Маффины для укрепления "дружеских" отношений

      Минхо кажется, что день после дня рождения всегда имеет особую атмосферу, потому что голова совсем не хочет работать после бессонной ночи и выпитого алкоголя. Но всё это Минхо готов терпеть (у него просто нет выбора), потому что вчерашний день он провёл по-настоящему хорошо.       Он отмечал его вместе с друзьями в своей съемной квартире. Хотя квартира была не совсем его, он снимал её с ещё одним парнем, который благополучно не появился в ней до утра. Он специально взял ночную смену в магазине, чтобы не мешать и сейчас отсыпается после неё, потому что у его группы отменили все пары.       Ну, ладно, сейчас не о Джисоне.       День рождения он провёл в компании всех своих друзей и к ним даже присоединился Крис, которого обычно не вытащишь с работы. Они собрались под вечер и отпраздновали его день весёлой пьянкой, сопровождающейся громкими песнями и сопливыми признания в любви Хёнджина Феликсу. А потом и небольшой ссорой Хёнджина с Чанбином, потому что именно второй являлся парнем Феликса, но закончилась она очень быстро, потому что у Криса тоже начался приступ любви и он просто сгрёб всех в охапку для объятий.       В общем, Минхо думает, что он хорошо отпраздновал своё двадцатилетие и ему совсем не стыдно будет вспоминать о нём. Но всё празднование его тревожила мысль о Джисоне. В основном, они общались как соседи, но даже у них были вечера, когда они могли сидеть на диване и бурно обсуждать происходящее на экране небольшого телевизора.       Иногда они могли поделиться различными забавными ситуациями, произошедшими за день, из которых Минхо узнал, что Джисон ненавидит ночные смены, потому что в магазин постоянно заходят угашенные мужчины и ведут себя не очень подобающе. Как именно, Джисон не уточнил, но Минхо тогда начал очень злиться на его работу и беспокоиться за него.       Они не были друзьями и Минхо хотел исправить это на своём дне рождения, но Джисон опередил его и сказал, что не будет мешать празднованию и уйдёт на работу. Минхо сразу же поник, но попытался скрыть это за благодарной улыбкой и пообещал оставить ему разных вкусняшек с празднования и разрешил брать всё, что тот увидит в холодильнике.       У Джисона тогда засветились глаза от упоминания сладостей и Минхо подумал, что он вообще к ним не притронется, чтобы младшему досталось больше. Тот очень редко позволял себе покупать сладости, потому что экономил деньги.       Минхо думает, что Джисон повзрослел слишком рано. Тому сейчас восемнадцать и он поступил на первый курс продюсирования, совмещая учёбу с работой. Джисон объяснил это тем, что у него натянутые отношения с семьёй из-за его выбора будущей профессии. Больше эту тему они не поднимали, но Минхо взял это на заметку и много интересовался его успехами и самым первым слушал его новые написанные песни.       Именно на дне рождения он хотел познакомить Хана с Чаном и Чанбином, которые тоже учатся — ну, или в случае Чана уже отучились — на продюсеров. Вообще, Минхо хотел познакомить Хана со всеми своими друзьями, потому что видел, как Джисону одиноко, не только по его поведению, но и по настроению его текстов.       