WILL

      Мрак комнаты окутывает их с ног до головы, не давая ни одному источнику света проникнуть сквозь плотные жалюзи. Квартира Уёна была небольшой, всего-то с одной комнатой, которая была и спальней, и гостиной. Но сейчас их это не волновало от слова совсем. Ёсан судорожно вздыхает, лёгкая улыбка мелькает на его лице. Уён цепляет чужие губы своими, прижимаясь ближе к телу напротив.Посторонние звуки с улицы смешиваются с их, кажется, слишком громким дыханием. Вот мимо проезжает робот-уборщик, за ним слышится механический голос роботизированного патруля. Где-то вдалеке ведёт отсчёт светофор. В комнату пытается пробиться свет от фар, проезжающих мимо машин.       Уён не хочет обращать сейчас внимание на что-то другое, когда у него в руках находится Ёсан — нежный, красивый, нуждающийся и… Влюблённый. Сердце Уёна каждый раз заходится всё более быстрым ритмом, когда он понимает, что их чувства с Ёсаном взаимны. Они возникли так резко, что никто из них двоих не сможет с точной уверенностью сказать, как это произошло. После того разговора с Саном Уён решил, что медлить в такой ситуации нельзя. Время всё ещё смутное, никогда не знаешь, что произойдёт завтра. А в таких серьёзных моментах объясняться надо сразу.       Да, возможно, они слишком поторопились. Но с другой стороны — будь это неприятно самому Ёсану, они бы не целовались сейчас в квартире Уёна до потери сознания. Уён долго собирался с мыслями, чтобы преподнести эту информацию менее шокирующе и не испортить отношения между ними окончательно.       Ёсан тогда очень смутился: неестественно для себя покраснел, что-то хехкнул, прикрыв рот рукой, а потом улыбнулся Уёну и ответил:       — Я не знал, как назвать это чувство, пока ты не сказал, что я тебе нравлюсь. Знаешь, несмотря на то, что наше знакомство с тобой началось не особо хорошо, я… Я не могу ничего с этим поделать?       — В каком плане? — Уён сглатывает ком в горле.       — Я не хочу, чтобы ты оставлял меня одного. Я хочу показать, что смогу тебя защитить. И со мной тебе нечего бояться. Потому что ты мне тоже нравишься, Уён-и.       Они не смогли отлипнуть друг от друга до самого вечера, пока через пару часов после разговора Сонхва не зашёл в палату с новостью, что может выписать Ёсана сегодня. Уён вызвался позвать Ёсана к себе. Сначала — без какого-либо подтекста.       Сейчас они пытались восстановить дыхание, смотря друг другу в глаза и сидя максимально близко. Уён тянется к Ёсану, чтобы снова сцепиться губами. Пара секунд, и он уже восседает на чужих бёдрах, придерживая Ёсана за шею и продолжая нежно целовать. Они будто в замедленной съёмке: никуда не торопятся, досконально изучая друг друга.       Уён до сих пор не верит в то, что Ёсан позволил ему подобраться настолько близко. Ему слишком хорошо: сильные руки Ёсана крепко держат за бёдра, не давая сильно ёрзать и, уж тем более, слезть. Их поцелуй прерывается каждые несколько секунд. Уён заглядывает в тёмные глаза, пытаясь за короткий миг высмотреть всё-всё, пробраться в самую душу и там поселиться. Крепкие ладони блуждают по телу Уёна, вызывая мурашки. Они тихо посмеиваются, когда Ёсан играючи выскальзывает из-под футболки и забирается под неё снова. Уён целует ровную линию челюсти, опускается к шее и целует за ухом, прижимая Ёсана сильнее к себе.       — Ты меня раздавишь, — шёпотом кряхтит Ёсан, но послушно утыкается носом в шею Уёна, позволяя продолжать такие приятные поцелуи.       — Не раздавлю, не переживай, — тихо вторит ему Уён, и Ёсан может почувствовать кожей его улыбку, — просто хочу показать, как сильно ты мне нравишься.       — Я чувствую, — усмехается Ёсан.       — М?.. Ох, ну…       — Всё в порядке, иди ко мне, Уён-и.       