Коваларис. Там, где пропадают всадники

      После нашей свадьбы прошло два счастливых дня. Казалось, я нахожусь не в том Коваларисе, в который попала сюда. Тогда он мне показался страшным, неприветливым и опасным миром. Но сейчас мне не хотелось его покидать. Здесь я чувствовала себя счастливой.       Ощущала ли Алена то же самое, когда попала сюда? Собиралась ли возвращаться домой? Не знаю, но теперь я понимаю ее стремление вернуться сюда. Жаль, что все обернулось так печально…       Эти два дня мы провели вместе с Дарко, почти не разлучаясь. Правда, утром и днем он помогал отцу в кузнице, пока я училась управляться по хозяйству. К счастью, живности у нас нет, а потому просто готовила еду, убиралась в доме и помогала маме Дарко. Она оказалась очень милой женщиной. Повезло со свекровью, что сказать. Меня восхищало то, как они отнеслись к неродному ребенку и приняли его, как своего сына. Я благодарна им за то, что они стали для него теми, кто помог в трудную минуту, когда маленький мальчик стал свидетелем того, как на его дом напала нечисть. Благодаря им и своей внутренней силе он не сошел с ума.       После того, как Дарко возвращался из кузницы, мы проводили вместе время за разговорами, тренировками и… занимались любовью, как и полагается молодоженам. Этот мужчина заставлял меня краснеть. Например, учил меня стрельбе из лука и самообороне, а в следующее мгновение уже прижимал к дереву, жадно целуя. А главное, я не знала, как противиться этому человеку! Стоило ему меня поцеловать, и я теряла дар речи для того, чтобы возмущаться.       – Нас могут увидеть, – пыталась я возразить шепотом между поцелуями.       – Никто здесь не ходит, – шептал он, тяжело дыша, и продолжал губами ласкать мою шею, развязывая шнуровку на груди рубахи.       Ну как тут сопротивляться, когда он так настойчив? Как не желать этих поцелуев и объятий? И к счастью, нас и правда никто не видел. По крайней мере, я надеялась на это.       Эти дни мы были увлечены друг другом, и даже недолгие расставания казались мукой. Пролетели эти счастливые мгновения безумно быстро, но каждому из нас казалось, что впереди еще целая вечность. Однако я наслаждалась каждым моментом, чтобы сохранить это у себя в памяти навсегда.       Не так я себе представляла медовый месяц. А именно беспокоило нас то, что скоро придется столкнуться с колдуньей. Однако воздушная магия не проявлялась, как бы я ни старалась. Перун и Макошь же обещали противоположное. Тем не менее мы с Дарко практиковались в том виде магии, которым владели. Я упражнялась с огнем, а он пытался установить полный контроль над магией молнии.       Один раз за эти пару дней к нашим тренировкам присоединился Владимир. Однако упражнялся он больше с Дарко, чем со мной. Наблюдая за ними, я думала о том, что их воздушная магия сильно отличается. В то время, как богатырь швырялся молниями, всадник управлял воздушными потоками.       – Возможно, в создании богатыря Конька-Горбунка принимал участие Стрибог, бог ветра, – объяснял всадник. Взгляд его погрустнел при упоминании погибшего коня. – Но этого знать точно мы не можем. Когда мы шли с Аленой срывать цветок папоротника, мы думали, что станем теми, о ком говорится в пророчестве. И даже не подозревали о скрытой силе Сивки. Волхвы предсказали, что тьму остановит огонь вместе с молнией. И мы думали, что вторая – моя стихия. Но только вот все же мне подвластны воздушные потоки. Сейчас я понимаю, что скорее всего в пророчестве говорится про тебя, Катерина.       И все же Владимир был не особо силен в этой магии. Возможно, на нем сказывалась потеря коня, источника силы, а возможно, отсутствие боевого духа. Удивительно, как он вообще смог пробудить в себе магию после стольких лет в заточении у ведьмы.       