, его собеседник втянется и растрясётся. Услышав цитату, Минхо вдруг с усмешкой выдыхает сквозь зубы, так и не поднимая головы. - Что? - Ничего. - Что-то же тебя рассмешило. - Да так. Интересная фраза. - Почему? Твоя очередь. - Давай лучше ты первый. Бумаги откладываются в сторону. Джисон ёрзает на стуле, поджимая ногу под себя. Это ведь не его дело. Но ему не даёт покоя то, что Минхо что-то вывело из себя. Причём сильно, раз он не может это скрыть, хотя и пытается. Он уже изучил его достаточно, чтобы понять, что сам тот ни за что не будет делиться своими проблемами первым. Сам он будет терпеть до последнего, лишь бы не показать слабость. - Слушай, я понимаю, что ты не любишь обсуждать свои эмоции, но я хочу сказать, что я всегда могу выслушать. Может быть, тебе станет немного легче, если ты просто выскажешь это всё. Чем держать это внутри. Потому что оно будет нарывать и в итоге рванёт сильнее. - Да всё у меня нормально. - Нет. Не нормально. Что-то тебя вывело. И, судя по твоей реакции на цитату, что-то из прошлого, которое тебя жрёт. Я не заставляю и если попросишь, то я заткнусь. Просто ты ведь уже, наверное, понял, какой я. Я не буду болтать об этом кому-то или учить тебя жизни. Я просто здесь. И ты можешь поделиться чем-то со мной, чтобы было полегче. Пальцы Минхо сжимают предплечья. Кошачьи глаза, которые будто выглядят темнее обычного, поднимаются на экран. Сканируют изображение. Затем Минхо наклоняется и достаёт из-под стола бутылку соджу. Пластмассовую, которая больше по объёму стандартной. И та выпита уже больше, чем наполовину. Он откручивает крышку, делает глоток и морщится, с шумом выдыхая от обжигающих ощущений. - Я раньше думал, что никогда не буду пить. Меня прямо переёбывало от запаха алкашки. Потом я всё-таки попробовал и понял, что этим можно как-то себя заткнуть изнутри. Или вырубить быстрее. Я если много выпью, то вырубаюсь. Но сколько я ни бухаю, я никогда не нахуяриваюсь так, как мой ебливый батя, - Минхо затягивается и выпускает вверх плотную струю дыма. – Он наебенивается в говно. Не в говно ему не катит. Ему надо так, чтобы мозги вышибло. Чтобы из унитаза хрюнделя полезли. Он и так псих, а как набухается, так вообще забрало падает. Ботинки не так стоят – они летят через весь коридор. Рис не так сварился – тарелка в пол нахер. Не так посмотришь – на тебя ушат говна. Всё должно быть так, как хочет он. Мать тоже заставлял бухать с ним, а сейчас она уже сама. Втянулась. Собачатся, как мрази, чуть ли не как свиньи визжат. Но живут вместе. Ей как будто по кайфу этот пиздец. Никогда не понимал её. Всегда просил развестись, а она ни в какую. Знаешь, это очень ебошит тебя, когда ты жмёшься в угол и гадаешь прибьют ли предки друг друга сегодня. Каждый день. Настолько, что я при первой же возможности давал по съёбам в деревню к бабке с дедом. Там всего этого говна не существовало. Там меня считали за человека, за ребёнка, а не за мандящего пиздюка. Только не верили они мне, когда я просил у них остаться навсегда. Говорят, что придумываю, преувеличиваю, капризничаю. Предки же денег зарабатывают, учёбу мне оплачивают, одежду покупают, еду. И да, они работают, но только всё время, что они не работают, они бухают и срутся. А отпуск – это всегда родной запой. Я… я, конечно, боюсь за маму, но как только появился шанс, так я сразу свалил от них нахер. Как ссыкло. Я понял, что я боюсь за неё, но за свою шкуру я боюсь больше. Я слишком заебался постоянно жаться и гадать прилетит мне или нет. Сегодня, вот, ездил к ним, у мамы день рождения. Начал чайник ставить, а батя подлетает и как давай орать, что он же сломанный, а из-за меня чуть всю хату не спалило от какой-то там херни в проводке. Как будто мне кто-то сказал про это, блять. И я… сука, я и с пацанами дрался, и по морде получал, и сам ебала бил, но он как заорал, то я опять как малолетка, блять, весь скукожился и… как шавка какая-то. Я как слышу его, то даже дёрнуться не могу, позорище ебаное. И меня так кроет от этого. Весь такой на пафосе, а сам бате даже пискнуть не могу. Ссыкло. Минхо заканчивает приглушённо и тут же вновь прикладывается к бутылке, плотно зажмуривая глаза. Кажется, что ему трудно говорить это перед кем-то, но он словно не может остановиться, стоит лишь приоткрыть этот плотно набитый шкаф скелетов. Они с треском вываливаются наружу. - Ты не ссыкло, - Джисон, внимательно слушавший каждое слово, придвигается ближе, настойчиво смотря в камеру. – Ты не можешь это контролировать. Тебе разъебали психику, конечно, тебя будет триггерить такое. Это реально пиздец, мне жаль, что тебе пришлось жить в таких условиях. - Только давай