В общем, мысли о Джисоне всегда вертелись в его голове как белка в колесе и Минхо сразу понял, что тот должен стать частью его жизни. И не только потому, что может стать хорошим другом, но и потому, что Ли испытывал к нему чувства, что раньше были не знакомы.       Раньше он ни с кем не встречался и думал, что так и не сможет испытать ярких чувств в виде любви, но, кажется, зря паниковал. Всё изменилось, когда он впервые увидел своего нового соседа, что так похож на маленького бельчонка. Минхо казалось, что при первом взгляде на Джисона, по его телу прошлась электрическая волна. И нет, это не возбуждение.       Хоть младший и привлекал его своими стройными бёдрами и тонкой талией, в первую очередь тот нравился ему как человек. Джисон был хорошим рассказчиком, внимательным слушателем, ответственным парнем и одновременно маленьким ребёнком, боящемся монстров из фильмов.       — О чём задумался? — вклинился в его мысли чужой голос и Минхо пришлось повернуть голову на его обладателя. Феликс сидел рядом с ним и с любопытством наблюдал за старшим, держа в руках ручку. У них была пара у скучного преподавателя и Минхо, который обычно ответственно подходит к учёбе, того совсем не слушал, оправдываясь тем, что совсем не усваивает материал из-за неправильной подачи его студентам.       — О вчерашнем дне, — ответил Минхо и отвернулся от друга, чтобы в тысячный раз попробовать запомнить хоть одно слово преподавателя. Спустя пару минут он не выдержал и снова повернулся к другу, который вернулся к раскрашиванию клеточек в тетради ручкой.       Феликс был младше его на два года, также как Джисон, и учился на первом курсе хореографического, когда Минхо был на третьем. Сейчас у них была общая пара, потому что прошлого учителя по педагогике художественного образования уволили прям перед самым поступлением Минхо в университет и нашли нового только сейчас. Поэтому бедным третьекурсникам, которым и без этого предмета хорошо жилось, приходится навёрстывать упущенное и некоторые пары проходили вместе с первогодками.       — А где Хёнджин? У нас с ним сегодня вообще-то занятия, — спросил недовольным шепотом Минхо. Он не собирался сегодня оставаться один на один с толпой детей. Они его съедят.       — Отсыпается после бурной ночки, — не отрываясь от своего дела ответил Феликс. — На занятие должен прийти. Он сказал, что ты намного страшнее недосыпа, — в конце Феликс перевёл взгляд на Минхо, который скорчил гримасу и громко хрюкнул от смеха. А потом быстро упустил голову вниз, заливаясь краской от чужих смешков и взглядов. Минхо только усмехнулся, подавляя смех, потому что уже заприметил злой взгляд преподавателя на их персонах.       Сделав вид, что он тут ни при чём, Минхо начал чиркать на полях тетради хаотичные линии. Хёнджину тоже было восемнадцать и он учился с Феликсом в одной группе на хореографа. Хоть Хёнджин и был молод, у него прекрасно получалось танцевать и даже преподавать. Поэтому вскоре после поступления, Хёнджин принял предложение Минхо работать вместе и вести уроки танцев для детей. По сей день Минхо мысленно говорит родителям Хёнджина спасибо за то, что они отдали своего сына в танцевальный кружок в раннем детстве. Там они, кстати, и познакомились.       На этот раз мысли прервал звонок с пары и Минхо лениво закрыл тетрадку с изображением белки на полях.

