****
До выхода оставалось меньше часа, но и этого времени было достаточно, чтобы как следует подготовиться. Чжун Ли завершил свой образ красно-оранжевой подводкой и длинной шпилькой в волосах. Входная дверь в его комнату приоткрылась. В маленькую щёлочку заглянула Ху Тао, которая вообще-то должна была сидеть на кухне и пить чай с Сяо. Чуть осмелев, девочка зашла в покои своего дяди и прикрыла за собой дверь. Ехидные глазки опасно сверкнули, разглядывая мужчину с ног до головы. — И куда это наш дядя собрался? — Мелкая ладошка притворно удивлённо прикрыла рот, продолжая не менее наигранным тоном. — Неужели на свидание?! О-о-о, а с кем же? Неужели с одним рыжим дяденькой? Чжун Ли тяжело вздохнул. Всё же ему стоило избавиться от любопытных свидетелей. — Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я просто иду на вечернюю прогулку. Ху Тао хмыкнула и скрестила руки на груди. Подобные сказки не действовали на неё. Пусть рассказывает на ходу выдуманные причины слепо доверяющему своему любимому дяде Сяо! — Ну да, конечно. А вырядился ты так для чего? Оу, может, решил подцепить кого во время прогулки? Или… Поток слов из уст уж больно разговорчивой девочки, который пошёл явно не в том направлении, прервали тяжёлым взглядом. — Тао, — Строго произнёс брюнет, — Может, мне следуют рассказать маме, как активно ты прогуливаешь занятия? Или лучше будет упомянуть волшебным образом разбитое окно без свидетелей поблизости? Или… Как на счёт запуганной малышки Ци Ци рассказами о загробном мире древнего Ли Юэ? С чего бы мне следовало начать, не подскажешь? Зря девчушка попыталась зацепить своего дядю. Чжун Ли уже давно не зелёный глупый мальчишка. Он прекрасно прощупал все слабые точки своей племянницы. Она, конечно же, вряд-ли догадывалась, что мужчина знает настолько много. А всё из-за его бесконечного терпения. Ей просто повезло, что дядя решил закрыть глаза на многие пакости Ху Тао. И это сработало. Она правда замолчала, пристыжено глядя на пол. — Я оставлю вас одних дома, надеюсь, что к моему возвращению всё будет цело и невредимо. Тао отдала несколько неуклюжий солдатский жест, молча пообещав, что всё будет хорошо и без происшествий. Пока Чжун Ли доводил свой образ до идеала, Ху Тао присела на кровать. На долго её не хватило. — Ну, а всё-таки с кем пойдёшь? — Пронзительный взгляд янтарных глаз красноречиво остановился на фигуре сидящей племянницы. — Обещаю, что ничего не расскажу Сяо! Я ведь могу даже убедить его, что ты и вправду пошёл на вечернюю прогулку, он поверит. Чжун Ли потёр переносицу. Всё-таки от этой маленькой занозы не так уж и просто избавиться. Вся в мать. — С Чайлдом. Надеюсь, ты удовлетворила своё любопытство. А мне уже пора выходить. Ху Тао лукаво улыбнулась, но ни одного колкого комментария не выпустила. На прощание она обняла дядю и помахала ему, желая весёлой ночной «прогулки».****
Как назло, появившиеся пробки на дорогах прилично так задержали такси. Чжун Ли предупредил Тарталью, что опоздает минут на пять, максимум на десять. Парень от чего-то сильно занервничал. Ещё днём он был в абсолютном предвкушении, а теперь, когда время пришло, он сидит и трясётся, как загнанный в угол кролик. Что если мужчина не приедет? Что если он передумал и лишь ищет повод отвадить от себя настырного коллегу? Это самое «а что, а если» заставляло переживать ещё больше. Поэтому парень решил выкинуть ненужные мысли из головы. Каким бы порой жестоким Чжун Ли не был, он никогда не поступит настолько плохо. Правда ведь? Время тянулось уж слишком долго. Чтобы хоть как-то скрасить ожидание и избавиться от накатывающей тревоги, Тарталья залез во всевозможные соцсети и пролистал все посты из подписок. Попутно парень опубликовал сотню собственных постов. Один из них был с фото цветов, которые предназначались для брюнета. Кто-то из его подписчиков хвалил красивый букет, кто-то говорил, что он уж больно примитивный, а кто-то и вовсе посчитал своим долгом написать о том, что вообще-то дарить парням цветы — это странно. Казалось бы, в двадцать первом веке живём, а люди продолжают считать не нормой подарок в виде цветов для мужчины. Ещё разок взглянув на букет из золотых и оранжевых хризантем, Чайлд начал продумывать свою речь. Как только его спутник объявится, он непременно скажет что-то в духе: «почему я выбрал именно эти цветы? Всё просто. Они такие же прекрасные, как и твои янтарные глаза». И ещё что-нибудь. Что там вообще обычно говорят по уши влюблённые дураки? Парень настолько замечтался, что даже не заметил медленно подходящих к забронированному столику людей. Мужчина поблагодарил сотрудника ресторана за любезно оказанную помощь в поиске одного рыжеволосого юноши. — Добрый вечер. И без того разбитый телефон чуть не вылетел из рук Тартальи. Слишком внезапное приветствие заставило его нервно дёрнуться. Чжун Ли коротко улыбнулся и сел напротив. Буквально несколько минут назад Чайлд с нетерпением дожидался своего спутника, но вот сейчас, как только тот, наконец, пришёл, возникло уж больно навязчивое желание сбежать и спрятаться дома за тяжёлой железной дверью. И дело было вовсе не в волнении. Белая рубашка с рукавами-фонариками и чёрный, подчёркивающий тонкую стройную талию корсет с еле заметными узорами бабочек — всё это начало сносить крышу Рыжику. А что на счёт изящного пучка на голове с заколкой? А что на счёт красной подводки под хитрыми цитриновыми глазами? Чайлд хотел убежать мысленно и физически. Вся его голова в миг заполнилась чем-то странным, чем-то в корне неправильным. Но, чёрт возьми, что это за образ такой! То, что видел Тарталья, было слишком отличительно от привычной строгой одежды, которую педантичный историк чаще всего носил. Если бы кто-то лично сказал Чайлду, мол, Чжун Ли не прирос к своим классическим рубашкам да жилеткам и вполне себе носит что-то более необычное и современное, он бы, разумеется, не поверил. Теперь-то парень на фоне своего коллеги казался блёклым чёрным пятном… — Я прошу прощение за своё опоздание. Не ожидал, что на дороге возникнут такие пробки. — Ничего страшного, всё хорошо! Пока