Everything comes back to you

      В течение следующей недели Уилл всё чаще приходит к Тобиасу: во-первых, из-за «землетрясения и пожара», оставивших здания в руинах, у них теперь нет школы, так что у него много свободного времени, а во-вторых, потому что ему просто нравится бывать у Тобиаса. Ему нравятся все причудливые украшения на стенах, все разговоры, которые они ведут, все книги и фильмы, которые Тобиас рекомендует, чтобы поддержать его, пока он коротает время дома с Уилерами. И хотя он чувствует себя неловко из-за того, что не приглашает Тобиаса к себе домой чаще (или вообще не приглашает), потому что его дом на данный момент лишь комнатка с кроватью, к тому же ему не хочется иметь дело с таким количеством посторонних глаз, особенно теперь, когда он знает, что происходит между ним и Тобиасом. И узнал он об этом в конце недели, когда Тобиас что-то объяснял, а потом их лица сблизились, Тобиас замолчал и поцеловал его. И в тот вечер он вернулся домой, взволнованно, даже не останавливаясь, пробежал мимо Майка и Эл, вновь обустроившихся на диване, прямо к двери Джонатана и стучал до тех пор, пока тот не впустил его. И тогда он рассказал ему всё до мельчайших подробностей, и Джонатан выглядел таким счастливым, так искренне за него радовался, что Уиллу хотелось заплакать.              И с тех пор он пребывает на седьмом небе от счастья не только потому, что у него появился парень, о чём Тобиас сообщил на следующий же день, сказав, что он «не из тех, кто заводит интрижки», на что Уилл посмеялся и согласился, но и потому, что он наконец почувствовал, что его понимают. Кто-то способен понять, почему он любит искусство, почему ему больно не иметь отца и каково это — быть вечным изгоем в обществе. И когда эта пустота заполняется, жить становится легче. Он видит, как Майк и Эл флиртуют, и почти ничего не чувствует, думая в это время о Тобиасе и вспоминая моменты, когда флиртовали они. Всё свободное время, которое он раньше проводил, глядя на пустые холсты и размышляя, какого черта он сказал Майку, что Эл заказала картину, над которой он работал несколько месяцев, теперь сменилось его собственными идеями, которые, казалось, возникали из ниоткуда, но, когда они воплощались на холсты, в них прослеживались следы из книг и фильмов, которые показывал ему Тобиас. Джонатан кажется добрее, и его мама кажется добрее, и, черт возьми, даже Тед Уилер кажется добрее, но даже если бы они были грубы с ним, это бы на него не повлияло. Весь негатив отскакивает от него, словно стрела от щита, потому что ничто не имеет значения, пока у него есть Тобиас.              Да, возможно, это не совсем здорово, созависимо и является следствием каких-либо его психологических проблем, но это неважно, потому что после всего, что ему пришлось пережить, он заслуживает этого, по крайней мере, так сказал ему Джонатан во время одного из их разговоров. Он заслуживает счастья. Заслуживает необузданную безрассудную любовь. Любовь настолько безрассудную, что сейчас он с упоением читает «Цвета: Комплексная история и анализ» в гостиной, скрестив ноги на диване, не веря, что у древних племен было всего пять цветов на выбор: красный, желтый, черный, коричневый и белый. Ему даже представить такое сложно. Может быть, ему стоит что-нибудь нарисовать таким образом, чтобы понять, каково это.              — Что читаешь?              Уилл поднимает глаза и видит Майка, стоящего в дверях гостиной.              — О, — начинает он. — Просто книгу о цветах. — Слишкой общий ответ. Как бы ужасно это ни звучало, но втайне он желает, чтобы Майк ушел, и он смог продолжить чтение.              — Цветах, — кивает Майк. — Круто. — Он выглядит слегка смущенным, как будто хочет что-то сказать, и Уилл откладывает книгу, чтобы уделить ему всё свое внимание.              — Эм, — он прочищает горло. — У нас же всё хорошо, да?              — Что? О чём ты?              — Типа… — Майк снова прочищает горло. — В последнее время мы как-то отдалились друг от друга? Мы мало разговариваем, и я… — он осекается, и Уилл может сказать, что он думал об этом уже некоторое время. — И я не могу понять, злишься ли ты меня или… не знаю, в чём проблема.              — Злюсь на тебя? — повторяет Уилл, а затем кладёт книгу на диван рядом с собой. — Я не злюсь на тебя.              — Правда? — спрашивает Майк, пытаясь подавить смешок. — Не очень то похоже.              Уилл хмурит брови.              — Извини, если у тебя сложилось такое ощущение…              — Ты почти не разговариваешь со мной, пропускаешь приёмы пищи, чтобы сходить в библиотеку — по крайней мере, так говорит Джонатан, и ты не смотрел кино со мной и Эл уже целую вечность!              Уилл задумывается. Неужели так долго? Затем быстро подсчитывает в уме — он познакомился с Тобиасом 10 дней назад.              — Не думал, что так долго.              — Если ты злишься на меня, Уилл, то должен просто сказать об этом. А не заниматься этой пассивно-агрессивной фигней. Потому что это глупо.              Уилл в замешательстве качает головой.              — Я вовсе не веду себя пассивно-агрессивно.              — Ладно, как бы ты это ни называл, ты ведешь себя так, будто тебе больше не важна наша дружба, так что просто скажи мне, что я сделал не так, чтобы я мог это исправить. Потому что я… я ненавижу молчание. — Он скрещивает руки, словно пытаясь удержать себя от дальнейших слов. — Так что просто скажи мне, в чём дело. Что я сделал.              Уилл быстро моргает. Несколько недель назад он готов был молить о том, чтобы Майк предстал перед ним с вопросами, что он сделал, и как это можно исправить. Майк бы, наверное, вновь извинился, что игнорировал его и уделял всё время Эл, что не писал целый год и упомянул бы о той ссоре на роликовом катке, где предъявлял претензии по поводу того, что Уилл не сказал Майку, что Эл лгала ему о своей жизни в Леноре, хотя откуда ему было знать? Да и не то чтобы это имело значение, потому что Майк и Эл всё равно всё уладили. Он слегка мотает головой в попытке избавиться от воспоминаний, уже чувствуя, как в сердце закрадывается знакомая боль. Его не должно больше это тревожить. Не сейчас, когда у него есть Тобиас.              — Ты ничего не сделал, Майк, — тихо отвечает он.              — Чушь собачья.              Он замечает его скрещенные руки и стиснутую челюсть. Почему с ним всегда так сложно?              — Ладно, хорошо, — вздыхает Уилл, решая выложить все как на духу, пока есть такая возможность. — Ты… ты действительно кое-что сделал. Ты игнорировал меня восемь месяцев, потом извинился за это, а потом сделал это снова. И во второй раз это даже обиднее, поскольку мы живем в одном доме. — Он делает глубокий вдох, удивленный тем, как же много у него внутри злости. — Ты боялся, что потерял меня в тот год, когда я был в Леноре, когда ты почти не писал и не звонил, поэтому ты извинился и сказал, что мы можем быть в одной команде или что-то в этом роде. Но как только мы нашли Эл, я снова стал невидимкой. — Слёзы застилают ему глаза, и он быстро смаргивает их. — И я все еще невидимка, Майк.              — Ты не невидимка, — шепчет Майк, опуская руки на бока.              — Да что ты говоришь, Майк? Ты столько раз игнорировал меня, даже не зная об этом, только потому, что рядом Эл, а когда её нет, наши разговоры становятся просто неловкими…              — Неловкими? — замирает Майк.              — Да. — Уилл пристально смотрит на него. — Потому что всё, о чем мы говорили там, в Калифорнии — Эл. О том, как она тебе врала. Как вы поссорились. Как она… она думает, что ты — сердце или что-то типа того. — Он отводит взгляд, чувствуя как на глаза снова наворачиваются слёзы. — А теперь, когда у вас всё лучше некуда, о чём нам говорить? Не о чём. — Он вскидывает руки. — Потому что единственное, что тебя волнует, — Эл!              — Уилл, постой. — Голос Майка становится мягким, слишком мягким для разгара ссоры, и Уилл прикусывает губу, чтобы не расплакаться. — Это потому, что она моя девушка, понимаешь?              Он серьёзно?!              — Да, я знаю, Майк. — Он потирает лицо руками. Не будь очевидным. — И я рад за вас, ребята, правда. Вы замечательно вместе…              — Ты не дал мне закончить. — Майк пристально смотрит на него. — Она моя девушка, но это не значит… то есть это не то же самое, но ты знаешь. К тебе это тоже относится.              Уилл откидывается назад, начиная выходить из себя.              — Что?              — То, что чувствую я, относится и к тебе. Это… вы…              — Майк, о чём ты?              — Ты тоже мне небезразличен.              Уилл молчит некоторое время, уставившись на него.              — Да?              — Да. — Майк выдыхает, затем подходит и садится рядом с ним — подушки прогибаются под его весом. Он смотрит на свои руки и продолжает. — Я знаю, что не умею показывать это… и говорить. — Он тяжело сглатывает. — Но это не значит, что я ничего не чувствую.              Сердце Уилла начинает учащенно биться. Он чувствует себя как тогда в своей комнате, когда собирал вещи, пока Майк сидел на его кровати и говорил ему, что Хоукинс без него уже не тот, что они должны снова стать командой и быть друзьями, лучшими друзьями, а он был очарован, цепляясь за каждое слово.              Но потом он вспоминает Тобиаса, как тот умеет показывать и говорить о своих чувствах (не только дружеских!). И тогда ему становится немного легче. В конце концов, в каком-то смысле он получил то, что хотел.              — Да, в этом есть смысл, — великодушно произносит он.              — И извини, если я игнорирую тебя рядом с Эл, — торопливо продолжает Майк. — Иногда мне кажется, что я должен уделять ей все свое внимание, иначе я её потеряю. Я имею в виду, её ждут великие свершения, а я обычный ботаник. — Смеется он, но тут же затихает. — Погоди… извини, я не должен говорить об Эл.              — Нет, нет, — размахивает руками Уилл. — Ты можешь говорить о ней. Только, пожалуйста, не только о ней.              — Точно. Я учту. — Майк игриво постукивает себя по голове. — Вся информация уже здесь.              — Минут на пять.              — Заткнись! — Майк толкает его локтем, смеясь. Уилл присоединяется к нему, и на секунду ему кажется, что у них снова всё хорошо, от чего в груди разливается тепло.              — Значит, у нас всё в порядке? — спрашивает Майк. — Больше никакого игнора?              Уилл качает головой.              — Я тебя не игнорировал.              Майк тут же пронзает его взглядом.              — Ты был…              — Нет, есть другая причина, по которой я был… отстранённым. — Он сглатывает, понимая, что собирается признаться.              — Правда?              Уилл кивает, размышляя.              — Да. Я ещё не готов признаться. Я… Думаю, будет лучше, если я расскажу всем сразу.              Майк выглядит удивленным.              — Настолько серьёзно?              — Можно и так сказать.              — И что же это? Внезапный интерес к… — Майк наклоняется, чтобы посмотреть на название книги. — «Цветам»?              Уилл вспоминает, как только вчера Тобиас подарил ему книгу: Уилл уже выходил за дверь, собираясь домой, когда услышал, как за его спиной снова открылась входная дверь, а затем Тобиас побежал к нему с книгой в руках, пока не оказался прямо перед ним и смущенно пробормотал что-то о том, что она напоминает ему о нем, и Уиллу пришлось бороться с желанием поцеловать его прямо там. От этого воспоминания на его губах растягивается улыбка.              — Что-то вроде того.              Майк с любопытством наблюдает за ним.              — Ладно. — Он опускает взгляд, барабаня пальцами по ногам. — Что ж, я с нетерпением жду, когда смогу услышать о твоей тайне.              Уилл на это только кивает, искренне надеясь, что это окажется правдой.              