Уён только пожимает плечами на своё очевидное возбуждение и жмётся ещё ближе, позволяя Ёсану повалить себя на кровать. Они не обсуждали, как далеко зайдут, но сегодня Уён хочет идти до конца. Поэтому через пару минут становится более раскрепощённый: стягивает с них футболки, чтобы откинуть куда-то к краю кровати, восхищённо осматривает тело Ёсана и не может оторваться от его грудных мышц.       — Уён-и, — тяжёлый вздох снизу (да, теперь Уён находился сверху), — тебе так сильно нравится моя грудь?       — Я без ума от неё. Как и от тебя, — выпустив сосок изо рта отвечает Уён, а потом улыбается, когда вновь видит раскрасневшегося до предела Ёсана.       Ему сносит голову от того, насколько Ёсан чувствительный. Он отзывается на любое действие со стороны Уёна. Будь то поцелуй, укус или засос — Ёсана подбрасывает на кровати, он хнычет и смотрит умоляющим взглядом. Просит больше. Уён растекается лужей, когда слышит мольбы парня. Воздух становится тяжелее, когда Уён стягивает с Ёсана джинсы. Он оставляет бельё, чтобы не слишком сильно смущать и так заведённого до предела парня. Хорошо, что спесь возбуждения не мешает и Уён может спокойно освободиться от одежды, не причиняя никому из них какой-либо дискомфорт.       Ёсан поскуливает, сходит с ума от того, что происходит и прячется за собственными ладонями. Но сквозь пальцы всё равно смотрит на Уёна, закусывая губу. Уён продолжает создавать максимально приятную атмосферу между ними: нежно целует подтянутый живот, тазовые кости и гладит руками по бокам, очерчивая невероятную талию. Ёсан под ним извивается, пытаясь урвать для себя как можно больше прикосновений.       — Надеюсь, моя система не перегреется, — тихо смеётся Ёсан, когда Уён возвращается из ванной со смазкой и презервативами в руках, — иначе я отключусь… Будет неловко.       — Поэтому я и даю тебе время привыкнуть, — кивает Уён, усаживаясь на кровать и снова нависая над Ёсаном, — пожалуйста, скажи, если вдруг почувствуешь дискомфорт, хорошо?       — С тобой мне очень нравится заниматься этим… Приятно.       Уён только улыбается и снова утягивает Ёсана в поцелуй, руками стягивая с него нижнее бельё. Ёсан сдавленно ахает и инстинктивно пытается сжаться, но Уён не позволяет: осторожно перехватывает его ноги и медленно раздвигает их в стороны, успокаивающе поглаживая по икрам и голеням.       — Расслабься, я не сделаю ничего тебе во вред, — мягко улыбается Уён и продолжает просто гладить чужие длинные ноги, чтобы Ёсан привык к такой позе.       На это требуется достаточно много времени, но комфорт Ёсана для Уёна важнее всего. Он не сидит на одном месте: тянется за поцелуями, снова играется с грудью (на этот раз не помогая себе руками), немного шутит, чтобы Ёсан стал более расслабленным. Уён готов жертвовать всем ради Ёсана. Даже в сексе.       — Уён-и, ты можешь продолжать, — смущаясь, просит Ёсан, — пожалуйста.       Уён только кивает и улыбается, вновь медленно опускаясь вниз. Подготовка будет требовать ещё больше времени и усилий, поэтому он поудобнее устраивается между чужих ног и выдыхает, начиная оставлять поцелуи на внутренней стороне бедра. И пока Ёсан подрагивает, осторожно запуская руку в его волосы, Уён открывает смазку, обильно нанося её на пальцы.       — Будет неприятно, — сразу предупреждает Уён, когда они смотрят друг на друга, — пожалуйста, скажи, если почувствуешь боль. Хорошо? Ёсан кивает, продолжая кусать свою губу. Уён снова действует максимально осторожно. Первый палец вводит настолько медленно, как может, реагируя на любое изменение со стороны Ёсана. Тот напряжён, как оголённый нерв, однако против ничего не говорит. Какое-то время они молчат, пока Ёсан не даёт согласия продолжать.       