Тарталья, как обычно, что-то бубнил себе под нос, Чжун Ли с интересом склонил голову набок, внимательно наблюдая за цветами в вазе. Рыжий, заметив чужой взгляд, сконцентрированный на одной точке, мысленно стукнул себя по лбу за дурацкую рассеянность. — Ой, чуть не забыл. Это тебе, — Букет достали из вазы, неуклюже сунув их почти под самый нос брюнету. — Я не знал какие цветы тебе нравятся, поэтому решил остановиться на классике. Чайлд хотел дополнить свой монолог чем-то ещё, но его внезапно перебил громкий чих. Чжун Ли вежливо отстранил от себя растения, потирая покрасневший нос. — Спасибо, конечно. Но, Тарталья, у меня аллергия на хризантемы… Парень поспешил убрать цветочное недоразумение подальше от мужчины. Ну вот, он снова накосячил. Даже в такой незначительной детали случился очередной прокол. Тарталья виновато опустил взгляд, тяжело вздыхая. — Мне жаль. Я правда не знал об этом. — Всё в порядке. Я не злюсь. Ты не мог знать о моей аллергии, — Поникший вид физрука заставил Чжун Ли недовольно нахмурить брови. Да, он действительно оплошал, но это не должно испортить вечер. Все мы люди, и всем нам свойственно ошибаться. Своей ладонью он накрыл чужую, успокаивающе поглаживая. — Мне нравятся глазурные лилии. Они очень редкие в наше время, и лишь единицы цветоводов-любителей разводят эти изящные нежно-голубые цветы. Тёплые прикосновения и ободряющая мини лекция успокоили Чайлда, даже, можно сказать, замотивировали. Он готов исправить свою ошибку, добыть эти несчастные лилии любым доступным способом. Очень хотелось по-настоящему порадовать Чжун Ли, увидеть на его лице улыбку вперемешку с приятным удивлением. К счастью, одно недоразумение не испортило приятную атмосферу вокруг. За окном уже давным-давно село солнце, улицы окутала тёмная непроглядная мгла, но при этом внутри дорогого ресторана было всё так же светло и уютно. Парни весь вечер говорили. Очень много говорили. Обо всём и ни о чём. Тарталья всё так же продолжал время от времени разглядывать далеко не сияющее от радости лицо Чжун Ли. Хотя, надо признать, каждая его светлая эмоция заставляла сердце приятно сжиматься от ощущения чего-то родного, такого желанного. Наверное, внезапные мысли о том, чтобы после культурного ужина пригласить брюнета к себе в гости во время только развернувшегося диалога о семье — не очень хорошая идея. Тарталья ни в коем случае не был озабоченным мудаком, и под «пригласить в гости» он подразумевал именно посиделки за чашечкой чая и, возможно, тёплые объятия перед экраном телевизора под какой-нибудь глупый фильм. Если только Чжун Ли захочет. Если только он позволит перейти эту черту… — У меня вообще семья большая, — Неловко усмехнулся рыжик, почёсывая затылок. — Наверное, именно из-за этого я поступил в педагогический. Люблю нянчиться с детворой, хотя нынешнее поколение далеко не сахар. А что на счёт тебя? Как ты дошёл до того, что стал учителем? Чжун Ли задумчиво отставил кружку с уже чуть остывшем кофе в сторону. Такого рода вопрос и впрямь его озадачил. — Положу руку на сердце, я не питаю к детям огромной любви, но ты не подумай, ненависти у меня к ним нет и подавно. Всю жизнь я посвятил изучению истории. В научных кругах меня знали и уважали. Но потом… — Брюнет вздохнул. По всей видимости, ему не очень-то хотелось ворошить прошлое и вспоминать все те бессонные ночи над очередной рукописью на неизвестном языке давно сгинувшей цивилизации. — Коротко говоря, я просто устал. Некоторые мои «коллеги» были чересчур твердолобыми и не пытались что-то менять в устоявшейся системе. Скажем, старость подкралась незаметно, и я просто смирился, перестал спорить с маразматиками. Альтернатива в виде работы учителем истории показалась крайне заманчивой. Я попробовал и мне понравилось. Вот и всё. — Ого! — Присвистнул Тарталья. — А ты у нас, оказывается, птица высокого полёта. Хотя меньшего от тебя я и не ждал. Чжун Ли улыбнулся и скрестил руки на груди. Его сиеминутную печаль по дням, давно прошедшим, с лёгкостью развеял один рыжеволосый мальчишка. Поразительно, насколько же хорошо тому удавалось не только выводить из себя мужчину, ну и, наоборот, успокаивать. Хотя чуть раньше Чжун Ли бы ни за что в подобную чушь не поверил. Отвлечённые разговоры продолжили литься бесконечным потоком слов. Тихий смех, тёплые улыбки, полные радости глаза и. Внезапно появившаяся на плече брюнета рука. Чжун Ли не сразу понял, что вообще произошло. Медленно приподняв голову вверх, чтобы разглядеть незнакомца, историк вопросительно выгнул бровь. Мужчина лет тридцати пяти расфокусированным взглядом смотрел на всё ещё прибывающего в лёгком шоке брюнета. Незнакомец противно улыбнулся. От него несло алкоголем. Чайлд, сидевший напротив, насторожился. Он внимательно наблюдал за всем происходящим, но пока что не вмешивался. — Ооо~ какой же сегодня прекрасный вечер! Не правда ли, прекрасная дама? — Чжун Ли оглянулся по сторонам. К кому этот мужчина вообще обращался? Где он увидел даму? Да даже если где-то и увидел, то почему прилип именно к нему? На подкорке сознания брюнет уже начал подозревать, откуда дует ветер… — Не против ли вы составить мне компанию, красавица? Хватка на плече усилилась, а догадки подтвердились. Непонятно откуда взявшийся забулдыга по пьяни перепутал Чжун Ли с девушкой. Историк не относился к той части мужского пола, что выглядели уж больно феминно. Возможно, длинные волосы и уж больно тонкая талия и вправду сыграли свою роль. Из всего происходящего возникли новые вопросы: где шляется охрана и почему никто из сотрудников до сих пор не подошёл и не отвёл настойчивого мужчину куда подальше? — Ну же, ну же! Не стесняйся, милая, я не обииижу~ Терпение Тартальи лопнуло. Если охрана не собирается выполнять свою работу — этим займётся он сам. Парень, как злобный кот со вставшей дыбом шерстью, подскочил на месте. — Слышь, ты, а ну быстро убрал свои руки нахер, а иначе… — Сядь. Одно слово приказным холодным тоном сбило с толку. Чайлд послушался и сел, непонимающе глядя прямо в карие глаза. Чжун Ли же казался, как ни странно, абсолютно спокойным. Как будто прямо сейчас не с ним творился столь глупый спектакль. — Пойти с вами? Заманчиво, но вот незадача, — Незнакомец взвыл раненым зверем, когда его пальцы, до этого лежащие на плече брюнета, болезненно сжали. С каждой минутой хватка на них становилась всё сильнее, а миловидная улыбка на лице Чжун Ли всё шире.