Знаешь, что живет в лесу?

Постепенно открывая глаза оттого, что в них нещадно лупил солнечный свет, Ваньинь перевернулся и поморщился. Голова болела настолько сильно, что поначалу ему было трудно определить где он. Хотя дело то обычное, головная боль для него почти как родная – и дня без неё прожить нельзя. Но сегодня эта дама решила превзойти саму себя: в виски тупыми ударами отдаёт, по бокам ритмично пульсирует, сзади вообще голову сдавливает...Оркестр мать вашу. Всё же пересилив себя, Ваньинь со стоном приподнялся на ложе и окинул взглядом свои комнаты на наличие кувшина с водой. Он нашёлся стоящим на столе. Недовольно посмотрев на тот из под лба, потому что расположен тот был в другом конце комнаты, Цзян Чэн решил наконец встать с кровати. Однако стоило мужчине только перенести своё тело в вертикальное положение, как он сразу же осел на пол. В глазах резко потемнело, а в голове застучало настолько сильно, что кажется, ещё мгновение и точно расколется... Но хуже всего было то, как пульсировало "его" золотое ядро. Такое у него впервые. Оно будто бы вырывалось, выжигая своим светом внутренности, пронзая острой болью всё его естество. Тело непроизвольно задёргалось, руки задрожали и в них будто бы понавтыкали иголок. От прострелившей боли у него спёрло дыхание, а тело сложилось пополам. Плохо. Очень плохо. Нужно срочно что-то делать. Всё ещё ничего не видя перед собой, Ваньинь одной рукой схватился за страдающую голову, а другой слепо пытался нащупать мешочек Цянькунь, который он оставил возле кровати прошлым вечером. Наконец дотянувшись, мужчина достал оттуда небольшую деревянную тубусо-видную коробочку и спешно высыпал из неё на ладонь сразу несколько пилюль с ядрёным травяным запахом, которые после, Цзян Чэн одним махом закинул в рот и насухо проглотил. Таблетки подействовали почти моментально, из-за чего его начало потихоньку отпускать. Облокотившись плечом о кровать и положив на неё голову, он начал рассматривать плывущие пред глазами чёрные пятна с разноцветной окантовкой, под аккомпанемент к шуму в ушах, сквозь который прорезались предостережения лекаря, о том, что при обострениях можно выпить лишь одну таблетку раз в несколько часов, а тут он сразу три закинул... Он не знал, каким будет побочный эффект, хотя справедливо будет сказать, что и сам лекарь не ведал о том. Рецепт сего лекарства был изготовлен из множества трав, нетипичных для комбинирования друг с другом. С недавних пор Ваньиня одолевала головная боль, последующая от неё слабость, а также с каждым разом растущий риск искажения Ци...Вначале его поили чаями и настойками, после мазали лоб какой-то дурно пахнущей субстанцией; давали дышать какими-то лечебными парами, даже проводили сеансы точечного массажа и иглоукалывания – совершенно ничего не помогало. В последствии знахари Пристани обратились к другим орденам. И почти что на следующий день, в Пристань Лотоса прилетели два посланца из ЛаньЛин Цзиня с внушительным багажом свитков да книг о медицине. А также со столь же внушительной корзиной медикаментов их производства. В подарок к ним прилагалось длинное письмо...