Подготовка длится минут десять, если не больше. Где-то на половине Ёсан уже активнее пытался поддаваться пальцам Уёна и постанывал, если у него получалось почувствовать дополнительное трение. Уён только больше заводился от вида такого Ёсана, поэтому под конец уже откровенно делал ему минет, кайфуя от стонов сверху и того, как сильно оттягивались его волосы чужой рукой. Первый толчок ощущается чем-то необычным и крышесносным одновременно. Ёсан весь сжимается вокруг члена Уёна, постанывая что-то нечленораздельное. Уён сдерживает себя, как может, чтобы не срываться на быстрый темп сразу. Сначала надо понять, как именно нравится Ёсану, чтобы оставить лучшие впечатления после их первого раза.       Вскоре комната наполняется запахом пота, секса, стонами и шлепками кожи о кожу. Ёсан сдавленно мычит на то, как хорошо член Уёна стимулирует его простату. Сам же Уён сходит с ума от такого парня под собой и не может нормально соображать. Они бешено целуются, оглаживая друг друга во всех возможных местах, жмутся ещё ближе, чтобы создать трение возбуждения Ёсана о тело Уёна. И смотрят глаза в глаза, пытаясь уловить и запомнить каждую эмоцию.       Уён сжимает бёдра Ёсана до сильных покраснений, ласкает грудь языком и довольно стонет, когда чувствует, как его вжимают в чужое тело. Он продолжает умеренные толчки и наслаждается невероятной реакцией Ёсана. Достигают кульминации они практически одновременно. Ёсан дрожит в его руках, изливаясь им на животы, а Уён с громким стоном кончает в презерватив, не выходя из парня.       — Мне так понравилось, — сразу же делится Ёсан, как только Уён падает на кровать рядом с ним, — я хочу ещё.       — Ох, — Уён смеётся и тянется к Ёсану с объятиями, — хорошо. Я рад, что тебе понравилось настолько, что ты готов ко второму заходу. Только нам надо отдохнуть. Тебе тем более, потому что первый раз это… Погоди.       Ёсан удивлённо наблюдает за тем, как Уён тянется к своему телефону, который светился несколькими входящими сообщениями и звонками. Прочитав явный вопрос в глазах парня, Уён только пожал плечами и набрал номер Сана, имя которого последним висело в пропущенных.       — Алло, Сан-и, — Уён прочищает горло, — прости, я не слышал. Что-то случилось?       — Мы с Ханыль в больнице, — голос у Сана уставший и взволнованный, от чего Уён тут же напрягается, — у неё отказала система.       — Что?!       Уён удивлённо смотрит на Ёсана, который шокирован не меньше. На той стороне трубки слышится тяжёлый вздох Сана:       — Да, я тоже ничего не понял. Всё было как обычно, когда я приехал. А потом её начало клинить, глючить… В больницу я вёз её уже полностью отключённую.       Ёсан прижимает Уёна ближе к себе, напряжённо вслушиваясь в рассказ Сана. Они оба не знают, как на это реагировать и что именно говорить. Потому что ситуация до ужаса неприятная, Ёсан не представляет, как Сану сейчас тяжело. Уён, кажется, вообще выпал из реальности на добрые тридцать секунд.       — И ещё, — голос Сана становится тише, — наш район оцепляют. Говорят, что там почти ни один робот не поддаётся контролю. Но это пока замалчивают, стараясь побыстрее с этим разобраться.       — Чего?! В смысле — не один робот не поддаётся контролю? Это как?       — Прямо так, как ты и говорил когда-то, Уён-и.       Уён в ужасе смотрит на Ёсана, не зная, что сказать. Ёсан огромными глазами хлопает в ответ и качает головой, нервно поглаживая Уёна по руке. Они снова лежат молча какое-то время, пока Сан снова не нарушает тишину:       — Сюда не пускают никого, кроме родственников, поэтому вам нет смысла приезжать.       — Погоди, — Уён хмурится, — так вы сейчас в больнице для роботов?       — Да, в Намхэ. А что?       — Сан-и, вы в опасности. Если это всё выйдет из-под контроля ещё больше, то вы — первые цели.       — Я знаю. А Ханыль и вовсе может навредить мне. Я понимаю это, но не могу её бросить. Мне кажется, что начинается что-то очень страшное. Но я не знаю, как с этим можно справиться.       Уён нервно смеётся, мотая головой. Он садится на кровати, пытаясь сдержать рвущуюся наружу истерику. Ёсан продолжает сжимать его руку, молча ожидая завершения диалога.       — Прошу тебя, будь аккуратен. И держи меня в курсе, хорошо? Оставайся на связи.       — Окей. Ты тоже будь начеку, Уён-и.       Сбросив звонок, Уён хватается за голову и смотрит на Ёсана растеряно-удивлённо, всё ещё не зная, что в этой ситуации можно сказать. Ёсан садится рядом с ним и крепко обнимает, укладывая подбородок на чужое плечо.       — Ён-а, — тихо зовёт Ёсан, и Уён вопросительно мычит, — я расскажу тебе, как можно отключить меня, если я вдруг выйду из-под контроля.       Уён вздрагивает всем телом и слезящимися глазами смотрит на Ёсана, который тоже, кажется, был на грани того, чтобы проявить собственные эмоции.       — Сан-а, — также тихо говорит Уён, беря чужие руки в свои, — пообещай мне кое-что. Пообещай, что не выйдешь из-под контроля и мне не придётся прибегать к радикальным методам. Умоляю тебя.       Ёсан молча смотрит на Уёна и поджимает губы, высвобождая одну ладонь, чтобы пальцем вытереть одинокую слезу с его щеки.       — Обещаю, Ён-а.       Громкий всхлип Уёна тонет в шее Ёсана.

***

      Сан не хотел поддаваться панике, но ситуация вокруг складывалась наихудшим образом. Ханыль не приходила в себя уже двадцать минут, дорога казалась бесконечной, а мысли, что это последние часы его жизни надоедливо крутились в голове. Всё началось как-то слишком резко и неожиданно. Они с сестрой сидели на кухне и обсуждали свои дальнейшие планы, когда за окном послышался человеческий крик и глухой удар. Он не хотел этого видеть. Ханыль, которая встала у окна рядом, громко ахнула и закрыла лицо руками. На улице под роботом-уборщиком лежал труп человека. Сама конструкция не вызывала никакого доверия: его конечности крутились в разные стороны, задевая всё, что находилось в радиусе одного метра от него. Дураком быть не надо, чтобы понять — этот робот не контролируется общей системой. Примерно в ту же минуту Ханыль начала терять сознание. Но не в привычном понимании — она резко замолчала, её глаза закрылись, а тело перестало двигаться. Изредка слышались странные звуки. Сан был в ужасе, когда понял, что сестра может умереть.       Собрался он быстро. Пока на улице был хаос, Сан вынес Ханыль на руках, положил на заднее сидение в машине и поехал в ближайшую больницу, которая специализировалась на «лечении» андроидов. Проезжая мимо умершего человека, Сан кое-как успел вырулить, чтобы робот его не задел. Навстречу ему уже слышались мигалки полиции, за которой ехала служба безопасности. Но было такое предчувствие, что это даже не начало. А продолжение, которое никто не может остановить. Ханыль не приходила в себя за всю поездку. Когда Сан смотрел на неё в верхнее зеркало, девушка неподвижно лежала на сидениях, не издавая ни звука. Это было и плохо, и хорошо одновременно. Он вдавил газ в пол, чтобы доехать как можно быстрее.       Больница тоже встретила их суматохой. Двери закрывались, входящие проверялись. Кажется, многих не выпускали обратно. Некоторых андроидов чипировали заново, перезагружая систему прямо в коридоре больницы. Но с этим всем можно разобраться потом, сейчас Сан быстрым шагом идёт к стойке регистрации, держа Ханыль на руках.       — Здравствуйте, что у вас случилось?       — Здравствуйте. Моя сестра андроид, потеряла сознание около получаса назад. В себя не приходила, просто отключилась.       Медсестра кивнула, тут же начиная щёлкать клавиатурой, что-то быстро проверяя. Сан старался держать себя в руках вместе с Ханыль, которую прижимал ещё ближе. Но с улицы снова послышался крик и треск. Сан с медсестрой вздрогнули вместе, посмотрев в одно направление. За дверью тянулся кровавый след, а в стёкла бился ещё один робот, вышедший из-под контроля.       — Спокойно, назовите, пожалуйста, свои имена. Вас примет лучший врач больницы, можете не переживать.       — Чхве Сан и Чхве Ханыль, — отвечает Сан, продолжая смотреть в сторону выхода, — скажите, пожалуйста. А какова вероятность того, что мы останемся в живых?       — Проходите, — игнорирует его вопрос медсестра, — к лифту и на третий этаж. Кабинет 1117, вас будет ждать Чхве Чонхо-щи.       Сан только кивнул и быстрым шагом направился к лифту, стараясь больше не оборачиваться назад.       Роботы убивали людей. Теперь постоянный страх Уёна уже не казался таким глупым и безосновательным. Сан поудобнее перехватывает сестру на руках и смотрит на её умиротворённое лицо. Нет, даже если она будет представлять опасность, Сан всё равно от неё не откажется. Он никогда не сможет навредить ей. Даже если Ханыль из-за неисправной системы решится его убить. Сан выходит из лифта и тут же сталкивается с людьми в военной форме. Они отдают честь и заполняют лифт, говоря, чтобы Сан не волновался. Ему хочется нервно посмеяться в ответ, но он только кивает и продолжает движение к нужному кабинету.       Он входит после стука и его тут же окутывает совсем иная атмосфера. Этот кабинет обычный, как и все остальные. Сан много видел таких, поэтому внешне он ничем не удивляет. Но то спокойствие, которое витало в воздухе, заставило и самого Сана слегка выдохнуть.       — Здравствуйте, доктор Чхве, — Сан подаёт голос, отдышавшись, — помогите, пожалуйста.       Чонхо разворачивается от окна и кивает, тут же направляясь к Сану с Ханыль. Он не говорит ни слова, когда поверхностно осматривает девушку, а потом кивает на кушетку, надевая очки на нос. Сан осторожно укладывает сестру и отходит в сторону, внимательно смотря на врача.       — Что случилось?       — Полчаса назад она потеряла сознание. После того, как мы увидели труп под роботом на улице.       — В себя не приходила? Секундные глюки были? Замыкание?       — Нет. Всю дорогу была неподвижна.       — Хорошо. Подождите, пожалуйста, в коридоре. Я позову, когда закончу, — Чонхо поднимает на Сана свои пронзительные глаза и кивает, — с ней всё будет в порядке, не волнуйтесь.       И почему-то после его слов стало легче. Сан благодарно кивает головой и выходит за дверь, закрывая её за собой. Но в коридоре волнение возвращается снова. Он зачем-то идёт к окну, чтобы посмотреть, что сейчас происходит на улице. И лучше бы ему не видеть этого всего, потому что крови становится только больше: люди пытаются спрятаться в ближайших зданиях, но это не помогает. Ведь роботы окружают повсюду. И что с этим делать — непонятно.       По телевизору в холле начинается экстренное обращение президента. Сан слушает вполуха, понимая, что все, кто находятся сейчас в этой больнице — в опасности. И помогут им явно не сразу, потому что даже для организации эвакуации нужны люди и время. А пока они пытаются разобраться с роботами — на эвакуацию просто не хватает рук.       В стране вводится чрезвычайное военное положение. Сан наблюдает, как в других районах и городах Кореи появляются вспышки восстания роботов. По-другому это не назовёшь, потому что они никому не подчиняются, игнорируя единую сеть. Сану требуется доля секунды, чтобы вспомнить, куда отправился Минги. И как раз в тот момент, когда он тянется за телефоном, чтобы позвонить другу, с обращением начинает выступать Чон Юнхо.       — Уважаемые жители Южной Кореи. Я, как директор и главный владелец компании «Robo-KoreaWILL» заявляю: всё, что сейчас происходит с андроидами и роботизированными механическими машинами, зависит не от нас. Система дала сбой из-за внешних воздействий. Я могу предположить, что это сделано нашими политическими соперниками, чтобы развязать очередной военный конфликт. Ваша безопасность превыше всего, и я обещаю, что мы справимся с этой проблемой быстро и эффективно. Пожалуйста, будьте осторожны, по возможности отключите всех роботов у себя дома и не выходите на улицу до дальнейших указаний спецслужб. Мы будем держать эту ситуацию на контроле. Берегите себя.       