Сегодня было пасмурно. Тучи скопились в небе, не пропуская солнечные лучи, и дул прохладный ветерок. После нескольких жарких дней я была безумно рада такой погоде. Когда мы завтракали блинами, запивая их пряным сбитнем, в гости пришел Владимир.       – Сегодня замечательная погода для тренировок с воздушной магией, – сказал он вместо приветствия. – Доедайте, и пойдем поупражняемся.       – Не получится, – покачал головой Дарко, жуя при этом блинчик со сметаной. – Может, только если ближе к вечеру. Мне нужно отцу помочь, да и мама просила ведра тяжелые потаскать сегодня, чтоб животину накормить.       – Отпусти тогда свою жену, – усмехнулся всадник. – Постараюсь ее поучить. Вдруг что-то получится. Соглашайся, пока дождь не пошел.       Дарко перевел на меня взгляд, будто пытаясь в моих глазах увидеть ответ: хочу я этого или нет. Затем он посмотрел на Владимира, словно не доверяя ему. Тогда я накрыла руку мужа своей ладонью и улыбнулась, смотря ему в глаза.       – Он прав, пора мне начать учиться.       – Да не бойся, Дарко! – рассмеялся Владимир. – Буду ей поддаваться. Думаешь, я так желаю, чтоб ты мне голову оторвал из-за какой-нибудь царапины или синяка на ней?       Богатырь смерил друга недобрым взглядом, явно раздумывая, но в итоге согласился.              Как местные женщины вообще тут живут без штанов?! Ну, как тренироваться в юбке нормально?! Надо научиться шить. Сделаю себе специальные брюки для верховой езды и тренировок.       С Владимиром мы тренировались недалеко от озера на поляне, где еще недавно играли нашу свадьбу. Как сказал всадник, здесь отличная местность, чтобы поймать воздушные потоки. И пока у него что-то получалось, у меня ничего не выходило.       Сивка-Бурка стоял рядом. Вот почему магия его, а учиться ею пользоваться должна я, пока этот лентяй спокойненько себе травку наяривает?!       – Я все слышу, – раздалось у меня в голове. – Если хочешь, могу тебя поддержать.       – Уж без тебя обойдусь, – буркнула я мысленно, вытягивая ладони перед собой.       – Может, у тебя получится молния, как у Дарко, – вмешался в наш интеллектуальный спор Владимир. – Попробуй отпустить огонь и принять новую стихию.       Я все делала так, как он говорил, но ничего не выходило. Насколько легко мне далась магия огня, настолько же тяжело мне дается покорение воздуха.       Ветер колыхал траву, будто играя со мной и говоря: «А я тебе не дамся!».       – Все! Не могу! – опуская руки, сдалась я и села на невысокий пень передохнуть. Вот уже около получаса мы тут пытаемся из меня сделать хоть какого-то покорителя воздушной магии, но все бес толку.       – В следующий раз получится, – сказал Владимир, садясь рядом со мной на землю.       Он был одет в обычную белую рубаху с вышивкой около горла и штаны. Выглядел мужчина немного бодрее, чем несколько дней назад. Я знала, что для Дарко это важно, но сама не успела нормально пообщаться с другом мужа. Муж! Какое удивительное слово! У меня есть муж…так непривычно.       – Скажи мне честно, она убьет меня без воздушной магии? – немного помолчав, спросила я.       Владимир на секунду посмотрел на меня, а потом перевел взгляд вдаль, разглядывая нахмурившееся небо.       – Не знаю, – ответил Владимир, немного подумав. – Знаю лишь, что она беспощадна. Я мог бы тебе показать шрамы, которые она оставила на моем теле, но тебе не нужно такое видеть.       – Знаешь, я должна тебе кое-что рассказать, – резко сменила тему. – Я была знакома с Аленой.       При упоминании имени любимой плечи мужчины напряглись, он отвернулся от меня. Не знаю, может не хотел, чтобы я видела его эмоции, а может, не желал показывать слезы. Потому что мужчины не должны плакать. Слезы для них – непозволительная роскошь.       – Прости, что напоминаю о ней, я понимаю твою боль. Нет, я говорю это не для того, чтобы утешить. Ты потерял любимую, а я – подругу.       