the big bad wolf

Лучи солнца потешно резвились в кронах исполинских деревьев, забавляясь меж собой и устремляясь к земле, оставляли на безмятежно спокойном лице фантомные прикосновения, нежными персиковыми отсветами ласкали прикрытые веки. Тигнари, облокотившийся спиной на необъятный ствол дерева, наслаждался пятиминуткой привала. Чаща Апам баюкала обманчивым спокойствием. Его далеко занесло от родных краев, но беспокойства по этому поводу он не испытывал — сумеречная птица уже несла весточку для Коллеи с извинением, просьбой не беспокоиться и краткой инструкцией по функционированию дозора в его отсутствие. Пусть и знал, что в этом давно нет нужды, — по его примеру Коллеи день за днем обучалась, набиралась уверенности и знала, как действовать в той или иной ситуации, не хуже него, — старые привычки искоренялись с явной неохотой. По правде говоря, в планах было лишь посетить Пардис Дхяй с краткой лекцией для первокурсников Амурты и вернуться уже к вечеру, но столкновение с сокурсником, служившим теперь одним из смотрителей сада, внесло свои коррективы. В ходе беседы Тигнари узнал, что здесь, в чаще Апам, не так давно обнаружили крупную грибницу руккхашавы. Он никогда не упустит возможности пополнить запасы и дополнительно изучить грибы в естественной среде обитания, а потому, справедливо прикинув, что от Пардис Дхяй до многовековой чащи всего ничего в сравнении с расстоянием от Гандхарвы до леса Мотийимы, Тигнари протянул карту, чтобы получить отметку на местности, и отправился в путь. Теперь ему было рукой подать до Караван-Рибата — там он и планировал заночевать в апартаментах «Позолоченного путешествия». От души потянувшись и размяв приятно гудящие усталостью ноги, Тигнари довольно уркнул, достал планер и сиганул с нароста на дереве вниз, в сторону оскалившихся клыков стены Самиэль. Мягко опустился аккурат посреди тропы и пружинисто зашагал к городку. Солнце подбиралось к горизонту, усмиряя пыл, рабочий блокнот в поясной сумке пополнился рядом заметок, а за следующим поворотом его ждали ворота, ведущие к сытному ужину и крепкому сну — настрой Тигнари пребывал в районе высшей отметки, когда за спиной шаркнуло чье-то ловкое приземление, окатывая холодком нервные окончания. Он не успел среагировать — запястья оказались в твердом, но не травматичном захвате, а затылок обдало жаром чужой близости. Тигнари ощерился, прикидывая, будет ли удар головой вернее попытки вывернуться, но совсем рядом с прижатым ухом прозвучало твердое: — Нарушаем? И напряжение покинуло его вместе с резким выдохом. Захотелось все же откинуть голову и зарядить шутнику по лицу, пусть и не в полную силу. — Твою мать, Сайно! Зачем так пугать? А если бы я тебя ударил?! И о чем ты вообще, я ничего не сделал! Мир резко крутнулся, и Тигнари в пару уверенных шагов оказался прижат к стволу дерева — с чужими ладонями на его затылке и между лопаток, уберегающими от жесткого столкновения. — Ну как же — ничего? — с тем же уверенным напором произнес Сайно, чей строгий взгляд теперь внушительно сверлил его лицо. — Как минимум, вы преступно красивы и украли сердце служителя правопорядка, и это я еще не углублялся в вас-ше дело. Честное валукашунское, глаза Тигнари закатились сами собой. Тем не менее, склонив голову набок и приподняв бровь, он поинтересовался: — И какое же наказание последует за мои вопиюще незаконные проступки? — Об этом рано судить, — отрезал Сайно, ведя ладонью выше, чтобы прочесать кончиками пальцев мягкий мех у основания трепетно дрогнувшего ушка. Запрещенный прием. — Как я сказал ранее, более глубокое исследование вашего тела еще не было произведено, поэтому… — Вы хотели сказать «дела», господин служитель правопорядка, — фыркнул скептически Тигнари. — Именно так я и сказал, — невозмутимо кивнул Сайно. — Несмотря на отягчающие обстоятельства в виде попытки подкупа ответственного лица очаровательной красоты взглядом, боюсь, на обочине дороги в паре шагов от Караван-Рибата наше исследование не продвинется достаточно глубоко. Так что попрошу, господин Тигнари, не оказывать сопротивления в ходе конвоирования вас к месту вашего заключения на следующую ночь. — Клянусь хвостом, Сайно, ты превзошел себя, — пробормотал Тигнари, сам толком не понимая, он искренне восхищен им или своим несокрушимым терпением. — Еще немного и у меня уши в трубочку свернутся от количества каламбуров, которое ты запихал в свою речь. — А был бы не прочь запихать кое… — Ещё. Одно. Слово, — процедил Тигнари, крепко прижимая ладонь ко рту Сайно. — И конвоировать будешь сам себя в пустыню, ясно? Со всей серьезностью кивнув, Сайно получил свободу и подхватил опускающуюся руку, мягко поцеловал укрытые плотной тканью перчатки костяшки. — Подлизываешься? — Нет. Приветствую. — Едва заметный прищур в глазах обозначил его улыбку. — Хитрец, — усмехнулся Тигнари и повел головой в сторону городка, безмолвно предлагая двигаться к нему. — Итак, какими судьбами? — Служебные дела в руинах Дахри, — кратко рапортовал Сайно и несдержанно взъерошил мех на хвосте обогнавшего его на шаг лиса, пустив мурашки вдоль его позвоночника. — Собирался возвращаться в Академию, чтобы сдать отчет, а после — к тебе, но, как видишь, ты сам попался мне раньше. Судьба, не иначе. К тебе тот же вопрос. Тигнари замедлился, чтобы поравняться и исключить поползновения в свою сторону раньше времени, однако не учел, что после длительной разлуки тактильный голод Сайно пересилит нормы приличия в его голове, так что уже в следующий момент открытый локоть щекотнуло прикосновением горячих пальцев, огладивших кожу вверх по плечу. — Я, можно сказать, оказался тут случайно. Был в Пардисе с лекцией, встретил старого знакомого, узнал о добротной грибнице неподалеку… ну и сам понимаешь, — неопределенно взмахнув рукой, поделился Тигнари. Они вошли в Рибат, обсуждая последние новости, неспешно поднялись к «Позолоченному путешествию» и сняли комнату. Хозяйка любезно — под убедительным взглядом Сайно и за дополнительную плату, — согласилась доставить ужин туда, и трапеза прошла в спокойном уединении. Рыжина заката сменилась плотным полотном ночи с бессчетными брызгами звезд и слепящим диском луны на нем, когда Тигнари потянулся к Сайно, интимно-вкрадчиво уточняя: — Так что там с исследованием, господин генерал?