Сан только поражённо вздыхает, только сейчас осознавая, в каком же серьёзном ужасе они оказались, даже если сам Чон Юнхо, компания которого буквально создала это всё, не может вернуть роботов обратно под свой контроль. Хватаясь за волосы на голове, Сан грузно садится на лавку, сжимая в руке телефон.       Их общий чат разрывался от сообщений. Сан открывает его сразу же, когда видит последнее сообщение от Минги.       Минги-Минки, 18:48       Это пиздец, друзья мои       Мы с Юнхо заперлись на 101 этаже огромного здания       В котором из людей только мы одни)))       Главный хён, 18:48       Я слышал обращение Юнхо       А теперь версию не для телека       Минги-Минки, 18:49       Если не для телека, то нам пиздец       Без шуток, я буквально прямо сейчас наблюдаю за тем       Как он пытается отключить всех роботов       И выдаёт ошибку       Он говорит, что засёк айпи адрес из Японии       Ён-Ён-а, 18:51       Мы с Ёсаном только что видели       Как робот убил мою соседку       Мы боимся выходить из квартиры       Главный хён, 18:52       Сонхва пишет, что у них очень много раненых поступает       Стоп, а где Сан-и?       Вы, 18:53       Я с Ханыль в больнице       В Намхэ       Тут такая же ситуация, на улице полно мёртвых людей, в больнице военные       Кажется, здание закроют       Главный хён, 18:54       У меня нет слов       Надо будет потом встретиться и держаться вместе…       Как себя чувствует Ёсан?       Ён-Ён-а, 18:55       Боится       Но я знаю, что надо делать, если он вдруг       Вы, 18:56       Ты можешь не продолжать       Минги-Минки, 18:57       Юно сказал, что скоро должны начать всех эвакуировать       Не только людей, кстати       Андроидов тоже       Тех, кого чипируют ещё раз, повезут в отдельное место       Потому что они будут подконтрольны новой системе       Главный хён, 18:59       Разве для этого не нужно больше времени?       Минги-Минки, 19:00       Юно создал её сейчас       В том и дело, что у нас нет времени       Сан отвлекается от телефона, когда дверь кабинета открывается. Чонхо молча кивает ему и возвращается обратно. Сан спешит зайти за ним внутрь.       — Ханыль!       — Сан-а!       Сан тут же подбегает к кушетке, обнимая пришедшую в себя сестру. Они прижимаются друг к другу, и Сан поглаживает Ханыль по голове и спине, стараясь успокоить не только её, но ещё и себя. Их идиллию прерывает Чонхо, который становится по другую сторону и начинает:       — С Ханыль всё будет в порядке. Я чипировал её дважды, только в этот раз новой системой, которая была создана десять минут назад. Поступил указ от властей эвакуировать тех андроидов, которые не причинят вреда окружающим. Это сделано для того, чтобы старая система не перебила новую. Поэтому у вас осталось три минуты до того, как здесь окажутся военные.       Времени на крики и возмущения действительно нет. Сан только молча кивает и снова смотрит на Ханыль с улыбкой. Девушка испуганно мотает головой в ответ, прижимаясь обратно к брату. Сан оставляет несколько поцелуев на её макушке и укачивает в своих руках.       — Всё будет хорошо, слышишь? Ты просто будешь в безопасности. Как и я. Давай, ты у меня самая лучшая, самая сильная, самая прекрасная. Ты моё небо и моя любовь, да?       — Да, — тихо отвечает Ханыль, всхлипывая, — пожалуйста, будь осторожен, Сан-а. Я тебя умоляю…       — Не волнуйся об этом. Мы скоро встретимся.       Сан честно старается не плакать, когда за его сестрой приходят военные. Он машет ей рукой и с силой кусает собственные губы, чтобы не расплакаться. Рука Чонхо на плече чувствуется особой тяжестью, но Сан не обращает на это внимание. Пока не слышит следующее:       — Лучше выплакаться сейчас, чем дать слабину в самый ответственный момент.