Предложение

Рей не сводит взгляд с рюмки перед собой уже десять минут кряду. Пока Рен, конечно же, не вырывает ее из задумчивости, осторожно сжимая ее колено под столом. Ему пришлось повторить несколько раз. Удивительно, но Рей была совсем не против. Не после того, как он пытался заверить ее, что все будет в порядке, или пытался без слов спросить ее о выпивке, или пытался облегчить ее беспокойство по поводу этой глупой игры в Правду или Поцелуй. Ее сердце застревает где-то в горле, и она поворачивается, чтобы посмотреть на него, быстро моргая. Вечер переставал быть томным, и Рей почти что приняла решение снова сбежать, пока не услышала дождь. Они здесь застряли — придется сыграть в эту дурацкую игру и пережить ночь. Они уйдут утром. Рей внушает себе, что сможет пройти через это. Она осмотрела лицо Рена, и не обнаружила на нем ничего, кроме беспокойства. Внутри нее наконец родилось решение. Он всего лишь джентельмен. Все это — притворство. Кроме последних десяти минут — что-то в животе Рей сжималось, пока жжение его поцелуя постепенно сходило с ее губ, а призрак его прикосновений исчезал постепенно рассеивался. Рей сглатывает, стараясь сфокусировать внимание на мужчине рядом с собой. Он едва заметно дергает носом: — Твоя очередь, — говорит он с совершенно недовольным видом. Его шот вновь наполнен, несмотря на то, что Рен не осмелился ничего сделать. — Ты выглядишь уставшей. Рей слабо улыбается ему, пытаясь сконцентрироваться на его словах. Вероятно, дающих ей выход из положения. Кажется, к этому моменту он предложил уже около двадцати путей отхода. Прежде, чем Рей успевает что-нибудь ответить, Пенни задает им вопрос: — Ну хорошо, детишки! Какой ваш любимый способ делать это? Голова Рена развернулась на нее: — Прошу прощения? — Спрашивает он. Рей вторит ему. — Ну это! Сам процесс! Горизонтальный тане… Рей громко прочищает горло, пристально смотря на Пенни, чтобы усилить эффект слов: — Прошу меня простить, я очень устала. Позволите? Она отодвигает стул, прислушиваясь к мерзкому скрежету, словно гвоздем по классной доске, и заставляет себя пожелать всем спокойной ночи приятным тоном, а не выбегать из комнаты, как ей отчаянно хотелось. Пенни и Теа посмеялись над тем, что молодые девушки такие застенчивые, Франческо был занят откашливанием напитка, которым подавился. Мартин крайне внимательно рассматривал свой стакан, стараясь избегать взглядом Рей. — Я… Эмм… Спасибо еще раз за вашу доброту, Мистер и Миссис… — О, зови меня Пенни! Мы все тут хорошие друзья! — Перебивает ее Пенни. Ее щеки раскраснелись, а волосы выпадают из пучка. Эта женщина явно много выпила. — Надеюсь, у вас двоих будет прекрасная ночь! Пенни посмеивается, а Мартин качает головой ей в такт со снисходительной улыбкой. Рей оборачивается к Рену: — Если хочешь, можешь остаться на подольше, милый… — Нет. — Прерывает ее Рен. Затем он неловко откашливается и засовывает руки в карманы. Его голова немного опускается, когда он еще сильнее сутулится в кресле, заставляя Рей ухмыльнуться, и смотрит на нее сквозь густые ресницы, что, наверняка, является его самым застенчивым взглядом: — Я хотел сказать... Каким бы я был мужем, если бы оставил тебя одну? Рей улыбается — на этот раз искренне — несмотря на ее утомление и уровень беспокойства, вызванные этим ужином. — Хорошо. Я все равно не знаю, где комната. — Отвечает она, пожимая плечами и окидывая взглядом лестницу. — Я… — О! Я совсем забыл! — Восклицает Мартин, потянув Рена за руку. — Одну минутку, Юная Леди. Мне нужно