***

      От университета до дома было двадцать минут езды в метро, а потом ещё десять минут пешком от станции и у Минхо было время только чтобы взять сменные вещи для проведения занятий. Именно поэтому Минхо влетел в свою комнату, выгреб содержимое рюкзака на свой письменный стол, чтобы потом запихнуть в него заранее приготовленные вещи и полететь на кухню, чтобы наполнить бутылку питьевой водой.       На кухне сидел сонный Джисон, что лениво жевал маффин, красиво украшенный кремом и, как Минхо понял, пудрой. При виде соседа Джисон сразу оживился и улыбнулся ему. Минхо улыбнулся в ответ, смотря на то, как мило его щёки надулись, а глазки округлились.       — Выспался? — спросил Минхо, нетерпеливо притоптывая ногой, ожидая, когда бутылка наполнится водой.       — Я проснулся, потому что проголодался, — ответил Джисон и Минхо тепло улыбнулся, закручивая крышку бутылки.       — Приятного аппетита, можешь скушать всё, — проходя мимо соседа и трепля того по и так растрёпанным волосам, сказал Минхо и направился на выход из квартиры, слыша как сзади раздаются смущенные благодарности.       Как бы сильно Минхо не хотел остаться сейчас на кухне рядом с заспанным, а значит милым, Джисоном, чтобы посмущать его ещё сильнее, ему приходиться ехать на занятия, что проходят рядом с университетом, где его уже ждёт Хёнджин.       Переодеваясь, Минхо отчитывал Хёнджина за то, что он пропустил занятия и, если бы не пришедшие дети, Минхо бы погонялся за Хёнджином с ботинком в руках, угрожая, что отшлёпает и покажет, насколько он страшный.       Занятие, как обычно, началось с растяжки и дети, которые успели выучить последовательность упражнений, вполне справлялись сами, только иногда нуждаясь в маленьких поправках от своих преподавателей.       Сами же преподаватели тихо переговаривались в сторонке, наблюдая за детьми и обсуждали вчерашний день. Когда дети почти закончили с разминкой, Хёнджин задал ему настораживающий вопрос.       — Хён, хм, а ты ещё не ел те маффины? — задал вопрос Хёнджин, неловко отведя взгляд.       — Я отдал их Джисону, — ответил Минхо, надеясь, что его друзья были благоразумными и ничего не сделали со сладостями, но его ожидания не сбылись, потому что Хёнджин перевёл на него немного напуганный взгляд.       — Я надеюсь он их ещё не ел? — с надеждой спросил Хёнджин, но по взгляду Минхо понял, что ему стоит прямо сейчас запихнуть себе в рот салфетки и зажарить себя в духовке при ста восьмидесяти градусах.       — Что вы в них добавили? — стараясь держать руки при себе, чтобы не задушить друга, спросил Минхо, понимая что в любом случае ему не понравится ответ.       — Виагру, — очень тихо ответил он, готовясь, что на него сейчас польются ругательства.       — Я убью тебя, Хван, — сказал Минхо и быстрым шагом направился в раздевалку, старательно изображая спокойствие на лице, чтобы не напугать детей.       Он знает, что ничего страшного не случилось и Джисон в полном порядке, но ему было ужасно стыдно перед ним.       Не успел он включить телефон, как на него позвонили. Видя знакомый номер, Минхо взял трубку, слыша по ту сторону протяжное «Хё-ён» хриплым голосом.       — Чёрт, Джисон-а, как ты? — сквозь голос пробирались нотки волнения. Минхо мерил комнату быстрыми шагами и ждал когда Джисон ему ответит.       — Хён, жарко и голова болит, — жалобно проскулил Джисон и Минхо бросился переодеваться, шёпотом проклиная всех своих друзей. По ту сторону раздавались шорохи и тяжелое дыхание. — Хён, что происходит? — стараясь взять себя в руки, спросил Джисон.       — Мои друзья-дебилы подсыпали виагру в маффины, — прорычал он, запихивая снятую одежду в рюкзак. На ходу он одевает куртку и выбегает из раздевалки в зал, где дети стояли возле Хёнджина, которого, кстати, Минхо снова успел испепелить глазами перед тем, как уйти.       — Что теперь делать? — спросил Джисон, когда до него дошла суть ответа, и Ли остановился посреди улицы. И правда, что он собирается сделать, когда придёт домой? Не может же он воспользоваться беспомощностью Джисона.       — Сейчас я приеду домой и мы с тобой решим, что будем делать, — ответил Минхо, давая себя время до дома, чтобы подумать о дальнейших своих действиях. Но тихие мычания по ту сторону разыгрывали фантазию и мешали думать. Вернее, думать о полезных вещах.       Минхо начал представлять, как Джисон лежит на своей кровати и трётся о подушку, представляя вместо неё его ногу или касается себя, представляя, что вместо его руки это делает рука Ли.       По телу прошёлся жар и Минхо понимает, что ему нужно перестать думать о нуждающемся Джисоне, который жаждет его член внутри себя… Чёрт, у него явный недотрах.       Стоя в вагоне, Минхо очень надеется, что никто не обращает внимание на его покрасневший вид и не слышит, что происходит по ту строну трубки.       На самом деле Минхо не знает, почему они ещё не сбросили вызов, но, кажется, ему было намного легче, когда он слышал, что младший более-менее в порядке. Сложности, правда, тоже имелись, но Минхо очень надеялся на свою выдержку не только сейчас, но и когда он увидит Джисона.       Вагон тем временем останавливается на его станции и он летит домой на всех парах. Уже подбегая к подъезду, Минхо говорит в трубку, что сейчас будет и со скоростью света, не дожидаясь лифта, бежит по лестнице на седьмой этаж.       Руки немного дрожат от усталости, но Минхо с лёгкостью справляется с замком и заходит с тёмную квартиру.       Скинув с себя рюкзак и верхнюю одежду, Минхо быстрым шагом направился к Джисону в комнату, в которой его не оказалось, чему он был очень удивлён. Поменяв направление, он двинулся в свою комнату, дверь которой была приоткрыта, Минхо зашёл в неё, открывая себе вид на маленький комочек на своей кровати.       Джисон лежал, прижимая к своему животу колени руками и всё также тяжело дышал. Когда Минхо зашёл в комнату, Джисон сразу же перевёл на него мутный взгляд и следил за каждым движением.       — Как ты себя чувствуешь, малыш? — обычное ласковое прозвище заставило Джисона сильнее прижать ноги к груди и закусить губу.       — Больно, — единственное, что сказал Джисон, и Минхо провёл рукой по его волосам, чувствуя жар тела младшего. Джисон от привычного поглаживания по голове только сильнее напрягся. — Хён, сделай что-нибудь, — неожиданно для них обоих сказал Джисон и сразу же смущённо отвёл взгляд, понимая смысл сказанных слов.       — Джисон-а, это будет непросто, но...ты мне нравишься, — выпалил Минхо и Джисон, кажется, немного отрезвел, смотря на него оленьими глазами. — Если это не взаимно, то я не хочу думать о чём-то большем, — добавил он и Джисон устало улыбнулся.       — Ты мне тоже очень нравишься, хён, — сказал он и потянулся вспотевшей ладошкой к его лежащей на кровати ладони. — Поэтому сделай что-нибудь, — взяв руку старшего в свою, Джисон положил её на своё бедро, заставляя Минхо втянуть в себя побольше воздуха.       — У тебя уже была близость с парнями? — решил уточнить Минхо и Джисон смущённо отвел взгляд.       — Я девственник, — произнёс он и густо покраснел, хотя казалось, куда ещё сильнее. Минхо удивился. На месте Джисона он бы уже соблазнил какого-нибудь красавца и затащил его в постель.       Джисон в самом деле был очень привлекателен. Милое лицо, которое хочется осыпать нежными поцелуями, стройное тело, что не потерпит грубых прикосновений и мягкий характер. Минхо совершенно точно влюблён.       — Мы можем не заходить далеко, — сказал Минхо и Джисон, немного подумав, кивнул, не думая, что у них получится, потому что жар внизу становился всё болезненней и Хану на стенку уже хотелось лезть.       