Shiro-Kuro

      На улице сегодня было жарковато.       Офелия вышла из комнаты, приглаживая белую юбку: надо бы сходить в деревню, купить продуктов — холодильник совсем пустой, пусть дедушка Джули и говорил об этом не волноваться. Он всегда покупал еду в таверне, когда готовить было не из чего, она же считала это пустой тратой денег: на эти средства можно и продуктов на рынке взять…        Она даже и не заметила, как пролетели полгода.       Несколько месяцев адаптации к новому месту дали свои плоды, и девушка чувствовала себя уже здесь более комфортно, чем раньше, хоть и назвать этот остров своим «домом» Офелия все еще не могла. Она вообще не понимала, что такое место, которое зовут домом. Некоторые, как Эйс и Луффи, могли назвать домом даже лес… По каким вообще критериям определяется значение слова «дом»? Может, она узнает об этом потом…        Мысли о маме всё равно никуда не исчезли. Говорят, что время лечит, но Офелии казалось, что время калечит еще больше. Чем больше проходило дней, недель, месяцев, тем чаще она вспоминала о маме — что она сейчас делает? Как себя чувствует? Не болеет ли, ушла ли с нелюбимой работы: она часто повторяла, что торгует на рынке только ради того, чтобы обеспечивать её. Сейчас Офелия уплыла… Что она теперь делает? Вышла ли замуж за того мужчины, подрабатывающего у них на верфи?        Есть ли теперь у нее та жизнь, о которой она действительно мечтала?        Офелия открыла окно, в помещение ворвался прохладный ветерок. Фикус на окне приветливо затрепещал, встречая солоноватый тянущийся с моря бриз, она погладила пальцем тонкий, как бумага, насыщенно-зелёный листочек, на душе стало чуть светлее. Почему-то смотреть на выращенные собственноручно растения было таким приятным занятием, она никогда не думала, что будет так много времени проводить с травой.        Нельзя сказать, что Офелия теперь управляет своим фруктом в совершенстве, все-таки, оказывается, чтобы создавать растения она должна четко знать, что выращивает. Учиться по книге получалось плохо, а вот те растения и цветы, которые водились в местном лесу, которые она могла увидеть вживую и потрогать рукой, выращивать получалось — они выходили почти такие же, что цветы, что деревья. Похоже, тут нужен был не столько теоретический опыт, сколько практический…        Откуда у Джули столько книг о ботанике, Офелия понятия не имела. Он не был похож на человека, заинтересованного в росточках и цветочках, к тому же, Фели сомневалась, что Дозорные в принципе в них разбирались. Когда она задавала вопрос напрямую, то Джули отвечал очень извилисто и непонятно, в итоге Офелия решила больше не спрашивать. Вероятно купил в качестве какого-нибудь барахла, как ее мама собирала всякие безделушки по типу украшений и статуэток.        — Ты сегодня раньше проснулась.        Голос Джули вывел из раздумий, Офелия обернулась: точно, сегодня она правда вскочила довольно рано, еще и убраться смогла.        — Просто хотела все успеть, — Офелия слегка улыбнулась. На самом деле, причина была в другом, но говорить об этом Джули сейчас она не хотела.       Это ведь не вранье… Верно?        В последнее время ее мучили кошмары. Они приходили не часто, и некоторые из них Офелия даже не могла вспомнить, просто вскакивала в холодном поту и долго не получалось уснуть обратно.       Иногда после этих кошмаров, глядя в окно, ей мерещился тёмный высокий силуэт и сразу растворялся в ночной тьме, как дуновение, как тень на стене. После такого сна не было ни в одном глазу, Офелия запирала окна, дверь и очень долго смотрела сначала в потолок, а затем на дверной проем и засыпала лишь тогда, когда сил сопротивляться уже не было.        Приходить с подобным к Джули оказалось неловко: не маленький ведь она ребенок в конце концов. Конечно, дедушка бы не отказал, посидел бы у её кровати или положил рядом с собой, но в пятнадцать лет спать с дедушкой в одной постели уже слишком смущающе: словно ей лет пять-шесть…        — Сейчас буду завтрак готовить, — Офелия подошла к плите. — Но надо будет докупить некоторые продукты…       — Сегодня в лавку должны завезти свежую рыбу, — Джули сел за стол, почесывая лениво затылок. — Хорошо бы взять парочку крупных, да? Пожарим в томатном соке.        — Не любите готовить, а все равно столько разного придумываете на обед или ужин, — Офелия усмехнулась, неожиданно задумавшись. — А я могу… Например, сходить в город?       — В город? — дедушка, казалось, на мгновение тоже задумался, но потом снова улыбнулся и кивнул: — Конечно, только старайся избегать дворян.        Офелия удивилась: он так быстро согласился… Почему-то все еще тяжело привыкнуть к тому, что иногда Джули был на все согласен, главное всего лишь предупредить его. Он никогда не спорил, не пытался ничего запретить, все, что ему нужно было — знать, куда она пошла, и больше ничего, с мамой такого никогда не было. Камелия всегда, кроме случаев, когда Фели уходила из дома, оценивала место, куда дочь хотела пойти: насколько оно безопасно? А может, её там украдут или убьют?        — Правда можно? — Офелия слегка замялась от такого ответа. — Я же… Никогда туда не ходила одна без вас…       — Но ты же большая девочка, — он похлопал её ладонью по голове уже привычно, морщинистые пальцы запутались в золотистых волосах. — У меня есть причины тебе не доверять?        Хотелось что-то ответить, но Офелия не знала что, поэтому просто кивнула. Наверное, были… С фруктом он ведь тогда ей не доверился, Офелия все еще переодически вспоминала об этом моменте. Он был единственный, после этого они ни разу не попадали в подобную ситуацию, но она постоянно боялась, что снова пересечет неведомую для себя черту, проведённую Джули невидимыми чернилами.       Она не знала, где была проведена эта черта — оставалось лишь осторожничать со всем, что делала и говорила.        — Тогда я пойду собираться!        Офелия рванула наверх, на второй этаж: обычно в город они всегда ходили вместе с Джули. Там больше магазинов, всякие рестораны, кафе… Все для людей, у которых были деньги. Очевидно, основными их посетителями являлись те, кто жил в городе: на окраинах и в верхнем, там, где могли жить только аристократы. Об аристократах Офелия знала немного, по большей степени то, что ей рассказывала мама.       Единственное, что она знала точно — с ними лучше не связываться, чтобы не наживать себе проблем.        Кот лежал на ступеньке: все-таки прикармливать его было нельзя, теперь он поселился у них на постоянной основе. Для деда в этом не было ничего особенного — Джули был только рад этому рыжему бандиту, Офелии же было каждый раз немного не по себе: с котом, вроде бы, и лучше, но если он уйдет, разве не будет грустно?       Имени ему нормального, к слову, так никто и не дал, каждый звал по-своему: Джули обращался к нему непонятным «Сэнгоку-чан», а Офелия называла просто «рыжий». Рыжий кот-Сэнгоку откликался на все имена одинаково, только приплывающий на остров периодически друг деда по имени Гарп долго и громко смеялся, когда услышал впервые странное и слишком длинное для кота имя.        Офелия зашла в комнату, схватив сумку. Нужно еще взять деньги и решить, что она будет вообще в городе брать. Денег не так уж много — пусть Джули и говорил ей ни в чем себе не отказывать, брать у него свыше того, что он платил ей в месяц, было как-то совестно. Может, зайти в кондитерскую? Там была большая, с красивой розовой вывеской, и пусть Офелии не слишком нравились сладости, ей нравилось на них смотреть. Некоторые из них украшали так красиво… Хотелось просто купить и любоваться ими.        Рыжий со своего насиженного места так и не сдвинулся, валяясь на ступеньках, пришлось его обходить, чтобы не наступить и не свалиться самой.        — Наглый же ты, — буркнула Офелия, подходя к двери и оглядываясь. — Я пошла! Только не знаю, когда вернусь…       — Главное до темноты не засиживайся, — голос Джули из кухни звучал немного приглушенно. Девушка закрыла дверь: если не закрыть, мало ли, дед принесет ещё пару котов… Кто его знает. Похоже, действительно к старости больше начинаешь интересоваться котами.        Закрыть дверь, потом ворота и затем направиться по тропинке к деревенским домикам: Офелия примерно запомнила дорогу до города, они ходили так с Джули несколько раз, и каждый раз она рассматривала дома по обе стороны улицы. Была ещё какая-то дорога через лес, как говорил Эйс, но туда она сама не пойдет точно… После того, как Офелия в одиночку напоролась на крокодила, желание гулять по лесу дальше опушки резко пропало.        Эйс действительно не врал: их лес кишил кучей абсолютно ужасных животных, особенно насекомых. Их Офелия не переваривала больше всего. И хорошо, если бы они все были мелкими — когда Луффи притаскивал, хвастаясь, огромных жуков, девушка мгновенно покрывалась гусиной кожей от страха: какие же они мерзкие!       