кое-что обсудить с твоим мужем. Рей смотрит на их удаляющиеся спины и ничего не может поделать, кроме как неловко стоять рядом с Пенни и еще двумя людьми за столом. Она натягивает на лицо легкую улыбку, глядя на дверь. — Тебе стоит выпить это, — говорит Пенни, выводя ее из оцепенения. — Мм? — Рассеянно спрашивает Рей. — Твой напиток! — Отвечает Пенни, указывая на нетронутый стакан Рей. — Это отличная вещь! Пожалуй, тебе понадобится немного жидкой храбрости, не так ли? Рей застывает. Жидкой чего? Она смотрит на стакан. С ее стороны было бы ужасно грубо не выпить то, что ей так радушно предлагают. К тому же она уже выпила полбутылки вина и один шот, что такого случится от еще одного? Она берет стакан и быстро его осушает, и все вокруг аплодируют. — Отлично! — Они все хором посмеялись про себя и оставили ее в покое, решив сосредоточиться друг на друге, после того как девушка безмолвно отвергла их стремление поболтать. Когда он входит в дверь, сгорбившись, чтобы не удариться головой, его руки крепко прижаты к бокам и держат бутылку красного вина. Она смотрит на его лицо — каменное и покрасневшее одновременно. Что, во имя… — Пошли, — выпаливает он, тут же защитно обхватив ее рукой за талию и ведя ее к лестнице, подальше от посторонних глаз и ушей. Рей напрягается, но позволяет ему сделать это. Пальцы Рена тут же отрываются от нее, когда они покидают комнату. Рей украдкой бросает взгляд на людей позади. На лице Мартина появляется удовлетворенная улыбка, когда он наклоняется, чтобы поцеловать жену в голову. — Что он тебе наговорил? — Спрашивает Рей шепотом, как только они поднимаются по лестнице. В коридоре темно: единственным источником света является золотое сияние лестничной клетки, поэтому она едва может увидеть, как Рен покачал головой в ответ: — Ты не хочешь этого знать. — Шепчет он, передавая ей тяжелую бутылку, и хватает ее за другую руку, и ведет к комнате, прижимая свободную руку к стене в поисках двери. Он отпускает ее, как только находит дверь, открывает ее и собирается щелкнуть выключателем… …Ему не приходится этого делать. Вся комната уставлена ​​десятками маленьких круглых стеклянных чаш, наполовину наполненных водой, а посередине плавают зажженные чайные свечи, заливающие комнату тем неземным светом, которых можно достичь только отблесками огня. Рей заглядывает в комнату из-за плеча Кайло, сжимая пальцы на его рубашке, стараясь оттолкнуть его немного в сторону, чтобы лучше видеть, и выгибает бровь. Он неподвижно стоит рядом с ней. Ее взгляд падает на кровать, покрытую красными и розоватыми лепестками, которые она узнает по полуденному саду. Рей закусывает губу. — Да вы, должно быть, шутите. — Цедит Рен. Рей мычит что-то похожее на согласие, слишком занятая выбором между полным унижением и смехом. Бутылка вина внезапно приобретает смысл. — Теперь они даже не пытаются быть тактичными. — Говорит Рей, наконец обходя его и оглядывая комнату целиком. Рен оборачивается и смотрит на нее — его лицо разрывается между весельем и унижением. Это прорвало плотину — Рей медленно идет к двери, закрывает ее с тихим щелчком, а затем прижимается к кровати, прежде чем упасть на нее; она смеется лицом в одеяло, слишком утомленная, чтобы даже подумать о том, что здесь только одна кровать. Плотина прорывается, и Рей перекатывается, пока не оказывается на спине, смеясь, как будто ей рассказали самую смешную шутку на свете. На самом деле, так и было. Отблески слез на ее ресницах постепенно исчезают, когда она прижимает руку ко рту и