- У меня уже есть спутник на вечер. — Ах ты ж сука! Охрана появилась вовремя и, извинившись за причинённые неудобства, увела буйного посетителя. Чайлд продолжал сидеть на месте, не в силах что-либо сказать или сделать от увиденного. Чжун Ли, как ни в чём не бывало, полностью обернулся к рыжему и отряхнул невидимую грязь ровно там, где всего несколько секунд назад его касался незнакомец. — На чём мы остановились? — Ахуеть, — Тарталья тут же прикусил язык. — То есть, кхем… Как? Что вообще произошло и почему ты так спокоен? Неужели… — Нет, Чайлд. Мне нет дела до каких-то сомнительных людей. — Чёрт возьми, ты ему чуть пальцы не сломал! Чжун Ли удивлённо похлопал длинными ресницами. — Нет, что ты. Я бы не стал ему что-либо ломать… — Хаха, да это выглядело просто великолепно! Кто бы мог подумать, что наш историк-заучка на такое способен! — Не забывай, что я, как и ты, слежу за своей физической формой, — Брюнет чуть прикрыл глаза. Ему очень не хотелось показывать свою такую сторону. — Мне не составит особого труда постоять за себя. — Да-да, я в этом убедился. При чём дважды. Фантомная боль заколола где-то в области живота. О да, Чайлд до сих пор помнил об избиении в кустах… Ладно уж, что было, то было. Как-то совсем внезапно Чжун Ли открылся для Чайлда с иной стороны, совершенно неожиданной. Чересчур восторженные взгляды заставили брюнета почувствовать себя немного неловко. Мужчина тактично откашлялся и попытался сменить тему. — Вы с Альберихом кажитесь хорошими друзьями. Давно знакомы? — Оу, ну да, — Тарталья сделал крайне задумчивое лицо. — Учились вместе в педагогическом и до универа, собственно говоря, были знакомы. Этот оболтус понятия не имел, чего от жизни хочет и поэтому попёрся вслед за мной, обосновав свой поступок: «ну зато не скучно будет»! Чайлд смешно надул щёки от негодования. Удивительно, что нынешние коллеги из их дуэта считали именно рыжеволосого менее ответственным человеком. Знали бы они правду… — А что на счёт тебя и директора? Вы просто в хороших отношениях, как начальник и подчинённый, или, может… Проницательные карие глаза внимательно наблюдали за суетливым парнем. Тарталье аж неловко стало под таким пристальным взглядом, и он попытался исправиться. Получалось, конечно, так себе, и с каждым словом рыжий закапывал себя всё глубже. — Нет-нет, ты не подумай! Я в смысле что… — Чайлд, между нами ничего нет, не было и не будет. С Аль-Хайтамом мы общаемся давно. Когда я бросил изучение древних артефактов он помог устроиться мне учителем, не более того. — Ясно, я понял. Да-да, — Глуповатая улыбка расцвела на лице. Юноша даже не думал останавливаться. — А Бай Чжу? — Я попал на какой-то странный допрос или что? — Чжун Ли устало выдохнул, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. — Он тоже мой друг. Давний друг. К чему подобного рода вопросы? — А может быть я ревную. Что скажешь? Ребячество, честное слово. — Чайлд, не зазнавайся. Между нами ничего нет, чтобы ты мог ревновать меня к кому-либо. Если я позвал тебя провести вечер вместе, это ещё ничего не значит. Не успел Тарталья и слова вставить, как его перебила мелодия, приглушённая из-за суматохи других посетителей вокруг. Чжун Ли потянулся к карману своих брюк, чтобы достать зазвонивший телефон. Увидев контакт племянника, мужчина слегка нахмурился, ожидая чего-то нехорошего. — Да, Сяо? Я слушаю. — Дядя! — Раздалось по ту сторону трубки. Настолько оглушительно, что брюнет чуть отстранил телефон от уха, чтобы не потерять слух. — Ху Тао разнесла твою вазу и пытается скрыть осколки в.! Отстань, эй! Отдай телефон! — Дяядь, не слушай его, он врёт! У нас хорошо тут всё, не торопись со своим свид… Прогулки, да. Прогулки. — Что ты хотела сказать? Эй, не игнорь меня! — Всё, пока-пока! — Ху Тао, что у вас там происходит? Послышались короткие гудки. Никто так и не ответил — девочка сбросила трубку. Чжун Ли продолжил пялиться в одну точку, недовольно хмуря брови. Из своих мыслей мужчину вернул в реальность лёгкий толчок коленом под столом. — Прошу прощения, мне нужно срочно отлучиться… — Мелкие что-то вытворили, да? — Чжун Ли кивнул в подтверждение. В принципе, Чайлд и без уточняющего вопроса прекрасно слышал громкие детские голоса, доносящиеся из телефона. — Что ж, ничего страшного. Я могу тебя понять, сам ведь с младшими сколько возился. Любезно оплатив счёт со своего кармана, парочка направилась на выход. Возможно, уже совсем скоро рыжеволосый пожалеет о своей чрезмерной расточительности, но это, очевидно, будет потом. Да и для Чжун Ли не жалко. Ночной прохладный воздух обдал лицо лёгким ветерком. Брюнет, наконец, смог вдохнуть полной грудью. Может быть, глоток свежего, не затхлого кислорода на улице помог немного успокоиться и привести мысли в порядок. Сказать честно, мужчина разочаровался в своих племянниках. Он ведь доверился им, поверил, что те не натворят дел, пока он проводил своё личное время в компании Рыжего. Но, увы, в жизни происходит не так, как обычно хочется нам. Всё же дети — это огромная ответственность, которую на данный момент жизни Чжун Ли был не готов брать на себя за пределами стен гимназии. Одно дело давать маленьким любознательным существам знания, но совсем другое — заботиться о них и приглядывать за ними большую часть времени. В ожидании такси погрузившийся в свои мысли мужчина совсем забыл о рыжем компаньоне. Но, к счастью, тот совсем не обиделся. Чжун Ли от неожиданности вздрогнул, когда его обняли сзади и спрятали под куртку, надетую на Тарталью, плечи и небольшой кусочек рук. К сожалению, элемент одежды не был предназначен для носки сразу двумя людьми, хотя это вовсе не остановило Чайлда. — Ну же, будешь стоять как истукан — замёрзнешь! Кто будет историю заменять, если ты заболеешь? Чайлд пытался