Вообще, странно было, что за эти полгода ее единственными знакомыми стали два непонятных маргинала из леса. В деревне с молодыми людьми её возраста она так особо общего языка и не нашла, да и не стремилась — у Офелии никогда не было много друзей. Этот остров исключением не стал… Наверное.       Здесь она, по крайней мере, общалась с Эйсом и Луффи. Их общение, конечно, было странным: они сталкивались в лесу или деревне, чаще всего Офелия просто переругивалась с Эйсом, спокойное общение больше выходило с Луффи. Шебутной мальчишка теперь казался ей милым и забавным — он повторял за братом все, что мог повторить, и все равно собственный наивный и простой характер преобладал над воспитанием вредного старшего.        — Доброе утро! — женщина из мясной лавки радостно улыбнулась, Офелия улыбнулась ей в ответ.        Она, конечно, имени ее особо не помнила, но еще по своему старому городу знала, что лучше здороваться, а то мало ли, чьи они знакомые. Не очень хотелось ругаться с теми, у кого им ещё покупать продукты питания, с взрослыми в принципе ссориться было делом последним. Тем более из-за простого «здравствуйте», отсутствие которого некоторые воспринимают хуже, чем самое обидное оскорбление.        — Доброе утро.        Только за весь путь, Офелии казалось, что у нее скоро язык отвалится бесконечно с кем-то здороваться. Интересно, как Луффи от этого не уставал — когда он прибегал в деревню, ему нужно было поговорить с каждым, кто его узнавал, он останавливался через каждые двести метров, болтал с яркой невинной улыбкой, смеялся под всеобщее умиление. Но оно и не удивительно: этот парниша был таким солнечным, что ему грех не улыбнуться, хоть и оставался очень прямолинейным при этом.        Хороший парень… Во всяком случае, Офелии хотелось так думать. Можно ли вообще пацанов, живущих в лесу, назвать «хорошими»? Они, конечно, внуки дозорного, друга деда Джули… Этого огромного и широкого мужчины с громогласным рычанием вместо голоса и оглушающим смехом. Офелия его слегка сторонилась, он был огромным, два метра ростом, у девушки создавалось впечатление, будто она стоит рядом с гигантом. Офелия сама никогда не отличалась высоким ростом, мама у неё была невысокой, да и дед Джули по сравнению со своим другом казался лилипутом. Когда они вставали рядом, Фели не могла понять, это дед Гарп такой большой, или дед Джули так мал…        — Доброе утро, мэр! — Офелия неловко улыбнулась, заметив хмурого мужчину.       Она за эти полгода так и не поняла, обычное ли это его выражения лица или он просто вечно чем-то недоволен.       Старик поправил панаму и что-то проворчал — должно быть, тоже приветствие. Он много ворчал, особенно на пацанов, кричал, что им запрещено здесь появляться, что Гарп будет ругаться… Много кричал, только в конце концов махал рукой и отворачивался. Офелия здоровалась с ним тоже преимущественно ради приличия, мало ли, он потом скажет Джули, что она такая невоспитанная, не здоровается со старшими… Не хочется лишний раз ссориться по этому поводу. Хотя Джули и может быть откровенно все равно.        Дорожка к деревне постепенно начала заканчиваться. Длинные ряды домов сменились широким зелёным полем, шелестела высокая трава, мерно шуршали гигантские лопасти ветряных мельниц, такие большие, что казалось, на одной такой лопасти поместится три или четыре Офелии. Девушка поправила разметавшиеся от сильного ветра волосы: даже в хвостиках некоторые пряди вылетают из резинок…       Впереди — высокая стена и ворота. Ей нужно туда.        Эти ворота ее слегка нервировали, они словно разделяли город от основного мира. По всей видимости, это имело смысл, Офелия часто ловила себя на мысли о том, что в городе люди живут своей жизнью, которая в деревне сильно отличается.       Город кипел, бурлил жизнью, жители окраин, где она гуляла, были постоянно заняты чем-то, куда-то бежали, торопились, не глядя друг на друга, будто их не интересовал никто, кроме них самих. Яркий, но такой серый, освещенный солнцем, но очень холодный — Офелии он нравился и не нравился одновременно.        