содрогается от смеха. Это все смеется. И смеется. И смеется. У нее заболели бока. Примерно через пять минут Рей наконец садится и вытирает слезы. Рен стоит все там же, где она его оставила. Он взял бутылку и поставил ее на маленькую прикроватную тумбочку, затем вернулся на свое место и прислонился спиной к шкафу. Его плечи немного расслабились, но лишь немного. — Что ж, я рад, что хотя бы один из нас находит все это смешным. — Говорит он, качая головой. Что-то внутри Рей грозится снова разразиться смехом. Она принюхивается, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прочистить нос и фыркает. — Я считаю, тут или плакать, или смеяться. — Признается она, пробегая взглядом по прикроватным столикам. Здесь нет салфеток. — Который час? Рен вытаскивает телефон из кармана, и Рей наблюдает, как маленький экран освещает его лицо голубым светом, столь резко контрастирующим с золотым теплом чайных свечей. Вырывается еще один смешок. Он переводит взгляд с экрана на нее и качает головой. Рей замечает, что его другая рука остается в кармане, будто он боится к чему-либо прикоснуться и старается держать руки при себе. — Десять, — отвечает он, — мы пробыли здесь довольно долго. Может быть они думают, что мы уже закончили. Рей икает и хихикает в ответ, затем проводит руками по мягким лепесткам на одеяле. Она берет несколько штук и катает их между большим и указательным пальцами. Рен наблюдает за ней с любопытством и очень, очень настороженно. Время от времени его рука ерзает в карманах, возможно, играя с выбившейся ниткой или карманным ворсом. После этого он тщательно избегает смотреть на нее. — Мы ждем, — заявляет она, быстро придумывая план. Рен наконец отрывает взгляд от уродливых цветочных штор и смотрит на нее, вздернув брови. — Мы что? — Не понял он. — Мы ждем, пока они закончат. — Она кивает, затем смотрит на бутылку вина возле кровати. Она пытается схватить ее. Смешивать алкоголь никогда не было хорошей идеей, но, эй, этот день прямо-таки создан для этого. Рен сморщивает плечи, настороженно глядя на нее. Может быть, дело в алкоголе, а может, в том, что последние четыре дня ее жизни были чередой из одного нелепого события за другим, но она передвигается на внутреннюю часть кровати и похлопывает рядом с собой. — Мы ждём, пока они закончат, раз они так радеют за все это. Рен смотрит на кровать. Теперь, когда они остались вдвоем, он отказался от всех претензий на близость. Он смотрит на нее и щурит глаза. — Я посплю внизу, спасибо. Рей застывает. Это очень мило с его стороны предложить спать на полу, но серьезно, хватит уже. Она снова похлопывает по кровати. — Ты нормальный парень, можешь спать здесь. — Она кивает, затем пытается открыть бутылку вина. Пробка не двигается с места. Рен внимательно за ней наблюдает, и Рей оборачивается к нему; ее голова слегка гудела от рюмки бренди. — Долго ты собираешься просто стоять там? Он фыркает, затем делает два коротких шага, необходимых ему, чтобы подойти к кровати. Он медленно опускается на крошечную кровать — матрас опасно прогибается под его весом — и наблюдает, как Рей борется с пробкой. Когда за пять минут она не добилась никакого прогресса, он снова качает головой, бормоча что-то о беспомощном утенке, а затем дергает в ее сторону пальцами. — Дай сюда. Рей протягивает ему бутылку. Рену требуется две секунды, чтобы вытащить пробку. — Я уже ее ослабила для тебя. — Возражает она. Он улыбается и возвращает бутылку. — Итак, как именно мы им отомстим? — С любопытством спрашивает Рен, откидываясь