Владимир вновь посмотрел на меня, в глазах его читалось удивление.       – Да, мы с ней дружили много лет в нашем мире. И вместе с ней мы нашли этот колодец, в котором потом и обнаружили ее тело. В моем мире ее звали Лена. И я не знала, что с ней случилось до тех пор, пока не попала в Коваларис и не вспомнила все. Ведь моя бабушка почему-то заблокировала мои воспоминания, которые вернулись ко мне только здесь.       – Она говорила о тебе, – удивил уже он меня своим ответом. – Мы собирались пожениться, и Алена понимала, что ей придется остаться в этом мире. Она не говорила мне про родственников. Лишь твердила, что не успела ничего подруге рассказать и нарушила какое-то обещание.       По моей щеке скатилась слеза, которую я тут же смахнула.       – Колодец был НАШИМ местом. Мы пообещали друг другу, что не будем к нему ходить по одному, – постаралась объяснить ему я, прерываясь. Несколько секунд помолчала, прежде чем сказать. – Мне ее не хватает. Не знаю, почему я не помнила ее. И почему так внезапно вспомнила. Но я ждала каждой встречи с ней. А когда мне сообщили, что Лена умерла, я просто не могла поверить. И бабушка скрыла мои воспоминания.       – Тебе повезло больше, чем мне. Потому что я помнил все. Каждый момент с ней. Там в заточении я постоянно прокручивал в голове нашу первую встречу, первый разговор, первый поцелуй, первую проведенную вместе ночь. Я так сильно ее любил! – сорвался он на крик. И, кажется, я заметила слезу, скатившуюся у него по щеке. – И до сих пор люблю.       Последние слова он произнес шепотом. И они заставили меня саму расплакаться.       – Уверена, что ты сможешь еще полюбить, – постаралась утешить мужчину, положив ладонь ему на плечо. Пусть знает, что он не один.       – Нет, – усмехнулся он. – Я больше никого не смогу любить, Кать.       Владимир смотрел вдаль. Мы сидели молча еще несколько минут, каждый думая о своем. Я следила за Сивкой и представляла, как Лена так же, как и я препиралась с конем. Как она гладила его гриву и ездила верхом.       – Я пойду, – неожиданно резко поднявшись с земли, сказал всадник. – Ты тоже долго не сиди тут, скоро дождь начнется. И Дарко мне тогда точно голову оторвет, если ты промокнешь, – усмехнулся он, а затем быстрым шагом удалился в сторону деревьев, скрываясь за ними.       После неудавшейся тренировки этот день стал еще хуже. Сивка подошел ко мне и попытался приободрить, толкнув мордой в бок пару раз. Видимо, он понимал, что сейчас мне хочется посидеть одной и немного подумать. Поэтому ускакал. Я еще несколько минут наблюдала за его удаляющимся силуэтом.       Внезапно тишину нарушил хруст за спиной, как будто бы кто-то наступил на ветку и сломал ее. Сердце заколотилось в груди от страха. Быстро подскочив с пня, я обернулась. Но передо мной стояла Ника, недоуменно смотря на меня. Она выглядела даже напуганной. Видимо, так на ней сказалась наша последняя встреча.       – Извини, – заикаясь, сказала она. – Я не знала, что здесь кто-то есть. Иногда прихожу сюда, чтобы поглядеть на деревню со стороны и подумать.       Что-то здесь не так. Ника и подумать? Нет уж, это точно не про нее. Да, она умеет притворяться дурочкой и льстить, но не после того, что я сделала с ней. Кстати, об этом…почему ее коса на месте?!       Я сделала два шага назад, не понимая, что происходит. Но когда по голове сзади чем-то тяжелым больно ударили, я поняла, что слишком поздно. Ноги подкосились, в глазах потемнело. Грудную клетку сковал страх, и я не могла ничего сказать. Из горла вырвался только жалкий хрип, единственное имя. Дарко. Но, конечно, он не мог меня слышать. Я сама себя еле услышала.        И, прежде чем потерять сознание, я успела уловить уже знакомый властный взгляд зеленых глаз.              