****
Очередная форточка между уроками наполнилась домашней атмосферой. Тёплый зелёный чай вприкуску с подаренным от коллег и учеников шоколадом на четырнадцатое февраля, Небоскрёбы из непроверенных тетрадей. И стук в деревянную дверь. Её неловко приоткрыли и только когда получили одобрение, зашли. Вспомни лучик, называется. Высокий рыжеволосый парень переминался с ноги на ногу, как будто в любой момент ожидал, что его вновь наругают и прогонят. Чжун Ли ещё несколько секунд изучал взглядом непривычно застенчивого коллегу, а после показал жестом, что готов к диалогу. Чайлд нервно взъерошил волосы, начав говорить первым. — Я буквально на минутку, — На учительский стол молниеносно положили небольшую коробочку, перевязанную красным бантом. — К сожалению, я нарушил нашу с вами договорённость, прошу прощения. Если хотите, можете выкинуть это недоразумение. Я пойму и приму это… Оправдания лились бесконечной рекой. Вот только Чжун Ли даже не пытался слушать. Он толком-то и не заметил, что к нему внезапно начали обращаться на «вы» хотя, казалось бы, этап формального обращения друг к другу наедине давно был пройден. Руки сами собой потянулись к подарку, осторожно раскрывая принесённую коробку. Песочного цвета крышечку отложили в сторону, с неподдельными интересом рассматривая содержимое. Цветной бумажный наполнитель, немного конфет и бирюзовый вязанный кит. Или даже, скорее всего, нарвал. Столь незатейливая игрушка была оформлена под брелок. Белое очаровательное пузико, в некоторых местах немного неаккуратное, со странными затяжками на рядках. Тарталья замолчал ровно в тот момент, когда обнаружил, что его подарок уже давным-давно открыли и внимательно разглядывали со всех сторон. — Не силён в вязании, но старался делать как можно аккуратнее под чутким руководством Кэйи. Чжун Ли поднял удивлённый взгляд золотых глаз на довольно улыбающегося физрука. Тот, кажется, был горд своим творением. — Ты сам его сделал? — Ну… Да? Я понимаю, что от идеала далеко, но всё же, — Резкое изменение на лице историка заставило Чайлда замолчать. Брюнет поджал губы в ровную, слегка дрожащую линию. Он больше не пытался заглянуть в чужие глаза. — Что-то не так? Вопрос остался без ответа. Тарталью по привычному сценарию выставили за дверь, всучив без лишних объяснений запакованную шоколадку. Совсем неважно, что Чжун Ли отдал из своей коллекции именно ту, которую терпеть не мог и уж точно не собирался её есть. Историка настолько сильно разозлил факт нарушенного обещания? Или, может, он немедля захотел избавиться от убогого подарка? Что на этот раз парень сделал не так, неизвестно никому, кроме самого Чжун Ли.****
Привычная локация подружек-сплетниц незапланированно поменялась, по крайне мере, на сегодняшний день. Так уж вышло, что кабинет трудов заняли на неопределённое время. Девочки из восьмого «б» наспех клепали из сподручных материалов коробку для валентинок. На производство уходило буквально всё: цветные бумажные салфетки, блёстки, наклейки. У Альбериха чуть не случился старческий приступ, когда его любимую, уже не первой свежести штору в цветочек пустили на ленты для украшения. Особо рьяные убеждения учительницы ИЗО о том, что каждый мусор идёт на благо их любимой гимназии, не особо успокаивали. Чёрт бы побрал педагога-организатора с её дурацким отпуском по середине учебного года! Ведь именно она должна была заранее сделать эту паршивую коробку! Но что же теперь вытекло из этой неорганизованности? Порезанные шторы и занятый кабинет. Излюбленной фарфоровой чашки с успокаивающим чаем тоже не было и это наводило на ещё большее уныние. — Ну и что он сказал на твой подарок? Спросил Кэйа у своего не менее раскисшего товарища, брезгливо собирая пыль пальцем с одной из полок в коморке. — Выставил меня за дверь. — И