Сборник AU и кинков по любимым Гомесу и Мортише

      — Гомес! — испуганно крикнула Мортиша. — Здесь гусь!       — Что? — услышав возглас Мортиши, Гомес, быстро прибежал к ней. — Какой гусь? Мортиша встревоженно замерла на месте, прижимая руки к груди и сжимая в одной руке ножницы. Белое существо крякало и агрессивно клюкала Клеопатру. Гомес боязливо на неё уставился. Гусь, тем временем, раскрыв крылья в защитном инстинкте, направился к нему. Гомес наклонился и вытянул руки вперёд, пытаясь схватить. Гусь атаковал первым, взлетев, и расцарапав всё лицо Гомеса. Мортиша немедленно притянула мужа к себе, когда Гомес перестал видеть из-за, залившей глаза, крови. Она быстро вышла из оранжереи и поспешно закрыла дверь. Гомес выглядел побежденным. Мортиша обеспокоенно оглядела его лицо, пока Гомес жмурился, на предмет повреждений его яблок глаз. Огромные глазища, её мужа, были целы. Она повела его к небольшому розовому дивану в гостиной, и усадив Гомеса там, пошла за аптечкой. В комнату зашла Уэнсдей, сжимая свою куклу, Марию Антуанетту, и с любопытством оглядела отца.       — Выглядишь ужасно, отец. — тихо предложила девочка.       — Спасибо, pequeña. Как ты? — спросил Гомес, кивнув, заляпал ковер, брюки и часть дивана кровью.       — Я в агонии. — Уэнсдей ответила, и в подтверждение своих слов сипло закашлялась. Она болела туберкулёзом.       — Чудесно, Уэнсдей. Ты только в оранжерею не заходи, там поселилось исчадие ада. — Гомес встряхнул плечами, косо посмотрев на дверь в оранжерею. Уэнсдей важно кивнула, после чего в комнату зашла Мортиша.       — Почему ты не играешь, Уэнсдей? — спросила её мать.       — Пагсли потерял пульс. — Уэнсдей закатила глаза, дивясь слабости брата.       — У Пагсли не было пульса всю жизнь, детка. — встрял Гомес, отчётливо помнящий, как он держал в руках новорожденного сына, а его сердце не билось. Это со стороны Мортиши.       — Пагсли потерял пульс нашей новой жертвы, отец. — уточнила Уэнсдей, покачав головой. Мортиша поставила поднос с водой на колени Гомеса, и смочив чистую ткань в ледяной воде, протёрла царапины, чтобы остановить кровь, и стерла засохнувшуюся. Уэнсдей испарилась в подвал.       — Тиш, у меня созрел план. — хищно оскалился Гомес, посмотрев на неё хитро.       — Насчёт гуся? — она вопросительно выгнула бровь. Гомес растерялся. Он уже минут на пять забыл про гуся, про Уэнсдей и про все остальное.       — Эм… Нет. — он пожал плечами, вытянув брови, и неловко почесал затылок.       — У меня есть план. — внезапно рядом с ним возникла Уэнсдей, с лопатой. Гомес оценивающе осмотрел её боевое снаряжение и широко улыбнулся, одобрив.       — Я помогу! — он обещал Уэнсдей. Девочка кивнула и испарилась снова. Мортиша умиленно смотрела на них, все ещё прижимая ткань к его виску. Гомес мягко отстранил её руку от себя, и отобрав тряпку, благодарно поцеловал её руки, процеловывая каждый палец, при этом не сводя глаз с её.       — Я поблагодарю тебя после. — он обещал своей жене, и встал. Быстро поцеловав её в губы. Он побежал к дочери. Мортиша ужасно-счастливо улыбнулась и кивнула на его спину.       — Уэнсдей! Осторожнее! Этот гусь опасен! — Гомес вошёл в оранжерею и увидел, как Уэнсдей сердито прижимает указательный палец к губам, призывая его заткнуться. Он захлопнул рот на полуслове и сел рядом с девочкой.       — План таков: ты открываешь заднюю дверь, наша цель отвлекается на тебя, я подбегаю сзади и гоню её на выход. — она на него серьезно посмотрела. Гомес важно закивал, про себя отметив насколько умной и смышлёной была его дочь.       — План понятен, капитан. — Гомер закусил губы, чтобы не заулыбаться гордо. Уэнсдей кивнула и отвернулась, ожидая, когда Уэнсдей даст команду, он сел наравне с ней. Вдруг его толкнули вперёд, и из-за того, что он сидел на корточках, он упал на пол, выставив, при этом, руки. Гусь яростно подбежал к нему, и он вскочил на ноги, подлетев к двери, ведущей на задний двор, он распахнул её, от безвыходности ситуации, в виде настигающего гуся, он нырнул в дверь, за ним последовал гусь, а за гусем Уэнсдей, угрожая лопатой. Он побежал к кладбищу, убегая со всех ног, и гусь все ещё догонял его.       — ¡Mi querida madre, sálvame! — гортанно закричал Гомес, взбираясь на высокую надгробную плиту матери. Гусь через несколько секунд кряхтя прибежала к надгробию и махнула крыльями, пытаясь взлететь, чтобы достигнуть его. Отбиваясь одной ногой от гуся, Гомес двумя руками держался за колесницу, второй ногой держась на краю платформы. Сзади гуся настигла Уэнсдей с лопатой и у гуся не было другого выхода, чем бежать в близлежащий лес. Уэнсдей, маша лопатой и издавая крики, проводила гуся до кромки леса, после чего побежала назад. Убедившись, что гусь исчез, Гомес спустился, прибегая к дочери.       — Pequeña, этот гусь сумасшедший! Ты не ушиблась? — запричитав, Гомес, поднял ее лицо кверху, оглядывая на предмет повреждений. Она была цела.       — Нет, отец. Но мне очень понравилось изгонять гуся. — она маниакально, и Гомес широко улыбнулся в ответ.       — А мне-то, как понравилось! Mi chica me protegió, ¿verdad? — гордо сказал Гомес, потрепав её по голове.       — ¡Si padre! Я хочу ещё! — она сжала его руку, убрав её со своей головы. Гомес был готов отдать ей свою жизнь и растроганно закивав ответил:       — В любое время, pequeña! — он обнял её и подняв, усадил себе на плечи, и направился к дому. Уже темнело.