В котором Цзинь Лин по большей части отчитывал своего дядю за столь безалаберное отношение к своему здоровью, и что тому нужно больше обращать внимания на здоровый сон, а не засиживаться до поздней звезды. В чём-то мальчишка был определённо прав, однако это совершенно не даёт тому право разговаривать со своим Дядей подобным образом, будто бы Цзян Чэн не Глава великого ордена, а какой-то нашкодивший адепт. И хоть внешне Ваньинь показывал только недовольство в добавок с нахмуренными бровями, тем не менее внутри у него непроизвольно растекалось тепло от заботы любимого племянника. Засранец малолетний. Следом ответил и орден Гусу Лань. Ваньиня это, честно говоря, сильно удивило. Потому что с того момента, как Цзэу-Цзюнь ушёл в добровольное уединение, временное управление орденом взял на себя его младший брат, Лань Ванцзи. По общепринятому мнению он должен был отправится с новоиспечённым мужем в путешествие, сразу же после их довольно скандальной свадьбы. Однако в связи с произошедшими событиями, ему пришлось остаться, дабы помочь дяде и брату. Вэй Усянь, насколько он знал, также остался в Облачных глубинах. Поэтому получить столь незамедлительную помощь в виде трактатов и целительных растений, а также подробных рецептур лично написанных Вэй Усянем, было доволи неожиданно. В ушах до сих пор шумит, но темнота уже прошла, поэтому нужно вставать да собираться. И надо бы что-то съесть. Ваньинь со вчерашнего утра ничего не ел. Цзян Чэн дал себе ещё минуту, дабы прийти в себя. И вот он уже стоит возле ранее упомянутого стола и жадно глушит воду прямо с горла. Поставив кувшин на место да утерев рот длинным рукавом ночных одеяний, он взглянул на своё отражение в бронзовом зеркале. Выглядел культиватор так себе: залёгшая синева под глазами, болезненный оттенок кожи, пересохшие и потрескавшиеся губы, немного впалые щёки, отчего и так заостренное лицо выглядело ещё более угрюмо. В общем, выглядит он лишь чуть лучше мертвеца. Мужчина снова берёт мешочек Цянькунь и достаёт оттуда гребень, масло для волос, пудреницу и румяна. Когда Цзян Ваньинь привёл себя в более менее живой вид, он подошёл к шкафу, куда ещё вчера сложил все свои привезённые вещи. Снимая верхнюю рубаху, он остановился, заметив нечто странное. Заклинатель опустил голову вниз. Широко раскрыв глаза, он в ступоре смотрел на то, как от шрама внизу его живота расползаются сетчатые узоры... — Что за... – начал было Ваньинь, однако его прервал неожиданный крик за дверью. Он резко обернулся к закрытой двери, а после вернул свой взор обратно на шрам, тем не менее там уже ничего не было. Цзян Чэн на это только озадаченно нахмурился. "Не может же быть, чтобы мне просто привиделось?" – начал размышлять он, пока его снова не прервал вопль, раздавшийся уже ближе. Ваньинь вновь кинул взгляд на кожу и, ничего странного не увидев, стал быстро стягивать оставшуюся одежду. Он переоделся в повседневное ханьфу, после чего поспешил посмотреть, кто же там с утра так орёт. Тихо отворив двери и выглянув в коридор, мужчина никого не увидел, что было достаточно странно, потому как заклинатель явно чувствовал чьё-то присутствие; оглянувшись по сторонам, он по инерции поднял голову вверх и почувствовал, как его сердце пропустило удар. На него смотрела пара остекленевших глаз, благо живых вроде… Моргнув, Цзян Чэн уже спокойнее посмотрел на как оказалось девушку, даже можно сказать девочку. Она цеплялась руками и ногами за балку над дверью, с интересом разглядывая его. Одет ребёнок был в простые нижние одеяния: явно не по размеру длинную рубашку до колен и коричневые свободные штаны. На босых ногах виднелось большое количество рубцов, с чего было понятно, что без обувки та бегала постоянно. Спутанная копна светло-русых волос почти что доставала до цзяновской черепушки. Вдали коридора раздались спешные шаги и громкие возгласы. Служанка, которая ещё не свернула за поворот, кого-то настойчиво звала. И, судя по тому, как напряглась и издала какой-то непонятный шум девчушка, звали именно её. Сам не зная зачем, Ваньинь нервно покосился в конец коридора, из которого сейчас должна была