на изголовье кровати. Кровать болезненно громко скрипит при его движениях. Рей ухмыляется. Глаза Рена расширяются: — Нет, — выдыхает он, — Это твой план? Рей смеется. Его губы недоверчиво приоткрываются, затем он откидывает голову назад и присоединяется к ней. Это просто ошеломляет. В хорошем смысле. Она никогда не слышала, чтобы Рен смеялся, и при этом звуке чуть не выронила открытую бутылку вина. Этот звук отскакивает от стен, как барабан, исходит из колодца глубоко внутри его диафрагмы, словно его вытаскивают силой, глубокий и окрашенный чем-то темным и эхом разносящийся по крошечному пространству. Его волосы упали ему на глаза, и он трясет головой, еще глубже отталкиваясь от каркаса кровати. Рен залезает в свой карман — и то, что Рей приняла за карманный ворс, оказывается маленьким квадратным пакетом. Она узнала бы его где угодно. Ее лицо краснеет, а тело мгновенно нагревается, начиная со щек и заканчивая кончиками пальцев ног. Рен крутит между пальцами маленький пластиковый квадратик. Она слышит скрип латекса внутри. — У них что, других занятий тут нет? — Спрашивает он, смотря на презерватив. Несмотря на свою вину, Рей выхватывает его из чужих пальцев. Он выгибает бровь: — Что ты делаешь? — Позже он нам понадобится, — Говорит она и слишком поздно понимает, как это прозвучало. Рей прикусывает язык. — Я не… — Не для этого, — тут же исправляется Рей. Рен выгибает бровь и озадаченно мычит, сплетя пальцы на коленях и глядя в потолок. — Прости. — Шепчет он через некоторое время, отказываясь смотреть на нее. Рей смотрит на открытую бутылку и делает глоток. Возможно, жидкая храбрость была не такой уж плохой идеей. — И ты меня. — Отвечает она. — Скажи ты хоть слово, и мы бы ушли, понимаешь? — Ворчит Рен, поворачивая голову набок, чтобы посмотреть на нее из-под тяжелых век. — Ты не обязана мириться с этим. Рей пожимает плечами, не отрывая взгляда от бутылки: — Я не то, чтобы хочу спать под дождем. Словно по команде, ее тело дергается, и ей хватает времени, чтобы передать Рену бутылку с вином, прежде чем оно расплескается повсюду, и повернуть голову в сторону, когда изо рта вылетает громкий чих. От этого у нее болит грудная клетка. — Ты спишь на той стороне, — бормочет он. Рей стонет, но прежде чем она успевает обернуться, у нее под носом оказывается салфетка. Ах, точно. Он один из тех странных парней, кто всегда носит в кармане салфетку. Рей прочищает нос и откидывается назад. Жженая боль растекается по ноздрям. — Ты уверена, что все в порядке? — Спрашивает он, и Рей в ответ кивает. — Не привыкла находиться среди всей этой зелени, — предлагает она то, что более-менее похоже на причину. Она не заболеет. Она не могла заболеть. Дурацкая простуда не помешает ей сделать то, ради чего она приехала сюда. — Я почти уверен, что зелень не вызывает сопли, Рей. — Возражает он, глядя на вино и пожимая плечами, прежде чем сделать глоток. Рей усмехается. Он ухмыляется через край бутылки, прежде чем посмотреть на нее и пробормотать: — Что? Это не я тут расчихался во всю. Рей качает головой. Каким-то образом между первым днем ​​ее кошмарной поездки в Ирландию и четвертым днем ​​продолжающихся кошмаров (некоторые из которых на самом деле были связаны с Реном) она обнаружила, что сидит в гостинице вместе с гигантом ростом шесть футов два дюйма (шесть футов три дюйма? - размышляет она), пьет вино из бутылки и шутит по поводу соплей. — Это просто безумие, — произносит Рей в воздух. Рен кивает в знак согласия. — Это только на одну ночь. Уже завтра