сделать голос как можно серьёзнее, но получалось на самом то деле не очень. Чжун Ли еле слышно усмехнулся, и от этого тихого приглушённого смешка на лице рыжего расцвела до невозможности нежная улыбка. Видеть историка таким спокойным и радостным приносило немыслимое удовольствие. Хотелось делать как можно больше всего, чтобы тот улыбался, просто был счастливым… С этими непривычными для себя мыслями Тарталья только сильнее прильнул к чужой спине. На улице не так уж холодно, а потому острой необходимости в их близости не было. Вот только никто из этих двоих не пытался отстраниться, оттолкнуть и отойти в сторону. Двое парней стояли в тишине, размышляя о чём-то своём и просто наслаждаясь компанией друг друга. — Чжууун, — Мужчина повернул голову в сторону коллеги. Одним лишь взглядом он показал, что слушает. — Я правда очень рад, что ты пригласил меня, и… Ну, спасибо, наверное? Слова как-то по-дурацки вылетали изо рта, не желая складываться в красивые предложения. Тарталья начал раздражаться из-за этого. Да когда вообще его неизменное красноречие успело превратиться в несчастное «бэ» и «мэ»! А ведь он даже не пил ничего крепче кофе. Впрочем, после очередной глупой фразы парень замолчал. Карие глаза в свете уличных фонарей казались золотыми, такими сказочно-чарующими. От них было просто невозможно оторваться. Да и не то чтобы Чайлд особо сильно старался это сделать. Они так и продолжили молча смотреть, изучать каждую особенность радужки друг у друга. Пьянящая дымка накрыла с головой, мозг по ощущениям перестал работать окончательно, и последствием тому стало неторопливое сближение двух лиц. Так тепло, так приятно. Хотелось забыться и совершить абсолютно необдуманный поступок. И они бы совершили его, если бы не какой-то мужчина в нетрезвом состоянии, который решил, что прервать столь интимный момент своей рвотой в переулке будет крайне романтично. Хотя, чего таить, ему было, откровенно говоря, наплевать, что у кого-там происходит. Для бедолаги сейчас существовало лишь его отвратительное состояние от переизбытка алкоголя в организме и подбадривающая рука не менее пьяного товарища на плече. Что за сомнительный контингент ошивался рядом с дорогущим рестораном! Чайлд обязательно поставит ему в отзывах одну звезду за такое. Ну и за космические цены на малюсенькие порции тем более. Даже на непроницаемом лице Чжун Ли отразилось настоящее отвращение. Оба парня скривились и постарались сделать вид, будто всего секунду назад ничего не произошло. Такси подъехало в назначенное место. Чжун Ли всё же пришлось вылезти из тёплых объятий. Он нехотя отошёл от коллеги, направляясь в сторону автомобиля. Обернувшись на последок, он сказал: — Знаешь, мне совершенно не симпатизируют рыжие. Но, так уж и быть, для одного определённого человека исключение сделать можно. Чайлд встал как вкопанный, не в силах ответить хоть что-то. Он стоял молча, наблюдая за хитрой ухмылкой брюнета, отдаляющегося всё дальше и дальше по дороге ночного города.****
К счастью или, скорее, сожалению Сяо и Ху Тао дядя не ругал, а лишь окинул тяжёлым взглядом и заставил убрать осколки от разбитой вазы. Наказанием для них было полное игнорирование со стороны мужчины, что, безусловно, было в раза два хуже, чем если бы он повысил на брата и сестру голос. Больше никакой помощи по учёбе, никаких наставлений от старшего и уж тем более никакого выгораживания ребят перед учителями. Вечер прошёл слишком хорошо, даже несмотря на такой маленький конфуз. Настроение Чжун Ли было просто замечательным. Что изменилось после их с Чайлдом культурной посиделки? На самом деле мало чего. Брюнет по прежнему отчитывал физрука за какие-то допущенные ошибки при заполнении журнала, всё так же время от времени ворчал на бесцеремонное поведение парня. Однако во всём обыденном стала проявляться какая-то нежность, что-ли. Если это конечно можно было так назвать. Между историком и физруком начали складываться отношения хороших, давно знакомых приятелей. Чайлда перестали взашей выгонять из кабинета во время форточки у брюнета. Вместо этого рыжему любезно наливали кружку чая и угощали какими-то сладостями. Иногда у него складывалось ощущение, будто Чжун Ли просто отдаёт то, что на вряд-ли стал бы есть сам. Но это вовсе неважно! Помимо этого физрук с приятным трепетом на сердце наблюдал за висящим брелком кита на сумке своего коллеги. Это не могло не прельщать. Так проходил день за днём, сближая двух абсолютно разных людей. Желание пригласить к себе Чжун Ли становилось всё навязчивее, и каждый раз Чайлд со стыдом бил себя по щекам, чтобы привести в порядок мысли. Как из простой мечты посидеть в обнимку с историком за просмотром сериала у него дома, всё стало перерастать во что-то более грязное, совершенно неправильное? Узнай мужчина о желаниях Рыжего, он бы наверняка разочаровался, ему бы стало мерзко, и он просто ушёл куда подальше, пока не стало поздно. Все старания Тартальи в один миг обесценились бы, и они вернулись к истокам, к их обоюдной неприязни. Этого очень сильно не хотелось, а потому приходилось прятаться за непробиваемой стеной хорошего «друга». Тонкая талия, длинные угольные волосы, крепкое телосложение и большая зад. Душа. Буквально всё в высоком статном брюнете сводило с ума. Чжун Ли не был очередным человеком, который привлёк Чайлда одной лишь внешностью. Вовсе нет. К историку парень испытывал самые светлые, самые искренние эмоции. Но всё же это не отменяло того факта, что завладеть им хотелось безумно сильно. Присвоить, сделать своим, чтобы никто даже не посмел смотреть в сторону брюнета. Хотел ли он того же? Кто знает, Чайлд ведь не говорил ему о своих чувствах во всех красках. Да и кто знает, может, Чжун Ли считал всё это детской игрой. Не мог же парень просто взять и сказать: «Люблю тебя безумно, а переспать с тобой хочу ещё сильнее! «. Это было бы уж слишком… Жалко. За советом к Альбериху Тарталья решил не идти. Он, конечно же, доверял своему другу, но подобного рода вопросы были уж слишком откровенными, и потому решать их нужно было самостоятельно. Да и, признаться