это типа всё? Он на тебя не кричал? Не избил? — Нет. Рано или поздно трудовик уволится с этой неблагодарной работы и непременно уверенной походкой направится в брачное агентство, как главная сваха заблудших человеческих душ. Даже его с Дилюком отношения на фоне всего происходящего больше не казались сложными. — Может, тебе реально волосы перекрасить? А то и вовсе налысо постричься… Злорадные смешки переросли в лошадиный хохот, который уже начинал бить по мозгам и истрепавшейся нервной системе. Чайлду следовало бы давным-давно забыть про свои глупые чувства, послать всё и всех, как он делал обычно, но почему-то ничего из этого не получалось. Он пытался, правда, пытался забыть статного длинноволосого мужчину, такого капризного и ещё более невыносимого, чем он сам, такого красивого и без порывов гнева солнечного. — Смешно ему. Я тебе вообще-то душу изливаю, а ты что? Успокоиться получилось не сразу, но Кэйа всё же смог взять волю в кулак и, как настоящий друг, сделал серьёзное выражение лица. — Прости, прости. Само вырвалось. Дай-ка подумать, — Тарталья склонил голову набок, ожидая очередных гениальных советов от своего товарища. Зря он понадеялся на что-то дельное. — Обычно, когда мы ссоримся с Дилюком, первым инициативу по примирению на себя беру я. Достаточно пары прикосновений в нужных местах и правильных слов, чтобы он растаял и даже после долгого рабочего дня начал охотно отвечать. Прикусить мочку уха, забраться руками под одежду и… — Ну уж нет! Избавь меня от таких подробностей! — Чуть ли не завизжал физрук. — Слышать о вашей личной жизни не желаю. Альберих лишь пожал плечами, притворно обиженно выпятив губу. — К тому же, даже если и действовать по твоему плану, не забывай, что мы вообще-то с ним не в таких близких отношениях. Я понятия не имею, что ему нравится. Да и к тому же подобное поведение с моей стороны можно смело рассматривать, как домогательство. — Кэйа внимательно наблюдал за всем спектром эмоций коллеги, который проносился более чем заметно на лице с уже чуть ярче появляющимися веснушками. Сложно было сказать точно, но неужели Чайлда волновал только вопрос о «незнании предпочтений брюнета»? Даже если так, то Альберих, наверное, не имеет права осуждать товарища прямо сейчас. — Ну и, в общем-то, не хочется мне плачевных последствий. — Стой, стой. Тебя действительно волнуют только последствия, а не сам факт домогательства? — Что ты… Ай, ладно. Забыли, проехали! — Синеволосого почти что пинками выставили за дверь маленькой коморки. — Вали уже отсюда. «С кем поведёшься, от того и наберёшься» — невесело хмыкнул Тарталья, прислонившись спиной к уже закрытой двери.****
Под конец рабочего дня, когда вся суматоха с праздничной коробкой давным-давно закончилась, Чайлд сидел в своей неизменно любимой коморке. Ещё немного, и она станет для него вторым домом. Закинув ноги на стол, физрук с интересом начал разгребать завал из анонимно подаренных ему валентинок. Кто бы мог подумать, что учитель физкультуры находился в таком почёте у учеников из разных классов. Нет, конечно, не сложно было догадаться, дети чаще всего тянутся к молодым и симпатичным педагогам, но всё же. Большинство мини открыток были похожи между собой: стандартная форма сердечка, вырезанная из цветной бумаги. Более блатные делали из картона. Одна валентинка, вторая, третья, десятая. На двадцать пятой Тарталья сосредоточил внимание чуть дольше, чем на других. Форма абсолютно неаккуратная, как будто делалась на коленке за пять минут. И в ту же секунду её закинули в коробку. Сама по себе не привычно розовая, а тёмная, ближе к чёрному оттенку. Внутри точно были поздравления с праздником, а не пожелания о скорой кончине нерадивого физрука? Чайлд усмехнулся, прищуривая глаза. У него хватало ума для того, чтобы сложить