мы сможем отправиться в путь. Рен кивает еще раз. — По крайней мере, нам не придется видеть их до утра, — Предполагает Рен неубедительно. Рей фыркает, но щекотка от этого движения почти заставляет ее снова чихнуть, поэтому на мгновение она вдыхает воздух через рот. Он рассеянно передает ей бутылку. Она пьет. Следующие двадцать минут они проводят, разговаривая обо всем и ни о чем — хотя Рей наконец узнает, что он из Лос-Анджелеса, а Рен смеется над ней за то, что она живет в Нью-Йоркской коробке из-под обуви. —Ты в курсе, что, вероятно, могла бы позволить себе дом в другом месте за такую ​​цену, верно? — Спрашивает он и, словно забыв, что пытается не прикасаться к ней, вырывает бутылку вина из ее рук и пьет. Она уже наполовину пуста. — Сказал чувак, живущий в солнечной Калифорнии. Сколькими конечностями ты обычно жертвуешь ради арендной платы? — Игриво упрекает она, забирая бутылку обратно. — Я… эм, на самом деле… купил свои апартаменты. — Говорит он, глядя на тонкую занавеску, скрывающую что-то, что Рей еще не исследовала. — Четыре дня назад. Рей моргает. — Ты купил жилье? То есть ты навсегда являешься законным владельцем? В Лос-Анжелесе? Сколько тебе лет? Тебе не может быть больше тридцати пяти. Рен фыркает, поворачиваясь к ней, и выгибает бровь: — Мне тридцать два, спасибо большое. — Издевательски протягивает он и бормочет про себя: — Не больше тридцати пяти… Рей ухмыляется, ведя большим пальцем по краю бутылки. Она, вероятно, больна и уже полчаса обменивается микробами с этим парнем. — Я заранее извиняюсь, если ты проснешься больным завтра. — Говорит Рей. Рен ухмыляется: — Припоминается мне, кто-то здесь говорил, что это аллергия? Рей зажимает рот. Он смотрит на нее самодовольным взглядом, от которого так и несет «Выкуси». Рей щурит на него глаза, пока он не отводит взгляд, а затем начинает его изучать. Внезапно многое приобрело смысл. Парень, должно быть, сделан из денег. Это, безусловно, объясняет, почему он швыряет деньгами ради решения своих проблем направо и налево. Деньги уже создали для него множество вещей. Ей стоило заметить. Рей прочищает горло и отводит взгляд: — Который час? — спрашивает Рей. Рен послушно проверяет телефон: — Почти одиннадцать. — Говорит он, убирая бутылку вина. Такими темпами оно исчезнет очень быстро. Рей чувствует, как ее щеки становятся теплыми от алкоголя, а тело словно плывет и будто наполнено свинцом. Заснуть прямо сейчас было бы самым чудесным поступком, но ей еще предстоит доставить целую бочку дегтя с надписью «Выкуси, сучка» Пенни и компании, — сон может и подождать. Рен, кажется, замечает. Этот мужчина замечает возмутительно много. — Тебе пора спать, — предлагает он, ставя бутылку на тумбочку подальше от нее. — Я займу место на полу. Рей вздыхает: — Не тупи. Просто держись своей стороны и все будет в порядке. Она никогда не делила постель с кем-то. Только с Финном. Тем не менее, мужчина рядом с ней заплатил за их пребывание здесь. Было бы ужасно с ее стороны заставить его лечь на холодный пол. Она просто прижмется к стене и будет там всю ночь. — Ты вообще видела длину этой кровати? — Спрашивает он, и взгляд Рей фиксируется на нем. Он прав. Его ноги опасно близки к тому, чтобы свисать с полога кровати, даже если он полусидит, а сама кровать ничуть не больше полноразмерного матраса. Чтобы вместить сюда все его тело потребуется чудо. Рей ухмыляется: — Это тебе за то, что ты такой возмутительно-высокий. — Отвечает она. — А что же происходит с теми, кто размером с птичку? — Спрашивает