Минхо не заставил себя долго ждать и его ладонь появилась на талии младшего, мягко поглаживая, желая немного успокоить волнующегося Джисона, что сдавал себя бегающим взглядом. Понимая, что способ не работает, Минхо придумал другой, более действующий, по его мнению       Ли сел на кровать и потянул Джисона на себя, садя на собственные бёдра и прижимая к своему телу для объятий. Джисон уткнулся ему в шею, щекоча кожу дыханием, что ещё больше распаляло Ли, но он сдерживал желание повалить Джисона на спину, чтобы для начала успокоить.       — Мы можем остановиться в любой момент, — мягко прошептал Минхо, обдавая красное ушко теплом. — Я хочу сделать тебе приятно, а не наоборот, — продолжил он, гладя младшего по спине, что помогло тому немного расслабиться. — Покажешься мне? — спросил он и Джисон медленно отодвинулся от Минхо, оставляя свои ладони на крепких плечах. — Что ты хочешь?       Минхо смотрел на него внимательным взглядом, прожигая насквозь. Его взгляд гипнотизировал и Джисон начал теряться в его глазах. Волнение как рукой сняло. Он видел желание Минхо, но тот не напирал и не начинал действовать, пока Джисон сам не разрешит ему это сделать.       Вместе с жаром в теле, потеплело и в груди — Минхо тот, кому он хочет доверить всего себя.       — Тебя, — ответил Джисон и Минхо мягко поменял их местами, аккуратно кладя младшего на спину. Одно из колен нашло своё место между бёдрами Джисона, а локоть одной руки помогал не завалиться вперёд. Вторая рука нашла своё место на узкой талии, где давно хотела побывать.       — Можно тебя поцеловать? — после неуверенного кивка, Минхо мягко примкнул к чужим губам и начал ласкать их своими, посасывая их поочерёдно, пока Джисон неумело старался повторять его движения. Минхо нравилась эта неопытность.       Джисон плавился от нежности, что дарил ему Минхо. Тот гладил его талию сквозь домашнюю футболку, иногда сжимая в знак поддержки. Джисон прижимал Минхо к себе за плечи, одной рукой зарываясь в волосы на затылке. Оборвав поцелуй, Минхо приблизился к его ушку.       — Ты прекрасен, малыш, — горячо зашептал он и Джисон всхлипнул. Возбуждение, от которого очень хотелось избавиться, начинало расти вместе со смущением, но Хану нравилось. Нравилось испытывать стыд от слов Минхо. — Будь послушным мальчиком и приоткрой ротик для меня, — слова старшего заставили колени задрожать и попытаться сжать их вместе, но чужая нога не позволила это сделать. — Не закрывайся от меня, детка, — переместив руку на бедро сказал Ли и вновь примкнул к чужим губам, проникая языком во внутрь.       Джисон рвано выдохнул в рот старшему, чувствуя чужой язык, что вылизывал его рот. Рука старшего, до этого оглаживающая стройную ногу, задрала его футболку, чтобы прикоснуться к горячей коже. Подушечки пальцев скользили по его животу, заставляя тот втянуться, по рёбрам, медленно перечитывая их, а потом добрались и до твёрдого соска, который стали подразнивать лёгкими касаниями, посылая рой мурашек по всему телу.       Первый стон вырвался из его горла и Минхо мягко отстранился от его губ, напоследок облизав нижнюю, чтобы стянуть его футболку и снова примкнуть губами, вот только не к чужим, а к молочной коже на шее.       Осыпая шею влажными поцелуями, Минхо добрался до адамового яблока, всасывая кожу на этом месте, оставляя свою метку. Джисон сглотнул, чувствуя горячие губы двигающимся кадыком. Оторвавшись от кожи, Минхо широко лизнул наливающийся засос, а потом прикусил кожу в этом месте, заставляя Джисона выкрикнуть от неожиданности и новой порции возбуждения.       Минхо же, наигравшись с шеей, дошёл поцелуями до сосков, перебирая один пальцами, а второй целуя также, как недавно целовал губы Джисона. Младший выгнулся губам на встречу и несдержанно застонал от стимуляции. Минхо сводил его с ума своими действиями. Он никогда не мог подумать, что ему будет так приятно от чужих ласк.       