честно, самому Кэйе некогда было выслушивать очередные рыдания физрука. Парню на попечение отдали пятый класс, и теперь у него фактически не было свободного времени на посиделки за чашечкой чая. Чайлд решил действовать, более не пытаясь скакать от одного варианта к другому. Он начнёт «прощупывать почву», чтобы понять, как далеко ему позволят зайти. Чжун Ли стоял возле окна, разглядывая весело бегающих на улице детей. На лице невольно расцвела улыбка от некого умиления. Погода как раз стала благоприятной, так что учителя под их чутким присмотром разрешали младшеклассникам и ученикам чуть постарше выходить на улицу во время перемен. Внутреннее умиротворение прервал внезапно зашедший в пустой кабинет физрук. Он улыбнулся и помахал рукой в качестве приветствия. Тарталья подошёл поближе к Чжун Ли и вместе с ним принялся наблюдать за мечущимися из стороны в сторону ребятами. Стоит признать, что парня скорее привлекал рядом стоящий брюнет, а не суета снаружи. Он был таким спокойным, таким домашним и таким милым… — И всё же весна — прекрасное время года, — Подметил Чжун Ли, не отрывая взгляда от окна. — Нужно почаще выбираться на прогулки. В один момент брюнет замолк, напрягшись всем телом. Мысли, переполненные каким-то поэтическим настроением, вылетели из головы, когда один конкретный человек подошёл сзади, прижимая своим телом тело Чжун Ли к подоконнику сильнее. Тёплое дыхание ощущалось где-то возле правой щеки. Чайлд довольно улыбнулся, замечая, как реагирует на него мужчина: открытые части тела, такие как шея, к примеру, покрылись мурашками. Сам же брюнет замер, не шевелясь лишний раз. Что удивительно, рыжего не оттолкнули в первую же секунду, и это, наверное, уже было своеобразным успехом. — Ты прав, прогулки на свежем воздухе — очень хорошая идея. О, смотри! — Продолжая вжимать будто окаменевшее тело к подоконнику, парень, как ни в чём не бывало, указал пальцем в сторону трудовика. — Кэйа со своими утятами вышел на прогулку. Все последующие разглагольствования Чжун Ли пропускал мимо ушей. Его напрягало, насколько с каждой минутой рыжий будто бы сливался с ним в одно целое. К своему стыду, он понял, что кончики ушей беспощадно начали краснеть, когда чужой пах как бы невзначай потёрся о него сзади. Что себе позволяет этот идиот? А вдруг их кто-то заметит? Что тогда придётся выдумывать в качестве оправданий? Вряд ли прокатит что-то по типу: «ой да мы просто стояли вместе, не более того!» . Радовало уже то, что с улицы никто бы точно не понял, что происходило на третьем этаже. Тарталья не ограничился одними лишь «объятиями». К своему счастью, не встретив сопротивления, чужие руки начали блуждать по телу Чжун Ли: сначала касаясь груди, а после — упругих бёдер. Давление сзади усилилось, а мурашки по коже забегали ещё активнее, когда тёплые губы коснулись задней стороны шеи. Аккуратно, не используя язык или зубы. Брюнета вынудили прогнуться в спине, ещё больше попадая под Чайлда. Ненавязчивое трение по ягодицам стало отчётливее. Ноги пришлось развести шире, для некого ощущения удобства. Чжун Ли готов был стереть в порошок этого паршивца, но почему-то язык не поворачивается сказать что-то против. Возможно, во всём были виноваты до неприличия опытные руки со слегка проступающими венами, которые каждый раз умудрялись заставить мужчину вздрагивать всем телом. Терпение историка покинуло его ровно в тот момент, когда Тарталья бесстыдно коснулся чужого уха губами, невесомо прикусывая мочку. Парня не сильно ударили локтем в живот, вынудив отстраниться. Несмотря на лёгкую боль, почти не ощутимую, Чайлд остался собой доволен даже тогда, когда оказался за дверьми кабинета истории. Чжун Ли вновь вредничал, строил из себя недотрогу, но при том ведь был не против всех этих прикосновений. Один лишь милый румянец на лице брюнета выдавал все его чувства и эмоции с головой. Начало положено. Осталось лишь найти подход, создать брешь в непреступной крепости.****
С самого утра Тарталья был чересчур нервным. Бегал из стороны в сторону, как испуганный таракан, совершенно не слышал, что говорят окружающие. Кэйа даже начал волноваться о состоянии друга и попытался разузнать, в чём же дело. Однако тот отвечал односложными предложениями, не вдаваясь в подробности. Все эти странности заметил даже Чжун Ли, который вообще-то не собирался хоть как-то контактировать с физруком. Тот неоднозначный случай до сих пор заставлял его покрываться мурашками и сжимать кулаки от раздражения. Безусловно, этот рыжий юноша был настоящим самоуверенным наглецом, но всё-таки хотя-бы выяснить причину его непоседливости хотелось, даже если из чистого любопытства. Нужного человека Чжун Ли обнаружил в спорт зале. Парня окликнули по имени, и он от неожиданности вздрогнул и что-то спрятал в карман спортивных штанов. — Оу, Чжун… Не ожидал тебя здесь увидеть. Что-то хотел? Мужчина немного замялся. А ведь действительно, зачем он вообще пришёл? Что ему сказать: «я пришёл потому, что посчитал твоё поведение странным»? — Ты какой-то слишком рассеянный сегодня… Может, тебя беспокоит что-то? Тарталья удивлённо посмотрел на брюнета. Васильковые глаза насмешливо прищурились. Он, как хитрый лис, которому удалось загнать добычу в тупик, радостно улыбнулся. — Я, — Физрук тяжело вздохнул, вскидывая руки в примирительном жесте. — Потерял ключи от инвентарной комнаты. Умоляю, только ничего не говорили начальству, а иначе они шкуру с меня спустят! Так вот в чём было дело… Впрочем, Чжун Ли даже не удивился. Чайлд не отличался особой ответственностью, и потерять что-то для него было в порядке вещей. — Я могу помочь поискать. — Спасибо большое! Буду безмерно благодарен! Искать ключи по всей гимназии оказалось тем ещё приключением. Чёрт возьми, да даже найти иголку в стоге сена теперь казалось посильной задачей! Чжун Ли проверял учительскую, кабинеты, в которые заглядывал физрук. Он даже перерыл захламлённую коморку — всё без толку. Долгие поиски ни к чему не привели, коллеги встретились на прежнем месте в спортзале, чтобы поделиться новостями о пропаже. — Ничего, совершенно. — Ох… Я