связанные нитью крови

Серафим сидел, подогнув ноги под себя, и потягивал крепкий чай из кружки, которая давным-давно обкололась по краям. Поморщившись от обожжённого языка, он продолжил рассказывать о сегодняшнем тяжёлом дне, экспрессивно размахивая руками. Сегодня он приехал к Андрею очень поздно, но ведь всё равно друг — вампир, ему спать не нужно. Да и блондин сам всегда говорил ему, что этот дом открыт для него в любое время суток. А на работе Серафим устал так, что впору было выть. Вампиры сегодня протестовали на улицах, требуя остановить предосуждения в их сторону, не понимая, что даже Держатель не в состоянии сделать ничего с этим. Он мог сколько угодно хорошо относиться к вампирам, но крещёные бабульки и просто боязливые люди продолжали верить в сказки и легенды, наплевав на то, что у кровопийц тоже есть чувства. И сначала Серафиму пришлось на пару с Фёдором разгонять вампиров, а потом писать обращение для живой части города. Хотя было очевидно, что никакие его слова не смогут убрать предвзятость. Поэтому, как только Фёдор помог ему подобрать слова и уехал, Серафим побросал все дела и помчался в эту квартиру, желая хотя бы на немного оставить мысли о протестах и вампирах и поделиться грузом на душе. Правда сейчас Андрей, казалось, совсем его не слушал, пребывая в какой-то непривычной прострации. Было неуютно рассказывать и не слышать его вечных комментариев и подколов, поэтому в итоге Серафим оборвал себя на полуслове, внимательно изучая отрешённое лицо друга. — Андрюх? — вампир вздрогнул, услышав своё имя, и перевёл на него немного отсутствующий взгляд. — Да, прости, Сим, я чего-то задумался, — улыбнулся Андрей, но улыбка казалась вымученной, будто приклеенной к его лицу. — Что случилось? Рассказывай, — спустил ноги со стула Серафим, садясь поудобнее и разглядывая какого-то сникшего друга. Андрей повёл рукой, будто пытаясь отмахнуться от расспросов, и сделал большой глоток крови из стакана. С удивлением Серафим понял, что это уже третий. На вампиров большое количество крови действовало, как неплохой виски, выдержанный лет так сорок, давая им чувство опьянения, а на утро, разумеется, неприятное похмелье. Вот только друг никогда не был склонен к алкоголизму… Как его назвать у вампиров? Кровинизмом? В любом случае, Андрей предпочитал всё анализировать на трезвую голову, чтобы избежать неправильных выводов. И если сейчас он смотрел уже немного мутным взглядом, значит дела у него обстояли совсем паршиво, и это не на шутку тревожило. Друг умел справляться даже с, казалось, совсем безвыходными ситуациями. — Да нормально, — покачал головой Андрей, разглядывая капли крови на стакане, — просто устал сегодня. Смена тяжёлая была. Но всё-таки Серафим не первый год был Держателем и умел распознавать ложь. — Это-то понятно, не спорю, — он сделал глоток чая, пытаясь подобрать слова, — но я вижу, что что-то случилось. Я могу как-то помочь? И дёрнувшееся на секунду лицо Андрея дало ему понять, что именно этого от Серафима и ждут. Сложно было понять, что в этот момент чувствовал Серафим. Конечно, в первую очередь, страх. Обычно со своими проблемами Андрей справлялся либо сам, либо с помощью Фёдора. Так что же случилось такого, что даже его «отец» не смог помочь? Но всё равно где-то в глубине души теплилось раздражение. Он устал до безумия, хотел отдохнуть, а Андрей пытается его втянуть во что-то опасное и странное. Но Серафим отбросил эти мысли почти сразу. В первую очередь Андрей — его друг, и он не имеет никакого права ему отказать в помощи, учитывая то, сколько раз его семья помогала конкретно Серафиму, не как Держателю, а как простому человеку. — Ну-у, — протянул Андрей, всё ещё неуверенный, что это хорошая идея, — проблема в том, что я не могу пойти и всё рассказать Феде. Серафим даже поперхнулся чаем от неожиданности. Такое было впервые, потому что за всё время их знакомства Андрей ни разу не утаивал от Верховного ничего. — Начало, конечно, любопытное, — медленно, пытаясь справиться с мыслями, сказал Серафим. — Рассказывай. Андрей кинул на него быстрый взгляд и выдохнул, будто готовясь прыгнуть в ледяную воду. Залпом допив остатки крови, он уставился на Серафима, и в его глазах явно читалось напряжение, усталость и страх. — За эти две недели произошло два убийства вампирами, — Серафим открыл было рот, но Андрей поднял руку, не давая ему перебить. — И теперь я вместе с двумя парнями