Главное не забыть, что она вообще собиралась купить… Помимо красивых пирожных, если хватит на них. Надо бы присмотреть новую скатерть для обеденного стола — на старой Рыжий так много лежал, что его рыжина впиталась в саму кружевную ткань. Может, посмотреть новую посуду, а то от старой сковороды скоро ничего не останется…        От обилия людей зарябило в глазах: Офелия, привыкшая жить в городах поменьше, никак не могла адаптироваться к обилию людей в столице Королевства Гоа. Окраины гудели, как огромный улей, люди бежали, люди спешили, не удосуживаясь даже посмотреть друг на друга за редким, очень редким исключением…       — Держи вора!        Офелия вздрогнула и отшатнулась в сторону, вместе с остальными, слушая обеспокоенные перешептывания. Меж домов промелькнула стремительная, расплывчатая тень, потом вторая, и крики утонули в беспокойном шорохе толпы, в мерной суете, как слабая овца оказывается задавленной сильным и беспокойным стадом.        — Да черт бы их побрал! — тучный мужчина снял с головы шапку и бросил на землю. — Воры! Они ушли, не заплатив! Сколько можно?! Не впускайте их больше в город!       Несколько человек прошли мимо, покачивая головами, но диалога с мужчиной никто так и не завязал. Людям плевать, когда беда происходит не с ними, так у Офелии было и на родном острове — никто не придет, никто не поддержит, никто не поможет. Каждый заботится только о своём собственном благе, потому что если начать заботиться о других, на твои плечи лягут все ожидания беспомощных людей, на самом деле не желающих ничего делать своими руками.        Офелия сама ничем лучше.       Она развернулась, но пошла в противоположном направлении, туда, куда убежали предполагаемые воры. Там рядом были магазины с посудой…       Интересно, их смогут поймать? А если поймают, как накажут за воровство? Офелия помнила, как на их старом острове на рынке или в магазинах порой воровали и младшие ребята, и взрослые люди. Если кого-то ловили, то либо заставляли заплатить, либо тащили к дозорным и сурово отчитывали. Сама Офелия никогда не воровала — боялась, что мама в ней разочаруется…        Точнее, она боялась наказания, которое могло бы последовать следом за маминым разочарованием. Камелия много чего не любила, особенно, когда ей врали, и если что-то шло не так, как она хотела, то наказывала больно. От ударов оставались большие фиолетовые синяки, из-за которых тяжело сесть или лечь. Справедливости ради, била Офелию мать редко… Но очень метко, словно не контролируя себя во время порывов злости.       Мамины побои были самым главным останавливающим Офелию перед воровством фактором, сейчас же банально неудобно — она ведь жила с дозорным…        От собственных мыслей на душе стало некомфортно, Офелия тряхнула головой, словно стараясь их отогнать. Порой хотелось что-то своровать и не платить за это, особенно если вещь была очень дорогая… Но это ведь неправильно, так делать нельзя. Даже если хорошую и дорогую вещь очень хотелось, а денег не было, нельзя было просто взять и присвоить то, что тебе не принадлежало.       За все в этом мире полагалась соразмерная плата — так должно было быть. Так было бы справедливо.        Офелия не заметила, как спустилась вниз по улице, некоторые прохожие обеспокоено переговаривались, но нарушителей спокойствия на горизонте было не видно. Витрины пестрели яркими шторами и нарядной одеждой, красивой резной мебелью и узорной посудой, бутонами искусственных цветов, лентами, цветным стеклом, ловящим солнечные зайчики, пляшущие на бархате, небрежными складками обрамляющем стойки. Офелия остановилась у магазина с посудой: какой красивый, аккуратный сервиз… Но такой дорогой, ей это не по карману.        — Что-то приглянулось, девушка? — продавец выглянул из магазина, заставив Офелию вздрогнуть от неожиданности всем её маленьким телом. — Это настоящий фарфор.        — Я вижу, — Офелия неловко улыбнулась, не зная, как сказать о том, что просто хотела посмотреть и вообще не за этим пришла… — Он очень… Красивый. А у вас продаются сковородки?       — Сковородки? — мужчина заулыбался, немного сощурив глаза, и потер розоватые ладони. — Конечно, маленькие, большие, глубокие, плоские. Сковороды с ручками, которые не нагреваются при готовке… Заходите в лавку, посмотрите сами.        — Мне бы… Что-нибудь подешевле, — Офелия чувствовала себя не в своей тарелке, Джули как-то удачнее умудрялся общаться с продавцами, а ей всего лишь надо было смотреть на все это дело со стороны.       