Вдоволь наигравшись с сосками, Минхо вернулся к припухшим губам Джисона, кладя руку на пояс его штанов, немо спрашивая разрешения. Джисон удовлетворенно промычал, развязно отвечая на поцелуй и сплетаясь своим языком с языком старшего. Вместе со штанами с Джисона были сняты и боксеры, пока сам он краснел от смущения под восхищённым взглядом.       Понимая, что ему стыдно от того, как сильно разведены его ноги, Джисон начал сводить их вместе, но чужие руки подхватили его под колени, разводя их ещё сильнее и закидывая себе на плечи. Джисон закрыл лицо руками, чувствуя как в его промежность сквозь джинсы упирается чужое возбуждение.       — Не закрывайся от меня, малыш. Ты прекрасен. Твоё тело прекрасно, — говорил ему Минхо на ушко, оглаживая ладонью живот, норовясь спуститься ниже. Джисон от слов только сильнее смущался и прижимал ладони к лицу, что вскоре пришлось убрать, потому что воздух выпустился из лёгких.       Минхо взял в рот сочащуюся смазкой головку его члена, облизывая ту языком, как самый вкусный чупа-чупс. Джисон выгнулся дугой, громко выстанывая чужое имя, с трудом успевая делать вдохи, потому что каждый раз, когда юркий язык толкался в уретру, тот выходил из его лёгких.       Щиколотки скрестились на чужой спине, сжимая чужую голову бёдрами, но Минхо совсем был не против и только продолжал свою ласку, опускаясь на член до основания, сжимая тот в горле.       Это стало последней каплей для Джисона и он, не сумев отстранить от себя чужую голову, излился прям в чужой рот, который снова обхватывал только головку. Тёплая ладонь водила по члену, выжимая всё до последней капли, пока язык собирал белёсые капли с головки.       Джисон громко стонал, выгибаясь дугой и скомкивая под собой простынь, только таз оставался неподвижен, потому что чужая рука сжимала бедро до синяков и не давала сдвинуться с места.       Когда Минхо выжал все соки из парня, то отстранился, облизывая свои губы, а потом примкнул к губам ничего не соображающего Джисона, который только послушно приоткрыл рот, передавая часть его же спермы.       Проглотив всё, что дал ему Минхо, Джисон, тяжело дыша, нащупал чужую ладонь около своей головы. Тот так и остался нависать сверху, смотря на Хана мягким взглядом. Тот выглядел очень милым и, кажется, нуждался в ласке после оргазма, но они только начали, что вскоре понял и Джисон, потому что возбуждение снова начинало скапливаться внизу живота.       — Виагра может действовать ещё пару часов, Джисон-и, — насмешливо сказал Минхо, смотря как расширились чужие глаза. — У меня есть идея, — хитро сказал Минхо и Джисону стало страшно от того, что придумал старший. — Ложись на живот.       Не смея ослушаться, Джисон перевернулся на живот и сразу же почувствовал как его таз приподнимают, заставляя встать на колени. Вмиг Джисон напрягся и повернул голову, чтобы спросить старшего, что он собирается делать, но тот уже пристроился сзади и высунул язык проходясь им по входу.       — Хо-о, — протянул Джисон, падая щекой на подушку и сжимая её в пальцах. Минхо аккуратно проходился по пульсирующей дырочке языком, изредка надавливая чуть сильнее, чтобы подразнить. Джисон ещё никогда не хотел почувствовать в себе чей-то язык так сильно, как сейчас. Скорее, он об этом вообще никогда не думал. — Пожалуйста, — дрожащим голосом попросил Джисон и Минхо сильно надавил языком на вход, заставляя мягкие стеночки впустить его вовнутрь. Колени стали разъезжаться, а стоны непрерывно вырываться из горла с каждым толчком языка. Джисон чувствовал, как тот оглаживал стенки внутри, заставляя раскрыться ещё больше. Теперь ему хотелось большего.       — Хо, я хочу ещё, — жалобно попросил Джисон и Минхо отстранился от дырочки под разочарованный стон.       — Пальцами? — удивлённо спросил Минхо, помня, что они договаривались не заходить далеко, но, видимо, язык старшего помог ему поменять мнение о проникновении. Джисон судорожно закивал, держа глаза закрытыми, пытаясь немного остыть перед очередной сладкой пыткой.       Минхо поднялся с кровати и подошёл к ящикам, где должна быть смазка и только сейчас понял, что находится до сих пор в одежде. Мысленно ударив себя по лбу, он стянул с себя футболку с джинсами и облегчённо выдохнул, когда избавил возбуждение от контакта с жёсткой тканью. Теперь, в одних лишь боксерах, он вернулся к Джисону, который всё это время призывно выгибался в спине, открываясь для старшего.       Усмехнувшись, Минхо отодвинул одну из ягодиц, смотря на припухшую дырочку и снова провёл по ней языком не сдержавшись, на что получил протяжный стон. Открыв крышку тюбика, Минхо выдавил большое количество смазки на пальцы, чтобы растяжка не принесла Джисону боль. Грея её в пальцах правой руки, левой он надрачивал Джисону, который скулил от его действий, закусывая губу.       Пристроившись сзади Джисона, Минхо наклонился к его спине, чтобы осыпать её влажными поцелуями, останавливаясь на нескольких местах подольше, чтобы оставить свой след. Рука на члене стала двигаться быстрее, а в отвлеченного Хана вошёл первый палец.       — Ты такой молодец, Джисон-и, — шептал Минхо, прикасаясь губами к уху. Джисон только заскулил в ответ, чувствуя в себе чужой палец, который вошёл в него совсем незаметно.       Вскоре тот начал двигаться, надавливая на стенки, чтобы подготовить ко второму пальцу, но перед этим Минхо нашёл комочек нервов и слегка провёл по нему подушечкой пальца. Казалось, это такая слабая стимуляция, но Джисон издал такой громкий звук, что даже сам себя испугался.       По его телу пронеслась огромная волна удовольствия, которая заставила член дёрнуться в чужой руке. Минхо удовлетворенно улыбнулся его реакции, но то место стал избегать, чтобы принести потом ещё больше удовольствия.       Начав быстро дрочить Джисону, Минхо вставил второй палец, который пошёл чуть потуже, заставляя Хана начать отодвигаться от старшего, но Минхо переместил руку с члена на таз, чтобы снова насадить Джисона на свои пальцы. Наклонившись к хныкающему Джисону, Минхо вновь начал засыпать его похвалой и поцелуями, заставляя того расслабиться.       Увидев, что Джисон больше не пытается слезть с его пальцев, Минхо подумал, что двух будет достаточно для первого раза и начал двигать ими, вновь находя заметный комочек нервов, и теперь не просто гладя, а тараня его. Джисон начал метаться по кровати, то хватаясь за подушку, то за простынь. Изо рта поочерёдно издавались стоны и всхлипы.       А Минхо смотрел на него и наслаждался тем, до чего довёл младшего. Тот уже плакал от того, насколько ему было хорошо. Колени Джисона разъезжались и Минхо пришлось держать его таз на весу одной рукой, другой продолжая всё также вбиваться вовнутрь.       Напряжение снизу становилось всё сильнее и сильнее, пока не потребовало выйти наружу. Этот оргазм был ещё сильнее чем прошлый, и у Джисона потемнело в глазах. Когда стоны младшего заменились тяжелым дыханием, Минхо аккуратно вытащил пальцы и перевернул Хана на бок, стараясь лишний раз не задевать чувствительных мест.       Положив Джисона, Минхо отправился на поиски салфеток, чтобы вытереть живот и бёдра парня. Собственное возбуждение начало спадать, но Минхо даже не жалуется, потому что доставлять удовольствие Джисону было лучше любой дрочки. Вернувшись в комнату, Минхо услышал тихое сопение и он, мягко улыбнувшись, обтёр Джисона и лёг рядом, накрывая младшего принесённым пледом.       Минхо думает, что он должен поблагодарить своих друзей за те маффины, когда они встретятся вновь, а сейчас он просто закроет глаза и насладится сном после тяжелого дня.