Ангел, который упал с неба

Девочка Джордан росла обычным ребёнком. Ничем не примечательным, в меру несчастным и страдающим от своего нелепого существования. Будто в насмешку она была явлена на свет по воле Всевышнего. Её дни тянулись медленно, словно мёд, и были такими же густыми. Настолько, что Джордан иногда чувствовала удушье, будто её явь душила её, заполняя лёгкие. У неё были некоторые просветы в этом театре абсурда, и если быть точнее, это была её первая любовь. Первая детская любовь. Линкольн...Линкольн...Линкольн...Её белокурый рыцарь, он был для неё словно огонь, на который она летела как огромный, голодный мотылёк. Она действительно была голодна. Она хотела Линкольна. Она хотела попробовать его. Попробовать его пот. Его слюну. Ощутить запах его прекрасного тела, его удивительных белых волос. Она хотела почувствовать вкус его крови, ощутить эту вязкую, алую жидкость на своём похотливом языке голодного зверя. Джордан смотрела на себя в зеркале и видела два лица своей сущности. Она была Зверем. Она была существом, которое хотело выйти из тьмы, в которой влачило жалкое житие безмолвного раба своего безумного разума и полностью овладеть Линкольном. У этой Джордан были острые и кривые зубы, страшные и отвратительные в оскале дьявольского порождения из глубин Ада. Глаза горели похотью, готовой разрушить всё что угодно, ведь зверям свойственно уничтожать прекрасное, свойственное Божественному идеалу. Линкольн был таковым, и тёмная Джордан хотела разорвать его, взять в руки его внутренности, сотканные словно иглой искусного швеи из Божественной Материи. И она была просто невинной девочкой, ангелом с болезненно-бледной кожей. Её синюшные вены выступали на почти что форфорой коже, обтягивающий хрупкий, стеклянный скелет. Тонкая шея еле-еле держала тяжёлую голову с большим мозгом. Она была мудрой. Её прекрасные русые волосы, заплетённые в косу, синий грязный бант, который она не снимала с раннего детства... Она была безвольной куклой? Просто той, кто скоро рассыпется в прах, уступив место своей бесовской сущности? Или она была Архангелом, который дарует Линкольну Это? Она бьёт слабой, костлявой рукой по зеркалу, оставляя паутину трещин. Течёт ярко-красная кровь, как вино, которое мать даёт ей немного выпить за праздничным столом. Джордан вспоминает дурманящий её бедный детский ум вкус вина и с жадностью лижет и высасывает собственную кровь, вгрызаясь неровными зубами в форфоровую кожу. Её глаза почти вылезают из орбит, до этого впавшие в большой череп. Мать испуганно вбегает в комнату, услышав странный звук и в ужасе кричит. Её искажённое лицо застывает в сознании дочери. Словно Древнегреческая театральная маска. Несчастная женщина бросается к жалкой фигурке на полу, похожей на догоревшую свечу и обнимает её, крепко-крепко, от чего Джордан кажется, что её стеклянные рёбра трескаются. Девочка смотрит на изувеченную руку и видит как из безобразной раны, похожей на похотливую розу, выполз таракан. Мать горько плачет и долго смотрит в мутные зелёные, глаза своего раненого детёныша.