тоже ничего не нашёл. Тарталья взъерошил рыжие волосы, бормоча что-то невнятное себе под нос. — Ты не смотрел в самой инвентарной? Может быть, они всё это время лежали там? — Ну, вы, конечно, гений, коллега, чтоб я без вас делал. Они ведь и вправду могут находиться там… Первым в небольшое помещение зашёл Чжун Ли. Инвентарная комната находилась в полумраке, лишь немного освещаясь одним единственным окошком. Вокруг куча различных мячей, маты, скакалки… Из-за темноты сложно было ориентироваться, не то, чтобы искать злосчастные ключи. — Чайлд, ты можешь включить свет? Совсем ничего не видно, — Историк значительно напрягся, когда в ответ ничего не услышал. — Чайлд? Входная дверь с характерным хлопком закрылась. Чжун Ли непонимающе уставился на Тарталью — он был абсолютно спокоен, от былой тревоги и нервозности не осталось и следа. Оперевшись спиной на закрытую дверь, физрук покрутил в руке связку ключей, а после запер их обоих внутри небольшого помещения. — Прости, я немножко схитрил. Неловкий смешок в образовавшейся тишине неприятно резанул по ушам, вынуждая Чжун Ли нахмуриться ещё сильнее. — Что всё это значит? Мужчину беспощадно загоняли в угол: один шаг вперёд, два собственных назад. Кто бы мог подумать, что придёт время, когда именно Чжун Ли окажется маленьким беззащитным кроликом, загнанным в ловушку коварным лисом. — Я устал. Устал от всей неразберихи между нами, — Бежать некуда, поясница соприкоснулась со стоящим в самом углу козлом. — Я не могу понять кем для тебя являюсь. Скажи, тебе противно от моей компании? Противно от прикосновений? Мне нужна конкретика, Чжун. Чрезмерно серьёзное выражение лица Чайлда немного пугало. Сложно было сказать, когда историк видел парня таким, да и видел ли вообще. Чжун Ли отвёл взгляд в сторону, раздумывая над ответом. Было ли ему противно? Однозначно нет. Если бы Рыжий выкинул что-то подобное при их первом знакомстве, его бы однозначно вывернуло наизнанку от неприязни. Но сейчас… Непонятные чувства колебались внутри. Архонты… Да брюнет и сам не знал, что ему нужно говорить! — Нет, ты мне не противен. Мужчину прижали к козлу, вынудив присесть на его поверхность. Тарталья навис над коллегой, внимательно разглядывая чужое лицо, будто бы пытаясь найти какой-то подвох в каждом его действии. — Хорошо, я рад этому. Что ты чувствуешь ко мне? Или, скорее, стоит спросить: чувствуешь ли вообще хоть что-нибудь, считаешь ли кем-то большим, чем просто друг и коллега? Чжун Ли устало вздохнул. — Из всех возможных вариантов признания в любви ты выбрал самый глупый и мне непонятный. Всё же ты настоящий большой ребёнок. — Но так ведь интереснее, не правда ли? Только сорвавшийся с губ смешок приглушили поцелуем. На щеку с веснушками легла тёплая ладонь, нежно поглаживая скулу большим пальцем. От чего Тарталья опешил больше непонятно: то ли от внезапного, немного робкого поцелуя, то ли от приятных прикосновений на коже. Как только парень пришёл в себя, он начал активно отвечать на поцелуй. Сначала спокойно, сдержанно, но после рыжий вошёл во вкус и уже без какого-либо стеснения начал изучать чужой рот языком. И что самое главное, Чжун Ли был совершенно не против. Он даже не начал сопротивляться, когда его подхватили под бёдра и окончательно усадили на козла, вжимая спиной в стенку. Они целовались долго, с перерывами на глотки воздуха. Признаться честно, Чайлд никогда в жизни не уделял простым поцелуям столько времени. Но с Чжун Ли всё было по-другому. Его хотелось целовать, хотелось обнимать и оттягивать момент близости до последнего. Хотя брюнет не давал своего согласия на что-то такое. Пока что. Широкая ладонь с небольшим шрамиком на ней проскользнула под ткань рубашки, изучая чужой подтянутый живот. Губы плавно переместились на шею. Физрук ласково выцеловывал каждый миллиметр на ней. Ему безумно сильно хотелось поставить метку, показать, кому на самом деле принадлежит брюнет душой и телом. Вот только настойчивое оттягивание рыжих волос на затылке говорило само за себя. Мужчина не хотел носить на себе доказательства их внезапной близости. В инвентарной. Так уж и быть, Тарталья послушно выполнит не озвученную просьбу. Из кармана серых спортивок достали серебристую упаковку. Парень покрутил предметом перед лицом Чжун Ли с уж больно самодовольный ухмылкой. — Паразит, ты заранее всё продумал. — Есть такой грешок, что ж поделать, — Рыжий поцеловал коллегу в щёку, чтобы хоть немного разбавить его негодование. — Ты ведь не против? — Давай быстрее. Такое рвение и нетерпеливость приятно поразили Тарталью. Собственно, кто он такой, чтобы отказывать своему возлюбленному? Не долго думая, Чжун Ли уложили животом на прохладную поверхность гимнастического козла. Пожалуй, это первый раз, когда брюнета брали где-то за пределами просторной кровати. Новые неоднозначные ощущения захлестнули его, желание заполнило голову окончательно. Историка начала раздражать чрезмерная медлительность Чайлда, и он не постеснялся об этом сообщить. — Я ведь попросил тебя сделать всё побыстрее. — Карие глаза в полумраке приобрели оттенок смолянистого цвета. — Если нас кто-нибудь увидит здесь, это будет… — Не увидит. Дверь закрыта. Единственная пара ключей у меня, — Ловкие пальцы пробрались к одежде, освобождая крепкую грудь историка. — Хотя даже если и заметят, мне всё равно. Я, в отличии от некоторых, от своих чувств не убегаю. А вообще, интересно, что бы сказал Аль-Хайтам, если бы увидел, как его подчинённого и друга по совместительству трахают прямо на козле… Наверное, он бы очень удивился. Как думаешь? Покрасневшее от всего происходящего ушко поцеловали, на последок слегка подув в него. Какой позор. Кто бы мог подумать, что Чжун Ли — один из тех, кто посвятил пол жизни изучению истории и культуры Ли Юэ, будет несдержанно скулить от простейших махинаций с собственным телом. — Оу, точно. Чуть не забыл. Если ты не хочешь, чтобы наш маленький секретик узнали, тебе придётся быть как можно тише. Улыбка на лице рыжего растянулась во что-то более похожее на маниакальный оскал. О, ему не терпелось увидеть, как историк, стиснув