расследую это дело. Один из них вампир, и его уже пытались осудить за убийство, которое он не совершал. Помнишь, год назад ты спас его от казни ни за что? Серафим молча кивнул. — Так вот, — Андрей перевёл дух, — они пытаются понять, кто убийца, потому что убивал явно один человек. И я обещал им помочь, потому что без меня они спалятся быстрее, чем узнают хоть что-то. Но сейчас я уже не уверен, что мы справимся без твоей помощи. Серафим потёр лоб, пытаясь уложить мысли в кучу. — А почему ты не попросил о помощи Фёдора? — задал резонный вопрос Серафим, разглядывая выцветшие узоры на скатерти. — Он не раздумывая обратится в полицию, а те уже загребут Глеба, — значит, Глеб. Да, Серафим что-то помнит о том парне, которого он спас от смерти в том году. — А почему ты так уверен, что убийца — не он? Он может спокойно дурить тебе голову, чтобы покрывать свои дела. — Второе убийство произошло, когда мы с ним были рядом, — покачал головой Андрей. — Я тоже сначала не верил ему, но потом произошло второе убийство. А следы от зубов на телах жертв одинаковые. Нахмурившись, Серафим смотрел на Андрея долго, раздумывая над дальнейшими действиями. — Он мог за твоей спиной убежать, убить и вернуться? — осторожно спросил Серафим. — Во-первых, он был бухой, — Андрей улыбнулся как-то грустно, — и даже когда мы услышали крики, не стал бежать с вампирской скоростью. Во-вторых я держал его под руку, когда убили девушку. Кивнув, Серафим откинулся на спинку стула. Он всё ещё слабо верил в невиновность этого вампира. Но он привык доверять нехилому уму Андрея, поэтому сейчас он думал уже о том, как им вообще расследовать это дело. Здравый смысл кричал ему, что нужно просто передать это дело в полицию. У них нет ни навыков, ни инструментов, которыми обычно апеллируют полицейские, поэтому весь план сыпался на том моменте, где они узнают детали. — И как ты предлагаешь решать эту проблему? — спустя несколько минут наконец спросил Серафим, глядя устало. Он действительно был обессилен. Давящие проблемы на работе, отсутствие соулмейта, болящие от порезов руки и теперь ещё и навалившееся расследование, в которое вообще лезть не хотелось. А ещё и сны с каким-то смутно знакомым парнем, которые последнюю неделю сводили с ума. Каждый раз, когда во сне Серафим пытался подойти ближе, чтобы разглядеть парня детальнее или поговорить с ним, тот исчезал, а сам Серафим просыпался в ледяном поту, тяжело дыша. Он не понимал, что с ним происходит, и просто знал, что чертовски устал от всего. Бремя Держателя никогда не было лёгким, но когда знаешь, что тебе осталось чуть больше года, все дела казались ещё более отягощающими. Ему бы тратить этот год на поиски или хотя бы на себя, проводя время с друзьями, остатками семьи, жить для себя. А он разгоняет протесты, проводит расследования, принимает законы и с головой погружается в работу даже сейчас. — Я пока не уверен, — протянул Андрей задумчиво, — помнишь, у тебя был знакомый из полиции? Нахмурившись, Серафим вспомнил о знакомом вампире. — Саша? — Андрей кивнул. — Да, помню. Думаешь, попросить помочь его? — Нам нужны инструменты полиции. Экспертизы, базы данных и всё такое. Без них Глеба обезглавят, его друга посадят, а нам снесёт головы Фёдор за содействие. Мрачно кивнув, Серафим достал телефон и отыскал в контактах номер Саши. Они познакомились в то же время, когда он помогал спасти того самого Глеба из лап правосудия, вместе ища настоящего убийцу. И за то время, пока они искали виновного, неплохо сдружились, оставив друг другу номера на случай похожей ситуации. Что же, как бы они не хотели избежать повторения, ситуация снова повернулась к ним этим неприятным боком, и теперь Серафим слушал протяжные гудки. — Да? — раздался чересчур бодрый для четырёх утра голос. — Саш, привет, — прикрыл лицо рукой Серафим, сдерживая зевок. — Не отвлекаю? — Нет, конечно, — судя по голосу, Ясюкевич улыбался. — Что случилось? — Ты же ещё в ментовке работаешь? Андрей под столом скрестил пальцы, как бы это не было иронично для вампира. — К моему огро-омному сожалению, — засмеялся Саша. — Опять придётся искать убийцу? — Ага, — улыбнулся невольно Серафим, — но есть одна проблема. — Какая? — Это нужно сделать втайне. И когда я говорю втайне, я имею в виду всех. И начальство, и Верховного, и вообще всех. На том конце провода раздалось затяжное молчание, и на секунду Серафим подумал, что в этом деле они остаются