он, поворачиваясь к ней и наклоняясь вперед с прищуренными глазами. Рей смеется. Как только он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, они слышат, как кто-то поднимается по лестнице. — О! Пора действовать. — Произносит она, радуясь, что отвлекающий фактор не позволяет ему подойти слишком близко. Это вызвало довольно неприятные образы того, как ранее он наклонялся для их поцелуя. Рен напрягается и поворачивает голову к стене, будто может видеть сквозь нее. Послышались четыре пары шагов. Похоже, все возвращаются в свои комнаты. Рен смотрит на нее и вопросительно поднимает брови. Рей ухмыляется, затем открывает рот и… — Ахх! — Она издает нечто между стоном и криком, взлетая рукой к изголовью кровати и толкая его к стене. Все шаги замирают, а Рен едва не задыхается. Она откидывается назад и несколько раз стучит спинкой кровати о стену в медленном, устойчивом ритме, отчего уши Рена темнеют при свете свечей. Она наклоняется ближе. — Твое имя, быстро! — Шипит она. — Кайло. — Отвечает Рен шепотом, хватая бутылку вина и делая глоток. Рей кивает и еще сильнее стучит по изголовью кровати: — О боже, Кайло! — Выкрикивает она протяжным стоном. С уголков рта Кайло вытекает вино, и он чертыхаясь, пытается стереть его, застряв между смехом и гримасой раздражения. Рей бьет его по руке и жестом просит издать звук. Рен сильно мотает головой, скрещивая руки перед собой, поэтому Рей становится на колени на кровати и приближается, все время издавая полугромкие, протяжные, шипящие стоны, которые, как она знает, слышны сквозь тонкие, словно бумажные, стены. Она нависает над Реном, глядя на него. — Теперь ты. — Шипит она. Его губы дергаются, и он закатывает глаза. Она повторяет тихим шепотом. — Ну же, давай! Она стучит по изголовью сильнее, пока Кайло закатывает глаза и издает очень громкий, гортанный рык. Ее тело почти дергается от этого звука. Теперь она знает, почему он подавился. Было… странно слышать такие звуки со стороны. И все же она сильнее стучит об изголовье: — Да, Детка! Да! Только не останавливайся! — Кричит Рей в стену. Шаги снаружи возобновляются очень, очень тихо. Она слышит, как две пары снаружи шепчутся друг с другом, и усмехается, когда со стороны Кайло раздается еще более горское шипение. — Вау… — Едва разборчиво слышится из-за двери. Рей смеется в сгиб локтя, когда слышит, как хлопают дверьми, вероятно, пытаясь сообщить им, что наверху есть еще люди. Она продолжает стучать по изголовью. Тело Кайло, все еще прижатое к нему, слегка подпрыгивает взад и вперед, только добавляя свой вес к давлению на тонкую, как бумага, стену. Она зажмуривает глаза, стремясь вдохнуть побольше воздуха. — Ахх! — Кричит она снова, отбирая бутылку у Рена и делая глоток. Кайло берет на себя долбежку кроватью, позволяя Рей освободить руки, чтобы вытереть нос. — Тебе это нравится? — Добавляет он, прижимаясь лбом к стене, чтобы звук его голоса доносился еще дальше, а тембр упал до каких-то чрезмерно сексуальных низин. На этот раз подавилась Рей. — Эй, так нечестно, — шепчет она ему. Кайло пожимает плечами, особенно сильно толкая спинку кровати. Рей передвигается по кровати, слегка подпрыгивая на коленях, чтобы она скрипела. — Это все твоя идея, — отвечает он так, чтобы услышала только она. — Д-да! — Симулирует она, продолжая толкать кровать. Вероятно, она может рухнуть под их общим весом. Кайло ухмыляется и ударяет по изголовью. — О, да, детка! — Рычит он громче, чем необходимо, затем сильно бьет себя по предплечью. Для ее ушей это звучит