зубы, будет сдерживать вырывающиеся изо рта звуки. Поэтому он приступил к действиям без промедлений. Конечно, парень всё ещё понятия не имел, что Чжун Ли нравится, а что нет. Но в целом это не беда. Метод проб и ошибок актуален всегда. Как бы сильно не хотелось помучать мужчину, а времени было и вправду немного. Да и не то, чтобы брюнет отличался особой терпеливостью, когда чего-то очень сильно хотел. Он бесстыдно тёрся о твёрдый выступающий бугорок своей задницей, подталкивая к действиям. Вся нежность исчезла, осталось только животное возбуждение. Классические тёмные брюки стянули с Чжун Ли, опуская их до самых колен и ниже. Боксеры последовали следом за ними. Теперь он обнажён, абсолютно беззащитен. Полулежащая поза с приподнятой кверху задницей очень сильно смущала. А вот Тарталья получал отдельное удовольствие от вседозволенности. Внимательный васильковый взгляд изучал каждый участок чуть смуглой кожи, подтянутые бёдра и узкое стянутое колечко мышц. За последнее время над ним явно никто не работал. Из второго чудо-кармана достали тюбик смазки. Чайлд подготовился основательно, хотя он и не ожидал, что его детская шалость окончится настолько удачно. У парня перехватило дух, когда замутнённый взгляд блёклого янтаря посмотрел на него через плечо, а после Чжун Ли раздвинул ноги чуть шире, зазывающе покачивая бёдрами. И вот снова он делает это… — Раздвигать ноги уже вошло в привычку, сладкий? На удивление для перевозбуждённого человека голос мужчины был твёрдым. — Если хоть одно слово про шлюху вылетит из твоего поганого рта, я оторву тебе язык и засуну в глотку, ты понял меня? Чайлд удивлённо вскинул брови. И без того твёрдый член, кажется, заинтересованно дёрнулся в неприятной узости одежды. Такой Чжун Ли никогда не перестанет удивлять. Тарталья ведь не первый и не последний партнёр в жизни брюнета. И от этой мысли стало как-то тоскливо на душе. Совсем неуместный укол ревности заставил парня грубо сжать одну из половинок ягодиц в руке так сильно, что отметина от пальцев останется наверняка. Взбудораженному, возбужденному физруку было явно не до рационального мышления, а потому он решил нарушить установленные Чжун Ли запреты и оставить свой след на его нежной коже. Светлую рубашку оттянули в сторону, чтобы та не помешала укусить мужчину в области лопатки. Он кусал, посасывал кожу по-собственнически. Одной лишь лопаткой историку отделаться не удалось: засосы красной россыпью растянулись по задней стороне плечей и спины. Невооружённым глазом никто бы не заметил испещрённое метками тело. Об этом Чайлд действительно позаботился. Чжун Ли не прибывал в восторге от происходящего. Даже контрастные нежные поцелуи на повреждённых участках кожи не могли заглушить всё его недовольство. Мужчина хотел было начать отчитывать несносного мальчишку за непозволительное поведение, но вот только всё его рвение в миг оборвалось от заранее смазанного в вязкой субстанции пальца внутри. Тарталья с ехидной ухмылкой заметил, как историк прикрыл рот рукой, сдерживая порывающиеся звуки. Один за другим пальцы медленно входили в узкий проход, аккуратно растягивая, подготавливая к большему. Чайлд будто совсем никуда не торопился. Или, скорее всего, он просто издевался над своим коллегой, который уже во всю изнывал от собственного желания. Положение усугубилось, когда рыжий бес нащупал чувствительный комочек мышц. Один единственный плохо скрываемый стон дал понять, что он на правильном пути. Пальцы бесстыдно игрались с простатой, то проходясь по ней с нажимом, то лаская нежные стеночки рядом, дразня и не позволяя получить желаемое удовольствие. Чжун Ли, помимо того, что, наконец, хотел приступить к делу, безмерно сильно мечтал ещё разок вмазать наглому рыжему созданию. Да так, чтобы впредь и навсегда запомнил. Очень жаль, что в его-то положении не получится даже локтем ударить куда-нибудь. Историка слишком сильно прижимали к гимнастическому козлу, а руки дрожали от возбуждения. Ничего, он ещё успеет отыграться. Чудо наконец-то свершилось. Самому Тарталье надоели уж больно затянувшиеся прелюдия, и поэтому парень решился, наконец, действовать. Серые спортивные штаны вместе с нижним бельём спустили к щиколоткам, поудобнее пристраиваясь сзади. Чайлд облегчённо выдохнул. Больше его достоинство ничто не стесняло. Презерватив раскатали по члену и нанесли остатки смазки. От проникновения физрука остановил оценивающий взгляд с приподнятой бровью. — Что за реакция вообще такая? Негодовал парень. — Теперь мне понятно, почему ты так долго тянул. Я уж успел надумать себе больший объём работы. Тарталья чуть не подавился от обиды. Надеялся на что-то большее? Да что этому придирчивому человеку вновь не нравится! Да, у парня и вправду не было каких-нибудь тридцати пяти сантиметров в штанах, однако всё же не настолько плохо. Все бывшие на одну ночь всегда были удовлетворены его размерами. Ни много ни мало, а этому зазнайке никогда ничего не нравилось. Чжун Ли спрятал хитрую ухмылку от посторонних глаз. Конечно же, сказанные им слова были провокационными. Уж слишком сильно хотелось задеть самооценку напыщенного павлина. И мужчине это удалось. Не долго длилось его счастье. Дыхание резко перехватило. Брюнет на несколько секунд замер в немом вскрике. Слишком быстро и внезапно, без каких-либо предупреждений, в него вошли. Чайлд дышал очень загнанно, его чересчур сильно сжали внутри. И дело тут было вовсе не в долгом отсутствии близости у Чжун Ли. — Ах, блять. Слишком, слишком тесно… С каждым новым толчком на пробу историк начал расслабляться и поддаваться назад. Ему очень хотелось, наконец, стать полностью заполненным, вспомнить, какого это. Уже спустя несколько минут после осознания, что парень не причиняет своими действиями боль партнёру, Тарталья начал двигаться. Быстро, беспощадно. Сдерживать полные удовольствия стоны стало слишком сложно, и поэтому некоторые из них всё же вырывались и приятной усладой для ушей доносились до физрука. Чжун Ли прогнулся в пояснице сильнее, принимая каждый новый толчок с огромным удовольствием. Ему было так хорошо, что