Ангел, который упал с неба

Всю свою жизнь Линкольн никогда не чувствовал себя в безопасности. Его единственными друзьями на протяжении всей его короткой и жалкой жизни были боль и слёзы. Одно проистекало из другого, рождая на свет Божий удивительное творение, которое восхищало его старшую сестру Лори, но скорее ранило Линкольна, оставляя на его бледной груди глубокие, уродливые раны, которые без конца кровоточили и вызывали боль. Лори была очень верующей девушкой и часто читала Линкольну Библию перед сном. Обычно после этого Линкольна всю ночь преследовали кошмары в которых его израненная сущность распадалась на множество составляющих. Разум Линкольна не мог их анализировать и поэтому перегревался, будто старый ноутбук, который ему подарила Луна. Линкольн не знал кто он. Он не верил словам Лори о том что он грешник, который должен страдать за свои смертные грехи в прошлой жизни. Мать часто успокаивала его и говорила не слушать Лори, но она более ничем не могла помочь ему. Она была просто духом, который являлся ему иногда в виде улыбающейся маски, надетой на...пустоту, на что то, совершенно незримое его слабому человеческому глазу. Но так было в воображении Линкольна. Конечно, иногда мать помогала ему прогнать злую проповедницу. Его сестру. Линкольн горько плакал. « – Он плачет, потому что ты не даёшь мне общаться с ним, мам. Ты видишь, как страдает Линкольн? Он хочет искупить свои грехи, избавиться от скверны, но ты поощряешь его падение, мама!» – говорила Лори, пытаясь доказать свою правоту, а её глаза были налиты кровью, а вены на её руках с сжатыми кулаками раздувались. « – Оставь его в покое, Лори. Он боится тебя. Он всего лишь ребёнок, он не сделал ничего плохого. Хватит издеваться над ним!» – кричала мама, заступаясь за него. В очередном видении Линкольн видел её Архангелом, который прогонял антихриста. Но раны Линкольна продолжали болеть, боль становилась невыносимой, огонь от битвы двух ипостасей Спасения заставляли кричать мальчика от боли, и тогда ему являлась третья ипостась. Это была его одноклассница, Девочка Джордан, та, которую он очень любил, но не мог в этом признаться даже себе. Ронни Энн очень жестоко наказывала его, если он смотрел на других девочек. Она била его, на его хрупком теле оставались уродливые синяки, которые целовала Лори своими горячими губами и говорила, что он должен носить их с гордостью и что он заслужил наказание от праведницы Сантьяго, ведь блуд не позволителен даже детям. Но Джордан всегда возвращалась в его разум, он рисовал её и прятал рисунки под кроватью, боясь что Лори найдёт их и расскажет Ронни Энн. Но Лори и сама могла избить Линкольна когда хотела, и Линкольн ничего не мог с этим сделать, он кричал и просил, умолял остановиться, но она продолжала истязание, часто используя ремень со стальной пряжкой или розги. После этого старшая сестра обычно обнимала его, пыталась утешить и повторяла мантру о том, что такой как он заслужил это, и должен благодарить Лори за урок, который она преподнесла ему только что. Джордан никогда бы не подняла на него руку, её тонкие руки были прекрасны и могли служить только для любви. Линкольн всегда стремился к тому что-бы прикоснуться к ним в жизни и знал, что они были очень холодные, но это совсем не пугало его, а даже наоборот, этот холод был для него как благодать настоящего Рая. Джордан являлась к нему в виде различных ангелов и персонажей Библии. Она выглядела очень странно, из её разорванной спины могли расти огромные наросты плости, напоминающие крылья, которые без конца пульсировали, её грудная клетка была грубо разорвана и из неё выходили две странные конечности как у богомола. Богомол. Линкольну всегда нравилось это насекомое. Он чувствовал себя очень похожим на него по духу. Однажды, во время школьной вечеринки, он оделся в богомола, но все смеялись над ним. Ронни Энн называла его придурком и позором семьи Лауд. Клайд просто молчал и ел попкорн, стараясь сделать вид, будто он не знаком с Линкольном. Расти жёстко ударил Линкольна по лицу, от чего Мальчик упал на холодный, каменный пол, а из его рта тоненькой струйкой потекла кровь. Кровь. Джордан часто давала ему кровь, когда являлась ему в особенно тяжкие моменты, когда он чувствовал, что вот-вот умрёт, как богомол, которого он увидел на раскаленном асфальте по дороге в школу. Богомол умер и богомол-Линкольн тоже умер тогда на полу, превратившись в останки. Он переродился. Богомол умер, но его душа вознеслась и стала чем-то новым. Вселяющим надежду на то, что Бог даровал людям вечную жизнь, погибнув на кресте в образе Сына человеческого. Все ушли, оставив труп богомола на полу, но пришла Джордан в образе прекрасного Архангела с большими глазами, из которых текла свежая кровь и огромными костяными крыльями, сломавшими её позвоночник. «– Он сломался, что бы мне было хорошо, что бы я увидел истину и больше не слушал ложь Лори. Бог любит меня. Бог любит меня. Бог любит меня...» – размышлял мальчик. Джордан поднесла золотую чашу, наполненную её собственной кровью к его губам. Он жадно припал и выпил всё до капли, словно младенец, сосущий материнскую грудь. Джордан вскармливала его, тихо и очень нежно шепча ему слова о том что скоро он увидит любовь Христову во всём её великолепии. Он был Избранным. Он должен стать сосудом. Как стала Джордан. «Джордан, я стану как ты?» Девочка грустно улыбнулась, заглянув в его собственные глаза своими, наполненными кровавыми слезами. Пролитыми за страдания людей. «Ты боишься, Линки?» Раньше он действительно боялся её. Он не хотел себе признаваться в этом, но он боялся. Когда Джордан в первый раз пришла к нему в своём прекрасном образе, когда её тело покрывали дыры, из которых тянулись длинные щупальца и выглядывали множество любопытных глазных яблок, Линкольн боялся. Он горько заплакал и закрыл лицо руками. Но Джордан осторожно подошла к нему и просто крепко обняла, покрыв его всеми своими щупальцами, создав подобие кокона. Там было очень тепло и спокойно и он мгновенно уснул, а когда проснулся, казалось, что его раны, всегда кровоточащие, начали заживать. «Нет. Я не боюсь, Джордан» Его губы и губы Джордан сливаются в глубоком поцелуе. Это не был его первый поцелуй, и Линкольн жалел об этом. Он отдал его Ронни Энн, но поганые укусы Сантьяго, оставляющие гангрену на его губах, никогда не сравняться с поцелуем настоящего Ангела. Они игриво исследуют ротовые полости друг-друга и отстраняются пока не зашли слишком далеко. Всё-таки, они всё ещё оставались посреди школы. «Ты убьёшь Ронни Энн?» «Всему своё время, Линки. Ты сам её убьешь» После этого его Ангел уходит.