выйти служанка, а затем быстро протянул девчонке руки. Заметив это, она без раздумий прыгнула к нему, и уже в последующий момент они скрылись у заклинателя в покоях. Поставив её на пол, Цзян Чэн прислушался к звукам в коридоре. Крики служанки стихли, однако было слышно как она ходила и открывала все доступные двери. И вот она в очередной раз проходясь по коридору, остановилась у его покоев. Ваньинь напрягся и глянул на такую же напряженную младшую. И зачем он только в это ввязался? Ведь если сейчас к нему постучат, проигнорировать не получится, а значит и велик шанс того, что девчушку увидят. Его репутации это явно не поспособствует. Да и ей наверняка влетит. Постояв ещё с пары секунд у двери, служанка что-то для себя решила и вот уже слышатся удаляющиеся шаги. Ваньинь облегчённо выдохнул, прикидывая, что же ему делать с девочкой, которая возобновила разглядывание его персоны. Она же в свою очередь, начала ходить вокруг Цзян Чэна, что-то бормоча себе под нос. Такой интерес его лишь позабавил и, хмыкнув, также начал разглядывать ребёнка. Рубаха и правда была слишком велика, она сползала с её худых плеч и всё норовила упасть. Девочка на это совершенно не обращала внимание, только рефлекторно подтягивая её повыше. Не в силах больше на это смотреть, Ваньинь взял в раз замершую девчушку на руки и понес в сторону шкафа. Он поставил её на табуретку, а сам полез искать что-то более подходящие её маленьким размерам. Найдя там более менее небольшую чёрную мантию и такой же чёрный пояс, он повернулся обратно. Младшей на табуретке уже не было, она стояла возле стола и рассматривала резной гребень. — Нравится? – спросил подошедший к ней Цзян Чэн. Девчушка на это испуганно вздрогнула и повернулась к нему. Она скупо кивнула, уже собираясь положить гребень на место, как Ваньинь перехватил его. Он повернул её голову к зеркалу и подошёл к ней сзади, перед этим положив на табуретку одежду. Цзян Ваньинь взял в руки особенно спутанную прядь, аккуратно начиная вычёсывать колтуны. Слава Небожителям опыта у него было предостаточно – детстве он постоянно вычёсывал непослушные волосы Вэй Усяня. А уже во "взрослом" возрасте, он также стоял и приводил в порядок жалующегося на то, что "больно", Цзинь Лина. Ваньинь не успел и половины распутать, как девочка вздрогнула и начала вырываться. От неожиданности он тоже дёрнулся, и небольшая прядка волос упала на пол вместе с гребнем. Юное дарование на это громко вскрикнуло и ринулось к кровати. Забравшись на неё, дитя быстро залезло под одеяло и затихло. Цзян Чэн удивлённо вскинул брови. Он конечно не гуру общения с детьми, однако действия девчушки выбивали из колеи. "Что вообще случилось то?" – непонимающе спросил самого себя Цзян Ваньинь. Ведь, если не учитывать момент когда он дернулся, всё вроде бы было хорошо. Желая получить ответы, он двинулся к импровизированному "кокону". — Эй, что случилось? – тихо спросил Цзян Чэн, кладя руку на дрожащий комочек. А в голове очередной раз спрашивал себя, кто его потянул прикрыть девчушку? Видя, что реакции он вызвал ноль, Ваньинь не придумал ничего лучшего, чем просто раскрыть ребёнка. Он взялся за край одеяла и начал стягивать его. В ответ на свои воздействия, этот "комочек" выглянул из под покрывала своими почему-то перепуганными, влажными глазами, и со всей дури вцепилось в его руку зубами. Цзян Чэн чуть не вскрикнул, так как сжимала челюсть младшей сильно. Схватив девчушку за голову второй рукой, он пытался аккуратно, не причинив вреда, оторвать от себя почему-то взбесившиеся дитя. Однако та вцепилась намертво. "И откуда у ребёнка столько силы?!" – вопил