как шлепок руки пониже спины. Ее зад падает на кровать, так что Рей обратно принимает сидячее положение и беззвучно хихикает. У нее уже бока болят. — Да, да! Глядь, Рей! — Громко выстанывает он. Рей необходимо проморгаться, при звуке своего имени, но именно она начала это, так что она снова встает на колени и ползет вперед. Кровать громко скрипит. — Ах, А-ахх! Кайло, я сейчас… — Стонет она, задыхаясь при каждом слове. Кайло снова хлопает себя по руке и хрипло выдает: — Кончи для меня, детка, давай. — Он выгибает бровь, безмолвно говоря ей взять на себя управление, хватает бутылку вина и пьет из нее. Они слышат, как дверь открывается и быстро закрывается. Еще одно предупреждение вести себя тихо. Они его игнорируют. — Ох, бля, да! Да! — Взвыла Рей. Кайло присоединился к ее песне — Кончи для меня. Нравится, когда я так делаю, да? — Еще один шлепок по руке. Она может рассмотреть краснеющие опечатки ладони. — Скажи, как тебе это нравится. Скажи, как ты любишь, когда я трахаю тебя! Если бы Рей не старалась сохранять невозмутимое выражение лица, она бы здесь чуть не умерла. Он подчеркивает это слово и почти выкрикивает его с рычанием, а Рей отчаянно мотает головой: — А-ахх! — Кричит она, и он ускоряет темп ударов по изголовью кровати. Рей, в свою очередь, трясет кровать коленями, все быстрее и быстрее, и всем, кто слушает, черт возьми, должно быть понятно, что у них тут просто потрясающий секс. — Ч-черт! Обожаю это. П-пожалуйста… — Молит она. Кайло едва не скатывается с кровати от резкого толчка и смотрит на нее. Рей пожимает плечами: — Хэй, это ты поднял ставки. — Шепчет она в его изумленное лицо. Кайло громко кряхтит в стену и с особенной силой хлопает по изголовью кровати. Наверняка там отслоится часть краски. Он издает еще одно хриплое рычание, а затем… — БЛЯТЬ! — Восклицает он. Резкое и протяжное рычание внутри него — и Рей почти заикается от этого шума, вспоминая о жизни ровно столько, сколько нужно, чтобы издать несколько грубых кульминационных звуков. Она замедляет раскачивание кровати. С другой стороны двери она слышит не такой уж и тихий «разговор о выносливости». Рей падает на кровать от смеха. Она уже устала смеяться. Люди обычно смеются после того как мощно кончили, верно? Кайло качает головой и снова садится, прислонившись к изголовью кровати. — У тебя точно есть маленькие рожки на лбу, — бормочет он настолько тихо, что Рей едва не упускает это. Она хмыкает: — Мы еще не закончили, — отвечает она ему, немного громче, чем необходимо. Брови Рена — Кайло — ползут вверх. — Что? Ты имеешь в виду, что хочешь еще один раунд? — Отчетливо произносит он поближе к стене тоном, который можно назвать нежной похвалой. И вот так они проводят остаток ночи, попивая бутылку вина и хохоча между фальшивыми половыми актами. Когда они заканчивают свой уморительный розыгрыш, уже около трех часов ночи. — Как думаешь, это достаточное наказание? — Рей наклоняется, чтобы прошептать ему на ухо. Она чувствует, как Кайло дрожит, когда его волосы трясутся вокруг ее рта. — Я думаю, ты пытаешься угробить нас всех. — Мычит он в ответ. — Завтра ты заплатишь за то, что не выспалась. Рей пожимает плечами: — Оно того стоило. Кайло качает головой, выхватывает из ее пальцев пустую бутылку и наконец ставит ее на ночной столик. Рей вспоминает: — О! — Шепчет она, копаясь между лепестками цветов, пока не находит маленький пакетик с презервативом внутри. Кайло неотрывно смотрит на него и поджимает губы. — А вот и подарок! Она встает и идет к своей сумке, которая