После слова «подешевле» продавец заметно помрачнел. Он открыл дверь и позволил девушке зайти в магазин, после лениво махнув рукой на угол в глубине, едва освещаемый большой люстрой:       — Там посмотри, бюджетные модели.        Похоже, он понял, что от Офелии нечем поживиться, но девушке на душе от этого стало только легче, она сможет спокойно купить то, что ей нужно, без чужих надежд содрать с нее побольше денег… Дед Джули считать затраты не будет, ему было все равно, сколько она тратила на хозяйство, но вдруг… Вдруг он внезапно однажды решит спросить, как спросил с фруктом, сколько стоила их сковорода?        Сковородки красотой не отличались, но хотелось надеяться, что во всяком случае, в хозяйстве они будут хороши. Самое главное, чтобы не были исцарапаны, как их старая — Эйс её всю изувечил, бедняжку… На костре он очевидно готовил куда лучше, чем на плите.        — Можно мне вот эту? — Офелия не стала долго рыться и взяла сковородку, которая казалась самой большой и стояла у всех на виду, в отличие от своих менее удачливых соседок.       Продавец незаинтересованно, лениво кивнул головой, пальцем толкая косточку на счетах:       — Ага, восемьсот белли.        Все равно дорого!       Офелия закусила губу, доставая кошелек. Не страшно, она переживет… Просто обойдется без сладостей и выпечки, заглянет в пекарню у них в деревне, если к этому времени там вообще что-то останется… Красивые пирожные подождут следующего раза — когда ей не нужно будет покупать посуду на кухню, и она правда придет в город просто для того, чтобы погулять, хорошо провести время, расслабиться…       А не тратить восемьсот белли на сковороду, которая через пару дней снова в каком-нибудь месте поцарапается — её тоже хватит где-то на годик, не больше.        Вышла Офелия из магазина в смутных чувствах, рассматривая оставшиеся в кошельке монеты. Хватит еще, чтобы купить немного продуктов… Можно было зайти в деревенскую лавку — мясо дома было, а вот молоко уже кончалось. И на хлеб и какие-нибудь фрукты ещё останется…       — Поберегись!       Немного писклявый мальчишеский голос прозвучал прямо над ухом, лёгкий порыв ветра заставил вздрогнуть и шарахнуться в сторону. Офелия резко обернулась на валяющуюся на брусчатке соломенную шляпу — знакомая…       — Черт, моя шляпа!        — Лови вора! Где стража?! — новый возмущенный крик прозвучал где-то сзади. Офелия рефлекторно схватила шляпу и побежала вперед, увидев знакомое выражение лица.        — Луффи?       — Фели! — круглое забавное личико со шрамом под глазом озарилось счастливой улыбкой. — О, моя шляпа! Ладно, бежим!       Легко растягивающаяся мягкая рука обернулась пару раз вокруг ее талии, вторая ухватилась за кровлю какой-то лавки. Фели едва успела пикнуть — мгновение, и поток воздуха резко бьет в лицо, заставляя девушку зажмурить глаза и прижаться к мальчишке покрепче. Вот дурак, нельзя так делать! Хорошо хоть очки не слетели, зато из рук чуть не выпала сумка.        — У него рука растягивается!!… — в толпе послышался истошный женский крик. Ну зачем он вообще решил сделать это у всех на глазах!       Офелия и сама очень долго привыкала к тому, что Луффи… Особенный человек — да, она и сама выращивала растения за мгновение ока, но они же не были частью её тела, а он тянулся во все стороны, как резинка! От многих ударов ему было не больно, щеки у него растягивались во все стороны, а сам он мог надуваться, как шарик, и прыгать во все стороны.       Фокус толпы переместился на впечатлительную женщину, от увиденного решившей публично упасть в обморок. И слава богу — люди скорее всего решат, что у неё галлюцинации, в конце концов, как Офелия узнала от Джули, в Ист Блю дьявольские фрукты были очень большой редкостью — настолько, что в их существование не верили.        Ветер неприятно бил в лицо, Офелия поправила волосы, только сейчас заметив, что они все это время стояли на крыше, а люди внизу казались такими маленькими… Сердце бешено забилось, ладони вспотели, а перед глазами все поплыло, но на плечо резко легла теплая рука. Это еще…       — Не трогайте! — рука с сумкой резко замахнулась, со всей силы впечатываясь тяжестью металлической сковородкой в чье-то тело, издавая характерный глухой звон. Тело выругалось, хватая её за запястье:       — Эй, я просто хотел оттащить тебя от края! —низковатый голос звучал немного обиженно, раздраженно, Офелия приоткрыла зажмуренные глаза. Черноволосый юноша почесывал, скривившись, ушибленный висок…       И какой раз она уже вот так случайно влепила по голове Эйсу?        — Прости, рука дернулась.        — Где моя шляпа? Ты ее не выронила? — появление Луффи рядом заставило снова вздрогнуть, Офелия оглядела свои руки, заметив шляпу.        — Нет, забирай… — шляпа вернулась на смоляно-черную лохматый макушку, Фели же снова повернулась к чешущему ушиб Эйсу. — Что вы здесь делаете?       — Работаем, — парень закатил глаза, усаживаясь прямо на крышу и скрещивая ноги. — А что, интересно?        — Кем работаете? — Офелия недоумевающе склонила голову на бок. — Трубы чистите?       — Ага, бегу и падаю этих буржуев обслуживать, — Эйс раздраженно фыркнул под свой веснушчатый нос и снял со спины рюкзак. — Зацени.       Рюкзак с резким хлопком шлепнулся на крышу. Офелия растерянно подошла к нему, не очень понимая, что должна там увидеть, но он доверху был заполнен разными вещами: едой, какими-то побрякушками… Что это?        — Это мы за сегодня собрали! — Луффи довольно улыбался. — Еще бы собрали, но тот противный дядька меня заметил.        — Вы воруете?        Пазл в голове сложился сам: две убегающие фигуры, крики про воров, Луффи, который оказался в этот момент рядом… Выходит, они и были теми самыми ворами, всколыхнувшими безразличную улицу.       Верно, чем ещё заниматься этим беспризорникам с одной стороны… Они же живут в лесу, в конце концов, и правда, было бы странно, если бы они работали в городе, не смотря на то, что являлись внуками дозорного. Это их родство в любом случае казалось Фели каким-то странным, они же своего деда, судя по поведению, вообще ни во что не ставили.        — Ну да, — Луффи от этого вопроса только плечами пожал. — Давно уже, по-моему, но Эйс ворует еще дольше, чем я.       — Что теперь, скажешь, как это неправильно? — Эйс завязал рюкзак и просунул руку в его лямку. — Какие мы плохие, воруем у законопослушных людей.        — Мне без разницы.        Слова вырвались изо рта быстрее, чем Офелия успела сообразить то, что сказала. Нет, ей действительно все равно, она не чувствовала, как сердце начинает возмущено биться от злости за несправедливость или как там еще вели себя законопослушные граждане? Как вообще должны вести себя люди на страже общественного порядка, ратующие за справедливость, за честность…       — Вас могли поймать, — Офелия скрестила руки на груди, не важно, что там они думают про себя, даже если воровство для них в порядке вещей, это все еще опасно. — Неужели вы не боитесь?       — Еще ни разу не ловили, — Эйс закатил глаза. — Я занимаюсь этим не первый год, считай, что с пеленок и знаю город, как свои пять пальцев.        — Может произойти все, что угодно, — Офелия от его ответа только пожала плечами. — Сегодня ты прекрасно знаешь, как убежать, а завтра вас могут поймать по чистой случайности.       — Если всего бояться, можно вообще ничего не делать.        — Эйс прав! Чего нам бояться, мы это давно делаем, — Луффи, ожидаемо, принял сторону своего брата. — Да и я быстро смылся, всего-то руку растянуть, и ты уже на крыше.        — Зато привлек лишнее внимание, — нахмурилась Офелия. Вот так руки растягивать на глазах у людей, чем он…       Ах, да. Не думает. Луффи вообще редко размышляет над своими поступками, говорит все, что в голову придет, и поступает, как левая пятка захочет. Маленький эгоист…        — И че? — ответ Луффи тоже оказался вполне ожидаемым. — Ничего такого не произошло, а ты сидишь и нудишь. Зануда.        — Я не зануда! — возмущенно воскликнула Офелия. — Просто стража это вещь серьезная! Вас поймают и отправят за решетку!       — А если не поймают, то не отправят, — Эйс достал из рюкзака коробку конфет и протянул Луффи. — Будешь? Они растают, пока до леса донесем.        — Давай! Это же те самые, шоколадные! — Луффи с искренним восторгом взял коробку, засовывая себе и брату по конфете в рот.        — Ну как знаете… — Офелия решила не лезть, всё-таки им действительно виднее. Сидят, едят конфеты, которые украли…       Смогла бы Офелия так взять и украсть конфеты из магазина?       Зная, что скорее всего её не поймают, и что купить такие у неё возможности не будет совершенно точно, смогла бы она просто стащить красивую коробочку и сбежать, пока никто не видит, скрываться в переулках от догоняющего продавца, а может, у неё духа не хватило бы взять их, даже при условии полной безнаказанности?       