без жалости этой вонючей. - Мне жаль, что так вышло, но я не считаю тебя жалким. Я считаю тебя очень сильным и смелым, раз ты выдержал всё это говно и смог убежать, а не стал таким же алкашом под их влиянием. Не чмори себя за такую реакцию, опять-таки, это не от тебя зависит. Это не значит, что ты слабый, это значит, что тебе нихерово так досталось. Минхо делает три затяжки подряд. Он чуть горбит спину, сжимаясь в кресле и явно не зная, как себя вести после таких откровений. Дым на несколько секунд прячет его от чужих глаз. Глаз, которые прекрасно понимают, что им открылось нечто до невозможности личное и хрупкое. Возможно, Минхо первый раз так открылся, устав нести всё в себе и доверившись ему после всех их разговоров. Возможно, он держит в уме то, что сам Джисон делился своим болезненным опытом. Так они будто на равных, будто у них обоих есть оружие друг против друга на случай, если что-то произойдёт. Ведь обычно люди боятся открыться не из-за того, что их как-то осудят, а из-за того, что их слабость используют против них. Бояться неблизких людей нет смысла. Только те, кто знают тебя хорошо, в курсе, куда надо бить так, чтобы скрючило посильнее. - Спасибо, что поделился, я очень это ценю. И я надеюсь, что тебе хоть немного легче после того, как ты это куда-то вылил. Кошачьи глаза поднимаются. С опаской и настороженностью. Минхо будто анализирует всё, что видит и слышит, чтобы понять врут ли ему, пытаются ли как-то принизить, подчеркнуть его слабость. - Я просто заебался. Больше я ныть, как тряпка, не буду. - Ты и не ныл, ты поделился. И если тебе захочется ещё что-то слить, то вперёд. Я буду рад послушать. Не в плане, что я рад твоим проблемам, а в плане, что я знаю, как это помогает, когда ты не держишь говно внутри. Минхо царапает ногтем электронную сигарету. Затем он делает ещё глоток, промаргивается и чуть сползает по креслу, с шумом выпуская из себя воздух. - Ёбни какую-нибудь шутку, меня бесит эта атмосфера. - М-м-м… почему мы смотрим на мир двумя глазами, а не тремя? - Э… почему? - Потому что третьего глаза у нас нет, чтобы тремя смотреть. - Боже. Минхо издаёт грудной смешок, прикрывая глаза и покачивая головой на отвратительную шутку. Она даже не смешная. В ней даже нет смысла и глубокой подковырки. Но он всё равно продолжает посмеиваться. - Хочешь ещё? - Давай. - Почему людям так нравятся кошки? - Почему? - Потому что они похожи на тебя. Воцаряется тишина, в которой слышно отзвуки телевизора из соседнего дома. Минхо хлопает глазами, немного растерянно смотря на Джисона, в груди которого сердце заколотилось быстрее от собственных слов. Они сами как-то сложились. Он слишком хотел сказать ему что-то хорошее, но не делать это слишком уж прямо. - Дурак, я звоню мусорам, - наконец, Минхо насмешливо хмыкает, заворачивая уголки губ на кошачий манер, после чего какое-то время молчит и вновь поднимает глаза на экран. – А ты знаешь почему горячий ботаник не отменил звонок с горячим профессором, даже когда ему было хуёво? - Почему? - Потому что горячий профессор заставляет все остальные голоса затыкаться. Не знаю как. Но у него получается. На несколько секунд их взгляды пересекаются. Затем Минхо вновь скрывается за пеленой дыма. Та словно является его щитом от эмоций как своих, так и чужих. В свою очередь, в груди Джисона всё громыхает, кажется, что буйные волны разбиваются с плеском о камни. Сначала он поражённо приоткрывает рот, после чего начинает невыносимо улыбаться. От мысли, что Минхо с ним комфортно, что он находит в нём какой-то приют, где его могут отвлечь, огородить от идиотского мира с его проблемами, по рёбрам будто проходится ток. И в груди возникает какой-то новый отсек. В нём зарождаются желание и готовность больше никогда не оставлять Минхо один на один с его проблемами. Если Джисон своим присутствием и абсолютно тупыми шутками может его поддержать, поднять настроение, успокоить, то он готов выкладываться на полную. - Ну чего, попёрли дальше философствовать и всех обсирать? - Погнали. Ведь для него самого созвоны с Минхо стали каким-то безопасным портом, к которому он может причалить после того, как его знатно покидало по бешеному морю. Проживать уроки с ленивыми учениками и очередное подкинутое университетом дерьмо в разы проще, когда знаешь, что потом можно будет от души наболтаться с человеком, который не играет и ничего не требует, а лишь поддерживает твои дурацкие мысли и подкидывает свои. В пространстве, где существуете только вы двое. Причём не только в моменты, когда смеяться тянет до тошноты. Но и в моменты, когда хочется забиться в угол подальше ото всех. Ото всех, кроме одного.