в своей голове Ваньинь, судорожно пытаясь придумать как сцепить малую, при этом, блядь, не вырубая. В голову пришла достаточно выходящая из ряда вон идея, но долго обдумывать он её не стал. Подняв одеяло повыше, на что зубы вонзились глубже, мужчина сам быстро прошмыгнул под него и накрыл их двоих с головой. Как ни странно, но давление на плоть ослабло, а девчушка засопела спокойней. Вскоре она полностью его отпустила, однако он не рискнул вылезти, вместо этого, нахмурив брови, он осматривал дитя. Под одеялом, конечно, мало что видно, но заклинатели на то и заклинатели. Девчушка была страшно напугана и от этого почему-то на душе заскребли кошки. Он настолько пугает? Но почему? Что он сделал? Погружаться дальше в пучину безрадостных дум ему не дал тихий всхлип. Ваньинь тихо выругался. Всё же затолкав куда подальше свои мысли, оставив их на потом, он решил, что девочку надо успокоить. Он, возможно, погладил бы её по голове или по дрожащим плечам, тем не менее укус на руке всё ещё болит. Поэтому Цзян Чэн решил сделать то, что у него получается плохо, – он решил поговорить. Словами через рот. Непосильная задача, однако он постарается. Взяв себя в руки, Ваньинь начал шепотом. — Слушай, малышка, ты чего? – пытался как можно более ласковей говорить Цзян Чэн. Сложно. Девчушка снова всхлипнула, но что-то пробормотала, настолько тихо и неразборчиво, что даже натасканный слух Ваньиня ничего определённого не уловил. — Что-что? Малышка, можешь сказать погромче? – Цзян Чэну всё труднее сдержаться от того, чтобы просто не рявкнуть, дабы та говорила внятней. Но, Слава Небожителям, девочка решила не испытывать судьбу и заговорила громче, и о чудо! Членораздельно! Но то, что ему удалось услышать, заставило его поражённо замереть, а недовольство как рукой сняло. — Я..я…б-боюсь…т-там, з-за окном… – девчушка замерла, а после снова начала дрожать. – Оно хочет, чтобы я по-ошла за н-ним в лес… Она начала нешуточно рыдать, а Ваньинь только и смотрел лихорадочными глазами, вспоминая приснившийся сон. Может не сон? Да нет, глупости...Дети постоянно что-то выдумывают, вспомнить хотя бы а-Лина! Тот ещё фантазер и притворщик. Что касательно сна, так это просто от переутомления, да и лес сам по себе доволи жуткий. Неудивительно, что детское воображение рисует такие страшные картины в ещё неокрепшем уме. И он, как ответственный взрослый, должен успокоить девочку, что ничего в лес её не забер.. – запнулся он на полуслове. В груди снова уродливо завилась тревога. Будет лучше перефразировать. — Малышка, слушай и внимай каждому слову, поняла? – девчушка на это только вскинула, заплаканные глаза уставились на Ваньиня, которого от столь пристального, детского взгляда аж передёрнуло слегка, – Тебя в лес ничего не заберёт, слышишь? Я не позволю этому случиться. – Цзян Чэн всё же положил руку на маленькое плечо и погладил. У ребёнка от этого действия, з глаз ещё больше потекли слёзы. Ваньинь уже было успел запаниковать, но юное тельце прильнуло к нему и зарыдало в голос, хватаясь цепкими пальчиками за его ханьфу. — В-вы правд-да не п-позволите? – спрашивает дитя, заикаясь от всхлипов. У Цзян Чэна сердце ёкает и он принимается размеренно гладить вздрагивающее дитё по спине. — Конечно, ноги переломаю тому кто осмелится. – обещает Ваньинь, не переставая успокаивать. Ох уж и угораздило его оказаться в такой ситуации. А ведь ещё только раннее утро. Точно, нужно потихоньку вылезать и вновь приводить себя в порядок, заодно и эту уже успокаивающуюся беду бедовую. Скоро должны подать завтрак. Вспомнив кое-что, Ваньинь спросил: — Малышка, как тебя зовут? — Яньли.