очевидные факты и сделать вывод, кто примерно мог сотворить это чудо. Что ж, пожалуй, эту милую открыточку он поставит у себя дома на самое видное и почётное место. Ещё через несколько бумажных сердец голубые глаза вцепились в уже более аккуратную работу. Почерк на задней стороне с простыми словами «с 14 февраля» казался очень знакомым, таким, что складывалось ощущение, будто парень видел его чуть ли не каждый день. Кому в голову вообще взбрело вылизывать каждую букву до такого каллиграфического эффекта? Мозг отказывался думать и сопоставлять не менее очевидные факты, как в случае с чёрным сердечком. Возможно, это очередная шутка от негодницы Ху Тао. Давно пора было принять, что её юмор иногда переходит границы дозволенного. Ярко-алую валентинку отложили в стопку к куче точно таких же бумажек. К сожалению, у Тартальи не было ни возможности, ни желания хранить столько макулатуры. Неизвестно, сколько ещё он здесь проработает. И каждый раз тащить в дом огромное количество самодельных подарков — не очень уж умная идея. Лежащий на столе телефон коротко завибрировал, оповещая своего владельца о новом сообщении. Чайлд, наконец, спустил ноги на пол и сел в более приличное положение, чтобы было удобно дотянуться до смартфона. В общую преподавательскую группу написал директор Аль-Хайтам с просьбой после урока всем учителям зайти в его кабинет для получения какой-то важной информации. Физрук устало закатил глаза. Он, между прочим, планировал чуть раньше уйти, а теперь из-за незапланированного мероприятия ему придётся задержаться. Возмутительно! Идти против воли начальства не хотелось совершенно. Каким бы директор не казался спокойным и понимающим, ещё никого он не щадил. Провинился — отвечай. Тарталья и так был человеком косяком, и если бы кто-нибудь особенно дотошный капнул, то непременно бы заметил частые уходы физрука с последних часов рабочего дня. Ну, а что ему сидеть с девятиклассниками на физре восьмым уроком? Нет уж, увольте. Очевидно ведь, что никто из уставших подростков не горел желанием бегать по десять кругов и отжиматься ровно столько же. Теория и практика показывала, что большинство просто не приходило. Зайдя в кабинет, парень уселся в любезно занятое для него место. Спустя несколько минут другие учителя начали активно подтягиваться. В помещении становилось всё душнее и теснее. Чайлд скучающим взглядом наблюдал за всем происходящим, пока наконец-то не зашли двое опоздавших учителей. Бай Чжу и Чжун Ли чуть ли не под ручку залетели внутрь, о чём-то бескрайне мило беседуя. Они сели вместе, и от этого ревнивая натура рыжеволосого злобно оскалилась, мечтая впиться в глотку паршивого змея. Историк всего на несколько мгновений посмотрел в сторону рыжей макушки и тотчас отвернулся, демонстрируя полную сосредоточенность на уже начавшем свою речь директоре. — Добрый вечер, коллеги. Благодарю вас за явку по моей скромной просьбе, — Почти сразу же Чайлду захотелось начать биться головой об стенку, лишь бы этот скучнейший монолог как можно скорее закончили, и он со спокойной душой мог уйти домой. — Хочу предупредить вас, что в пятницу у нас будет сокращённый день. Устроим вам и детям праздник в виде спортивных командных соревнований. Хочу уточнить один момент заранее — участвуют все, без исключений. Толпа в кабинете начала тихо шушукаться между собой. — В каждой команде будут участвовать ученики от пятых до одиннадцатых классов вместе с двумя учителями. Один из них — классный руководитель, а второй — на выбор команды. Это обязательные условия. Попрошу вас распределить кто с кем будет сотрудничать в ближайшее время, благодарю за внимание. К удивлению, находившиеся в кабинете учителя воодушевились. Казалось бы, взрослые люди, совсем как младшеклассники, засуетились в поисках себе пары для