WILL

      — Уён-и. Уён. Уён-а! Уён-и!       Слух возвращается постепенно, будто он только что вынырнул из-под огромной толщи воды. Уён вздрагивает, мотая головой и часто моргая. Он действительно слишком много думает в последнее время, погружаясь в себя.       — Ты чего такой хмурый? Что там увидел?       Ёсан осторожно становится рядом и кладёт руку ему на плечо, заглядывая в глаза. Уён слабо улыбается и пожимает плечами. Показывает, что с ним всё в порядке. А сам смотрит туда, откуда не мог отвести взгляд последние пару минут. На улице снова были ремонтники, работники спецслужбы и полиция. Зеваки толпились неподалёку, снимая происходящее на телефоны.       — Ой, опять какой-то робот из строя вышел? Странно. Что-то часто это начало происходить.       Уён пытается кивнуть, но получается плохо. Зародыш страха стремительно расползается в груди, постепенно заполняя лёгкие и мешая дышать. То, с какой непринуждённостью об этом говорил Ёсан — пугало ещё больше. Неужели Уён опять слишком сильно себя накручивает?       — Вот именно, — всё же выдавливает из себя, мотая головой, — мне кажется, что начинает что-то происходить. Причём очень плохое.       Рядом слышится удивлённое хмыканье, за которым следуют осторожные объятия, в которые Ёсан тянет Уёна, чтобы успокоить зарождающееся волнение. Вот только он не знает, что Уён живёт в этом состоянии последние лет… тридцать, так точно.       — И ты этого испугался? Это же может быть просто какой-то сбой. Не обязательно что-то серьёзное.       Уёну дышится легче и ощущается явно спокойнее, когда Ёсан вот так его обнимает. Но, к сожалению, у него не получается поселить в душе Уёна уверенность того, что всё будет хорошо. Он жмётся ближе, давая себе время на передышку. Ёсан не говорит ничего против, лишь начинает медленно поглаживать по спине.       — Разве на обычный сбой не приезжала бы только полиция? Это странно. Что тут делает служба безопасности?       — Не накручивай. Может модель была супернавороченная, — Ёсан пожимает плечами, утыкаясь подбородком в макушку Уёна, — ты же помнишь, что я защищу тебя от любого робота?       Они оба тихо смеются, вспоминая день их знакомства. Конечно, такие слова не могли успокоить полностью, но Уён всё равно перестал ощущать страх настолько сильно, как до этого. Очень скоро ему надоедает смотреть на уборку обломков, поэтому он разворачивается и утыкается лицом в грудь Ёсана.       — Ну да, как я мог забыть. Тебе не нужны слова, пока есть моё тело, правда?       — Звучит так, будто я извращенец.       — А что, нет?       — Прекрати!       Ёсан прижимает Уёна ещё ближе к себе и продолжает хехекать, поправляя растрёпанные волосы младшего. Уён закрывает глаза, устраиваясь поудобнее, делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Ну что он сделает, если в такой позе мысли и правда приходят в порядок быстрее, чем обычно?       Прошла уже почти неделя, как Ёсан лежал в больнице. Вообще, ему стало легче ещё в день, когда пришёл Уён, но Сонхва строго настрого запретил выписку раньше положенного срока. И если Ёсан ещё мог каким-то образом с ним спорить, то Уён в такие моменты пытался слиться со стеной, спрятаться под кровать и вообще на глаза старшему не попадаться.       Отношения между ними были весьма натянутые. Сонхва всё ещё не особо доверял Уёну, хотя Ёсан и пытался убедить его в обратном. Аргументов пока было маловато, потому что знакомы они были тоже всего ничего. Этим и апеллировал Сонхва, упрашивая Ёсана быть осторожнее.       — Хочу домой, — тихо проныл Ёсан, заставляя Уёна открыть глаза, — и на работу пора. Юджун-и хоть и стали платить больше, но он тоже устаёт.       — Что говорит Сонхва-щи?       Ёсан только закатывает глаза на это чрезмерно формальное обращение. Но снова разговор на эту тему решает не заводить, потому что знает, каким упрямым может быть Уён. Особенно там, где всё и правда оставляет желать лучшего.       — Не знаю. Сегодня должен провести последнее обследование. Но результаты будут только завтра. А я уже больше не могу лежать в этой больнице.       Дуя губы, Ёсан продолжает хныкать, жалобно смотря на Уёна. Второй только улыбается и утыкается подбородком в грудь старшего, нежным взглядом рассматривая такие уже привычно красивые черты лица.       — Ну потерпи, немного осталось. Главное, что ты полностью восстановился. Теперь я переживаю о твоём состоянии больше, чем о своём.       Ёсан кивает, молча разрывая объятия и направляясь к кровати. Уён с тоской понимает, что хочет обниматься дальше. Но рядом с Ёсаном так всегда: чувства могут нахлынуть неожиданно и резко, потопляя маленькую лодку под названием «Чон Уён». Он не научился с этим справляться, поэтому беспощадно терялся в лабиринте собственного сердца каждый раз, когда смотрел на Ёсана.       — Ладно, на самом деле… Я должен тебе признаться, Уён-и.       Вот после этих слов младшего накрывает ещё больше. Уён взволнованно смотрит на Ёсана, ожидая чего угодно. От самого худшего к… Вряд ли можно сказать «к лучшему», потому что ситуация у них всё ещё была довольно странная. Усевшись на стул рядом с кроватью, он внимательно посмотрел на парня перед собой.       — Что-то серьёзное?       — Да.       Ёсан выдерживает долгую паузу для увеличения драматизма, а Уён не может найти себе место. Нервно ёрзает готовый, кажется, ко всему. Наконец, Ёсан решает перестать мучить несчастного, выдыхая:       — Я так сильно хочу домой, потому что давно не ел курочку. А Сонхва-хён не разрешает заказывать еду в больницу.       — О боги, Ёсан-и!       — Ну что! Ты знаешь, что я обожаю курочку больше всего на свете.       Уён выдыхает, хватаясь за сердце, а потом делает вид, что падает в обморок. Ёсан со смехом хватает его под руки, облокачивая на себя. Уёну слишком хорошо от всего, что происходит.       — Я приготовлю тебе самую лучшую курочку, как только тебя выпишут. Обещаю!       — Уён-а, знаешь… Я никогда в жизни больше не буду на тебя злиться, — задумчиво произносит Ёсан, и Уён визжит, когда тот начинает его щекотать.       Они возятся так ещё какое-то время. Уён весь изворачивается, стараясь уйти от прикосновений прямо как лис. Ёсан слишком быстрый, но проигрывает Уёну в ловкости. Чуть ли не кувыркаясь, они сваливают на пол одеяло, а потом что-то с грохотом падает с тумбочки. Они замирают всего на секунду, чтобы посмотреть на погром, который успели устроить, а потом продолжают беситься. Меняются позициями каждую секунду. То Ёсан окажется под Уёном, то Уёну скрутят руки и ноги, сидя сверху. Кряхтят и пыхтят, шуточно угрожая друг другу тем, что будет, когда они смогут выбраться. И Уёну слишком хорошо от этого всего. Слишком спокойно. Слишком тепло и слишком…       — Я извиняюсь, но можно поинтересоваться, что здесь происходит?       Слышится голос Сонхва, и борьба между ними прекращается. «Как же не вовремя зашёл доктор», думается Уёну, когда он буквально восседает на бёдрах Ёсана и держит руки над его головой, не давая пошевелиться.       — Ох, хён, — Ёсан фыркает, пытаясь высвободить свои руки, — а мы тут… Игрались.       — Игрались?       По лицу Сонхва видно, что он вряд ли оценил эти так называемые «игры». Уён спешит осторожно слезть с Ёсана и разместиться на стуле, чтобы в процессе укатиться куда-нибудь в угол. Лицо теперь было красным не столько от мнимой борьбы с Ёсаном, но ещё и от стыда вперемешку со смущением.       — Ёсан-и, я же говорил, что тебе нельзя напрягаться. Нужен покой и сон с хорошим питанием. А ты что?       — Хён, ну хватит уже. Ты сам прекрасно знаешь, что со мной всё хорошо. Мы с Уён-и правда просто развлекались. Скучно, знаешь ли, лежать в больнице целыми днями.       Сонхва только качает головой, вздыхая. Он подходит ближе к Ёсану и начинает плановый осмотр. Уён много раз видел, как это делается, поэтому наизусть заучил каждый шаг. Сначала врач проверяет человеческую часть: реакцию зрачка и нервных окончаний. Осматривает бинты на запястье, слегка разматывая их. Обычно это не занимает много времени. Потом Сонхва переходит к проверке системы. В такие моменты Ёсан часто впадал в короткую дрёму.       — Твоё счастье, — Сонхва смотрит прямо на Уёна, — что он действительно в порядке.       