***

      

      Прекрасная возможность представляется два дня спустя. Сегодня, в вечер пятницы, Стив выгоняет партию из видео-проката, бормоча что-то о «подростках, отпугивающих покупателей», на что Дастин замечает: «Каких таких покупателей?», а Стив тут же парирует: «Именно!», смерив его испытующим взглядом. Так что все они, бормоча и жалуясь, отправляются к выходу, обсуждая, куда идти дальше. Игровой зал открыт, кинотеатр тоже, но они решают просто потусоваться в подвале Майка, посчитав, что и так уже получили достаточно впечатлений, чтобы хватило на всю жизнь. К тому же Макс все еще использует костыли, и к ней вернулась лишь часть зрения. Пусть силы Эл и превосходят все их представления, они не совершенны, и последствия жертвы Макс ощутимы. Иногда Уиллу особенно больно смотреть на неё, видеть физические свидетельства существования Векны, часть которого, как он знает, все еще живет внутри него.              — Ты в порядке? — Уилл вздрагивает от голоса Майка. Он даже не заметил, в какой момент тот оказался рядом.              — Просто думаю.              — О чём? — Уилл поворачивается к нему. На Майка не похоже, чтобы он был таким любопытным, таким наблюдательным. Но он же сказал, что хочет вернуться к тому, что было у них раньше.              Уилл тихонько выдыхает.              — Векна.              Брови Майка сочувственно сдвигаются.              — Эй, все в порядке, мы каждый день придумываем новые планы. Не волнуйся о…              — И о моем объявлении, — быстро вставляет он.              — О? — Майк поднимает брови почти игриво. — Сегодня вечером?              Уилл кивает, и его сердце начинает учащенно биться.              — Вся партия в сборе, почему бы и нет. — Он нервно сглатывает.              Майк наблюдает за ним.              — Поверь, мы не осудим тебя. Что бы это ни было.              Уилл отпускает неуверенный смешок.              — Это мы еще посмотрим. — Он вдыхает прохладный воздух и оглядывается вокруг на ночные фонари, затем на Дастина и Лукаса впереди, оживленно что-то обсуждающих, а потом на Эл и Макс прямо за ними — Эл мягко придерживает Макс за плечо, направляя её, и его грудь сжимается от тревоги при мысли, что такого больше не повторится, что они могут посмотреть на него по-другому после его признания.              Хотя в глубине души он подозревает, что это, скорее всего, неправда. Его друзья всегда были рядом с ним, они вместе прошли через монстров, одержимость Истязателем и настоящий ад. В то, что его гейство станет для них тем самым толчком, который заставит их сказать: «Нет, это уже слишком, мы уходим», трудно поверить. Но на что бы он там не надеялся, он не может знать наверняка, пока не расскажет им. Не говоря уже о том, что у него, к тому же, ещё и парень есть.              По его шее пробегает холодок, пусть он и понимает, что это не Векна. Это страх отвержения, боязнь того, что голоса в его голове окажутся правы, что он урод, ошибка, что всё это неправильно. Он качает головой. Нет, нельзя.              Он просто должен рассказать им.              