Только ближе к вечеру Дарко освободился. Сегодня выдался тяжелый день. В кузнице было очень жарко, и только это вытянуло у богатыря много сил и энергии. Уже несколько дней они с отцом трудились над созданием оружия. Во-первых, он выковал легкий меч с серебристым покрытием специально для Катерины. Мужчина собирался обучить ее не только стрельбе из лука, но и обращению с мечом. Может, в борьбе с ведьмой это несильно поможет, а вот с нечистью – вполне.       Во-вторых, скоро должен был прибыть корабль из Тенебриса в Прибережновск, и нужно было изготовить достаточно клинков, чтобы продать их купцам. Они с отцом настолько заработались, что и обед пропустили, хотя матушка звала их поесть. Дарко же почему-то не покидало плохое чувство. Уже наступил вечер, а Кати все не было. Конечно, она могла остаться дома, но обычно его любимая приходила среди дня проведать его и помочь его матушке по хозяйству.       Поэтому, когда они с отцом закончили, Дарко чуть ли ни бегом кинулся в сторону дома. Навстречу ему шел Владимир.       – Дарко! – позвал его друг. – Надеюсь, ты освободился? А то с женушкой твоей не получилось потренироваться.       – Почему? Где Катя?       Сердце в груди богатыря колотилось от страха, хотя он не мог этого объяснить. Все же хорошо. Тогда почему он так переживает за нее? Это чувство зародилось в его груди еще утром, когда Катерина настояла на том, чтобы все-таки поупражняться в магии. Но другу он доверял.       – Воздушная магия ей совсем не дается, – пояснил Владимир. Его волосы были взъерошены, а по шее струился пот. – Когда я ушел, она осталась сидеть вместе с Сивкой на поляне. А где она сейчас, я без понятия, – пожал плечами он. – Так что насчет тренировки?       Дарко быстрым шагом направился в сторону дома, проигнорировав вопрос друга, но тот увязался за ним. Вот бы она просто оказалась там. А увидев его на пороге, подбежала бы, крепко обняв и нежно поцеловав.       Но дома Кати не оказалось. И тогда уже мужчина перепугался не на шутку. Особенно когда раздался раскат грома, а вдали в темном небе сверкнула молния.       Дарко не мог винить Владимира в том, что тот оставил его жену одну. Да и что могло ей грозить в родной деревне? Видимо, друг прочитал переживание на лице Дарко, так как сказал:       – Да не волнуйся ты так. Пойдем на поляну посмотрим. Может, она там еще сидит. Или решила с Сивкой потренироваться верховой езде. Ну куда она могла деться? Тем более я ее предупредил, чтоб домой шла.       Но и там девушки не оказалось.       – Так и знал, не нужно было ее отпускать! – воскликнул Дарко, хватаясь руками за голову. – Где она?       Взгляд Владимира был грустным. Он не знал, как утешить друга. И даже не представлял, что предложить. С неба начали срываться крупные капли. Начинался дождь.       Дарко думал, что после того, как они поженились, между ними должна была возникнуть особая связь. Но мужчина ничего не чувствовал, лишь ужасное беспокойство в груди.       – Надо посмотреть еще раз у родителей. Вдруг она пришла к ним после того, как я ушел оттуда, – начал размышлять он, направляясь в сторону отчего дома.       Владимир так же следовал за ним.       – Я понимаю твои волнения, – неожиданно сказал тот. Он еле поспевал за Дарко, который чуть ли не бежал.       – Не представляю, как ты пережил это, – на ходу кинул мужчина. – Но понимаю, как ты скучаешь по ней.       В глазах Дарко промелькнула грусть. Мысленно он пытался себя успокоить. Да, она просто пошла к его родителям. Сейчас он придет, а она встретит его с объятиями.       – Очень сильно скучаю. И безумно люблю ее до сих пор, – почти шепотом ответил Владимир, еле поспевая за другом. Поэтому и предаю тебя. Прости.       Это случилось прежде, чем Дарко успел понять его слова. В руке Владимира возник тяжелый камень, и мужчина ударил Дарко им со всей силы по голове. Богатырь не успел среагировать. Лишь почувствовал жуткую боль, погружаясь в тьму.