каким-то образом оказалась на верхней полке шкафа. Она немного подпрыгивает, чтобы схватить ее, затем открывает, изо всех сил стараясь не сосредотачиваться на том факте, что ее трогал кто-то другой, кроме нее, прежде чем она находит то, что ищет. Кондиционер для волос. Она разрывает квадратный пакетик зубами и вынимает ребристый презерватив, затем брызгает в него немного кондиционера и протирает снаружи. Кайло сохраняет непроницаемое выражение лица, с трудом закусив губу, чтобы не рассмеяться. Она бросает ему заговорщицкую ухмылку, а затем швыряет презерватив в сетчатую корзину для мусора, откуда ее хорошо видно. — Вот и все. — Рей кивает сама себе и оборачивается к кровати, стоя возле ног Рена. — Нам следует стряхнуть лепестки с кровати, Милый. — Говорит она своим обычным голосом, уверенная, что Пенни это услышит. Глупая Пенни и ее глупая трата растительной жизни. Рен кряхтит и откидывает ноги, небрежно бросая: — О, то есть ты только что заездила меня до изнеможения и теперь хочешь, чтобы я собирал лепестки? Рей откидывает голову назад в беззвучном смехе, за что получает награду в виде улыбки Рена. Они оба качают головами, собираясь просто сбросить все лепестки на пол. Пенни разберется с беспорядком. В конце концов, она первая начала. Они слышат приглушенный ропот из других комнат. Наконец, когда все лепестки были бесцеремонно смахнули с простыней, Рен и Рей взглянули друг на друга. Он понижает голос до тихого шепота: — И правда могу поспать и на полу, — шепчет он, — Кровать все равно слишком маленькая. Рей качает головой. Мало того, что он оплатил их пребывание, так она еще и не давала ему спать до трех часов ночи со своими махинациями. — Нет, все нормально. Клянусь, я буду в порядке. То, что случилось, было… — Рей делает глубокий вздох. — Слушай, ты был очень добр. И… я знаю, что ты не тронешь меня, ладно? Так что займи эту чертову половину кровати и спи, а утром мы уйдем отсюда. Рен смотрит на свои ботинки и хмыкает, затем начинает сбрасывать их, сначала один, потом другой, наступая на пятку. Рей садится на скрипучую кровать и сбрасывает шлепанцы, которые Пенни дала ей в замен ее намокших туфлей. Затем они неловко смотрят друг на друга. Логичный следующий шаг — вроде бы — смена одежды. Рен кивает головой в сторону пластиковой занавески: — Там душ. Можешь переодеться там. Рей смотрит туда. За дверью едва можно различить очертания комнаты. Выглядит не слишком удобно. — Я просто посплю в своей одежде. Рен кивает: — Ладно. Я в душ. Прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, Рей заползает в кровать и под одеяло, избегая смотреть ему в глаза. Рен роется в сумке в поисках своей обычной одежды для сна и уходит вместе с ней в ванную, и Рей тут же устремляет взгляд из маленького окна возле кровати, глядя на залитый лунным светом. Утром она наведет еще больше суеты — возможно, спросит лишенную сна Пенни, могут ли они снова сыграть в «Правду или поцелуй». Рей ухмыляется. Эта женщина ни за что не согласится на это после тех результатов, которые получила за свои усилия. В душевой кабине загорается свет, и Рей слышит невнятное ругательство по поводу высоты насадки душа и горячей воды. Она вздыхает, чувствуя, как ей становится невыносимо жарко под одеялами. Рей расстегивает джинсы, вытаскивает их и кладет в изножье кровати. Она будет в порядке. Рен джентельмен. Она еще немного смотрит в окно, неспешно вдыхая воздух уставшими от предыдущего крика легкими, и закрывает глаза. Три часа ночи. Она точно поплатится за это.