Уён готов провалиться сквозь землю от того количества холода, которым был пропитан голос врача. Сонхва возится с Ёсаном ещё пару минут, а потом отходит в сторону, заполняя бумаги. Уён смотрит на спящего Ёсана и вздыхает. Теперь ему нужно было обязательно дать парню отдохнуть, иначе суровый взгляд Сонхва будет преследовать его всю жизнь. Погладив Ёсана по голове, Уён тихо покидает палату, плотно закрывая за собой дверь. Делать нечего, ему не хочется уходить, но придётся. Сонхва находится в другой части палаты, за толстым стеклом, где на экран выведены все жизненные показатели Ёсана. Они встречаются взглядами всего на секунду, но этого хватает, чтобы Уён посеменил прочь.       На самом деле, была ещё одна проблема, которая не давала Уёну покоя всё это время. Они так и не помирились с Саном. Да куда там — у них не было даже короткого разговора. Поначалу Уён слишком сильно был занят тем, что следил за Ёсаном, а потом как-то побоялся написать первый.       Хотя Ёсан неоднократно говорил ему сделать это и засунуть гордость куда подальше. Он был прав, но всё равно что-то внутри Уёна не давало ему сделать шаг навстречу примирению. Хонджун звонил каждый день, интересуясь состоянием обоих парней, но на вопросы про Сана только разводил руками. Минги рассказывал, что Сан не поднимал произошедшее между ними и ни с кем из них не говорил на эту тему. Хотя Хонджун после того, как вернулся из больницы, провёл с ним разъяснительную беседу по поводу этого.       Нос неприятно защипал, хотя успел давно зажить. Ёсан в какой-то из дней выпросил у Сонхва, чтобы тот его осмотрел. Никогда в жизни Уёну не было так страшно, как в тот момент. Они оба были не в восторге, но Ёсан слишком сильно переживал. И это было последнее, чего они бы для него хотели. Спустившись на первый этаж, Уён подошёл к автомату с кофе и едой. Пошарив рукой в кармане, он вытащил пару монет и кинул их в специальное отверстие, выбирая себе перекус. Прикрыв рукой широкий зевок, он забирает то, что выбрал и направляется к ближайшей свободной лавочке, чтобы сесть и поесть, не привлекая к себе лишнего внимания.       Вокруг суетились люди, сновали туда-сюда врачи. Уён жуёт булочку и осматривает коридор. Вот слышится громкий звук от сирены и завозят пострадавшего, тут же закрывая шторы возле свободной кровати. Возле стойки регистрации плачет девушка, которую обнимает парень рядом. «Наверное, не хватает денег на операцию. А может, у кого-то из родственников не прижилась система» — думает Уён, делая глоток кофе. Мимо него пробегают маленькие дети с синими браслетиками на руках. Становится тошно. Таким образом помечали тех, над кем будут проводиться новые исследования.       — Уён-а.       До боли знакомый голос выводит из прострации слишком быстро. Уён тут же вскидывает голову и широко раскрывает глаза, когда видит перед собой Сана. Еда становится поперёк в горле, от чего Уён закашливается и мотает головой. Сан заботливо хлопает его по спине.       — Сан-а, ты чего тут… делаешь? У тебя что-то случилось? Или стало плохо Ханыль?       Он не знает, можно ли задавать такие вопросы, поэтому стыдливо отводит взгляд в сторону. Отложив недоеденную булочку и недопитый кофе, Уён старается взять себя в руки и не паниковать слишком сильно.       — Нет, с нами всё в порядке. Я приехал, чтобы поговорить и извиниться, Уён-а.       Уён поднимает свои удивлённые глаза на Сана. Друг выглядит, как большой нашкодивший кот, которому теперь не дают любимое лакомство. Почему-то становится максимально неловко, Уён просто кивает и жестами предлагает сесть рядом. Сан грузно располагается рядом. Между ними висит молчание ровно три минуты (Уён считал), после чего Сан продолжает:       — Я повёл себя неправильно и ужасно некрасиво. Как бы я не злился и как бы моё мнение не отличалось от твоего, последнее, что я должен был делать — это поднимать на тебя руку.       — Всё в порядке, Сан-и, — мягко и тихо отвечает Уён, — тебя тоже можно было понять. Я не злюсь и не обижаюсь, правда. Тем более, что моё мнение тоже понемногу начинает меняться.       Сан издаёт непонятный удивлённый звук, смотря на друга. Уён кивает, подтверждая свои слова, а потом не может сдержать улыбку. Сан ёрзает от нетерпения, приобнимает за плечи, а вторую руку размещает на талии, как привык.       — Это из-за твоего нового друга? Ёсан, кажется?       — Да, его зовут Ёсан. И он прямо как твоя сестра, — Уён выдыхает, прижимаясь ближе к Сану, а потом и вовсе отвечая на объятия, — он почти сделал страшную вещь из-за меня, понимаешь?       — И поэтому ты посмотрел на всё вокруг по-другому?       — Практически, да.       Они снова замолкают, но теперь эта тишина кажется комфортной. Уён просто наслаждается обществом Сана и внутри ликует, потому что их ссора не переросла во что-то большее, с чем он бы точно не справился.       — И как он сейчас себя чувствует? Ты вообще домой не возвращался, я давно тебя не видел и переживал. Но Хонджун-хён и Минги-я говорили, что ты в порядке.       Уён смотрит на слегка растерянного Сана и не может не улыбнуться ещё шире. Он позволяет себе ткнуть его в щёку, а потом схватить за нос. Ответ не приходится долго ждать — в следующую секунду Уён пищит, пока Сан пытается защекотать его. Они смеются и возятся друг с другом, привлекая к себе всё больше внимания.       — Я просто заезжал к себе домой. И то ненадолго, чтобы переодеться и принять в душ. Всё остальное время я проводил в больнице рядом с Ёсаном. Чувствовал, что взорвусь, если оставлю его одного.       — Ого, да ты и правда весьма особенно к нему относишься. Он же простил тебя? У вас всё в порядке?       — Да, мы поговорили сразу, как только я приехал к нему тогда. И всё решили. Теперь доверяем друг другу намного больше. Я, если честно, до сих пор не могу в это поверить. Понимаешь, Ёсан-и, он… Он такой замечательный. Очень красивый и невероятно привлекательный, а ещё так мило хехекает. Серьёзно, это не просто смех. Он прямо закрывает лицо ладонью и такой «хе-хе»! Это очень мило, Сан-и.       Уён не замечает хитрый прищур не менее лисьих глаз напротив, пока начинает говорить про Ёсана. Сан загадочно улыбается и прикусывает щёку изнутри, чтобы случайным смехом не прервать такой увлекательный рассказ.       — А ещё он постоянно подшучивает надо мной! — Вскидывается Уён, и Сан подыгрывает ему, удивлённо хмыкая:       — Да ты что?       — Да! Но я не обижаюсь, ведь он очень милый, когда делает это.       — Уён-и, да он же тебе нравится!       — Что?..       Уён аж не может закрыть рот от удивления. Он смотрит на Сана и пытается понять, на полном ли серьёзе тот говорил об этом. Но друг только продолжал щуриться и дуть губы в своей привычной манере.       — Ты светишься, когда говоришь о нём. Я даже ревную немного, — Сан смеётся и снова начинает тискать застывшего Уёна, — ну Уён-и, не поверю, что ты не думал об этом! Это же ясно, как белый день! Ты по уши втрескался. Запал. Потерял голову, если так будет угодно.       — Сан-а, перестань меня дёргать, ну!       — Ты такой бледный, будто я сказал тебе, что у нас снова началась война, — Сан осторожно гладит Уёна по щеке.       — Ой, сплюнь. Этого я точно не переживу, — отмахивается Уён и с тяжёлым вздохом укладывает голову на сильное плечо друга, — но неужели… Неужели по мне и правда так сильно видно, что… Что Ёсан-и…       — Что он тебе нравится? Да, — Сан тут же кивает, — ты просто со стороны за собой не наблюдал. Давно я уже не видел такого интереса кем-то от тебя. На самом деле, я рад. А если учитывать, что это ещё и не обычный человек…       Уён устало мычит, закрывая лицо руками. Он и подумать не мог о таком, а Сан пришёл и сказал сразу на чистоту. Причём то, что увидел своими глазами. И если Уён был настолько очевидным, то теперь становилось слишком волнительно. Во-первых, понял ли это сам Ёсан? Если да, то что он об этом думает? Во-вторых, что ему делать дальше? В-третьих, Сонхва теперь точно его убьёт.       — Ты слишком громко думаешь, Ён-а.       — Конечно! Я вообще потерялся за эти последние две недели. И ничего не понимаю.       — Вам просто надо ещё раз поговорить, — Сан пожимает плечами, — и я хочу с ним познакомиться. К нему можно?       — Можно, но без предупреждения, думаю, это будет слишком большой стресс для него. Да и тот врач… Меня до сих пор дрожь пробирает, когда я вспоминаю про него!       Сан сначала задумчиво мычит, играясь с пальцами Уёна, а потом на его лице пробегает озарение.       — О, это тот, про которого говорил Хонджун-хён? Такой… Высокий, красивый и зовут его, кажется, Сонхва, да?       — Хён говорил про него? — Удивлённо хлопает глазами Уён. — И даже назвал его красивым?       — Ну да, — пожимает плечами Сан, — они даже номерами обменялись, вроде как. Сонхва-щи помог ему с музыкой. Точнее, дал контакты какого-то Юнхо, который работает с роботами уже кучу лет и знает про них всё. Минги-я должен пойти завтра к нему в офис.       — Почему Минги, а не хён?       — Потому что хён завтра идёт на ужин с Сонхва-щи.       На этом моменте Уён снова издаёт ультразвук, похожий на писк. Какая-то медсестра шикает на него, и ему приходится несколько раз поклониться в качестве извинений. Сан посмеивается, наблюдая за реакцией друга.       — Какой ужин… В смысле? Что вообще хён собрался делать с этим… Этим… Я даже слов подобрать не могу!       — Ты так возмущаешься. Почему? Он тебе не нравится?       — Скорее я ему, — фыркает Уён, недовольно ёрзая рядом с Саном, — если бы ты видел, как он на меня смотрит… Да я спать боюсь после этого! Но это очень хорошая новость. Если завтра они с Хонджуном куда-то идут, то Ёсана, наконец, выпишут.       — О, правда? Тогда приводи его к нам знакомиться!       Уён только кивает, задумчиво начиная жевать свою нижнюю губу. Знакомство, безусловно, было хорошей идеей, но для начала надо было решить ряд других возникших проблем. Они сидят с Саном ещё какое-то время в холле больницы. Уён доедает то, что взял, а потом идёт провожать друга. По его подсчётам, Ёсан скоро должен проснуться, поэтому ему нужно поспешить вернуться в палату.       — Я сегодня поеду к Ханыль, поэтому пару часов буду не в сети, — говорит Сан, когда они стоят на улице, — но потом обязательно тебе напишу.       — Жду фотки с Бёль, — кивает Уён, снова обнимая Сана, — и передавай Ханыль привет.       — Хорошо. О, это не твой парень смотрит на нас в окно?       — Где?       Уён тут же вскидывает голову и натыкается на заинтересованный взгляд Ёсана. Тут же смущается и машет ему рукой, получая в ответ кивок. Сан машет тоже, широко улыбаясь и показывая сердечко пальцами, а потом кивает на Уёна. После этого Ёсан скрывается внутри палаты, заставляя Сана вздохнуть.       — Эй, он не мой парень!       — Конечно-конечно. Ладно, мне пора. Решай свои любовные проблемы.       — Ага, удачи!       Когда Сан скрывается из его поля зрения, он спешит вернуться обратно в здание и почти бежит к лифту, чтобы поскорее рассказать всё Ёсану. На нужном этаже Сонхва вновь испепеляет его взглядом, но в этот раз Уён уже действует увереннее — смотрит в ответ так, чтобы врач понял, что Уён знает про завтрашний ужин.       — Ёсан-и, как ты себя чувствуешь?       — Система обновлялась, поэтому потребовалось чуть больше времени, но я в порядке. А с кем это ты был?       Уён закрывает дверь в палату и проходит дальше, снова усаживаясь на стул возле кровати. Ёсан выглядел слегка потрёпанным, но уже посвежее. Видимо, обновление действительно пошло на пользу его организму.       — Это мой друг Сан-и, помнишь? Я рассказывал тебе про него.       — О, тот самый, который сломал тебе нос? Да, помню.       — Да, он, — Уён кивает со смешком, — мы помирились. И поговорили насчёт этого всего. Теперь между нами нет недопониманий.       — Я очень рад, — Ёсан воодушевлённо хлопает ладонями, — ты большой молодец, что не стал откладывать это дело в дальний ящик ещё больше.       — Спасибо. А ещё он выразил твёрдое желание с тобой познакомиться. Как ты смотришь на это? Я бы хотел представить тебя не только ему, но ещё и Минги с Хонджун-хёном. Теперь уже спокойно и по нормальному.       Ёсан замолкает, и Уён даёт ему время подумать. Чтобы не сидеть без дела, он принимается чистить мандарины, который сам же принёс сегодня утром. Как только весь цитрус оказывается без шкурки, Ёсан подаёт голос:       — Хорошо, я не против. Это будет очень интересно.       — Отлично, я рад, что ты согласен. Только это будет чуть позже, потому что завтра все разъедутся. Но я обязательно скажу тебе, ладно?       — Хорошо.       Ёсан улыбается ему и тянется за мандарином, тут же начиная довольно уплетать сочные дольки. Уён выбрасывает мусор и возвращается обратно, вздыхая.       — Кстати, ты знал, что завтра наши хёны идут на свидание?       — Чего?!       Ёсан давится мандарином.