соревнований. Тарталья же этот кипишь не поддержал. Он и без того прекрасно знал, кому доверит свою персону. Уж больно удачно сложилось, что классная руководительница пятого класса не так давно уволилась, оставив маленьких, ещё только ступивших на путь средней школы, детей. Начальство посчитало, что отдать их на попечительство Альбериху будет крайне хорошей идеей. Парень за своё недолгое время работы доказал, что очень ответственный, да и дети к нему тянулись. Подобная участь могла ожидать Тарталью, но что-то не срослось. То ли директор посчитал его недостаточно добросовестным человеком, то ли тут сыграло свою роль его профессия физрука, которая уже заведомо казалась не очень серьёзной. Впрочем, это было неважно, да и Рыжий не особо-то расстроился. Тарталья повернулся в сторону своего товарища, не отрываясь от стула. Положив руку на плечо, он воодушевлённо сказал: — Ну что, коллега, готов к нашей совместной победе? Кэйа слегка улыбнулся. Почему-то эта самая улыбка была чересчур хитрой… — Прости, конечно, но я буду в команде с нашим химиком. — Парень пожал плечами. — Так что не судьба. Лицо Тартальи исказилось в самой настоящей гримасе отчаяния. Как так вышло, что Альберих легко и просто нашёл ему замену? Он ещё смеет сидеть и злорадно ухмыляться! Предательство близкого друга слишком больно ударило ранимое сердце Чайлда. И вот он, злобно надувшись, как маленький, не получивший сладость ребёнок, показательно отвернулся от трудовика, встал со стула и пошёл себе искать достойного сокомандника. Он уже успел обойти человек пять, но все твердили одно и то же: «я уже занят», «уже в команде С»… «, я не буду участвовать в принципе! «, «нет не хочу». Печаль уже почти полностью успела с головой накрыть Рыжего, но вдруг, совсем случайно, он услышал чужой разговор: — Бай Чжу, ты ведь не против быть со мной в одной команде? Биолог слегка улыбнулся, наблюдая вселенскую надежду в карих глазах. — Ох, Чжун. Мой максимум — это наклеивать на разбитые коленки цветные пластыри. Сам ведь знаешь, что со спортом у меня не сложилось давным-давно. Уж извини, но придётся тебе поискать кого-то другого. Брюнета ободряюще похлопали по плечу, прежде чем отойти в сторону и как бы невзначай, биолог посмотрел в сторону Альбериха. Тот хитро подмигнул Бай Чжу и скрылся из поля зрения. Голубые и карие глаза смогли выцепить друг друга из всей суматохи вокруг. И почему судьба настолько немилостива к простым смертным? Несколько раз Тарталья глубоко вдохнул, а после подошёл к историку. — Кхем, ну… Вы не против быть со мной в команде? Как будто у Чжун Ли был выбор. Продумывать план побега сейчас уже слишком поздно. Не участвовать тоже нельзя. Совсем недавно он ведь сам изъявил желании участвовать. Знал бы брюнет чуть ранее, как сильно подставит его Бай Чжу ни за что бы на свете не согласился на эту авантюру. Даже ради своего девятого класса. — Не против, — Скрепя сердцем смог выдавить из себя Чжун Ли.****
Пятница, как назло, застала врасплох. Слишком быстро. Не успевший отойти от пережитых эмоций Чжун Ли уже стоял перед зеркалом в учительской и заплетал высокий пучок на голове для удобства в предстоящем состязании. В просторном спортзале было непривычно шумно и многолюдно. Все команды уже собрались и в предвкушении ждали начала. Чжун Ли слегка нахмурился, не обнаружив своего коллегу-напарника. Девятиклассники совсем не обращали на это внимания, переговариваясь между собой и придумывая подбадривающие кричалки. Историк высунул голову чуть вперёд, чтобы наконец-то обнаружить мелькающую рыжую голову рядом с командой Кэйи. Тот активно жестикулировал и, скорее всего, что-то выяснял с трудовиком, пока тот лишь весело хохотал. Недолго длился этот концерт. Чайлда вежливо спровадили куда подальше, чтобы угомонить светловолосую