Что если бы дед Джули увидел у нее эти конфеты… Или нет, он бы узнал, пришел в город, и ему бы сказали, что девчонка, которая ходит с ним, вчера украла конфеты. Он бы наказал её, ругался, заставил бы рассказать всю правду своей силой дьявольского фрукта? Он же прекрасно может это сделать.        — Будешь? — напротив лица резко оказалась измазанная в шоколаде рука Луффи, которая держала небольшую конфетку. — А то сидишь с кислой мордой.        — Спасибо, — Офелия неуверенно взяла в руки конфету. Она шоколад не любила, но отказываться неудобно. — Только у меня лицо, а не морда.       — Наша принцесса обиделась, — на губах Эйса играла довольная полуусмешка, он засунул себе в рот ещё одну конфету, глядя на чистое, едва подернутое белым тюлем перистых облаков небо. — Луффи, рожицу вытри, весь чёрный.        — Я не обиделась, — Офелия засунула конфету в рот. Надо было его сковородкой посильнее приложить, мало получил. — Мне пора, я засиделась с вами. Только… Как отсюда спуститься?       — Уверена, что хочешь спускаться с нами? — острый тёмный взгляд перекочевал с небес на её лицо, девушка резко отвернулась: чего уставился… — А если решат, что мы в сговоре? Если там все еще шарахаются те придурки, которых мы обчистили.        — А как вы мне предлагаете отсюда спускаться? — недовольно спросила Офелия. — Прыгать с крыши на толпу?        — А что, круто звучит, — Луффи такая идея приглянулась, но девушка в ответ отрицательно покачала головой:        — Нет.        — Тогда подожди, и с нами уйдешь, — Эйс улегся на живот, свешивая голову с крыши. Офелия подползла поближе: угольки его глаз следили за проходящими мимо людьми, всматривались в толпу внимательно, его веснушчатый профиль то хмурился, то расслаблялся…       Внизу резная брусчатка — если на такую упасть, она разобьёт себе голову?…       Она отсела ближе к Луффи — нет экспериментировать и падать не хотелось совершенно точно. Эйс, похоже, ничего не боялся после жизни в лесу, а Луффи был резиновый, ему то что? Офелии цветочки вряд ли помогут после падения с крыши ничего себе не переломать, так что стоило поберечь своё несчастное слабенькое тельце, мало ли что.       Эйс лежал неподвижно несколько минут, создавалось впечатление, что он даже не дышал, настолько сосредоточенно чего-то выжидал, глядя на прохожих. Чего он ждет?... Луффи рядом с ним тоже сидел и молчал, как будто так и надо.        — А можно спросить, чего мы ждем? — Офелии пришлось самой разорвать гнетущую тишину, прерываемую только шумом людей внизу.       — Когда стражники устанут шляться, — Эйс от полз немного подальше от края и наконец поднял голову. — Минут через десять они уйдут дальше, и можно будет валить.        — Вам действительно не в первой так убегать, да?       Если подумать, они действовали профессионально — прятались на крышах, следили, подыскивали лучший момент для побега… Офелия не была спецом по ворам, но со стороны казалось, что Эйс с Луффи знали, что делали, на все сто, если не двести процентов — особенно Эйс, так пристально оценивающий все происходящее в городе. Если бы их и поймали, то только по глупости…       Например, потому что Луффи взял ее, Офелию, с собой.        Зачем он это сделал? Только потому что она прихватила с собой его шляпу? Да, конечно, они общались уже несколько месяцев, но этого ведь недостаточно, чтобы при встрече чувствовать себя обязанным взять свою знакомую с собой. Она, честно говоря, до сих пор сомневалась в том, как расценивать свои отношения с этими братьями-беспризорниками… Знакомые, или меньше, чем знакомые? Незнакомцами их вряд ли назовешь, учитывая то, с какой периодичностью они сталкиваются, но…       — Идем к стене, — Эйс встал на крыше в полный рост, чуть соскальзывая на черепичном настиле. — Сойдем у пепелища.        — Пепелище? — Офелия слегка напряглась. В ответ парень только фыркнул, закрывая рюкзак снова и бросая его Луффи.       — Ты же не видела, да. Значит, увидишь.        Офелия слышала краем уха, что лет пять назад на этом острове произошел огромный пожар. Об этом говорили Джули с другом, да и в деревне пару раз упоминали, но она никогда не вдавалась в подробности того пожара — что горело и как, почему, ей было не особо интересно прошлое этого острова… Тогда.       