вчетвером. Из них вышла бы команда, достойная экранизации — седая истеричка, бармен-язва, кудрявая кровосися и порезанный Держатель. Великолепно, только такой компанией и расследовать дело серийного убийцы. — Ладно, — выдохнул наконец Саша, видимо, только что заключив сделку со своей совестью. — Давайте встретимся завтра, вы расскажете мне все детали, и уже там решим, что вообще делать с этим дерьмом. — Слава Богу, — заметив поморщившегося Андрея и услышав затяжной стон с того конца трубки, Серафим смутился. — Простите. Тогда завтра в семь вечера-а… Где? — В Южном парке, — сказал негромко Андрей. — В Южном парке, — повторил Серафим, прощаясь и сбрасывая звонок. Прикрыв глаза, он вновь задумался, куда он лезет и зачем ему это нужно. Но увидев краем глаза явно повеселевшего Андрея, Серафим вспомнил, что всё это — ради друга. Ну и ради правосудия, конечно же. Достав из кармана пачку, Серафим подпалил кончик сигареты, задумчиво крутя в руке зажигалку и вдыхая терпкий сизый дым. — Ты чего? — явно оживившийся голос Андрея резко вырвал его из собственных мыслей. Вздрогнув, Серафим посмотрел на друга, растерянно растрепывая волосы. Он не понимал, что с ним происходит, но в груди почему-то появилось странное волнение, а из головы не выходили странные сны, мучившие его уже неделю. Обычно люди говорили, что так душа предупреждает о скорой встрече с соулмейтом. Но за двадцать восемь лет Серафим так устал от вечного ожидания, что боялся даже предположить, позволить себе обнадёжиться. Нет ожиданий — нет разочарований, так всегда говорил отец. А ему Серафим привык доверять и верить на слово. — Да не, — покачал головой Серафим, отбрасывая все лишние мысли. — На работе заебался сегодня жёстко. Кивнув головой, соглашаясь, Андрей отмыл стакан от крови и выпрямился, разминая затёкшие плечи. — Бля, Андрюх, — видимо, в голосе Серафима звучало желание назадавать вопросов на свою задницу, потому что поворачивался друг с уже недовольным видом. — А у вампиров жопа не атрофируется за столько времени? Вам же, по сути, срать не надо, она не работает получается? Закатанные глаза Андрея говорили сами за себя, но уставший, перегруженный мозг Серафима требовал приключений. — А ты что, нашёл себе какого-то вампирчика, которого отъебать решил? — съязвил Андрей, улыбаясь. Видеть друга, по-обыкновению задающего тупые вопросы, было приятнее, чем уставшего и заёбанного. — Да ну тебя, — отмахнулся Серафим. — Просто интересно. — Или ты на жопу мою засмотрелся, дорогой мой? — ехидничал Андрей, не желая терять это шутливое настроение, пришедшее на смену безысходности. — Так ты не бойся, подойди, потрогай. Увидев скривившееся лицо Серафима, Андрей рассмеялся громко, заливисто, утирая выступающие слёзы. Это было странно — Серафим всегда говорил, всегда был уверен, что его соулмейт был явно не девушкой. Да и в мире, где твою пару выбирает твоя душа, а не мозг, гомофобия была буквально бесполезна. Да и зачем презирать геев, если большинство уже осуждает вампиров? И сейчас Серафим кривился не от мысли о том, что трогать мужской зад — противно, а от того, что это зад его друга. — Андрюх, какой же ты еблан, — улыбнулся он всё-таки, опираясь на спинку стула. — И это мне говорит человек, который… — Серафим махнул рукой, не давая ему продолжить: — А я, между прочим, серьёзно! — обиженно, как ребёнок, которому не дали конфету, воскликнул Серафим. — Интересно же, ну Андрю-юх. Посмотрев на друга, который пытался пародировать кота из Шрека, Андрей впервые задумался о том, что их расследование обречено. И если на человеческую истеричку с самого начала не было надежд, то из людей Серафим был самым подходящим и адекватным вариантом. Правда, глядя на этого идиота сейчас, было сложно представить, что именно он — Держатель, главный человек в их городе. — Пиздец, куда я ввязался, — протянул Андрей. — Не атрофируется, не переживай. Можешь спокойно подцепить себе какую-нибудь кровосисю. А теперь кыш отсюда, я обещал Феде заехать к нему. А Серафим ехал обратно в особняк с каким-то обречённым состоянием. Он уже понял, что избежать снов со странным парнем у него не получится. Он всё также будет просыпаться в холодном поту, пытаясь дотянуться, узнать хоть что-то о незнакомце. А сердце всё также будет болеть, тянуться к этим неузнаваемым чертам лица и мягким волосам. И так, судя по всему, до тех пор, пока он не умрёт в тридцатый день своего рождения.