пятиклассницу, которая пошла… Задирать семиклассников? Альбедо и Кэйа, извинившись перед их классным руководителем, начали читать нотации неугомонной девчушке о том, что плохо, а что хорошо. Кажется, она даже поняла и раскаялась в содеянном. Брюнет стоял, сложив руки на груди. Чайлда встретили неодобрительным взглядом золотых глаз. Физрук не переставал удивляться тому, как профессионально его каждый раз унижают без слов. Парень встал рядом и время от времени болезненно кося глаза, с интересом разглядывал непривычный образ Чжун Ли. Всё-таки спортивный костюм на нём смотрелся хорошо. Да, необычно и крайне отличительно от строгой вылизанной одежды, но это не отменяло того факта, что историку к лицу подходило абсолютно всё. В спортивном зале образовалась тишина как только на горизонте объявился директор. Аль-Хайтам поприветствовал учителей и учеников, пожелав удачи всем, спортивные соревнования начались. Условия каждого нового конкурса терпеливо объяснял Бай Чжу, которого не взяли как доктора на случай возможных травм. Дети вместе с учителями проходили одно препятствие за другим. Прыжки на скакалке, забег в парах, кувырки на мате, комплекс разных движений прежде чем передать эстафету следующему… Всё это казалось полнейшим безумием, но от того становилось не менее весело. Чайлд вошёл во вкус. Парень привык побеждать везде и во всём, а подобное соревнование подавно должно было быть выиграно. Кому, если не физруку положено быть первым среди всех остальных команд? Стоит отдать должное его рвению — девятый класс и вправду лидировал. Последнее испытание окончилось в ничью с восьмым «а». — Ну, а теперь настал этап последнего решающего раунда, — Торжественным голосом сообщил Бай Чжу.— Участвовать могут только учителя. Правила таковы: один из учителей в команде должен поднять своего коллегу над землёй любым способом, пройти полосу препятствий, при этом не уронив ношу, и вернуться на финиш. У вас есть пять минут на подготовку. Поехали! Чжун Ли шокировано бегал глазами то на директора, который наблюдал за всем со стороны, то на биолога, то на Чайлда. Жизнь его не готовила к подобному. Идея отказаться от возможной победы, казалась, очень даже заманчивой. Вот только Тарталья запротестовал. — Вы что! Нельзя просто взять и сдаться, мы ведь почти победили! Девятиклассники, заметив душевные метания своего классного руководителя, начали поддерживать его и говорить, что если тот откажется, они его поймут и не станут осуждать. Победа — хорошо, но не ценой чужой жертвы. Тарталье стоило сказать детям спасибо, ведь если бы не они, историк ни за что бы не пошёл на это откровенное унижение. Оба столкнулись с ещё одной проблемой: Чжун Ли наотрез отказывался, чтобы его несли на руках. Это было уже слишком. Рыжий тяжело вздохнул. Сколько же проблем от одного капризного взрослого! Парень присел на корточки, приглашая коллегу сесть на его плечи. — Чайлд, ты уверен? Это не кажется безопасным. — Ну, а что ж поделать, если вы не согласны сидеть на моих руках. Давайте быстрее. Выданные на подготовку пять минут не резиновые. Историк нахмурился, но спорить дальше не стал. Когда брюнета осторожно начали поднимать вверх, он отчего-то вспомнил одну из своих поездок: когда Чжун Ли давным-давно ездил в отпуск в Сумеру, ему «посчастливилось» прокатиться верхом на верблюде. По крайней мере, ощущения точно такие же. Когда садишься на него, совсем не страшно, а вот когда высокое животное начинает подниматься на ноги. Это совершенно другие, ужасающие впечатления. Сидеть на физруке было непривычно и даже… Неловко что-ли? Сказать точно, тяжело ли было Чайлду, не получалось, ведь тот был абсолютно спокоен и невозмутим. Так казалось историку. Наверное хорошо, что он не мог видеть лица Рыжего и уж тем более читать его мысли. Парня просто