Шли осторожно — Луффи скакал, как маленькая обезьянка, впереди, Эйс шёл следом, перескакивая с крыши на крышу и подавая руку Офелии: дома пусть и стояли почти вплотную, но прыгать сама она боялась, поэтому помощь пришлась очень даже кстати.       Дорога оказалась совсем недолгой, видимо, потому что мальчишки прекрасно знали, куда идти. Оставалось только спуститься вниз, к открытым настежь воротам… В нос ударил слабоватый запах пепла, грязи и бытовых отходов. Эйс взял её на руки, спрыгнул с крыши и поставил на ноги, в ускоренном темпе шагая на выход, обгоняя Луффи… Что это с ним вдруг? Офелия поспешила следом, удивленно хлопая глазами.       За стеной роскошного богатого аккуратного города раскинулось хмурое серое поле, насквозь пропахшее мокрым углем и старой золой, угольной пылью, смешивающейся с запахом земли, от которой кончики пальцев резко начинают казаться пересохшими и неприятно тянут, так, что хочется намочить руки. Посреди этих гор золы и пыли — поставленные наскоро палатки, бараки, непонятные жилища из подручных материалов… И люди у костра рядом с жилищами.       — Не смотри на них, — Эйс взял её за запястье и дёрнул на себя, заставив идти быстрее, прямо рядом с ним. — Не глазей по сторонам и не оборачивайся, если окликнут.        Офелия молчала, не зная, что сказать, да и надо было ли ей сейчас что-то говорить? Если говорили не делать, значит, так и надо было… Она сама не знала, как было надо, только ощущала на себе колкие, злобные, противные взгляды, от которых по коже ползли мурашки, и желание рассматривать эту серую, похожую на настоящее воплощение ада на земле территорию сразу отпадало — лучше было делать так, как говорит Эйс.       Он знает, что делать… Он знал слишком много того, о чем Офелия, искренне считавшая, что уже выросла и приспособилась ко взрослой жизни, к жизни хозяйки дома, даже не подозревала.        Луффи шел рядом, тоже особо не оборачиваясь и даже молчал, хотя обычно у него рот не затыкался. До этого он с радостью бежал впереди, теперь же как будто старался держаться ближе к брату…       — Эй, красотка! — пропитой, вальяжный немного подрагивающий голос откуда-то сзади заставил Офелию вздрогнуть всем телом, цепляясь за рукав расстегнутой рубашки Эйса. Это… Ей?       — Не оборачивайся, — голос Эйса, и до того низкий, казался теперь слегка охрипшим, а руки напряжёнными. В какой-то момент он резко толкнул её в спину прямо на Луффи, а сам повернулся на сто восемьдесят градусов. — Луффи, отведи её в деревню. Встретимся у Дадан.        — Эйс!        Они с Луффи вскричали почти одновременно, но мальчишка вскоре закусил губу и резко развернувшись, побежал с Офелией вперед. Он слушался брата… Почти беспрекословно слушался.       — Эйс сильный, — уже на окраине леса он, придерживая одной рукой шляпу, проговорил это, будто убеждая самого себя. — Мы часто там деремся, и он ещё но разу не проиграл…       Не проиграл… Хотелось в это верить. Она должна была в это верить — в любом случае, у неё не было выбора, Офелия ведь не могла ему помочь.       Луффи довёл её до самого дома и шмыгнул, как дикий зверёк, обратно в лес. Уже дома Фели долго, кропотливо, тщательно мылась — терла до скрипа, до покраснения все своё тело, стараясь отскрести ту сухость, ту въевшуюся сухую грязь с пепелища, которая, казалось, покрывала все, от пальцев до кончиков волос. Как противно…       Она хотела отмыться и больше никогда этого не испытывать. Это ощущение… Некомфортное, липкое чувство незащищенности заставляло вновь и вновь проводить мочалкой по одному и тому же участку кожи, царапая до тех пор, пока вода не начинала жечь его слишком сильно.       Она провела в душе больше получаса, а когда зашла в комнату, сразу подскочила к окну. Он периодически сидел на крыше, свешивая ноги прямо ей в окно, она видела его тень временами… Раздражалась и пугалась по этому поводу, но сегодня Офелии хотелось увидеть, как он свесится с крыши прямо к ней в окно, как никогда раньше.       Эйс не пришёл.       И только через несколько долгих напряжённых дней Офелия неожиданно для себя узнала от Макино-сан, что с ним все в порядке — они с Луффи заходили в бар не так давно…       Фели должно было стать легче, но облегчение почему-то так и не наступило. Он не пришел к её окнам и в эту ночь. И в эту, и в следующую, и через неделю тоже…       Тень Эйса у окон спальни так и не появилась.