он даже и не задумывался о своём крайне развратном и не менее неаккуратном внешнем виде: тёмные длинные волосы, которые нарочно распустили одни наглые шаловливые пальчики, чёрным водопадом рассыпались по плечам и спине. Светлая, почти полностью расстегнутая рубашка каким-то образом до сих пор висела на Чжун Ли. Как она не упала — было крайне интересным вопросом, который явно никого не интересовал в данный момент. Что же на счёт лица… Наверное, хорошо, что Тарталья был слишком увлечён безбожным втрахиванием чужого тела сзади, а иначе рыжая бестия уж явно не смогла бы удержать свой язык на месте и не прокомментировать безумно развратное выражения лица. Приоткрытый рот со стекающей по подбородку слюной, закатывающиеся от каждого нового толчка глаза — всё это было неправильно. Чёрт возьми, да сам факт того, чем они занимаются прямо на рабочем месте, звучал ужасно! Удивительно! Чжун Ли так сильно пёкся о своей карьере учителя, чтобы потом, в один прекрасный день раздвинуть ноги в тёмной инвентарной на козле перед нагловатым рыжим идиотом. До чего же доводит неправильная компания! А самое ужасающее — историк абсолютно не чувствовал вины за всё происходящее. Мужчина отчаянно стонал, требовал всё больше, и Тарталья услужливо давал ему это. Оба были почти на пределе, но… Внезапный телефонный звонок вынудил замереть на месте. Чайлд затуманенным взглядом осмотрелся вокруг, и когда его голову вновь посетил светлый разум, парень выругался всеми известными ему нецензурными словами. — Давай быстрее. — И тебе приветик, дорогуша, — Весёлый голос Альбериха действовал на нервы. Как бы сильно не хотелось проигнорировать звонок товарища, рыжий, скрепя зубами, пошёл против себя из-за элементарного чувства долга перед этим человеком. — Я нашёл то, что ты просил. Зайди ко мне после урока. Чжун Ли выбесила такая наглость. Ещё немного, и он бы смог получить желанную разрядку. Но вот незадача: телефонный звонок прервал абсолютно всё. Грубые глубокие толчки прекратились, оставив брюнета полностью неудовлетворённым. Что ж, Чжун Ли не намерен терпеливо ждать, пока на него снова обратят внимание. — Окей, я потом зайду… Мгх! Тарталья молниеносно закрыл себе рот ладонью, злобно глянув на историка. Он, как ни в чём не бывало, начал самостоятельно насаживаться на член, который из него не удосужились вытащить. Золотые глаза насмешливо смотрели прямо в голубые, довольствуясь удавшейся шалостью. Новые движения стали ещё настырнее. Чжун Ли больше не пытался щадить любовника, а потому сжался вокруг члена настолько сильно, как только мог, и продолжил свои манипуляции. — Чайлд? Что у тебя там происходит? — Блять… Перезвоню. Телефон небрежно кинули на полку с баскетбольными мячами, оставив человека по ту сторону трубки в полнейшем замешательстве. Чжун Ли схватили за заднюю сторону шеи, придавив к несчастному спортивному снаряду. Если до этого брюнет подозревал, что с ним обращаются слишком грубо, то он явно ошибался. — Сука, клянусь, в следующий раз я выебу тебя так, что ты забудешь собственное имя.- Длинные волосы на затылке сжали, вынуждая приподнять голову. Брюнета слишком сильно придавило чужое тело, совершая всё новые хаотичные толчки. — Не надейся на моё снисхождение, я не буду брать тебя в этой блядской резинке, а потому можешь готовиться к до предела заполненной заднице. Я буду кончать в тебя до тех пор, пока ты не свалишься от переутомления… Из карих глаз хлынули слёзы от слишком большого потока грязных слов в вперемешку с глубокими движениями внутри. Ещё немного и Чжун Ли кончил с громким стоном, обмякая на козле. Чайлду тоже не понадобилось слишком много времени, чтобы, наконец, получить желанную разрядку и припасть к чужой спине, переводя дыхание. Гнев утих, и вот рыжий уже во всю нежно выцеловывает каждый сантиметр искусанной кожи, шепча на ушко что-то не сравнимо с прошлыми словами, ласковое. Чжун Ли, как только от него отлипли и освободили, обернулся лицом к физруку, внимательно глядя в васильковые глаза. — Салфетки… Нужно всё за собой прибрать. Тарталья нервно усмехнулся, вызвав на ранее умиротворённом лице брюнета непонимание. — Ах да, салфетки… — Только не говори, что ты целый день таскал с собой презервативы и смазку, но при этом не додумался взять хоть что-нибудь, чтобы вытереть сперму, — Глуповатая улыбка на лице Чайлда всё сказала сама за себя. — Идиот. Чжун Ли взялся за кончик свободной белой футболки физрука, бесцеремонно стирая со своего живота продукт их совместного времяпровождения. — Эй, эй, погоди! Ты что делаешь?! Впрочем, сопротивлялся Тарталья не долго. Да и не то, чтобы на историка подействовали вразумительные речи коллеги. Закончив стирать с себя хаотично разбрызганные пятна, Чжун Ли застегнул рубашку и заплёл волосы в излюбленный низкий хвост. Пока мужчина приводил себя в порядок, Чайлд раздосадовано вздыхал, глядя на свою несчастную одежду. Ему повезло, что сегодня где-то в коморке валялась ещё одна на смену, а так бы пришлось щеголять пол дня либо с голым торсом, либо в грязной, замызганной сомнительного рода пятнами футболке. Чжун Ли, наконец, закончил приводить свой внешний вид в порядок. Обратив внимание на печального парня, он коротко улыбнулся, притянув того ближе к себе. Светлую кожу на шее поцеловали, а после бесцеремонно укусили, оставляя красный след. Не успел Тарталья возмутиться, как его завлекли в очередной поцелуй. Нежный и спокойный. Ещё долгое время Чайлду придётся носить что-нибудь с высоким горлом, чтобы скрыть только наливающийся алым засос. Чжун Ли ведь любезно постарался над его видимостью. Вот же вредина! Несмотря на всё это, физрук никогда в жизни не пожалеет о том, что когда-то сумел обратить на себя внимание педантичного историка и занять в его сердце очень значимую часть. Мужчину сжали в своих крепких объятиях, пряча веснушчатое лицо в изгибе чужого плеча. Мягкие поглаживания по рыжим лохматым волосам приятным теплом отозвались в душе. — Знаешь, я не против повторить где-нибудь в другом месте. Подал голос историк, утыкаясь носом в самую макушку, чтобы спрятать довольную улыбку.