***

             Дастин и Лукас располагаются на клетчатом диване, Макс между ними, Уилл на мягком кресле рядом с диваном, а Майк и Эл на полу за деревянным журнальным столиком, скрестив ноги.              Майк расслабляется от вида знакомой обстановки и от того, что впервые за несколько месяцев он видит всех вместе в своем подвале. Ему приятно, уютно и тепло внутри, но когда его взгляд падает на Уилла, он напрягается. Почему он выглядит таким нервным? Даже с того места, где он сидит, видно, как широко раскрыты его глаза, как напряжена спина — он явно погружен в свои мысли.              Почему никто не замечает этого? Это Векна? У него какое-то видение? Ему нужна помощь?              — Уилл, — зовёт он. — Ты в порядке?              Глаза Уилла останавливаются на нём, и он выглядит неожиданно решительным, словно Майк побудил его что-то сделать.              — Ребята, мне нужно вам кое-что сказать. — Ах, да. Объявление. Вот из-за чего он нервничает.              Все замолкают и поворачиваются к нему.              — Что такое, Уилл? — непринужденно спрашивает Лукас.              — Я… — Уилл теребит нитку на рукаве. — Я не знаю, как мне сказать вам об этом. Но я хочу. Потому что вы, ребята, мои друзья. И я люблю вас всех. — Кажется, все начинают осознавать серьёзность его слов, в подвале становится еще тише, а Дастин с Лукасом тут же выпрямляются.              — Мы слушаем, — подбадривает его Дастин.              Уилл снова замолкает, и, черт возьми, он вот-вот расплачется. Майку приходится бороться с желанием встать и подойти к нему. Что это, черт возьми, за новость такая?              — Вы… вы, ребята, примете меня, несмотря ни на что, верно?              — Конечно, — тут же отвечает Эл. — Ты наш друг, Уилл.              Эти простые слова, кажется, придают Уиллу мужества, потому что он делает глубокий вдох.              — Ребята, я… — его голос дрожит. — Я просто скажу это. Я… — он тяжело сглатывает. — Я гей.              После его слов наступает тишина, и Майк почти слышит, как что-то падает на пол, но затем все быстро начинают говорить.              — Всё в порядке, Уилл.              — Всё в порядке.              — Мы всегда примем тебя.              — Это и есть важное заявление?              — Конечно же, мы не имеем ничего против.              — У меня есть двоюродный брат-гей… черт, мне не стоило об этом говорить, да?              — Спасибо, что поделился с нами. Правда.              — Мы все еще любим тебя, Уилл.              Майк просто слушает, пытаясь осознать смысл сказанного. Уилл гей. Уилл гей! Ему нравятся парни. Не девушки. Он гей.              Он поднимает глаза и видит, что Уилл наблюдает за ним, а потом заставляет себя отвлечься и кивает, улыбается и говорит всякие позитивные фразочки, как и все остальные, потому что именно это сейчас нужно Уиллу. Их поддержка. Его поддержка. И он ведь не притворяется, верно? Уилл все еще Уилл. Тот же парень, просто… просто с новой характеристикой. Которую Майк по какой-то причине всё еще обрабатывает.              — Спасибо, ребята, я… вау, — улыбается Уилл. — Это так много значит для меня, честно, вы даже не представляете. — И тут Эл встает, чтобы обнять его, а Дастин и Лукас наклоняются, чтобы похлопать его по плечу, а Майк все еще тупо застывает на месте, хотя Уилл, к счастью, кажется, этого не замечает, выглядя так, будто он попал в другой мир, будто с него впервые за много лет сняли груз. Он выглядит младше, счастливее, и у Майка замирает сердце при мысли, что эта тайна тяготила его, что ему приходилось справляться с этим в одиночку. Он должен был знать об этом. Уилл снова смущенно смеется.              — И еще кое-что.              — Выкладывай, Байерс, — говорит Лукас.              — Давай! Всё как на духу, Байерс, — добавляет Макс.              — Я… — на секунду он замолкает. — Я кое-кого встретил.              Кто-то присвистывает, а затем он слышит смех Дастина.              — Уилл, дружище! — восклицает Лукас.              Даже Эл начинает хлопать в ладоши, радостно хихикая.              — У Уилла есть парень?              Уилл от этого вопроса робко улыбается, и Майк еще никогда не видел, чтобы он улыбался так.              — Да, наверное, есть. — Он опускает взгляд на свои руки, и Майк хмурится от этого жеста. — У меня есть… парень.              В голове Майка всё меркнет. Парень? У Уилла есть парень? С каких пор? Даже не друг, а парень. Кто-то, кто теперь ближе к Уиллу, чем он сам. Это… это нехорошо.              К сожалению, пока он переживает осознание того, что ему нужно время, чтобы разобраться в ситуации, другие замечают его молчание.              — Майк. — В голосе Макс звучит что-то, чего он не может разобрать. —Хочешь что-нибудь сказать?              — Нет, — отвечает он, не задумываясь.              — Нет?              И тут же сокрушается от своей бестактности, а затем поднимает глаза и видит, что все смотрят на него.              — Это не… простите. — Он вздыхает, пытаясь собраться с мыслями, а затем добавляет в свой голос энтузиазма. — Я рад за тебя, Уилл, это здорово! —Это, наверное, слишком, судя по тому, как взлетают брови Макс, но он не может остановиться. — Я имею в виду парня, вау. Это… чувак, это просто… — Он смеется, а потом снова замолкает. — У меня нет слов.              — Спасибо, Майк. — Но от улыбки Уилла сквозит нерешительностью.              — Не могу поверить, что не заметил! Мы ведь буквально живем вместе. Я никогда его не видел. — Он поворачивается к Эл. — Ты его видела? — Прежде чем она успевает ответить, он снова поворачивается к Уиллу. — Как его зовут?              — Тобиас. — Уилл выглядит застигнутым врасплох. — Тобиас Монтгомери.              — А. Имя и фамилия. — По какой-то причине Майк чувствует раздражение. Кто этот парень? — Мило. Хорошее имя. — Он нетерпеливо барабанит пальцами по коленям. — Так, эм, какой он?              К счастью, вопрос отвлекает внимание от него, и все снова поворачиваются к Уиллу в ожидании. Уилл делает глубокий вдох.              — Ну, мы встретились на Малберри-стрит, где продавали всякие принадлежности для тех, кто увлекается искусством.              — Это так мило! — восклицает Макс. — Вы оба занимаетесь творчеством.              Уилл кивает, краснея.              — Да, точно.              Майк нахмуривает брови. Это не мило, просто совпадение. Простое, глупое везение. Вслух он этого, разумеется, не говорит.              — Что еще? — спрашивает Дастин.              Уилл на секунду задумывается.              — Он любит гончарное дело и много знает об истории. Вообще-то он очень умный.              — Он что, профессор? — Слова вылетают изо рта Майка прежде, чем он успевает себя остановить.              — Нет, — игриво закатывает глаза Уилл. — Но он хочет им стать.              — О, понятно. Круто. Это… я и имел в виду.              К счастью, Уилл не выглядит обиженным и радостно кивает.              — У него миллион книг, и он знает все эти случайные факты, особенно об искусстве. И вы, ребята, должны увидеть его комнату! Это безумие — у него там гончарный круг!              — Его комнату? — повторяет Дастин, многозначительно ухмыляясь. — Так вы, ребята… — Дастин шевелит бровями. — Тусовались у него.              По подвалу разносятся охи и ахи, Уилл бормочет «заткнись», но Майк не может найти в себе силы отреагировать на всё это, потому что внезапно складывает кусочки воедино. Все те разы, когда Уилл ходил в библиотеку. Непонятные книги по искусству, которые он приносил домой. Назойливый одеколон, которым он начал пользоваться, и от которого у Майка каждый раз мутилось в голове, стоило Уиллу пройти мимо него. Он пропускал обеды. Пропускал вечера кино. Значит, всё это время он был в доме Тобиаса.              В груди начинает щемить.              — Он и был библиотекой?              Смех в комнате стихает, и все в замешательстве поворачиваются к нему.              — Библиотекой? — спрашивает Лукас.              Уилл внезапно выглядит крайне смущенным.              — Да, я всем говорил, что иду в библиотеку, но я… ну, вы понимаете.              — Уилл, какой ты, однако, хитрец, — Дастин слегка ударяет его по руке. — Проворачивать такое? Я и не знал, что ты на такое способен.              — Замолчи, ничего я не проворачивал!              — Ну-ну, если даже Майк и Эл не знали.              — Не то чтобы это было трудно, он живет прямо на соседней улице.              — Где? — спрашивает Майк.              — В тупике в конце Мейпл.              От новой информации у Майка голова идёт кругом. Всего пять минут ходьбы. Он скрещивает руки.              — Почему же он не приходит сам? Почему заставляет тебя каждый раз ходить до него пешком?              Уилл закатывает глаза.              — Он не заставляет меня ничего делать, Майк. Это был мой выбор не приглашать его в гости, потому что… понимаешь… — он с трудом подбирает слова. — Я не знал, как вы, ребята, отреагируете.              — И потому что он проказничал, Майк. — Дастин показательно серьёзно скрещивает руки на груди. — Это разрушило бы весь его коварный план.              — Повторяю в последний раз: я не проказничал и ничего не проворачивал!              Все снова начинают смеяться, и Майк заставляет себя присоединиться к ним, хотя бы для того, чтобы Макс не смотрела на него так, будто что-то знает. Перестань вести себя странно, говорит он себе. Просто будь другом, который поддержит.              — Когда мы сможем с ним увидеться? — спрашивает Эл.              — Ребята, вы, правда, хотите с ним познакомиться?              — Нет, мы хотим до конца жизни слушать о его книгах, умных мыслях и совершенно потрясающей комнате, — говорит Лукас, ухмыляясь. — Конечно, мы хотим с ним познакомиться, Уилл.              Уилл улыбается, выглядя счастливее, чем Майк видел его за долгое время, что обычно радует и его самого, но сейчас от этого лишь сильнее щемит в груди. Кто, черт возьми, этот парень?              — Ладно, без проблем. Думаю, я могу попросить его зайти как-нибудь…              — Завтра, — перебивает его Эл и поворачивается к Майку. — Хоппер приезжает, помнишь? Это прекрасная возможность!              — Прекрасная возможность, — повторяет Майк, стараясь выглядеть взволнованным. — Она права. Все будут здесь. Мои мама с папой, Хоппер, Джойс, Мюррей.              Лицо Уилла озаряет улыбка.              — Превосходно.              Затем все снова начинают разговаривать. Дастин что-то спрашивает у Уилла, и они углубляются в разговор. Лукас и Макс шепчутся друг с другом. И кажется, Эл тоже разговаривает с ним, и он даже на автопилоте отвечает, но на протяжении всего их разговора он ждет, что Уилл посмотрит на него — пусть ничего не говорит, пусть хотя бы просто посмотрит. Но он не смотрит. Целую минуту! Майку приходится брать всё в свои руки.              — Эй, Уилл?              Уилл отвлекается от их с Дастином разговора и, наконец, обращает на него взор.              — Да?              Наконец-то!              — Эм… — он силится что-то сказать. — Ты уверен, что для него это не будет слишком? Я имею в виду, что здесь будут все.              Уилл кивает, по-прежнему глядя на него, но как-то отстраненно, словно мысленно представляя себе кого-то другого.              — Он справится. Он хорош в этом.              Хорош?!               — О. Круто, — отвечает Майк, уже жалея, что вообще начал этот разговор. — Рад слышать.              А потом Уилл удовлетворенно кивает и снова поворачивается к Дастину. Майк смотрит на свои руки, чувствуя странную пустоту. Просто порадуйся за своего лучшего друга. Неужели так сложно это сделать?              — Уилл. — Голос Макс звучит неожиданно серьёзно. — Мне нужно задать один важный вопрос. — Майк почти вздыхает от облегчения. Наконец-то кто-то осознает всю серьёзность ситуации, её последствия и проблемы, которые она может вызвать. До сих пор все слепо и открыто поддерживали его, что, конечно, неплохо, но и не то чтобы хорошо. Никто не знает, что это за парень, и им обязательно необходимо начать задавать правильные вопросы. Спасибо, Макс!              — Перед субботним ужином я должна знать… — мнётся она. Все затихают, прислушиваясь. Даже Уилл выглядит встревоженным. Она поднимает на него глаза.              — Он симпатичный?              Эл разражается хохотом, а за ней следом и Лукас с Дастином. Уилл краснеет, лишаясь дара речи.              — Я… я не знаю. Наверное?              — Наверное?              — Ты увидишь его завтра, — смущенно говорит Уилл. — Тогда и решишь.              — Да, но… — Макс закатывает глаза. — Я спросила, считаешь ли ты его симпатичным.              Лицо Уилла становится невероятно красным.              — Эм… конечно. — Затем он озорно улыбается и добавляет. — Именно поэтому я с ним встречаюсь.              — Встречаешься? — Голос Майка звучит слишком громко, и все опять поворачиваются в его сторону. Он тут же пытается оправдаться. — Это ведь довольно серьезно, разве нет? — Он оглядывается по сторонам в поисках поддержки, но все по-прежнему молчаливо смотрят на него.              Наконец Лукас лукаво ухмыляется.              — Майк, он приглашает его на ужин с семьей. Конечно, это серьезно. Нельзя же делать что-то подобное ради незначительного флирта. — Затем он поворачивается к Макс. — Я помню первый раз, когда пригласил Макс к себе домой на ужин, как будто это было вчера. — Он обнимает ее, и Макс тут же отталкивает его, хотя и улыбается. — Букет цветов сразу с порога. Все нарядные. Осторожные улыбки за ужином с родителями. — Все, кроме Майка, начинают смеяться. В животе у него что-то болезненно скручивается, и ему внезапно становится дурно.              — Разве мы не должны были хотя бы познакомиться с ним до того, как они начали встречаться? — спрашивает он.              — Думаешь, Уиллу нужно наше разрешение? — спрашивает Макс с вызовом. — Он смог выжить в Изнанке в одиночку. Он был там целую неделю! Думаю, мы можем доверять его суждениям. Он знает, как за себя постоять.              — Да, но все же… — Майк делает паузу. — Разве ему не нужно мнение со стороны? — Он оглядывается по сторонам в поисках поддержки, но никто с ним не соглашается. — Мы даже не знаем, кто этот парень.              — Тобиас? — Лукас почесывает подбородок в размышлениях. — Он учится в школе Хоукинса, верно?              Уилл кивает.              — Что-то знакомое. Кажется, я видел его пару раз.              Дастин щелкает пальцами.              — Кабинет изобразительного искусства.              — Кабинет изобразительного искусства, — вторит ему Лукас. — Он всегда приходил как раз в тот момент, когда начинался наш урок и заканчивался его перерыв. Занимался гончарным делом. У него же светлые волосы, да? И он носит очки?              Уилл хмыкает.              — Это он.              — Он мало говорил, но казался хорошим парнем.              Дастин пожимает плечами и снова обращается к Майку.              — По-моему, он довольно безобидный.              — Вы же даже не разговаривали! — протестует Майк.              — Послушай, Майк, — отвечает Дастин почти сочувственно. — Если с ним что-то не в порядке, мы заметим завтра. Но, судя по тому, что мы слышали до сих пор, он хороший парень. Верно, Уилл?              Уилл кивает, и на его лице снова появляется глупая улыбка.              — Да. Он очень милый. Поверьте, он вам понравится.              — Смелое предположение, — замечает Майк.              — Почему это? — И тут Макс снова бросает на него знающий взгляд, и Майку просто хочется поскорее закончить этот разговор.              — Забудь. — Он заставляет себя улыбнуться. — По описанию он действительно классный, Уилл. Не могу дождаться встречи с ним.              — Я тоже. — Только Уилл в отличии от Майка улыбается искренне.              Майку остаётся только удивляется, почему он не может улыбаться также.