разрывало на части от переполнявших его эмоций. За такое долгое время их знакомства, только сейчас Тарталья мог без зазрения совести прикасаться к коллеге в различных местах. Ну потому что. А как иначе-то? Где-то нужно было поправить его ногу, чтобы она сильно не давила на плечо, где-то немного подкинуть и сместить вес чужого тела в другое место. Да и в конце концов, физрук поддерживал Чжун Ли под коленями. А это, на минуточку, обязательные прикосновения на ближайшее время! Образовавшиеся команды встали на линию старта, приготовившись к началу. Прозвучал свисток, и все в своём темпе ринулись вперёд к победе. Где-то на середине пути Чжун Ли возмущённо дёрнул Чайлда за волосы. — Ауч! Вы что творите?! — Перестань меня лапать. Серьёзным тоном сказал мужчина. Да с каких пор вообще лёгкие, ненавязчивые поглаживания по голени стали считаться чем-то неприличным! — И хватит обращаться ко мне на «вы», раздражает. — Как скажите, ваше величество.— Рыжие пряди ещё раз болезненно потянули на себя. — Всё, всё, молчу! Спустя ещё несколько метров и не особо приятных испытаний, Чайлд вновь подал голос. — Тебе совсем не понравился мой подарок? Чжун Ли немного опешил от внезапного вопроса. — С чего ты это взял? — Ну… Ты так внезапно выгнал меня и толком ничего сказал, что я должен был подумать! Мужчина замолчал. Он ведь действительно повёл себя крайне резко, ничего не объяснив, выгнал парня за дверь, а после не пытался сказать простое «спасибо». Он попросту растерялся. Не каждый день люди, которых он предположительно обижал своим поведением, дарили ему самодельные подарки. Стало даже как-то стыдно. — Мне понравился твой подарок, правда. — Тихо проговорил брюнет, — Прости за моё поведение. Я поступил так не из-за того, что разозлился или что-то в таком духе. Просто… Не ожидал получить от тебя подобное, учитывая, что я тебя явно обидел своими словами. Спасибо за этого милого кита. В сердце что-то приятно кольнуло, а на душе распустился изящный цветок, впиваясь своими корнями ещё глубже, так, что уже никогда не получится бесследно вырвать его. Чайлд коснулся кончиком прохладного носа оголённой ноги историка. Появившиеся мурашки на коже не заставили себя долго ждать. Всё же хорошо, что Чжун Ли надел шорты, а не спортивные штаны. Жаль только, что они были не обтягивающие. Но это уже что-то из разряда больной фантазии рыжего. — Я рад, что тебе понравилось. Мягкая улыбка расплылась на хитром лице с еле заметными веснушками. Оба не видели лиц друг друга. И вот теперь Чжун Ли был этому рад вдвойне. Ему бы не хотелось, чтобы физрук начал злорадствовать, увидев лёгкий румянец на чужих щеках и кончиках ушей. Чжун Ли и Тарталья пришли к финишу третьими. Возможно, если бы не их разборки по пути, шанс занять хотя бы второе место стал гораздо выше. Почему оба не рассчитывали на первое? Да потому, что шанс на безоговорочную победу померк ровно тогда, когда команда шестого класса во главе с Бэй Доу и Кадзухой стала на линию старта. Девушка крепкого телосложения подхватила учителя литературы буквально под мышку и без особых усилий рванула вперёд. Чайлд, очевидно, не был слабаком, но если сравнивать высокого брюнета и низкорослого блондина, запросто можно сказать, кто легче и кого проще тащить на себе. Парня удивляло то, откуда вообще у учительницы ОБЖ такая мускулатура… Победителей наградили и торжественно поздравили. Люди начали расходиться, чтобы переодеться и как следует отдохнуть. Спорт зал потихоньку становился всё более пустым. Предпоследним собирался выйти Тарталья. Парень вздрогнул, когда почувствовал чьё-то тёплое дыхание прямо возле уха. — Я свободен завтра вечером. Чжун Ли слегка улыбнулся и, не сказав больше ни слова, вышел из спортивного зала, оставив наедине со своими мыслями раскрасневшегося Чайлда.